Это не моя война 6

- Значит, радиация повышается, говоришь?- в голосе Мехди сквозила ирония, - ну-ну.
Из его нагрудного кармана торчал крохотный счётчик Гейгера и весело подмигивал мне зелёным глазком – сейчас  радиация имела уровень обычного фона.
- Я тебе больше скажу, - старый друг доверительно понизил голос, - во время твоих манипуляций с дверью, уровень радиации упал ниже уровня фона. Да, оружие у вас, точно, до конца не испытано, а ты так легко рискуешь! Узнаю тебя, командир.
  Второе пробуждение проходило в более приятных ощущениях. Я нежился в прогреваемой инфракрасной лампой, жиже капсулы и блаженствовал, отмечая гармоничное пробуждение всего тела. Судя по всему, долетели мы до конечного пункта без происшествий.
 Мехди не было смысла торчать на борту ещё сутки, и он, подождав, пока я проснусь,  подошёл попрощаться. То, что мы летели с ним одним рейсом, говорило мне о том, что он не случайно оказался на борту. И если к этому приложил руку наш крендель, можно будет ожидать чего угодно – Мехди – специалист широкого профиля. И, всё же, он был моим старым другом:
- Это всё пустяки, новинки очень скоро становятся старьём,- я испытывал к этому человеку симпатию, но откровенничать с ним не стоило,- меня волнует другое – наша работа. Перед тобой  поставлена своя задача, а мы ещё не знаем, что будем делать. Брат, мы очень много прошли вместе, и будет глупо, если нам придётся убить друг друга из-за какого-то контракта.
Он внимательно посмотрел на меня и ответил, без намёка на улыбку:
- Когда мне нужно будет стрелять в тебя, я дам тебе знак, чтобы ты спрятался или выстрелил первым, - потом улыбнулся и потрепал меня по влажному плечу,- а знаешь, ты сейчас похож на довольную лягушку. В следующий раз   тоже попрошусь в капсулу – пока долетели, я чуть не помер со скуки.
Потом он поправил на плече небольшой, но тяжёлый рюкзак (интересно, что у него там за «пушка»?), пожал мою бледную ладонь и собрался уходить:
- Ну, давай, до встречи! Не болей.
- И тебе не хворать, - что-то мне подсказывало, что наша встреча будет скорой. Мехди не тот человек, чтобы оставлять тайны неразгаданными.
Я прикрыл глаза и решил вздремнуть, уснуть нормальным, здоровым сном.
Подошёл доктор:
- Поспи, поспи,- говорил он, держа руку на моём пульсе, - нет сейчас ничего полезнее для тебя. И ещё раз, спасибо тебе, за наше спасение. Прости, что опять утопили тебя в капсуле, даже толком не поблагодарив, но было опасно медлить. Мы слишком резко выдернули тебя из летаргии, могли пойти необратимые процессы. Но,- он удовлетворённо кивнул, - слава Богу, судя по всему, с тобой всё в порядке.
Я приоткрыл один глаз:
- Сознайтесь, Док, а вам ведь никогда не приходилось так бесцеремонно будить пациентов, правда?
- Правда, не приходилось, - он слегка смутился, но тут же, с воодушевлением продолжал, - но ведь получилось! Я, вполне, могу гордиться собой. Хотя в тот момент, я не думал о неудаче, важно было спасти людей. Я говорю не о нас с тобой, а о тех юнцах, которые ещё толком не видели жизни. Да и нам помирать тоже рановато, - потом добавил доверительно, - хочешь начистоту? Тебя я будил без тени сомнения, я точно знал, что всё получится. Есть в тебе такая мужицкая основательность, спокойствие и уверенность, и всё это передаётся другим. И хочется тебе подражать, - я улыбнулся, - вот и сейчас, ты ещё толком не оклемался, а уже улыбаешься. Уважаю, - он отпустил мою руку и поднялся, - пойду, других посмотрю. Спи.
Мне казалось, я только смежил веки, как в стекло капсулы постучали:
- Командир, - это был Капуэро, и, зная его, я понял, что что-то случилось – он бы никогда не стал беспокоить меня по мелочам, тем более, сразу после перелёта, - командир, кто-то взломал контейнер.
- Дай я угадаю, это контейнер ЗИП?
- Да, - удивлённо протянул Капуэро.
- Это сделал я. Тут на восьмом месяце меня будили, для того, чтоб я спас Вселенную, - я знал, кто взломал контейнер, но говорить Капуэро о нашем общем друге Мехди я пока не стал.
- А зачем ломать? Коды же на месте?
- Прости, так надо было для эффекта. Надеюсь, ничего не пропало?
- Нет, но верхний ящик разбит вдребезги, на мелкие щепки. За что ты его так?
- О, этого я уже не помню. Так вот за что они опять засунули меня в капсулу!
- Да, ну тебя, - Капуэро усмехнулся и отвалил. 
Пора и мне покидать моё уютное болото – как и подобает командиру, я покидал его последним. Вокруг уже бродило, сидело на баулах и гомонило моё неприкаянное воинство.
Небольшая группа бывалых бойцов, в полной экипировке, стояла недалеко от шлюза. Рыжий крепыш мазнул мимо меня взглядом. Рядом с ним стоял высокий  Алекс, по прозвищу Стремянка, и угрюмо смотрел на меня исподлобья. Да, ребята, явно не в духе. Ничего, доберёмся до места, разберёмся.
- Уважаемые пассажиры! – голос у компьютера был женский, но с неприятным металлическим оттенком, - переход на Орбитальную станцию «Марварид» откроется через пять минут. Строго соблюдайте указания инструкций и сопровождающих.
Жестянка Лизи пристыковалась к Иранской орбитальной станции неспроста – здесь были самые низкие тарифы, абсолютно на всё, включая топливо. Восточный народ знал, как привлечь клиента и как получить выгоду. Вокруг Иранской орбитальной станции кипела жизнь. Швартовочных портов не хватало, и космические суда дрейфовали вслед за ней, ожидая своей очереди.
По мудрому замыслу иранских инженеров, их орбитальная станция представляла собой огромный зал ожидания, с выходом к стыковочным шлюзам. В нижнем ярусе находились всевозможные службы, в том числе, багажное отделение, услугами которого мы воспользоваться не могли – оружие на станцию не допускалось.
Мы вошли в огромный зал, напоминающий зал аэропорта – та же толчея, те же блюстители порядка и киоски, ларёчки, кафе и кассы. И тот же неистребимый запах туалетов. Бывалый народ быстро отыскал свободные места в бесконечных рядах скамеек и уставился на экраны мониторов службы информации. Новички последовали их примеру и стали переглядываться в недоумении – вся информация шла на фарси, а там даже цифры пишутся по-своему – какие-то палочки, птички, кочерёжки, сердечки. Я с улыбкой наблюдал за ними, вспомнив себя самого, такого же молодого и растерянного.
С еле угадываемым толчком, пристыковался челнок, замигали предупреждающие огни, завыла сирена, и открылся проход к очередному стыковочному отсеку – наш выход. Об этом витиеватой персидской речью сказали громкоговорители, и пробежала бегущая строка по мониторам. Алекс Стремянка поднялся первый, что-то сказал рыжему соседу, и вот уже всё наше воинство поспешило на посадку. Я поймал взгляд Капуэро – он поднял вверх большой палец и кивнул в сторону Алекса. Да, да, старина, нам  сейчас  нужны опытные ребята, и, похоже, не всё так плохо. Прорвёмся.
Пока мы толкались у выхода, в который раз предъявляя вещи к досмотру, наши контейнеры с оружием уже перекочевали в открытом космосе с Жестянки Лизи в брюхо челнока. Железо, не люди, ему открытый космос нипочём.
Челнок был фирмы «Фоккер», и, кроме громкого названия фирмы, ничем не блеснул. Мы с Капуэро полетали на многих судах такого типа, и, не сговариваясь,  поставили этому челноку двойку – трясло нещадно,  мы собрали по пути все воздушные ямы, и только наши крепкие желудки и опыт, не позволили нам кланяться гигиеническим пакетам. Одно успокаивало – скоро мы доберёмся и я, наконец, высплюсь. Смешно это слышать от человека, проспавшего девять месяцев кряду.