Расставание

Он сидел и тихонечко сжимал ее хрупкую красивую руку у себя в широких ладонях, иногда машинально перебирая ее тонкие пальцы, внимательно разглядывая их, как будто пытаясь запомнить до конца своей жизни. Он боялся отнять пальцы от ее руки, чтобы она не увидела, как они дрожат. Она безразлично смотрела в окно, машинально разглядывая одетые в белоснежную зимнюю шубку высокие сосны, обнявшие небольшое замерзшее озерцо.

Ему было сложно говорить. Что-то из груди постоянно поднималось и хватало за горло и мешало говорить. Может это была душа? А может просто мышечный спазм. Иногда он прятал лицо, чтобы не было видно глаз, становившиеся постоянно влажными.

- Пойми, - сказал он, пытаясь успокоить дрожь в голосе - так будет лучше для нас обоих.
- Уверен? – она повернула к нему лицо и посмотрела на него холодным и в то же время пронзительным взглядом, который он не смог выдержать. В ее взгляде была смешана боль, ненависть, любовь и задетая гордость.
-  Я по прежнему люблю тебя, но я не готов вот прямо сейчас разделить с тобой общее будущее. Но у нас ведь наверняка все будет хорошо, давай подождем.

В душе у него было гадко. Его грызли сомнения. А действительно ли он любит? Как же это понять?. А сможет ли он прожить с ней всю жизнь? Ведь столько соблазнов.
- Если ты любишь, то тебя не должен интересовать никто другой. Только один человек. Только он. И до конца жизни, - она как будто прочитала его мысли.
- Но я люблю, - ответил он, - понимаешь, ты ставишь меня перед выбором, к которому я не готов.
- Ты никогда не будешь готов, - сказала она,  убирая руку из его ладоней.
Он пытался ее удержать, но тщетно.

Это действительно было так. Он не был готов. Он пытался внутренне сжаться, чтобы тесное пространство внутри заставило решению подняться на поверхность. Перехватывало дыхание. Но нет, наверх поднялся страх. Страх начал нашептывать, что надо подождать, отложить решение, подумать, проверить себя в другом месте. Может попробовать с кем-то другой, чтобы разобраться в себе?

- Ну почему же нельзя оставить все как есть, ведь нам хорошо с тобой и так? – сказал он, перебарывая дрожь в голосе.
- Мне нравилось то, что ты был сильным, а ты, оказывается слабак, не способный на решения, достойные мужика, - резко ответила она, - да вообще на какие либо решения.
- Ну, мне нужно время, я не могу так. Это слишком серьезно, - вскрикнул он с негодованием, - ты давишь на меня.

Она молча отвернулась в окно, засунув руки под мышки. Только грудь ее учащенно поднималась, выдавая волнение.
- Уходи, - сухо сказала она.
- Уходи – повторил его внутренний голос, - Но если ты захочешь вернуться, примет ли она тебя? – тут же возразил тот же голос.

Он посмотрел на нее. Такое все знакомое и родное. Настолько знакомое, что порой уже неинтересное и скучное. Так многое в ней бесит и в то же время так он привык… Сможет ли он без нее? Но мы же не расстаемся. Он бросил быстрый взгляд на ее лицо, плечи, руки… Захотелось обнять. Он встал и притянув за плечи, обнял ее. Но отдачи не было.

И тут что-то у него внутри взорвалось: - Да в конце концов, сколько может этот дурдом продолжаться, да пошло всё, что я игрушка какая. Вечно что-то надо, что-то делаю не так, я, взрослый умный человек, а чувствую себя как идиот. Да, пообижается, одумается, сама захочет, чтобы я вернулся… Любовь … И что теперь… Мне надо подумать, но не сейчас.
- Я ухожу, - сказал он сухо, выпрямившись.
Она молчала, отвернувшись в окно.

Он резко развернулся, и взяв пальто стремительно вышел из комнаты.
- А не совершаешь ли ты ошибку? – пытался остановить его внутренний голос, но не был услышан.
Она молча смотрела ему вслед, пока не закрылась дверь.
- Ну зачем так…, - с болью в голосе надрывно выдохнула она и бросилась лицом на подушку.