Рядом

В этом городе было много нищих. Грязные и оборванные субъекты постоянно толпились около церквей, приставая к каждому с разговорами о боге, которые неизменно перетекали в просьбы о копеечке на пропитание. Часто это были и инвалиды — несчастные, отвращение к которым здесь заглушает жалость. Мы привыкли ждать от них духовных подвигов и стойкости, но в городе была открыта и оборотная сторона тех, кто не смог свыкнуться с постигшей его бедой и начать снова жить, не выпрашивая милостыню рядом с грязным забулдыгой, с котором пропьешь половину денег этим вечером.

Есть и те, кто зарабатывает на жизнь своим трудом. Ну, например, залихватски играет на баяне. Таким был и этот неприметный с виду мужичок: с блаженным выражением лица он по кругу играл те немногие мелодии, которые до сих пор помнил, оживляя своей незатейливой музыкой мертвую тишину моста. Жил он тут же: подле бронзовой скульптуры девушки, сидящей не скамейке. Прикрыв глаза и откинувшись на спинку, она наслаждалась вечернем солнцем, и ее волосы, навеки подхваченные случайным порывом ветра, мерцали золотом по вечерам.

Вы никогда не замечали, как часто бездомные водят с собой какую-нибудь животинку или кормят голодных голубей, искренне радуясь, глядя на них? Я никогда не видел этого мужичка с собакой, а от голубей он отмахивался, но — странное дело — всегда играл рядом со скульптурой девушки, чем сильно мешал всем желающим с ней сфотографироваться. Сердитые туристы подходили, трогали мужичка за плечо и жестами, будто он глухой, просили отойти, но тот смотрел на них с полным непониманием и не двигался. Наконец, люди отходили, что-то крича ему вслед, а он снова начинал играть.

Проходя однажды по мосту, я увидел: мужичка нет, и девушка сидит одна с голубой и весьма изящно повязанной ленте на шее. Меня одолело любопытство. Я подошел ближе и вгляделся в лицо, не тронутое временем, будто кто-то каждый день чистил бронзу. Зачарованно смотря в ее глаза, вырезанные кем-то с удивительным правдоподобием, я услышал сердитый окрик.

По мосту стремительно бежал тот самый бездомный. Подлетев ко мне, он начал торопливо и гневно, но в то же время с каким-то испугом что-то объяснять, частыми жестами показывая на девушку. Я растерялся и, не понимая, что он говорит, протянул смятые пятьдесят рублей. Оторопело взглянув на них, он с негодованием оттолкнул меня, отвернулся и сел к скульптуре, откуда провожал меня взглядом до самого парка, где я скрылся в тени деревьев.

Оттуда я видел, как он, оглядываясь по сторонам, робко поправил голубую ленту на шее скульптуры и тяжело вздохнул, проведя по руке девушки.