Я Вас благословляю

Урча двигателем, ГАЗ-69 с упорством шёл по мокрому морскому песку, рассекая узкими колёсами лужи, оставшиеся после недавнего шторма. Море почти успокоилось, лишь на берегу кучами и скрученными в валки длинными грядами, в огромном количестве была выброшена морская капуста. Лёгкий ветер с моря поднимал в воздух большие клочья морской пены и швырял её от берега, разрывая на мелкие куски. Осенью Охотское море всегда становится серо-свинцового цвета и, даже бросив на него мимолётный взгляд, невольно передёргиваешь плечами. Зябко становится от одного вида мрачной и холодной воды, пугающей и какой-то безжизненной.

В машине находились двое мужчин, одетых в одинаковую – зелёную с жёлтыми пятнами охотничью экипировку. За рулём сидел парень лет тридцати, с кучерявой русой бородой и светло-голубыми глазами. Среднего роста, с широкими плечами и мускулистыми руками, он производил впечатление человека надёжного и сильного. Покрытые сплошь золотистой густой шерстью руки, уверенно держали баранку. Крепкий крутой подбородок чуть выдавался вперёд, говоря о том, что его обладатель довольно упрям и самолюбив, а порой даже и жесток. Звали его Михаил Югов, и сегодня он, вместе со своим дедом, ехал на медвежью охоту. Полной противоположностью Михаила был его родной дед. Выше среднего роста, худощавый, с длинными цепкими руками. Чисто выбритое лицо с крючковатым носом, и серые холодные глаза с хитрым прищуром. На вид ему было лет семьдесят, но он был довольно бодрый старик, и в свои годы пока ещё не носил очков. Звали деда Павел Спиридонович, бывший фронтовик, награждённый за три года войны одной единственной медалью «За взятие Берлина». О войне он никогда не рассказывал, лишь однажды обронил, будучи в подпитии:
- «Служил я в СМЕРШе, нужно было кому-то следить за предателями родины, а если надо, то и карать».
Михаил больше никогда не расспрашивал деда о войне, да и не любил он лезть в чужую душу. Демобилизовавшись, дед устроился егерем, и бросил работу лишь год назад. Тайга всегда кормила его, и он не гнушался брать от неё всё, что можно, и даже с избытком. На счету Павла Спиридоновича был не один десяток добытых медведей, но после смерти своего сына Сергея (отца Михаила) он озлобился вконец.
 
Мишкиного отца на рыбалке растерзал медведь. Сергей проверял сеть, поставленную на кету, а с другой стороны небольшой речки подошёл косолапый и стал тянуть сеть к себе. Набившаяся рыба так привлекла его, что он, несмотря на крики рыбака, с упорством тянул её на берег. Видя, как рвётся его только что связанная капроновая сетка, Сергей со злости схватил ружьё, заряженное картечью, и дважды выпалил в грудь медведю. Однако картечь лишь ранила его, и ослеплённый болью хозяин тайги вмиг перемахнул двадцать метров водной преграды и выскочил на берег. Испуганный Сергей не успел перезарядить ружьё, как назло попалась раздутая латунная гильза и застряла в патроннике. Медведь почти напрочь оторвал Сергею голову и бросил его в речку. С тех пор Павел Спиридонович, будто помешался на истреблении этих животных, и каждого медведя считал своим личным врагом. Раненого Сергеем медведя, охотники так и не нашли. Может издох, а может и ушёл подальше – тайга большая. Мишке тогда едва исполнилось двенадцать лет, но он сам попросил деда научить его всем премудростям и тонкостям медвежьей охоты.

Теперь, два или три раза в год, дед с внуком охотились только вместе. Сейчас они ехали в тот район, где год назад Павел Спиридонович приметил огромного медведя, кормившегося у реки. В начале октября он, проплывая на своей «Казанке» берегом моря, заметил, как косолапый (размером с гризли) ловко выкидывал из реки на берег проплывающую мимо него кету. Досыта наевшись, медведь, взяв в зубы рыбину, уходил вглубь тайги, видимо, делая себе запас. Отметавшая икру рыба, в это время становится вялой, и ожидая своей смерти, сбивается в косяки, находя себе место поглубже. Для хозяина тайги это самое удачное время для рыбной ловли. Особо себя не утруждая, он в это время нагуливал жир для зимней спячки. Спиридонович прекрасно знал - именно сейчас у медведей печень достигает наибольших размеров, и желчный пузырь всегда полон, особенно во время полнолуния. Рынок сбыта у него был налажен давно, шкуры и желчь отправлял на материк, получая за это приличные деньги. Бизнес его давал хорошие барыши, и он с гордостью приучил к нему внука. По высокой траве машина свернула направо от моря к небольшой бухте. Почти на её середине сидело несколько табунков диких уток, уже готовящихся к дальнему перелёту. Охотникам предстояло краем бухты доехать до той самой речки, где был замечен медведь. Узкая речушка вытекала из бухты и, виляя между высоким камышом, уходила в дремучую тайгу.

- «Останови здесь, - сказал дед. – Дальше пойдём пешком, впереди топкая болотина».
Забрав рюкзаки и оружие, охотники пошли искать место для ночлега. Закинув на плечо свой карабин и небольшой рюкзак с продуктами, дед двинулся вперёд, пробираясь сквозь густую траву. Кроме своего двуствольного ружья Т03-34 двенадцатого калибра, Михаил взвалил на плечи огромный рюкзак и четырёхместную палатку с двумя спальными мешками. Дед любил, чтобы было просторно, не любил тесноту и неудобство. Внук беспрекословно подчинялся всем командам сурового деда. Зайдя в лес, с трудом нашли небольшую прогалину для палатки. Михаил с облегчением скинул с себя вещи и свалился в изнеможении.
- «Что развалился, вставай иди, колья вырубай. Надо палатку ставить и отдыхать, темнеет быстро, – заворчал Павел Спиридонович. – Перекусим, да и на боковую».
-«Дед, а может костёр запалим?»  - спросил Мишка. Спина его была мокрой от пота и хотелось немного подсушиться.
-«Ты что, чёкнулся? На охоту приехал или отдохнуть? А если медведь сзади нас? Он ведь сразу костёр учует и уйдёт. Башкой соображать надо, а ты, наверное, всё про баб думаешь. Когда же ты с ними разберёшься? Дон Жуан несчастный! Когда ты, Мишка, повзрослеешь? – дед не переставая ругал внука и всячески старался поддеть его, зацепить за самое больное. – Юлька хорошая красивая женщина, но не по тебе. У неё высшее образование, а у тебя техникум. Да и тот ты закончил благодаря мне. Сколько рыбы и икры пришлось отдать за твой диплом – столько он не стоит. А работаешь механиком в гараже, вот и весь твой карьерный рост. Подумай, Миха, бросать те надо Юльку. Поверь мне, не бросишь – доведёт она тебя до могилы. Я же вижу, верёвки она из тебя вьёт, а ты сохнешь по ней, - он раскинул спальник и развалился на нём. – Ладно, доставай что там у нас есть, пожевать надо. Потом палатку поставим».

Вечер выдался хмурым, с моря подул холодный ветер, заходящее солнце закрыло темные тучи. Через час дед уже мирно похрапывал в спальнике, но Михаил долго не мог уснуть в эту длинную ночь. Все его мысли сходились только на одной девушке, которую он безумно любил и готов был на всё ради неё. Познакомился он с Юлей два года назад, подвёз девушку до города на своём газике. 

Возвращался в родительский день с кладбища и попутно её захватил. Миша сразу обратил внимание на её красивое лицо. Чёрные как смоль волосы, прямой нос и полные красивые губы. Тонкие чёрные брови над большими серыми глазами подчёркивали её красоту.
- «У неё лицо аристократки, - подумал он. – Такие лица я видел только на картинах».
Слегка надменный и гордый её взгляд смутил Михаила, он даже постеснялся заговорить с ней. Но девушка вдруг рассмеялась и сама начала разговор. После месяца почти ежедневных свиданий, Юля переехала в квартиру Михаила. Родом она была из Ростова, окончив институт попала по распределению на Сахалин, где сейчас работала геологом. Иногда уезжала в командировки на несколько дней, но по приезду они опять были вместе. Михаил в те дни, когда не было Юли, не находил себе места. Часто и беспричинно стал её ревновать, хотя раньше этого чувства был лишён полностью. Характер у неё был довольно сложный и непредсказуемый. Иногда она становилась злой и агрессивной совсем без всякого повода, в другое время пылала страстью и любовью к Михаилу так, что он просто задыхался от её любви.

Часто, прогуливаясь по городу, он замечал косые взгляды молодых мужчин, смотревших недвусмысленно на Юлю. В такие минуты Михаил готов был кинуться в драку, но успокаивал себя, не показывая вида. У Юли была великолепная фигура, и редкий прохожий не поворачивал голову ей вслед. Она всегда чувствовала на себе внимание мужчин и, несомненно, пользовалась своей красотой. Начитанная и образованная, Юля любила иногда блеснуть своим остроумием и эрудицией, в особенности, среди знакомых и друзей Михаила. Ему даже становилось неловко, и он чувствовал себя мужланом или просто идиотом, находясь в обществе такой умной и красивой девушки. Сердцем он понимал, что она достойна жить совсем другой жизнью, но самолюбие брало верх. Ведь среди тысяч мужчин, она выбрала именно его, а значит он лучше остальных.

Её способность меняться просто поражала Михаила. Юля могла весело смеяться и шутить, а через минуту становиться задумчивой и уливаться слезами.
-«Ты могла бы стать великой актрисой и играть главные роли в театрах», - иногда с восхищением говорил он ей. На что она отвечала:
-«Мне достаточно того, что в твоей жизни я играю главную роль, и не собираюсь её бросать. В остальное время – вне тебя, я просто играю мелкие роли – эпизоды».

Почти два года они прожили вместе, строили планы на жизнь и любили друг друга. Михаил неоднократно предлагал своей любимой выйти за него замуж, но девушка всегда отвечала однозначно:
-«Миша, нам с тобой хорошо вместе, давай наслаждаться жизнью. Штамп в паспорте – это не самое главное. Вместе с ним исчезнут наши романтические отношения, да и детей нянчить я пока не готова».
Михаил злился, переживал, он во что бы то ни стало хотел Юлию привязать к себе навсегда. В последнее время поездки в командировки стали более частыми, да и сама Юля немного изменилась. Её отношение к Михаилу стало более прохладным. Сердцем чувствовал он, что-то должно произойти. Вчера утром она опять уехала, сказала, что на два дня.

-«Мишка, вставай. Поедем за соломой – быки голодные стоят, - как всегда разбудил его дед. – Скоро рассветёт, а нам ещё место для засады найти надо».
Вылезли из палатки, и в полной темноте, при свете фонарика начали собираться. Лишь только обозначилась светлая полоса на востоке, охотники уже были на месте. Залегли в мокрой и холодной траве метрах в десяти друг от друга.
-«Мишка, не вздумай курить. Терпи. Вообще, тебе давно пора бросить, на охоте это большая помеха», - напутствовал, как всегда, дед.
Михаил лёг на спину и смотрел в небо. Солнце, пробиваясь сквозь осенние тучи, медленно поднималось из своего убежища. Просыпались птицы и звери в ожидании нового удачного дня. Медленно и величаво пролетел над речкой белохвостый орлан, не обращая никакого внимания на крикливых ворон, как всегда сопровождавших его во время охоты. Утренний туман понемногу рассеивался, оставляя после себя влагу на высокой траве.

Одетый в непромокаемый костюм и тёплую куртку, Михаил нечаянно задремал. Дед разбудил его криком:
-«Мишка, смотри в оба. Идёт где-то близко. Стрелять будем враз, когда выйдет к реке».
Охотники услышали шум раздвигаемой жёсткой травы и приготовились стрелять. В стволах тозовки покоились два патрона с двенадцатого калибра с пулями под названием «Турбинка». Шелест прекратился и из травы появилась огромная морда хозяина тайги. Тщательно обнюхав воздух и осмотревшись, он шагнул на песчаный плёс у края реки. Ветер дул в сторону охотников и медведь, ничего не почуяв, пошёл вперёд. Подойдя к речке, он встал на задние лапы и уставился в воду в надежде увидеть рыбу. Был он таких огромных размеров, что даже Павел Спиридонович невольно оторопел. За всю свою жизнь ему не попадались такие особи. Мгновенно взяв себя в руки, дед дал команду:
-«Огонь!»
Почти воедино слились звуки четырёх выстрелов, пули вошли в мощную грудь Потапыча. Страшно заревев, медведь задрал голову вверх и медленно стал оседать на мокрый песок. Хозяин тайги был мёртв. Выждав какое-то время, охотники перебрели речушку и осторожно, держа оружие наготове, подошли к поверженному медведю. Дед с силой толкнул прикладом медвежью голову.
-«Готов! Ох и здоровенный! – восторженно воскликнул он. – Большая будет желчь, дорого сдадим».
С трудом перевернув медведя на спину, дед с внуком достали ножи и принялись разделывать тушу. У Михаила был обыкновенный номерной охотничий нож, у Спиридоновича – самодельный, с наборной ручкой из бересты и бронзовым наконечником в виде волчьей морды. Этот нож дед привёз с войны и очень гордился им. С большой осторожностью, дабы не повредить шкуру, охотники взялись свежевать медведя. Мишка подогнал машину как можно ближе и принялся перетаскивать мясо. Все внутренности кроме печени, сбросили в речку. В большом сердце зверя обнаружили два пулевых отверстия:
-«Молодец, Мишка! Хорошо стреляешь», - воскликнул дед.
Ободранный череп медведя несли вдвоём, слишком тяжёлой была голова. Загрузили огромную шкуру и потихоньку тронулись с места.

Остановились на берегу моря и разожгли костёр из деревянных обломков, валявшихся на всём побережье в избытке. Павел Спиридонович достал большую сковородку и, бросив в неё кусок медвежьего жира, поставил на огонь. Большими кусками нарезал печень и принялся её жарить. Мишка знал, что это его традиция – всегда дед после удачной охоты жарит медвежью печень. На вкус её, действительно, ни с чем не сравнишь, получается настоящий деликатес. В почти готовое блюдо кинул нарезанного лука и, слегка его поджарив, снял сковородку с огня. Затем крепко поперчив, подал внуку вилку:
-«Ешь, внучок, пока не остыло. Запивай только крепким чаем, - как всегда напутствовал дед. – Никогда не запивай водой, сразу в кусты побежишь. Было со мной такое в молодости, я тогда чай вообще не пил».
Мишка молча поглощал жареные куски печени, не слушая своего деда. Тем более, Павел Спиридонович рассказывал это неоднократно, и всякий раз – слово в слово. Покончив с трапезой, охотники немного отдохнули и тронулись в обратный путь.

В самом конце бухты заметили двух орланов, круживших над густыми водорослями. На море был отлив и вода быстро уходила из бухты, оставляя после себя почти сухие участки дна. Рыба, не успевшая уйти вместе с водой, осталась в ямах и труднопроходимых водорослях. Со всех сторон, громко перекликаясь, подлетели вороны. Охотники видели, как орланы почти одновременно спикировали и, схватив когтями по тяжёлой рыбине, медленно полетели в сторону тайги. Подойдя ближе, обнаружили несколько десятков крупных кетин, застрявших в морской траве. Спинные плавники рыбы полностью торчали над водой, охота на неё была слишком лёгкой. Вороны кругами кружились над попавшим в ловушку косяком, но сделать ничего не могли, зато своим карканьем привлекали многих зверей и птиц.

-«Возьмём пару штук на котлеты», - предложил дед.
Внук, кивнув головой, согласился, и они с лёгкостью вытащили из водорослей по две здоровых кетины. Павел Спиридонович достал бинокль и внимательно осмотрел противоположный берег бухты.
-«Не только в этом месте застряла рыба, и на том берегу есть ловушки. Ночью здесь будет настоящий пир для зверя. Обязательно и медведи придут, не говоря уже о лисах и росомахах, - с сожалением проговорил он. – Приехать бы сюда ещё разок, денька так через два».
-«А в чём проблема?  Права у тебя есть, возьмёшь мою машину и езжай в любую сторону, - ответил Михаил. - Бензин я залью».

Часа через четыре охотники подъехали к дому Павла Спиридоновича. Жил он в частном секторе совершенно один, жена умерла два года назад от инфаркта. Разгрузив машину, Михаил поехал домой.

Открыв дверь квартиры, он сразу понял, что Юля ещё не приехала.
-«Надо бы ужин приготовить к её приезду», - подумал он и стал разбирать вещи.
Вытащил из рюкзака большой кусок медвежатины и разрезал на куски. Часть оставил на котлеты, а остальное запихнул в холодильник. Накрутил полную чашку свежего мяса, добавив в него свежего свиного сала и пару головок лука. Подумав, искрутил несколько зубчиков чеснока. Включив комфорку, принялся жарить котлеты, предварительно обваляв их в панировочных сухарях. Аромат жареного мяса с чесноком возбудил у него зверский аппетит, но Михаил, пересилив себя, прикрыл крышкой сковороду:
-«Надо Юлю подождать, вместе поедим», - решил он и лёг на диван.

Вздрогнул от внезапного телефонного звонка и, соскочив, поднял трубку. Он сразу узнал голос Светланы, подруги Юли, работавшей вместе с ней.
-«Здравствуй, Миша. Как поживаешь? Как твоё драгоценное? – Тараторила девушка, не давая Михаилу ответить. – Юля по рации передала, что задержится на неделю. Что сделаешь, работа такая. Может зайти, проведать тебя?»
-«Извини, Света, но меня дома не будет. Сейчас уеду на рыбалку, а утром на работу. Некогда мне», - соврал Михаил.
Девушка звонила всегда, когда не было подруги дома. Не первый раз она напрашивалась в гости, но Михаил всегда оставался непреклонен. Кроме Юли он не признавал никого.

Положив трубку, он сел на диван и стал молча смотреть на урчащий в углу холодильник ЗИЛ. Открыв дверцу, достал бутылку водки и подвинул к себе котлеты. Настроение было испорчено, хотелось напиться и заснуть до утра. Выпив пару стопок, сходил в ванну и завалился спать. Следующий день был понедельник, и нужно обязательно идти на работу, хотя и не очень хочется.
 
Павел Спиридонович зашёл к Михаилу на работу во вторник, в обеденный перерыв.
-«Мишка, дай машину. Съезжу посмотрю, что-то терпежу нет. Наверное, косолапый меня заждался. Шкуру и желчь вчера отдал, приеду – поделим деньги, - с порога заявил он. – Залей бензину, некогда мне».
Заправив полный бак горючего, внук передал деду ключи.

Вечером следующего дня в дверь Михаила позвонили, за порогом стоял молодой человек в форме капитана милиции.
-«Здравствуйте, Вы будете Михаил Югов? – он показал удостоверение. – Я следователь, Коршунов Виктор Иванович».
Михаил с недоумением уставился на представителя власти.
-«Дело в том, что ваш дедушка, Югов Павел Спиридонович найден мёртвым на берегу бухты, в двадцати километрах от города. Обнаружена машина, которая принадлежит вам. Собирайтесь, Михаил Сергеевич, нужно съездить на место преступления».
Михаил оцепенел от такого известия, ведь дед был единственным родным и близким человеком. Быстро одевшись, Михаил вышел на улицу, возле подъезда стоял милицейский УАЗик.

На место приехали, когда уже начало смеркаться. Невдалеке стояла машина скорой помощи. В свете фар Михаил увидел лежавшее на песке неподвижное тело своего деда. На месте правого глаза торчала рукоятка его любимого ножа. Лезвие полностью зашло в череп человека. Рядом валялось старое дедовское ружьё ТО3-54 двенадцатого калибра. Курковка была переломлена, в стволах тозовки покоились два патрона двенадцатого калибра, один был пустой.
-«Смерть была мгновенной, - заговорил Коршунов – не пришлось мучиться старику. Но кто же это мог сделать? Человеческих следов рядом нет, только следы медведя. Я ничего понять не могу, это просто мистика».
Тело Павла Спиридоновича загрузили в скорую, а Михаил сел за баранку своего газика.

Всю дорогу он ломал голову над произошедшим:
-«Как же это могло случиться?»
Внезапно ему показалось, что такую историю он когда-то слышал. Легко газик обошёл милицейскую машину и, засигналив, остановился. Следователь вышел и Михаил подбежал к нему:
-«Слушай, Виктор, давай ещё раз осмотрим ружьё. Думаю, я нашёл ответ».
Вытащив ружьё из машины, он вынул гильзы из патронника и стал внимательно смотреть на свет.
-«Так я и думал, - взволнованно забормотал он, - Никто его не убивал».
Милиционер уставился на Михаила:
-«Что ты хочешь этим сказать? Что, он сам себе нож в глаз воткнул?»
-«Именно так и было. Увидев медведя, дед решил зарядить ружьё. Один патрон вошёл легко, а второй, видимо, подмок и никак не входил в патронник. Посмотри, гильзы–то бумажные. Вот он и ударил его рукояткой ножа, а попал по капсулю. Смотри внимательно, вот след от удара, даже царапинка осталась. Капсуль сработал и произошёл выстрел. Отдача была такой силы, что нож с лёгкостью вошёл в голову деда. Вот такие дела, Виктор Иванович».
Следователь обрадованно похлопал по плечу Михаила:
-«Ну ты, Михаил Сергеевич, молодец! Такое дело раскрыл, я уже думал, что это чистый висяк. Спасибо тебе, Миша».

Тело Павла Спиридоновича отвезли в морг, и Михаил, наконец-то, отправился домой. Только сейчас, в одиночестве, он почувствовал всю горечь утраты дорогого ему человека. Отсутствие любимой девушки так же сильно повлияло на его настроение. Сидя за столом, он пил водку и вспоминал со слезами на глазах своего единственного деда, заменившего когда-то ему родного отца.

Подписав заявление на три дня, Миша отнёс его в отдел кадров, и поехал в дом Павла Спиридоновича. Открыл дверь своим ключом, нужно было забрать ценные вещи деда. Отодвинул штору в нише и взял третью по счёту банку с половой краской. В ней лежали ключи от сейфа, где дед хранил оружие и ценные бумаги. Сдвинув плечом шифоньер, подошёл к забетонированному в стене сейфу. Полутораметровый немецкий сейф был оборудован двумя внутренними замками. Бесшумно открылась дверь с хорошо смазанными шарнирами и Михаил увидел несколько ружей, стоящих вертикально в специальных пазах. На верхней полке стояла железная квадратная банка. Открыв крышку, он обомлел. В чистой тряпке было завёрнуто несколько пачек купюр разной стоимости. Отдельно от них лежала пачка долларов и целая стопка немецких марок.
-«Пожалуй, можно и работу бросить, - подумал он. – Здесь на всю жизнь хватит».
В банке лежало запечатанное письмо. Михаил подумал пару секунд и вскрыл его. Это было завещание деда, в котором он всё имущество, включая дом, передавал своему единственному внуку. Документ был заверен нотариусом. И лишь три тысячи советских денег Павел Спиридонович пожелал отдать своей снохе Марине. Так и написал в завещании:
-«За то, что она родила мне внука Мишку».
Марина через год после смерти мужа уехала в Хабаровск отдохнуть, да так и не вернулась. Сын, по прошествии многих лет, очень редко вспоминал свою мать, да и не хотел её видеть. Дедов карабин и ещё пару ружей он решил сдать органам. Себе оставил понравившееся ему ружьё МЦ20-01, двадцатого калибра с магазином на два патрона. Ружьё было предназначено для охоты на пушных зверей и мелкую птицу, чем иногда забавлялся Михаил. Забрав коробку с деньгами и приглянувшееся ему оружие, он закрыл сейф и вышел из дома.
-«Ещё не один раз придётся сюда заехать, - подумал он. – А сейчас надо заняться подготовкой к похоронам. Осталось два дня, может Юля подъедет. Всё бы легче было».

Настал день похорон, и вот уже тело покойного Павла Спиридоновича доставили на кладбище. Среди тайги, на высоком холме покоились усопшие. Место было песчаным и чистым, лишь кое – где росли небольшие кусты стланика. С вершины холма открывался вид на море, в другую сторону – до самого горизонта сплошные зелёные массивы. Народу было много, Михаилу на предприятии дали два автобуса. Денег он не жалел и постарался, чтобы прощание с дедом запомнилось навсегда. Напрасно надеялся Михаил на приезд любимой, девушка так и не появилась. На следующий день он взял очередной отпуск, чтобы решить все свои проблемы. Деньги, оставшиеся от деда, положил в банк, оставив себе на первое время.

Пришёл домой под вечер и принялся наводить в квартире порядок. Под столом стоял ящик водки, оставшийся с поминок деда. Достав бутылку, Михаил налил себе стакан и залпом выпил. Закурив сигарету «Северная Пальмира», сразу почувствовал, как хмель ударил в голову. В дверь кто-то позвонил:
-«Может, Юля подъехала», - он подбежал к двери. Перед ним стояла Светлана в коротком осеннем пальто с непокрытой головой, несмотря на холодную осеннюю погоду. Симпатичное лицо и изящная укладка волос немного смутили Михаила. Он был рад, что она, всё-таки, пришла его навестить. Жестом он пригласил её пройти в комнату. Сняв пальто и сапоги, девушка обернулась лицом к Михаилу и взглянула ему в глаза. И вдруг, словно магнитом, их потянуло друг к другу. Губы их встретились в страстном и долгом поцелуе. Не теряя больше ни секунды, они стали торопливо срывать друг с друга одежды. Затем, Михаил подхватил Светлану на руки, и они вместе упали на широкий диван. После нескольких минут забвения, Михаила сразил  глубокий и беспечный сон.

Проснувшись, он услышал – на кухне кто-то готовил. Встав с дивана, пошёл посмотреть, кто же там есть. Светлана, надев на себя одну из его рубашек, жарила глазунью. На столе в тарелочках, был нарезан ломтиками сыр и колбаса. Михаил почувствовал, что очень голоден, и сел к столу. Света, как заправская хозяйка хлопотала на кухне, пытаясь угодить хозяину. Что-то рассказывала ему, не затыкая рот, но он почти не слушал. Михаил плеснул себе полстакана водки, а девушке налил бокал красного вина. Затем они снова ушли на диван, и снова сплелись в экстазе два молодых тела. Сама природа обязывала их любить друг друга этой ночью, безрассудство полностью овладело ими. Только под утро, устав от бесконечных ласк, они забылись в крепком и безмятежном сне.

Утром, стоя перед зеркалом, Светлана спросила:
-«Миша, а ты не чувствуешь себя виноватым перед Юлей?»
-«Нет, чувства вины у меня нет. Спасибо, что пришла», - ответил Михаил. – «Надеюсь, ты ничего не расскажешь своей подруге?»
-«Не переживай, Миша, всё останется между нами. Юлька ведь тоже не из теста сделана, я думаю, что есть у неё и свои секреты. Не такая она невинная и скромная, как кажется. Дай мне бог ошибиться. А пока прощай, любимый», - Светлана поцеловала его в губы и хлопнула дверью.

-«Хорошая девушка», - подумал Михаил. –«Кто-то будет с ней счастлив». Он, вдруг, вспомнил слова деда:
-«Юлька хорошая, красивая женщина, но не по тебе».
Эти слова вновь заставили его задуматься об отношениях с любимой.
-«Когда же она приедет?», - проговорил он вслух, - «Тяжело мне одному».

Не зная, чем себя занять, Михаил во второй половине дня поехал на море. Взял с собой тозовку и несколько патронов с утиной дробью. День был для осени необычайно тёплый и он, сняв с себя куртку, бесцельно бродил по песчаному побережью. Утки изредка пролетали в стороне, не приближаясь на расстояние выстрела. Идя по берегу (одной ногой в морской воде) невольно ощущаешь, что всё глубже и глубже уходишь в море. Морская пучина, как бы, тянет человека в свои глубины, и сам того не замечая, он подчиняется ей. Михаил наблюдал, как любопытные нерпы неотступно следовали за ним, то ныряя, то вновь оказываясь над водой. С одинаковой скоростью человек и эти добродушные животные сопровождали друг друга, словно ведя игру. Внезапно одна из нерп забеспокоилась и, издав своеобразный клич, скрылась под водой. Михаил остановился:
-«Что же так напугало их?»
Рядом нет никого, море абсолютно чистое. Вдруг, метрах в пятнадцати от него, море, словно, вздыбилось – появились два больших буруна, с огромной скоростью рассекающие воду. На один миг из моря появились два огромных остроконечных плавника и снова исчезли под водой. Сработал инстинкт самосохранения, и человек, не успев подумать, машинально отпрыгнул на берег. Это начали свою охоту касатки, а они, как известно, нередко выпрыгивают на мель в погоне за нерпами. Михаил, переведя дыхание, вновь пошёл по берегу, только гораздо дальше от полосы прибоя.

Под вечер ему, всё-таки, удалось подстрелить парочку крохалей, все благородные птицы уже, сбившись в стаи, улетели далеко на юг.

Едва открыв двери квартиры, Михаил понял, что обстановка как-то поменялась. Осмотревшись, он вдруг сообразил, что Юлиных вещей нет на месте. На столе лежал лист бумаги:
-«Миша, не ищи меня. Завтра утром я приду. Нам нужно поговорить».
Скомкав записку, он швырнул её в угол и ударил кулаком по столу:
-«Всё-таки, не зря я её ревновал. Нашла кого-то, сука! Чего надо было ещё, где ты лучше найдёшь? Ну, завтра я тебе устрою, запомнишь на всю жизнь». Мишка не спал всю ночь, пил водку, беспрестанно разговаривал сам с собой. Неоднократно он представлял себе, как Юля будет валяться у него в ногах и вымаливать прощения.
-«В конце концов, я её прощу, - твердил он. – Но жить она будет строго по моим правилам. Про командировки пусть забудет раз и навсегда».
Уже под утро он, кое-как угомонившись, уснул в кресле.

Разбудил его длинный звонок в дверь. На пороге стояла Юля, как всегда, очень красивая и привлекательная. Быстро разделась и прошла в комнату к круглому столу.
-«Садись, - сказала она, подвинув Михаилу стул. – Поговорим по душам».
Безропотно подчинившись, он присел на краешек стула и взглянул на Юлю. Судя по её интонации, разговор обещал быть серьёзным, взгляд девушки был холодным и абсолютно чужим.

-«Прости меня, Миша, но я полюбила другого. Я виновата перед тобой, может быть, но ничего с собой сделать не могу. Это жизнь, и это её причуды. Ты хороший человек, и найдёшь себе девушку более достойную, чем я. Не осуждай меня, и давай просто останемся друзьями».

Михаил сидел, уронив голову на грудь, он попросту окаменел. Пересохшими от волнения губами, он еле выговорил:
-«Кто он такой? Как его зовут?»
Юля встала и подошла к окну, открыв форточку, глотнула свежего осеннего воздуха:
-«Зовут его Игорь, приехал он полгода назад из Ленинграда. Работает в разведочном бурении главным геологом. Очень хороший специалист и прекрасный человек. Мы подали заявление в загс, позже я тебе сообщу день регистрации. Прости, если сможешь».

Девушка принялась собирать оставшиеся вещи. Подошла к зеркалу, чтобы поправить причёску и открыла верхний ящик трюмо.
-«Да ты, Миша, оказывается, не терял времени зря, - сказала она, увидев попавшуюся на глаза массажную щётку Светланы. – А строил из себя святого. Значит Светка, всё-таки, добилась своего. Долго же она на тебя охотилась. Ещё подругой называлась. Ладно, хороших вам отношений.

Михаил слышал, как захлопнулась дверь, но так и не поднялся со стула.
-«Значит Светлана сделала всё специально, - подумал он. – Всё предусмотрела, лишь бы разрушить наш союз. Какая же она дрянь».

Не зная зачем, Михаил вытащил из под дивана ружьё и принялся его тщательно протирать. Не совсем понимая, почему он это делает, достал коробку патронов, заряженных пулями, и поставил на подоконник.
-«А нужно ли это мне?», подумал он. Какая-то нехорошая мысль закралась в его голову, он пытался гнать её прочь, но она прочно засела в его мозгу. Михаил понял, что нестерпимо хочет отомстить Юле за её измену. Он готов на всё ради любимой девушки, и ни перед чем не остановится.
-«Ни одному не позволю быть рядом с ней. Она только моя и никому принадлежать больше не будет.  Я так решил, а значит, так и сделаю, - громко заявил Михаил сам себе. – Чтобы какой-то пижон обнимал и целовал мою Юлечку? Никогда в жизни этого не будет, лучше я её убью и сам покончу с собой. Жизнь без неё для меня не имеет смысла».

Последующие дни он думал только о Юлии. Перестал спать, начисто потерял аппетит и очень редко выходил на улицу. Его больше не привлекала ни охота, ни рыбалка. Эмоции так захватили его, что он попросту заболел и провалялся в горячке три дня. Когда ему стало полегче, Михаил почувствовал, что стал намного спокойней. Решение он принял окончательно, ждал лишь только одного – это звонка от Юлии.

Не в силах больше терпеть, позвонил Светлане на работу:
-«Света, привет! Пожалуйста, узнай адрес Юли, я хочу её поздравить с вступлением в законный брак. Как-никак, мы прожили вместе полтора года, и совсем не чужие люди. Ничего ей не говори, хочу сделать им подарок.

-«Здравствуй, Миша, я так рада тебя слышать. Я уже очень соскучилась по тебе. Регистрация у Юли с Игорем назначена на завтра, на два часа дня. Возьми ручку и записывай адрес, где они живут», - быстро проговорила Света.

Михаил записал адрес и попрощался со Светланой, пообещав на завтра встретить её с работы. Обрадованная девушка несколько раз звонко чмокнула его в телефонную трубку.

Оставалось несколько часов до их встречи, но для Михаила они тянулись, словно несколько лет. С утра пораньше он шёл в сторону частного сектора, где проживал его однокашник Жека. Вместе со своей матерью, Жека всю жизнь занимался розами. Огромная теплица с подведённым к ней природным газом, давала семье неплохие доходы. В восьмидесятые годы газ ничего почти не стоил, и люди пользовались бесплатными дарами природы. Вместе с Жекой нарезали пятьдесят штук красных роз – букет получился прекрасный. Щедро расплатился за цветы и поспешил домой.

Аккуратно обрезал стебли и поставил букет в вазу с водой. Погладив костюм и белую рубашку, Михаил вытащил ружьё и пачку патронов.

Последний день октября уже предвещал скорое наступление зимы. Погода испортилась, и вместо тёплого дня подул ледяной ветер. С неба посыпалась белая крупа, сменяющаяся дождём или мокрым снегом. Свинцовые тучи полностью закрыли синее небо.

Михаил стоял у окна и наблюдал, как прохожие, укрывшись зонтами, почти бегом пересекали улицы. Ледяная крупа била в стекло, ветер свистел между домами, срывая жёлтые листья с деревьев, посаженных на городских аллеях и вдоль дорог.

Резкая смена погоды всегда неадекватно действует на людей, особенно, если она портится. Михаил тоже не был исключением, настроение испортилось окончательно. Достал из холодильника бутылку водки и, налив полный гранёный стакан, медленно процедил через зубы. Закурил, и со словами:
-«Для смелости», - выпил ещё полстакана. Полностью оделся, а под длинный плащ на плечо повесил ружьё. Поглядел на себя в зеркало и вышел из квартиры, предварительно захватив букет красных роз.

Через двадцать минут он стоял у нужного ему подъезда.
-«Я ничего с ними не сделаю, - думал Михаил, - просто напугаю до смерти жениха. В крайнем случае, морду ему набью.

Поднявшись на пятый этаж, Михаил трижды позвонил в дверь. Лязгнули ключи и на пороге появился молодой худощавый парень приятной внешности.
-«Вам кого?», - спросил он.
-«Я хотел бы увидеть Юлю», - ответил Михаил.
-«Минутку подождите, она одевается», - попросил хозяин квартиры, поправляя галстук на белой рубашке.
-«Так вот ты какой, жених, - Михаил бесцеремонно отодвинул его своим мощным плечом в сторону и шагнул в коридор.
-«Игорь, кто там пришёл?», - раздался голос Юлии.
-«Это я, твой бывший гражданский муж, или сожитель. Как тебе больше нравится?», - он прошёл в комнату.

Юля стояла перед ним в одной коротенькой ночной рубашке. На спинке стула висело свадебное платье. Сердце застучало молотом в груди Михаила, при виде любимой.
-«Какая же ты красивая, - прошептал он. – Не уходи от меня, я без тебя не смогу жить. Прости меня, если виноват.
-«Зачем ты пришёл? Я решила тебя не звать, ни к чему это. Пришёл испортить нам праздник? Да ещё в пьяном виде. Уходи немедленно, я тебя прошу.

Михаил смотрел на неё, ещё недавно такую близкую и желанную – а теперь далёкую и совершенно чужую. Он не мог поверить, что эта девушка, когда-то клявшаяся ему в любви, с ненавистью смотрела ему в глаза. Взгляд её был холодным, словно лёд. Он понял, что ничего изменить не может, и это отрезвило его. Навсегда он потерял любовь этой девушки, а это полный крах и конец всей его жизни. В глазах Михаила заблестели слёзы, стало трудно дышать.
-«Поздравляю вас с регистрацией!», - громко произнёс он и положил розы на стол.

Повернулся спиной к Юле и медленно пошёл к двери. Его остановил голос любимой девушки:
-«Спасибо, Мишенька! Может, ты нас благословишь?», - с явной издёвкой крикнула она ему в след.
Словно током ударили его эти слова. Михаил расстегнул плащ и повернулся к молодым.
-«Ну что же, я вас благословляю!» - резко ответил он, и из под плаща блеснул сталью ствол охотничьего ружья.

Раздался выстрел и Юля, стоявшая у стены, медленно начала оседать на пол. С левой стороны груди на её ночной рубашке расползалось кровавое пятно. Игорь с криком бросился к входным дверям, но тут прогремел второй выстрел и он, словно переломившись в поясе, упал вниз лицом.
Михаил стрелял не целясь и попал куда-то в область поясницы. Белая рубаха жениха стала красной от крови. Он подошёл к Юле – девушка была мертва, пуля попала точно в сердце. Со слезами Михаил наклонился над возлюбленной, погладил по волосам, и ладонью закрыл ей глаза.
-«Прости меня, любимая», - прошептал он и вышел из квартиры.

Услышав звуки выстрелов, жители дома уже позвонили в милицию. Какой-то мужчина пытался задержать Михаила, спускавшегося с лестничной площадки, но получив сильнейший удар в лицо, быстро исчез за своей дверью.

Выскочив из дома, вдалеке услышал звук милицейской сирены. Увидев стоящую «Жигули» с водителем, он быстро договорился подвезти его до места работы. ГАЗ-69 стоял в общем гараже, теперь ему была нужна машина. Михаил не знал  куда ехать, но из города необходимо было скрыться. День был выходной и в гараже, кроме сторожа-пенсионера не было никого. Макарыч (так звали сторожа), много лет работавший на предприятии водителем, по уходу на пенсию ушёл в сторожа. Народ уважал его, Макарыч иногда замещал завгара в его отсутствие. Не любил он пьяных водителей и даже с лёгким перегаром не разрешал садиться за руль.

Увидев механика и, словно нечаянно принюхавшись, Макарыч заявил:
-«Михаил Сергеевич, хоть это и твоя машина, но я тебя из гаража не выпущу. Завтра мне спасибо скажешь, иди с богом до дому».
У Михаила не было времени объяснять старику, что к чему, да и желания на разговоры тоже не было. Выждав, когда сторож повернётся к нему спиной, он легонько ударил его прикладом по голове. Затащил в диспетчерскую и запер двери на ключ. Запустив двигатель, он решил заехать домой, необходимо было взять денег и продуктов.
-«Нужно переждать какое-то время в зимовье, - думал Михаил. – Дальше решу, что делать».

Подъехав к дому, остановился, решив закурить, как вдруг, с другой стороны, прямо к нему выехал милицейский уазик. Михаил не растерялся и поехал ему навстречу. Машина прижалась к бордюру, а ГАЗ-69 проскочил мимо неё, набирая скорость. Милиционеры, сидевшие в уазике, быстро опомнились, но было уже поздно, Михаил выиграл во времени. Позади себя он услышал звуки сирены и голос из громкоговорителя:
-«Водитель ГАЗ-69, немедленно встаньте на обочину. В случае неповиновения открываем огонь на поражение».

Михаил вдавил педаль газа до предела и выскочил на крайнюю улицу города. Краем глаза он успел заметить, что к нему с другой стороны мчится милицейская Волга. Впереди себя, метров за сто, стоял поперёк дороги КАМАЗ с прицепом. Видя, что не успеет уйти из города, Мишка резко свернул налево. Повалив небольшой железный забор бампером, он заехал в городской парк. Он гнал машину по узкой аллее – в такую погоду парк был пуст. Ещё с детства он помнил, что на другой стороне парка есть дорога, уходящая в лесной массив. Об этой дороге, также знали и милиционеры. Михаил вовремя увидел двух человек, вооружённых автоматами.

-«Ну всё, кажется, я приехал», - подумал Михаил и, бросив машину, побежал в сторону танцплощадки. Ружьё, по прежнему, было в его руках. Согнувшись, пролез под площадку и спрятался за кучу деревянных обрезков. Выставив ствол ружья, он ждал, когда милиционеры подойдут ближе. Мишка не хотел сдаваться, надеялся, что в перестрелке его убьют. Видел он, как перебежками его окружали вооружённые люди. Затем раздался голос в микрофон:
-«Михаил Югов, Вы окружены. Просим вас сдаться. Сопротивление бесполезно, бросайте оружие. Будьте благоразумны».
Мишка дважды выстрелил в сторону, откуда звучал голос. У него осталось 6 патронов и он решил использовать их до конца, оставив лишь один. Милиционеры не стреляли – решили, видимо, взять его живым. Опять раздался голос из микрофона:
-«Михаил Сергеевич, с Вами разговаривает Ваш знакомый, следователь Коршунов Виктор Иванович. Миша, прекращай стрелять, сдавайся. Ты нормальный парень, не усложняй свою жизнь. Вспомни своего деда, что бы он тебе сейчас сказал? Подумай и выходи с поднятыми руками».
Михаил в ответ ещё дважды выстрелил в сторону говорящего.
-«Да, всегда буду помнить своего деда, и последний взгляд любимой моей Юлечки, - сказал он сам себе. – До последних минут жизни».

Услышав команду старшего:
-«Приготовить шашки», - он вновь вставил два патрона в магазин.
Затем резкий запах ударил в нос, перехватило дыхание и появилась невыносимая боль в глазах. Судорожно закашлявшись, он сразу понял, что против него применили газовые шашки под названием «Черёмуха». Уже ничего не видя, он, с закрытыми глазами, подтянул к себе ружьё и направил ствол себе в грудь.
-«Быстрее! - торопил он сам себя. – В тюрьму я не пойду».
Непослушными руками прижал к себе ружьё, и пальцем нащупал спусковой крючок.

Глухо прозвучал выстрел, оружие отвалилось в сторону. Первым подбежал следователь Коршунов и приложил два пальца к шее Михаила.
-«Он ещё живой, - громко закричал он. – Быстрее скорую, она здесь недалеко стоит».

Михаила быстро положили на носилки и карета скорой помощи, распугивая жителей звуком сирены, быстро понеслась в сторону городской больницы. Следователь забрал ружьё и как-то с сожалением произнёс:
-«Вот тебе и Мишка самострел. Жалко парня, мы с ним с одного года. Жить, да жить бы ещё. Может выкарабкается, ранение сквозное».

Долгое время врачи боролись за Мишкину жизнь, лишь для того, чтобы он, как преступник, предстал перед судом. Пуля прошла навылет, чуть выше сердца. Крепкий организм и молодость победили в этой схватке. Через семь месяцев состоялся суд, Мишка заработал десять лет строгого режима. Сидел он на среднем Сахалине, отбыв наказание от звонка до звонка.

Михаил сидел в одиночестве на городском кладбище, рядом с заросшей и неухоженной могилой своего деда. Наполовину седой и какой-то усталый, он выглядел намного старше своих лет. За эти долгие десять лет он потерял всё, что у него было. Квартира отошла государству, деньги, положенные в банк, превратились в копейки. Дедов дом полностью развалился без хозяина, а машину растащили на запчасти.
-«Вот теперь у меня полная свобода и независимость, - думал он. – Нет ни кола, ни двора. Так мне и надо. Даже на могилу Юли не могу посмотреть, родственники увезли её тело в далёкий Ростов. Здесь меня ничего не держит, поеду я в Магадан на золотые прииски. Надо начинать жизнь с белого листа».

Про свою мать он ничего не знал, да и не хотел слышать. Светлана вышла замуж за моряка и укатила куда-то в тёплые края. Игорь – жених Юли, навсегда остался инвалидом и уехал жить в родной Ленинград.

Михаил налил себе стопку водки, помянул деда – плеснув ему на могилу из бутылки, и с наслаждением затянулся сигаретой.

Осеннее солнце освещало холодное Охотское море, тёмные тучи надвигались на остров, неся в себе заряды снега и предвещая скорое наступление долгой затяжной зимы.