Человек со Шрамом

Личный коммандо Гитлера, получивший прозвище «Длинный Отто» за свой двухметровый рост, исполнитель секретных операций во многих точках планеты, Отто Скорцени был легендой Третьего Рейха. Как всякая легенда обрастает мифами, так и дерзкие операции «самого опасного человека в Европе», каким его называла пресса, полны вымыслов. Приписывая авторство многих акций Скорцени, в которых он не принимал участия, авторы оперируют такими «серьезными» аргументами как: «из определенных источников», «как говорят», а то и вовсе «по слухам». Например, описывая самую нашумевшую операцию Скорцени по похищению лидера итальянских фашистов Муссолини, эти «ресурсы» в один голос твердят о десантниках-парашютистах. На самом деле в той операции никакого парашютного десанта не было! 

В отличие от литературных персонажей вроде Штирлица и Бонда, Отто Скорцени был реальным и многие свои операции исполнил безупречно. Диверсант успел написать и издать после войны девять книг мемуаров. После смерти Скорцени его дочь сказала: «..Я полностью получила наследство отца, это примерно один кубический метр бумаг, книг, рукописей, корреспонденций». О том, какие тайны хранятся в этом кубометре – можно лишь строить догадки. Несомненно одно - новые книги о приключениях самого известного диверсанта еще впереди!
И поскольку его методы ведения тайной войны и сегодня изучаются секретными службами США, Израиля и России, то о них наверняка будет интересно узнать и рядовому читателю. Об этом рассказывает сам Скорцени и те, кто принимали участие в его операциях, или были лично с ним знакомы. 


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЗАПАДНО-ВОСТОЧНЫЙ ФРОНТ.

В 1926 году австриец Отто Скорцени поступил в университет Вены и спустя пять лет успешно закончил учебу, получив диплом инженера-механика. В годы учебы состоял в «Академическом Легионе», на его счету 15 студенческих дуэлей на шпагах. В одном таком поединке рапира бойца глубоко рассекла ему левую щеку, оставив шрам на всю жизнь, но Скорцени закончил поединок, нанеся противнику три колотые раны. Он любил автоспорт, выигрывал в гонках золотые медали. Увлекался стрельбой из стрелкового оружия, парусным спортом, имел коллекцию спортивных наград.

В тридцатых годах четыре автомобильные компании Саксонии обьединились в корпорацию, эмблемой которой стали четыре кольца. Это были компании «Хорх», «Ауди», ДКВ и Вандерер. После окончания университета Скорцени одно время работал в конструкторском бюро концерна и профессиональное знание автомобилей и мотоциклов, навыки гонщика не раз выручали его позже, в годы войны. От концерна осталась лишь «Ауди», а компания «Хорх» перешла к выпуску автомобилей типа «Мерседес-Бенц».

Глава: Большая война.

В 1933 году к власти в Германии пришел Гитлер. Поставив своей целью собрать воедино раздробленную Версальскими соглашениями страну он был успешен. К началу 1939 года были присоединены Австрия и Южный Тироль, Верхняя Силезия и Судеты. Оставалась часть Восточной Пруссии с портом Данциг, немецкая земля, вокруг которой разгорелись политические страсти. Гитлер был бескомпромиссным политиком, диктатором, и это качество в одних случаях помогало ему в достижении цели, но в том конфликте с поляками были заинтересованы Черчилль, Рузвельт и Сталин, делавшие свою закулисную игру. Используя упрямство германского канцлера они подвели Германию и всю Европу к войне. Когда Гитлер устранил польскую проблему силовым способом, а Англия с Францией в ответ на это обьявили Германии войну, никто в Европе не верил в серьезность ситуации. Но после того как в Берлине были получены секретные разведданные о приготовлениях Сталина, Гитлер перестал улыбаться и отдал приказ готовить план «Барбаросса». Он понял что хитрецы-политики готовят ему войну на три фронта.

В 1934 году Скорцени участвовал в нацистском путче в Вене, вступил в 89-й штандарт СС. К началу 1940 года он был призван в элитные войска Ваффен-СС, в моторизованную дивизию, которая после двух месяцев тренировок находилась в составе оккупационных войск в Европе. Скорцени был унтер-офицером в инженерном подразделении артиллерийского батальона дивизии, отвечал за техсостояние автопарка. Вся военная кампания на Западе показалась ему утомительной прогулкой, когда навстречу колоннам Вермахта они встречали бесконечные колонны военнопленных французов, бельгийцев, англичан.

Наступательные войска СС были элитой Рейха, в которых дисциплина, патриотизм и пренебрежение к смерти были доведены до фанатизма. Перед вторжением во Францию командованием были отданы приказы о наказании за самый незначительный проступок. Несколько солдат дивизии были строго наказаны за то, что приняли от французских жителей в качестве подарков нашейные шарфы. С окончанием военных действий на Западе немецкое командование разрешило французский бордель в Биарице. Среди проституток были и мулатки. Два молодых эсесовца, которых застукали в половой связи с этими мулатками, были осуждены военным трибуналом за нарушение расовой дисциплины, получили длительные сроки заключения. Один француз подал жалобу на солдата, обвиняя того в намерении изнасиловать его жену. Женщина не предьявила никаких следов насилия, однако солдат был предан суду и расстрелян, за компрометацию своей армии. По воспоминаниям современников Европа терпела немецкую оккупацию как вынужденный акт, реакцию Германии на обьявление ей войны. 
Скорцени написал в своих дневниках о совершенно другой войне, с которой немцы столкнулись в России. Рассуждая об актах взаимной жестокости он высказал предположение о том, что СССР не подписал пункты Женевской Конвенции о методах ведения войны и содержании военнопленных что и провоцировало проявление жестокости с обеих сторон.   
 
После окончания западной кампании в дивизии надеялись на скорый конец войны.
Но печальным сюрпризом стал приказ двигаться на юго-восток, в Югославию и Грецию. В том походе Скорцени получил свое первое офицерское звание. В начале апреля 1941 года армия из тридцати трех дивизий в составе которой была и дивизия, позже получившая название «Рейх», прошла Венгрию, Румынию и вторглась в Сербию. На Балканах кончились европейские шоссейные дороги, начались серьезные поломки автотранспорта. И хотя немцы захватили Югославию за одну неделю, Балканская кампания сдвинула сроки на целый месяц, что по мнению многих военачальников оказалось фатальным для операции «Барбаросса».

В июне дивизия была передислоцирована в Польшу и укрылась в лесах приграничного города Лодзь. Впереди была река Буг, а на правом берегу оптика артиллеристов засекала массовые скопления войск Красной Армии. Поскольку с Советской Россией совсем недавно был подписан пакт о ненападении, никто не верил в войну с ней. Ходили слухи что русские предоставят немецкой армии свободный проход к Ирану с его запасами нефти. Или же помогут создать плацдарм для атаки Египта, где дислоцировалась ближневосточная группировка англичан. Но вскоре в армию пошли приказы и всем стало ясно, что целью является сама Россия.

Глава: Руссланд.

22 июня в 5 часов утра германские войска в составе 180 дивизий, 3 тысяч 350 танков и 7 тысяч 200 орудий, при поддержке 2 тысяч самолетов трех воздушных флотов Люфтваффе начали массированное наступление, образовав линию фронта от Балтики до Черного моря. Дивизия, в которой воевал Скорцени, переправилась по понтонному мосту через Буг и вслед за передовыми частями Вермахта вошла в Брест-Литовск. В городе очаги сопротивления были повсюду, русские солдаты, забаррикадировавшись в казематах, сражались до последнего патрона и последнего человека, отклоняя все предложения сдаться. Немцы были удивлены фанатичному проявлению стойкости русских, оценив настоящего противника, с каким им еще не приходилось сталкиваться. 

Германские наступательные дивизии стремительно продвигались на восток, уходя далеко вперед от тыловых частей. И здесь между ними вклинивались рассеянные группы войск русских, отрезая наступающих от обозов со снабжением и боеприпасами. А потом пошли болота Припяти, проглотившие не одну тысячу единиц техники. Немцы уходили к северу и к югу в поисках обьездных дорог, но там их поджидали русские партизаны и снайперы, вынуждавшие противника двигаться под прикрытием темноты.

К северу от Коблина Скорцени воочию увидел советский колхоз. Его жители спрятав в лесу свои пожитки и скудные запасы еды, ожидали когда чужаки уйдут. В их обомшелых избах немцы нашли бидон с подсолнечным маслом, пару ящиков гвоздей, пару сотен грязно-коричневого цвета зимних фуфаек и махорку – очень крепкий табак. Эту дрянь колхозники закручивали в обрывки старых газет и курили, с явным удовольствием, но от предложенной курительной бумаги отказались. Питались они капустой и картошкой, сахар и сливочное масло были для них редкостью, некоторые все еще жили в землянках. Похоже, время для них остановилось в девятнадцатом веке. Далее встречались абсолютно опустевшие деревни, жителей которых советская администрация успела выселить, угнать на восток.

В перестрелках с разрозненными частями Красной Армии дивизия переправилась через Днепр у города Шклов и двинулась к железнодорожному узлу Ельня, неподалеку от Смоленска. В середине июля Ельня была захвачена и здесь немцев ждал трофей. Они обнаружили большой запас русской водки и распробовав зелье были удивлены тем, что для поднятия боевого духа эффективность водки гораздо выше шнапса. После выпитого стакана появлялась такая агрессия, что хотелось дать кому-нибудь в морду. 

Вскоре из радио-сообщений узнали о том, что Сталин приказал своему маршалу  Тимошенко выбить из Ельни и уничтожить «гитлеровских собак», которым он еще вчера клялся в нерушимой дружбе. Огонь русской артиллерии постепенно становился интенсивнее и однажды артиллеристы дивизии познакомились с новым типом русского танка «Т-34». Это была мощная боевая машина, против которой немецкие пушки-колотушки были бессильны. В одной из атак эти танки русских прорвались на огневую позицию артбатареи и остановил их только фанатизм эсесовцев, которые пошли на танки неприятеля с бутылками «коктейля Молотова», магнитными минами и ручными гранатами. Три танка все же успели уйти, а батарея получила чувствительный урок.

Русские не подбирали своих раненых; каждый солдат отвечал сам за себя, тела убитых и умерших от ран живые использовали как прикрытие от пуль во время следующей атаки. Полевой госпиталь дивизии и кладбище находились на опушке леса. Когда высотки переходили из рук в руки, танки русских утюжили могилы немцев с непонятной азиатской жестокостью.
Они воевали, узнавали своего врага и многому у него учились. Однажды в команду Скорцени помощники отобрали из пленных шестерых механиков. Для немцев смекалка этих ремонтников оказалась сюрпризом. Самым уязвимым узлом немецкой автотехники была подвеска, пружины которой не выдерживали российского бездорожья. Пленные русские механики использовали пружины подбитых танков «Т-34», которые оказались такими прочными, что никогда не требовали замены. Самым толковым из этих ремонтников был рыжий малорослый парень, по имени Иван.
«..В один из дней я не смог найти этого малого и спросил о нем у капрала, - вспоминает Скорцени. Тот смутился, ответив что по просьбе Ивана, отпустил того на сутки к родным в деревню, которая находилась неподалеку. Я был вне себя от дурости капрала и сделал ему выговор за то, что он отпустил лучшего механика, который никогда не вернется. Каково же было мое удивление, когда на следующий день я увидел Ивана, который как ни в чем не бывало ковырялся под машиной. Не найдя иного обьяснения, я решил что эти русские были довольны работать у нас, получая полный солдатский рацион, включая сигареты, шоколад и шнапс...».

Через неделю дивизия продвинулась к Рославлю, где Скорцени получил свою первую награду, Железный Крест Второго Класса за то, что рискуя нарваться на отряды русских, проехал на машине 70 км и привел из тыла к своей дивизии отставшие обозные части с обеспечением. В том приключении он подхватил дизентерию и за несколько дней вылечил себя лошадиными дозами касторового масла, смешав его с сильными лекарствами.
Дивизия получила новый приказ: продвинуться на 400 км к югу и помочь замкнуть кольцо окружения, в которое попали несколько русских армий к востоку от Киева. На марше солдаты дивизии были свидетелями последствий операций Люфтваффе. Эффект пикирующего бомбардировщика «Штука» (Юнкерс JU-87) с диким воем сбрасывавшего бомбы на головы русских полностью тех деморализовывал.
В окружении оказались 50 русских дивизий, 665 тысяч солдат – самое большое количество пленных захваченных в одной операции, за всю историю войн. Колонны пленных уводили на запад и когда последняя из них скрылась в пыли за горизонтом, дивизия отправилась назад, к Рославлю. Это был конец сентября, осенние дожди уже превращали российские дороги в непроходимую грязь, в которой грузовики застревали по самую кабину. Ночные заморозки прихватывали грязь крепче цемента и наутро тягачи были бессильны спасти увязшую технику.

От Рославля дивизия двинулась далее, на Москву. Дорога от Юхнова к Гжатску проходила по перелескам, откуда на немцев нападали остатки разбитых формирований противника. Под Вязьмой окружили еще несколько русских армий. Один конвоир вел по пятьсот и более пленных, покорных, обреченных, готовых ко всему. Когда им приказывали остановиться для привала, они валились на землю. Никто из них не пытался бежать. Для Москвы они уже были предателями, в России их ждал расстрел или ссылка в Сибирь. Их лица не выражали ничего, кроме полной апатии к происходящему. Война для них закончилась.

В середине октября был захвачен городок Русса. Артиллерия русских обстреливала немцев из «Катюш», которые сами русские называли «сталинскими органами». Эти самоходки были упрощенной копией немецкой ракетной установки «Небельверфер», но русские разместили их на своих легких грузовиках и «Катюши» оказались более мобильны, вести прицельный артиллерийский огонь по ним было сложно. Ночами с черного неба сыпал снег, начиналась русская зима.
Вскоре дивизия заняла Можайск, где находилась последняя линия обороны русских. Шел пятый месяц войны на Восточном фронте, было пройдено 1000 км вглубь России. Обмундирование солдат износилось, побелело от пота и почернело от вьевшейся грязи, многие перестали бриться и отпустили бороды. Техника выглядела соответствующе. Танкисты прибывшей из Африки 5-й танковой дивизии с издевкой называли своих комрадов «мусорной бандой попрошаек», в ответ их тут же окрестили «блохами пустыни».

В один из дней ноября Скорцени попал под обстрел «Катюши», был контужен и засыпан землей. Его обнаружили по торчащей из земли руке, вытащили и отпоили водкой. В начале декабря русские части стали пополняться свежими, хорошо экипированными и обученными дивизиями сибиряков. Оптимизм в немецких войсках был еще на высоте; индустриальные районы Урала были в зоне досягаемости самолетов Люфтваффе, войска заняли Истру и придвинулись к Москве, стояли в 15 км от ее окраин, транспортные «юнкерсы» сбрасывали войскам еду и амуницию. Подразделению Скорцени был дан приказ подготовить специальные команды для захвата водяных резервуаров русской столицы. Из динамиков неслись пропагандистские песенки типа: «Все плохое скоро кончится и за декабрем придет однажды май».

Но ударили тридцатиградусные морозы, выпало много снега, техника примерзла к земле, масло в двигателях распадалось на фракции, аккумуляторы выходили из строя и оптимизм немцев пошел на убыль. Пессимизма добавили новости о начале войне с Америкой. Война из европейской становилась мировой. Потери дивизии росли, обморожения косили солдат хуже пуль противника. Мрачная история Наполеона обретала свою реальность. Русская зима побеждала!
У Скорцени обострились боли в области желчного пузыря и его временно спасали иньекции, но все кончилось госпиталем, где он получил предписание срочно отправляться в тыл для операции. Он был отправлен в родную Вену. До границы поезд, набитый ранеными, тащился несколько дней, повсюду были партизаны. Наконец, в Польше получили теплую еду, горячий кофе-эрзац и поезд пошел быстрее. Скорцени стоял у приоткрытого окна вагона, курил. В голову лезли грустные мысли: «С Нами Бог, – думал он, - так выбито на пряжках наших солдатских ремней. Мы свято верили в это. Но в России Бог отвернулся от нас...». Он гнал прочь депрессию, утешая себя тем, что немецкие дивизии стоят у ворот Москвы. Его личная война на Восточном фронте закончилась.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ. LIVE DANGEROUSLY!

В январе 1943 года в Касабланке состоялась конференция англо-американских союзников. Они предьявили Германии, Италии и Японии ультиматум, требуя полной и безоговорочной капитуляции. Для нацистов это означало крах Третьего Рейха, полное разрушение военно-экономического потенциала Германии, кабалу мировых банкиров и жизнь на коленях. Скорцени напишет в своих мемуарах: «..они диктовали нам выбор – победить или быть побежденными. Нам, патриотам, этот выбор было сделать несложно..».

В апреле 1943 года он получил приказ прибыть в Берлин, в штаб-квартиру внешней разведки «Абвер». Его давний приятель Кальтенбруннер, ныне один из высших чинов Рейха, вспомнил о Скорцени, чье участие в Венском путче 1934 года произвело на него тогда сильное вспечатление. В кабинете шефа разведки Шелленберга Скорцени был уведомлен о том, что он, гауптштурмфюрер СС, назначен начальником VI отдела диверсионной службы СД, руководителем группы «Фриденталь», для проведения разведывательно-диверсионных операций в тылу противника. Скорцени принял предложение, но попросил оставить его в подчинении СС. Диверсант получил первое задание.

Это был план, задуманный для уничтожения индустриального комплекса Урала. Планировщики отдела Генерального Штаба полагали, что существует нефтепровод, соединяющий нефтяные промыслы Казахстана с индустриальным Уралом. Специальной группе Скорцени было поручено разрушить нефтепровод, обесточить Урал. Скорцени был инженер, свои действия он всегда предварял расчетом, исключая любые неожиданности. В авантюре он отрицал ненужный риск. Именно эта методика и сделала его впоследствии успешным диверсантом, принесла ему известность.
Скорцени начал с того, что собрал максимум информации, получив ее от секретных служб Абвера и Гестапо, тщательно изучив аэрофотосьемки, сделанные Люфтваффе. Вся полученная информация указывала на то, что нефтепровода не существует. В переводе с казахского «шайтан» - черт, арба – повозка. «Шайтан-арба» - паровоз. Этот советский «шайтан-арба» тащил за собой по рельсам десяток нефтяных цистерн и таких веток из нефтяных районов Казахстана на Урал было проложено множество, что исключало эффективность диверсии.
Немецкие штабисты, планируя победить безразмерную Россию, мыслили по меркам маленькой индустриальной Европы, но в Советской России в те годы технологии прокладки нефтепроводов еще не были освоены. Ишак и шайтан-арба оказались секретным оружием русских, неучтенным генералами Гитлера.
Когда Скорцени подготовил начальству докладную записку по проекту «Ульм», друзья настоятельно посоветовали ему спрятать его рапорт подальше, чтобы не наживать себе врагов среди спесивых чиновников Генерального Штаба. Докладная записка благополучно утонула в архивах. Но слухи об умном диверсанте расползлись и достигли ушей фюрера. И однажды Скорцени вызвали в Ставку. Там его ожидал особый заказ.

Глава: Операция «Айхе».

25 июля 1943 года, высшие чины Италии, напуганные ультиматумом из Касабланки, арестовали Муссолини во время его визита в королевский дворец. Новое правительство премьер-министра Бадоглио думало о капитуляции с предоставлением американцам морских портов страны на Адриатике и Средиземном море. Муссолини в готовящейся капитуляции был трофейным подарком американцам.
Для Гитлера Муссолини изначально был сподвижником, партнером по Анти-Коминтерновскому Пакту, но пестовал культ личности, раздувал щеки на трибунах, а к началу большой войны вообще показал себя никудышним политиком и военным. Как писал в своих мемуарах личный адьютант Гитлера майор СС Линге, фюрер отзывался о Муссолини с большой долей сарказма, говоря, что если бы тот не заигрывал с Черчиллем в 1939 году и решительно заявил о свой готовности выступить на стороне Германии в польском конфликте, то Англия с Францией воздержались бы от обьявления ей войны. В июне 1940 года, когда немецкие дивизии вошли во Францию с севера и оккупировали Париж, Муссолини наконец обьявил войну Англии и Франции, но не предпринимал никаких действий. На вопрос почему же итальянцы не наступают, Гитлер получил лаконичный ответ из Рима, что, дескать, в приграничной полосе стоит дождливая погода... В результате бездействия итальянцев английские военные корабли благополучно покинули морские порты южной Франции.
- Если доверять ему конфиденциальную информацию, то завтра о ней будет знать весь мир. Он слишком итальянец, чтобы быть еще и военным, - смеялся фюрер.

Теперь, с арестом Муссолини, германский канцлер понимал, что дуче нужно вытаскивать, спасать фашистский режим в Италии, остановить пораженческие планы нового кабинета, предотвратить угрозу возникновения Южного фронта. Уже на следующий день, 26 июля 1943 года Скорцени был срочно вызван в ставку Гитлера. В ходе конфиденциальной беседы ему было поручено похитить Муссолини и доставить в Германию. Гитлер уведомил Скорцени о личной ответственности за сохранение миссии в строжайшей тайне и добавил что о ней не будет известно военному командованию в Италии. Генерал авиации Курт Штудент был назначен командовать войсками особого назначения, захватить и удержать Рим в случае измены кабинета нового премьера Бадоглио. Группа Скорцени входила в подчинение генерала.

У Скорцени в распоряжении был один вечер. До поздней ночи телетайпы ставки слали секретную информацию в Берлин. Своему заместителю оберштурмфюреру Радлу он приказал отобрать 50 лучших диверсантов с хорошим знанием итальянского языка, укомплектовать отряд снаряжением, оружием и недельным запасом провизии. Ранним утром Скорцени с группой офицеров вылетал служебным рейсом в Рим. Он думал о порученном задании. Нужно было найти Муссолини и выкрасть его без жертв, которые могли вызвать шумиху в мировой прессе и спровоцировать ее к очередным обвинениям Германии в убийствах.
Гитлер предупредил Скорцени о деликатности миссии. Фюрер напрямую указал, что если операция провалится, попытка будет представлена мировой общественности как акт безумца-одиночки. Здесь Скорцени вспомнил полет Гесса в Англию. Гитлер отказался от своего ближайшего соратника, когда попытка того заключить с Англией перемирие оказалась неудачной. Думая над всем этим Скорцени понимал что ему остается или выполнить задание, или исчезнуть.

Глава: По следу.

Через пять с половиной часов самолет приземлился в столице Италии. Десантники Скорцени прибыли на следующий день и были расквартированы в армейских бараках, в северной части города. Сам он был представлен доверенному офицеру Гиммлера, командующему тайной полицией в Риме и получил полную поддержку своей миссии. От итальянского карабинера удалось получить информацию об аресте Муссолини в королевском дворце во время аудиенции, откуда дуче был вывезен на автомашине скорой помощи. Дальнейшие следы обрывались. В поисках прошли две недели, когда однажды новость поступила от неожиданного источника.
Один поставщик фруктов в баре разболтал за кружкой пива о том, что его лучший покупатель, владелец ресторана, очень сокрушается по поводу потери контакта со своим любовником. Педик служил карабинером в службе охраны и передал любимому, что сейчас они охраняют на острове Понза «очень важную птицу», все увольнительные на материк отменены. Получив эту информацию от осведомителя, Скорцени догадался о какой «птице» шла речь. Идя по следу, ему удалось выцедить дополнительную информацию от молоденького морского офицера, подтвердившего факт доставки Муссолини в тюрьму острова на корабле.
Из Ставки пришел приказ атаковать остров в течение 24 часов. Но на следующий день пленник был переправлен в другое место. Агенты Скорцени шли по следу и сообщали о том, что в северной части острова Сардиния введены дополнительные меры секретности. И здесь Скорцени придумал трюк. Зная болтливость итальянцев, он приказал своему доверенному унтерштурмфюреру Варгеру, бегло говорившему на местных диалектах, переодеться солдатом и в местной пивнушке сыграть игру.

Варгер пил пиво и развесив уши, слушал. Как только он поймал обрывок нужной фразы, то побился с выпивохами об заклад, заявив что Муссолини уже помер от болезни. На его денежки клюнул еще один поставщик фруктов! Похоже в Италии торговцы бананами знают государственные секреты лучше, чем тайная служба. Этот божился что еще вчера видел Муссолини живым и здоровым на вилле Керн и в знак доказательства изьявил готовность показать живого дуче.
Вилла стояла на отшибе и зеленщик провел Варгера тайными тропами, дав тому возможность увидеть на веранде живой обьект своими глазами. Торговец выиграл свои деньги, но истратить их не успел. Для немцев он был слишком болтливым в большой игре и потому отправился к рыбам.
 
Это было 17 августа 1943 года. Нужно было атаковать виллу, но довоенная карта Сардинии устарела. За последние годы были прорыты новые морские фарватеры, установлены защитные береговые сооружения. В операции предполагалось задействовать минный тральщик, поэтому требовались новейшие фотоснимки, чтобы определить все детали предстоящей операции с максимальной точностью. От генерала Штудента Скорцени получил все что просил и на следующий день, рано утром Хейнкель 111 взлетел в воздух. На борту кроме Скорцени были два пилота и два стрелка-пулеметчика. Самолет поднялся на высоту в пять километров, Скорцени успел сделать снимки, когда их атаковали два английских истребителя. Один из двигателей был выведен из строя, в фюзеляже зияла дыра, самолет стремительно терял высоту. Пилоты как могли удерживали самолет от пике. «...Мы ударились об воду, и удар был таким сильным, что я потерял сознание, - вспоминал Скорцени, - наш самолет утонул. Очнулся, оттого что один из летчиков вытащив меня за шиворот из воды тряс изо всех сил. Я хватал воздух ртом, как рыба. Потом утонувший самолет внезапно всплыл, в нем еще оказался запас воздуха. Пилотам удалось открыть задний люк, вытащить двух стрелков и надувную лодку, а я спас свою фотокамеру. Через несколько минут самолет исчез под водой, на этот раз – навсегда. Вскоре проходящий лайнер подобрал нас...».
 
У Скорцени были сломаны три ребра, из плеча вытащили несколько осколков стекла. Но времени отлеживаться не было. Изучая снимки, он обнаружил на них военные бараки. В гавани на буйках торчали два старых самолета-амфибии и маленький самолетик спасательной службы. Скорцени приказал оберштурмфюреру Радлу погрузить бойцов на тральщик, ночью проникнуть в гавань, заблокировать путь солдатам из бараков к вилле и уничтожив там охрану, утащить Муссолини на борт. Перед ночным налетом Скорцени делал последнюю рекогносцировку. Днем, переодевшись в солдатскую форму, он тащил корзину белья в прачечную, помогал прачке. Пока прачка стирала, Скорцени и его помощник Варгер изучали окрестности, делая последние пометки к плану атаки. Вернувшись в прачечную, они обнаружили там карабинера из охраны виллы. Тот вовсю флиртовал с девицей, оказался дружелюбно расположенным и к ее помощникам. Они разговорили его, переводя тему на интересующий их субьект и Варгер снова использовал свой прием, утверждая, что Муссолини якобы умер в медицинской клинике. На что карабинер оживился и сказал что видел дуче буквально несколько часов тому назад, когда того эскортировали в гавань, на борт самолета спасательной службы. Действительно, маленький самолетик исчез из бухты и для Скорцени это был шок. Все приходилось начинать сначала.
 
В те дни он получил нелепый приказ Ставки десантировать свою группу на маленький остров вблизи Эльбы, где итальянцы якобы спрятали Муссолини. Скорцени чуял что стратеги из Генерального Штаба приготовили ему еще один «уральский сюрприз». От своих осведомителей он получил достоверную информацию о том, что Муссолини на этот раз спрятали в высокогорном отеле, в горах массива Абруцци. Нужно было срочно убедить Гитлера в ошибке его разведки. Генерал Штудент и Скорцени просили аудиенцию. Получив разрешение, они немедленно вылетели в Ставку.

На этот раз все стулья вокруг круглого стола были заняты: сам Гитлер, министр иностранных дел фон Риббентроп, генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, генерал Йодль и рядом с ним зловещий Гиммлер, далее маршал авиации Геринг и командующий морским флотом Карл Дениц. Все они слушали капитана СС Скорцени. «..В ходе рапорта меня прервал Гитлер,- писал Скорцени, - сказав что отменяет свой приказ атаковать остров у Эльбы, фюрер попросил меня изложить наш план. Прощаясь, он пожал мне руку: - Я верю,Скорцени что Вы это сделаете!».
Маршал авиации Геринг болезненно переживал неудачи, особенно теперь, когда его флот утрачивал контроль в небе Италии. На вопрос как самолет-разведчик выполнил свою миссию, Скорцени успокоил маршала, сказав что его самолеты настолько уникальны, что могут выполнять даже функции подводных лодок. Геринг хохотал, они расстались друзьями.

Глава: Десантирование невозможно!

В горном массиве Абруцци, на плато в 2,000 метров над уровнем моря, возвышается гора Гран Сассо еще высотой в 1,000 метров, на вершине которой незадолго до войны был построен горно-лыжный отель «Кампо Императоре». К нему из долины была проведена канатная дорога, с одним маленьким вагончиком для доставки гостей и снабжения. Фуникулер был единственным средством сообщения, но мог вмещать всего несколько человек. Из отеля выселили всех штатских, в нем расположились 200 карабинеров охраны, включая офицеров высокого ранга. Внизу на плато, еще 50 солдат охраняли станцию канатной дороги.

Опять нужна была аэрофотосьемка обьекта и окрестностей. 8 сентября они взлетели на самолете, оборудованном автоматической фотокамерой. Полет содержался в строжайшем секрете, даже пилот не знал куда они летят, получал все указания в воздухе. Ему дали понять что будут производить сьемку береговой линии и морских портов. На подлете к цели, на высоте 5,000м выяснили что механизм управления встроенной в брюхе самолета фотокамеры замерз. Для сьемки запасной камерой пришлось выбить кусок окна в нижней части фюзеляжа. Кабина быстро охлаждалась, нужно было действовать быстро. Скорцени протиснулся в дыру, его держали за ноги. Внизу была вершина Гран Сассо, там виднелся отель. Скорцени успел сделать несколько кадров и его, закоченевшего, втащили в кабину.

Он приказал пилоту снизиться и лететь вдоль побережья на север, сам отогревшись, имитировал занятость фотосьемкой. Далее они снизились до самой воды и полетели на свой аэродром. Этот маневр спас им жизнь, потому что в тот день 8 сентября 1943 года правительство премьера Бадоглио сдало страну американцам и в небе Италии было полно английских и американских самолетов, которые бомбили немецкие базы. Они приземлились на своем аэродроме благополучно, но нашли казармы разбомбленными, много документов были уничтожены в огне. Все кто был посвящен в операцию, понимали, что создавшаяся ситуация делает миссию практически невыполнимой. Американцы серьезно наступали, бомбили Рим днем и ночью.

10 сентября состоялось совещание у генерала Штудента, присутствовали несколько опытных командиров десантных частей. Обсуждали возможные варианты похищения Муссолини, думали как подступиться к отелю. Нужен был элемент внезапности, но парашютный десант был невозможен – на высоте 3,000 метров в условиях разреженного воздуха парашют не погасит скорость и потери будут огромными. К тому же, с восходом солнца воздушные потоки над горами набирают силу и унесут всех парашютистов на плато. Оставался десант на планерах. Изучая сделанные фотоснимки Скорцени обнаружил небольшой зеленый треугольник неподалеку от отеля. Полагая что это травянистый луг, он считал его единственно удобным местом для посадки планеров. Все командиры высказались против, указывая на то, что посадка планеров на такой высоте вне посадочной полосы никогда не производилась и поэтому была технически невыполнимой. Они указывали на ожидаемые 80 процентов потери десантников и абсолютную нереальность выполнения операции с теми, кто останется в живых. Скорцени убеждал, что если пилоты будут контролировать посадочную скорость планеров, то шансы на успех хорошие. Генерал Штудент в конце-концов принял аргументы Скорцени, но при условии что инженер проведет все необходимые расчеты и отменит посадку планеров, если ситуация будет опасной. Был отдан приказ доставить 12 планеров с аэродрома в южной Франции и Х-день назначили на 6 утра 12 сентября.

Глава: «Не потеть!».

В каждом из 12 планеров должны были находиться 9 десантников и пилот. Все расчеты были сделаны, включая дистанции при полете и посадке планеров, особенно тщательно были выверены места для посадки каждого планера. Бойцы были вооружены новейшим автоматическим скорострельным пистолетом-автоматом FG42, калибра 7,92мм, с магазином в 20 патронов. Все понимали что потери неизбежны и сколько из 108 десантников останется против двух сотен защищенных стенами отеля-крепости, хорошо вооруженными карабинерами оставалось только гадать. К тому же Муссолини мог быть застрелен охраной в случае успешной атаки. Поэтому было решено взять с собой итальянского генерала, чтобы он вступил в переговоры с офицерами охраны. Генерала нашли и доставили на взлетную полосу, но планеры опаздывали и это сдвинуло операцию на полдня, что повлекло непредвиденные ситуации в месте атаки.
Радио неприятеля распускало слухи, вводило в заблуждение сопротивлявшиеся итальянские части, сообщая о том что Муссолини был отправлен на борту военного корабля и передан английскому командованию в северной Африке. Но расчет Скорцени и морских офицеров генерала Штудента показывал что это было невозможно сделать в тот короткий срок, когда первый итальянский корабль ушел из Италии сдаваться американцам.

Наконец, к полудню прибыли планеры, буксировщики были дозаправлены и десантники получили последние инструкции включая  напутствие «Machen Wir Leicht!», слоган «Не потеть!», который позже станет боевым кличем десантников Скорцени. Моторы взревели и скоро планеры были в воздухе. На подлете к горам Абруцци они попали в облачность и это помогло их маскировке. У самой цели, отсоединив буксирные тросы, планеры стали выстраиваться в порядок для захода на посадку. И тут выяснилось что два первых планера, десантники которых должны были сразу после посадки обеспечивать прикрытие остальным исчезли, вероятно они разбились о скалы. Чтобы не повторить их печальную участь и обеспечить лучшую видимость, десантники разрезали брезентовые бока своих планеров. Вынырнули из облачности у самой цели и солнце осветило картину, от которой Скорцени стало не по себе. Зеленое пятно было вовсе не лугом и не травянистым склоном. Это были заросшие соснами скалы, хорошие разве что для лыжников-слаломистов. Скорцени вспомнил приказ генерала в непредвиденной ситуации не совершать аварийную посадку и прервать операцию. Но было поздно. По рации он прокричал всем пилотам следовать за ним и совершать посадку, как можно ближе к отелю!

Его планер не сел, а скорее упал в 15 метрах от отеля. Остальные, как стрекозы, валились с неба один за другим, из них выскакивали десантники и орали оторопевшим карабинерам «Хенде хох!». Шок у охраны был полный, никто не пытался оказывать сопротивления. Скорцени с первой группой ворвался в отель, разбил рацию, на которой лихорадочно стучал радист. Первую встреченную группу карабинеров затолкали в помещение и заперли. Старшему офицеру охраны было приказано сложить оружие, тот просил время. Скорцени дал ему минуту, добавив что после этого ход событий может стать непредсказуемым. Доставленный итальянский генерал добавлял убедительности, а с нижней станции подвесной дороги телефон сообщал что она уже захвачена десантниками. Начальник охраны вернулся с бутылкой вина, которую презентовал Скорцени, как победителю. Офицерам охраны было позволено оставить личное оружие, винтовки и карабины были заперты в комнате. Итальянского диктатора на фуникулере препроводили на нижнюю станцию, откуда Скорцени на маленьком самолете доставил его в Рим, дальше в Мюнхен и в конечный пункт – ставку Гитлера.

После той операции Скорцени был произведен в штурмбанфюреры СС и награжден Рыцарским Крестом. Геббельсовская пропаганда присвоила ему титул «Диверсанта номер 1», а Уинстон Черчилль назвал эту его операцию «чрезвычайно дерзкой». Она действительно таковой и была. Скорцени заслужил абсолютный авторитет в глазах Гитлера и до самого окончания войны был занят в различного рода спецавантюрах.

Постфактум.

Свою последнюю военную операцию он проводил в конце 1944 года, в Арденнах, после того как англо-американские войска высадились в Нормандии. Его три тысячи диверсантов, в американской униформе, на трофейных танках и грузовиках прорвались в тыл неприятеля. Паника и хаос которые они там посеяли напрочь испортили празднование Рождества командующему обьединенными силами англо-американцев генералу Эйзенхауэру. В последний месяц войны Скорцени находился в Южной Германии. Там его миссией было задание ввести в заблуждение военное командование противника о якобы передислокации ставки фюрера в Альпы.
После капитуляции Германии, в мае 1945 года Скорцени сдался американцам. Спустя два года пребывания в лагере военнопленных Дахау он предстал перед судом.
- Обвиняемый, Верховный Суд располагает информацией о том, что Вы готовили похищение командующего войсками союзников генерала Эйзенхауэра, с намерением убить его!
- Господа судьи, - он вытянулся перед судейской коллегией во весь свой двухметровый рост, - позвольте спросить, на чем основано ваше обвинение? У вас есть доказательства? Их быть у вас не может, ибо такого плана не существовало. Многим, в том числе и вам, известно, что Верховное Командование Рейха искало союз с вами, против большевиков Сталина и в этом союзе ваш генерал Эйзенхауэр был нашим потенциальным союзником, никак не врагом. Зачем же мне было его убивать?
- Мы также располагаем информацией, - предупредительно поднял руку судья, -
что в Арденнской битве солдаты вашего подразделения использовали американскую военную форму чтобы ввести противника в заблуждение. Такое нарушение Женевской Конвенции о ведении войны наказуемо законом.
- Ваша Честь, в этом есть доля правды, - отвечал подсудимый, - была зима, мои солдаты совсем промерзли в горах и в походе мы использовали одежду неприятеля. Но перед атакой солдатам было приказано сбросить эту чужую одежду. Условий Конвенции мы не нарушали. Здесь ему «нечаянно» помог английский офицер, подтвердивший факт использования униформы противника и английскими солдатами.
Дело было прекращено, действия Скорцени были классифицированы как действия солдата, исполнявшего приказ. Он вышел из зала суда. В камере уложил свои личные вещи в заплечный мешок и вышел за ворота. Его никто не останавливал.