Это не моя война 5

Так меня ещё никто и никогда не будил: обрывками сознания я понимал, что меня извлекли из капсулы и, не очень заботясь об осторожности, бухнули на  кушетку. Я чувствовал, как гель скатывается с моего тела шариками ртути, меня бил озноб и я всё никак не мог открыть глаза.
Обычно, после перелёта, нас ещё на сутки оставляли в капсуле, приподняв из геля голову и давая возможность, более или менее гармонично, вернуться в этот мир. Мерный шум постепенно перешёл в неразборчивое бормотание и, проваливаясь и возвращаясь, я постепенно начал различать отдельные слова:
- Ну, давай…- голос принадлежал доктору,- давай, дружище… ты сможешь,… пульс в порядке, дыхание… ты даже не кашлянул,… расправляй свои альвеолы. Ещё один укольчик. Так, открывай, открывай свои глазки…
- Да, бесполезно, Док,… так быстро ещё никто не просыпался.
- Никто,… никто не просыпался,  а этот проснётся, я его знаю,… вы, лучше, разотрите его, … или у вас дела  важнее есть?
- Ну, что Вы, Док, - я почувствовал, как сильные руки стали умело растирать моё тело. Озноб стал отпускать.
- А сейчас, потерпи, дружище,- это опять доктор,- для тебя это пустяки, а не боль,… нужно пробудить твои мышцы, - и сейчас же я почувствовал мощнейший удар током. Никому не желаю такого пробуждения. Воздействие было коротким, но этого было достаточно, чтобы после удара все мышцы, испытавшие максимальное сокращение, нестерпимо болели.
Я не открыл глаза, я их распахнул вместе с открытым ртом:
- Мать вашу!
И тут же, прямо в глазное дно мне ударил сноп света. Что за дурацкая привычка у всех докторов, тыкать тебе в глаз фонариком?
- Ну, вот и чудно, вот и ладно, - ничего не ладно! Я попытался резко сесть, а получится, и встать и…грохнулся на пол во весь свой избыточный вес.
- Ничего, ничего, ты первый, кто так просыпается,- надеюсь  и последний (надо ж, это мы шутим)?
– Ты прости нас, командир, но ты нам нужен, - этот голос я узнаю из тысячи. Мой давний друг, Мехди, так часто менял хозяев и цвет камуфляжа, что доверять ему я не мог. Дружба дружбой, а служба службой.  И что он делает на борту?
- Если для допроса, то ещё рано – я ничего не знаю.
- Не сердись, дружище, - это опять доктор,- Мехди должен был спать в тридцать пятом контейнере, ему тоже нужно на Каструконс, но у него есть деньги, чтобы весело провести это время, бодрствуя и разгадывая сканворды.
Это ничего не объясняло, и я спросил:
- Я-то вам зачем? Нужен новый партнёр для партии в нарды?- я даже не заметил, как меня одели и усадили в подобие кресла, но чувствовал я себя с каждой секундой лучше и лучше. Ну да, «ещё один укольчик». Я уже почти хорошо видел, и заметил, как Мехди усмехнулся, но получилось у него это как-то невесело.
- Командир, - это опять говорил доктор,- мы ещё не прилетели. Сегодня третья неделя восьмого месяца. И, если вы нам не поможете, Жестянка Лизи, причалит к орбитальной станции Каструконса, как Летучий Голландец, полная трупов.
- Мне лестно, что вы такого высокого мнения о моих скромных возможностях, - почему они разбудили меня? Никто из них не мог знать о том, что со мной происходило в последнее время, - а кто-нибудь вразумительно может мне объяснить, что собственно происходит?
Они стояли вокруг меня: доктор, внимательно следивший за моим состоянием, оператор, готовый ему помочь, в любую секунду, мой давний друг Мехди и капитан корабля. До этого момента капитан не вмешивался, но настала его пора:
- Вчера мы прошли сквозь электромагнитное облако. Нас миллионы раз пугали этим облаком, но за все сорок лет в космосе я первый раз с ним столкнулся. Мы даже не почувствовали, как прошли сквозь него – просто взбесились приборы и всё снова стало на свои места. Все системы управления кораблём имеют защиту от электромагнитного всплеска, потому что они разрабатывались во время реальной угрозы атомной войны. А вот новейшая система регенерации воздуха, такой защиты не имеет. Вышла из строя вся автоматика, и кодовый замок, в том числе. Чтобы восстановить работоспособность системы, достаточно вручную включить тумблер резервного питания.
- И эта почётная миссия предоставляется мне?
- Вы напрасно иронизируете, я же сказал, что вышел из строя кодовый замок, а тумблер находится за этой проклятой дверью. Мы предлагали мистеру Мехди разнести эту дверь из пулемёта, но он летит без оружия, а ваше оружие здесь, коды у вас в голове. Берите и, пожалуйста, не церемоньтесь.
- Я хочу посмотреть на дверь, - я самостоятельно встал из кресла, и, под одобрительные взгляды доктора и оператора, вполне сносно потопал за капитаном.
Дверь была хороша: она была сделана из сверхпрочной стали с овальным стеклом из такого же прочного пластика. Через это окошко я мог вдоволь полюбоваться злополучным тумблером, и даже прочесть под ним надпись: «резервное питание», дублированную ещё на нескольких языках, включая иероглифы.
- Что скажете? - поторопил меня капитан, видя, что я закончил осмотр.
- Прежде всего, я хочу отдать дань уважения восточной мудрости господина Мехди, который не стал стрелять в эту дверь, понимая, что пулемёт причинит ей столько же вреда, сколько влетевший со всего лёту комар ветровому стеклу автомобиля. А вот отрикошетившие  пули могли наделать беды. Поэтому он сказал, что у него нет оружия, и предложил разбудить меня, но не для того, чтобы я стрелял. Он знал, что я не стану этого делать, но в моей команде мог отыскаться человек, знающий как открывать такие двери в экстренных случаях, или в нашем арсенале найдётся оружие  мощнее и аккуратнее пулемёта.
Все посмотрели на Мехди, а капитан спросил:
-У вас есть пулемёт?
Мехди притворно потупился, но потом посмотрел капитану прямо в глаза:
- Простите, капитан, я не могу лететь на боевое задание без оружия. Но я не люблю, когда знают, что оружие со мной. Так спокойнее.
Капитан резко повернулся ко мне:
- Значит, всё действительно так, как говорите вы. И вот мы вас разбудили, и на вас вся надежда? Сейчас мы стравливаем в жилые отсеки резервный кислород, его хватит на неделю – десять дней. Уже сейчас воздух  для дыхания  далеко не идеальный. Если вам нечего нам предложить, пообещайте, что вместе с мистером Мехди, пристрелите нас, когда мы будем мученически умирать.
- Ну, зачем же так мрачно, капитан. Человека, открывающего такие двери у нас в команде нет, но есть одна новинка в оружии, - Мехди вскинул брови, - так, что мы можем попытаться  добраться до тумблера.
- Что мы должны сделать?
- Разработка совершенно новая и ещё мало изученная, есть опасность, вместе с дверью продырявить и обшивку корабля, поэтому, всем, кто не спит, следует надеть скафандры.
- Но в них кислорода на три часа!
- Не волнуйтесь, щель будет как от пореза бритвой – вы легко сможете загерметизировать отсек в короткий срок.
Мехди превратился в зрение и слух. Да, бродяга, я бы тоже навострил ушки, но сегодня не твой день:
- И ещё один минус – во время работы наблюдается кратковременный резкий скачок радиации, поэтому всем нужно укрыться в дальнем отсеке. По окончании, я позову вас.
Если все услышали слово «радиация», то в мозгу у Мехди сработала сирена «опасность, угроза»! Приятно иметь дело с профессионалами. Как он, наверное, ругает себя за то, что у него нет под рукой свинцового щита, или, на худой конец, медицинского защитного плаща. Теперь я мог работать спокойно – ко мне он не сунется.
Я вернулся в грузовой отсек. Любопытные камеры провожали меня своими стеклянными взглядами. Специально для них, я прошёл к контейнерам с оружием, открыл первый попавшийся и чертыхнулся – это был контейнер с принадлежностями и запчастями. Потом подумал, что нет худа без добра, чем непонятней, тем надёжней, и подхватил первый подвернувшийся ЗИПовский чемоданчик. Он был тяжёл, но нёс я его, как будто он весил в десять раз больше, а как же – новая радиоактивная установка.
Не надо думать, что я такой герой и меня не мучили сомнения – тарелка и абажур не в счёт. Получится ли у меня вообще этот фокус? Мы от Земли далеко и есть ли эта энергия разрушения здесь? И поддастся ли она моим жалким, неосознанным манипуляция? Я до сих пор не знал, на какую глубину произойдёт разрушение. Бравада перед экипажем и Мехди оправдана – если всё равно умирать, то не надо умирать трусом. Будь мужчиной до конца и, глядишь, этот конец будет не таким, как тебе пророчат.
А вот и наша дверь. Став так, чтобы камера видела только мою, сгорбленную над ящиком, спину, я приступил к делу. Так, замок у меня перед носом. Жутко волнуясь, я достал из ящика какую-то железку, взял её в левую руку, прижал к плечу, а правой взял, и просто вырезал замок, очертив его со всех сторон. Сработало! Сердце моё колотилось, дышать было трудно, видимо сказывалась усталость перелёта, и переставали действовать «ещё укольчики», но я ликовал: «Получилось»!
Замок со стуком упал к моим ногам, но дверь не открылась. Я внимательно изучил вырез, отметив, что разрушение  распространялось только на толщину двери, и опасности повредить оборудование или обшивку корабля, не было. А раз так, я порежу эту дверь на кусочки!
Тут я заметил в двери какие-то штыри, выходящие к тому месту, где был замок. Я поднял замок, и увидел место соединения огрызков штырей с механизмом замка. Так, так. Я порылся в ящике и нашёл, что искал – верные допотопные клещи. Потом я потянул клещами за один из штырей, торчащих в прорези двери. Он сдвинулся, и через три сантиметра встал. По очереди, я разблокировал все штыри, и дверь подалась! Никогда в жизни я так не радовался тому, что дверь открывается!  Ну что, дружище с китайскими иероглифами, попался? Я щёлкнул тумблер, послышалось лёгкое гудение, и бортовой компьютер провозгласил:
-Внимание! Включено резервное питание системы регенерации воздуха. Включено резервное питание системы регенерации воздуха. Идёт тестирование системы. Идёт тестирование системы. Обратный отсчёт времени до включения системы регенерации воздуха – на табло. Обратный отсчёт времени до включения системы регенерации воздуха – на табло.
И, действительно, где-то в дальнем углу вспыхнул экран, но мне было не до него. Силы оставляли меня. ЗИПовский ящик, казалось,  теперь действительно весил в десять раз больше, чем вначале, и мне стоило огромных трудов дотащить его до контейнера. Мне следовало спешить, но нужно было сделать обманный манёвр: перед тем, как положить ящик в контейнер, я внимательно осмотрел в нём все ячейки, выбрал самую габаритную деталь, извлёк и спрятал внутри контейнера, за другими ящиками. Теперь любой поймёт, что в ящике отсутствует самое главное – секретное оружие! Оставалось захлопнуть ящик и поместить его внутрь. Я старался делать как можно меньше движений, чтобы в камерах отразились простые действия – пришёл человек, проверил, всё ли на месте в ящике, уложил ящик в контейнер, и закрыл контейнер.
Наконец, я набрал код замка, и без сил опустился рядом с контейнером. Потом привалился к нему спиной и потерял сознание.