Я уже большая... Воспоминая из детства

 Я была в семье седьмым ребенком, самая младшая, да еще и единственная девочка среди шести ребят. Ну росла то я, можно сказать свое осознанное время с двумя братьями, так как была очень большая разница в годах, между старшими и мною. А девочкой назвать ту егозу было трудно, не каждый мальчик был таким непоседой. И сколько помню себя, меня всегда обижало слово маленькая, и я старалась доказать, что я не маленькая, а уже большая и самостоятельная. Сама одевалась, обувалась, помогала маме и посуду мыть, и подметать двор, и траву для курочек как могла, рвала. Хотя насчет травы, помню мама еще и ругала:
- Ты доченька лучше  траву не рви, только верхушки срываешь, а потом ее трудно полоть ...
   Но, разве можно понять малышке как это не рви, она же большая и может помочь маме... А еще любила проверять наличие куриных яичек в гнездах. Носила с собой пустое ведро и переворачивала его чтобы, достать до гнезда. И доставала, и разбивала, они же так хорошо стекали по стенке курятника, и так легко разбивались... А еще кто-то из братьев показал как осторожно разбить носик и выпить яичко. Вот и стала пить, и одно и два, мама ходит сокрушается:
- Курочки кричат, а яичек то и нету. Может кто знает где яички прячутся???
Ну, и показала все скорлупки, которые спрятались за бочкой с зерном.
- Господи доченька, а как же ты доставала до гнезда, ты же еще маленькая?
- Нет я большая, я ведро переворачиваю и достаю до гнезда, которое пониже.
Вот, разве возразишь таким веским довода, и мама видимо как младшую, да еще и долгожданную девочку не ругала, а только нарицательно сказала:
- Негоже девочкам по курятникам  лазить, да и семья большая, а яички пригодятся для теста, твои любимые блинчики спечь и тебе, и братьям.
- И маме с папой, говорила я...
- Что маме с папой?
- Ну, блинчики и маме, и папе, и пошло перечисление: И собаке Стрелке и кошке Умке и не забывала Любу соседскую девочку. Я большая, я добрая, я всем  блинчики дам...
А рядом с Любой вообще себя большой чувствовала, а как же, Люба на два года младше и при чем еще Люба признавала себя маленькой, а я нет. И вот  как то, мой папа собрался в магазин за продуктами:
- Доченька пойдем со мной в магазин я тебе конфетки куплю, а то папе скучно... А на тот момент, у нас дома была Люба.
- Папа а можно с Любой?
Конечно можно, втроем еще веселее, а я вам кулечек куплю, а вы с Любой разделите.
Магазин был недалеко, примерно в квартале от дома, только он находился в переулке. В магазине, папа купил нам 100 грамм конфет "Парварда", и мы не знали как же разделить эти конфетки, и стали просить продавщицу дать бумажку, чтобы сделать еще кулечек. Папа уже ушел и почему-то оставил нас, а мы замешкались и ни как не могла уйти, а продавщица гаркнула на нас так грубо, что мы вообще растерялись, да еще в руках у нас у обеих было по морковке. Ну что же делать, мы стояли за магазином и думали как нам поступить и мне пришла в голову такая мысль:
- Люба а давай в подол платьев разделим конфетки. Люба согласилась и мы кое как разделили эти конфеты. Но как есть, опять загвоздка, одной рукой держать морковь, а второй подол, чтобы конфеты не рассыпать.
- Все,  я придумала давай морковь на крышу тети Раи продавщицы закинем.
Надо сказать, что магазин был продолжение частного дома, только буквой Г. И потому зайдя за угол магазина оказывался против окон дома Т Раи.
Люба с уверенностью сказала:
- Нет, я не смогу, я маленькая, я не достану.
Ну, а я то большая, и я с такой же уверенностью, но в противоположную сторону сказала:
- А я смогу...
Люба перекинула морковку через забор а я...
Я замахнулась, что было сил, и кинула с полной уверенностью, что морковь попадет именно на крышу, но вот беда, зазвенело разбитое стекло...
   Бежали мы с Любой, аж пятки сверкали. Сзади слышались крики, но нас остановить ни что не могло, Люба свернула в переулочек, который назывался ХОЗ - улицей и звала меня с собой.
- Давай к нам побежим, она нас не знает, а вас знает, но меня манила одна мысль, скорее домой и спрятаться...
Домой долетела на страхе и ужасе. Прибежав домой пролетела мимо мамы с криком:
- Ой мамочка...
И, под кровать в дальнюю комнату. Мама еле нашла меня, вытащила из под кровати и раздев, уложила меня в кровать под одеяло, предварительно расспросив что случилось:
- И чего это ты так орала Мамочка???.
Я не помню что я говорила, потому как страх и слезы душили меня и прерывистый несвязанный разговор, все равно толку не давал. Мама сказала:
- Спи и покинула комнату. И я со страха уснула, а проснулась от того, что кто-то тащит меня за руку и кричит:
- Я тебя убью, я тебя растерзаю, я тебя на кусочки тем стеклом разрежу... И вдруг, звонкая пощечина и тишина.
Я лежала и боялась открыть глаза. А когда открыла, то увидела, что на полу сидела тетя Рая, а рядом моя мама со стаканом воды в руках, который она протягивала продавщице, которой я разбила окно морковкой.
- Пей Рая, пей и успокойся. Ты чего это разоралась, да еще такие угрозы ребенку говоришь. Кто тебе позволит ее убить или разрезать на кусочки. Может у тебя кто-то умер или дом твой сгорел, да даже если бы это было так, перед тобой маленькая девочка.
Т Рая успокоилась, выпив воды и уже не криком, но со злобой в голосе продолжила угрозы:
- Да я, всю вашу семью уничтожу, да мои сыновья ваш дом сравняют с землей, и посадят вас всех и надолго.
И тут послышались голоса посторонних людей и мы все увидели в дверях комнаты соседку, Тетя Таню, маму Любы и еще кто-то был, но я узнала только тетю Таню.
   Видимо там у тети Тани тоже был разбор полетов и Люба рассказала маме о наших приключениях и о тете Рае, которая гналась за нами, как разъяренная тигрица.
- А еще что, ты говори Рая говори, я записываю, и сейчас поедем в милицию и ты там подтвердишь свои угрозы. Это за разбитое окно, вернее одной шибки окна, ты собралась целую семью уничтожить. Но знай,коротки у тебя руки ни кто тебе ребенка не отдаст и семью ты не уничтожишь...
- Так она еще и стеклом парчовое платье порвала, морковка влетела в окно вместе со стеклами и прорезала платье. Так продолжила продавщица.
- Я сидела шила платье,  а потом все и произошло...
- А, что это ты, во время рабочего дня сидела и шила платье, когда ты должна была стоять за прилавком, продолжила моя мама. Вот потому мы и простаиваем под магазином по часу, дожидаясь тебя. И как всегда висит табличка "Уехала на базу"... Зато ночью, ты продаешь и вино и водку на дому, вот в такой момент тебя не надо долго ждать. Это пожалуйста...
- И дефицитные продукты ты тоже ночью продаешь по блату, и масло, и халву, и повидло в баночках, а нам на витрину нет ни чего. Вот поедем и разберемся в милиции кого ты убьешь, и кого посадят. А если мы соберемся всем поселком, то и тебе, и твои сыновьям мало места будет у нас в поселке... Это уже продолжил еще чей-то женский голос.
   Тетя рая сидела и плакала, видимо до нее дошло, что она скала лишнее, или просто успокоилась, но уже перед людьми сидела простая баба, которая не знала как себя вести. Я помню, что мне было ее жалко и я сказала:
- Вот, придет папа с работы, он заменит вам стекло, а я больше никогда не буду так поступать, и пожалуйста, только маму и папу не убивайте, а только меня.
Смеялись или плакали все женщины, было не понять, а тетя Рая, сказала:
- Непременно, твой папа придет и заменит стекло, а ты пожалуйста будь хорошей девочкой. Ты не мальчик, и ты уже большая, должна думать, прежде чем, что-то делать...
На этом и разошлись. А вечером пришел папа и заменил стекло и сказал мне:
- Доченька, ты уже большая, ты должна понимать что ты делаешь. Наконец то мне сказали, что я большая...
   Я обещала родителям, что буду осторожно кидать камни или морковки на крышу, чтобы не попасть в окно. Отец долго объяснял, что я девочка, что я, не должна вообще такими делами заниматься. Мое дело играть в куклы и помогать маме. Нравоучения конечно воз имели какое то действие, но не надолго, и еще не раз мне доставалось от родителей за то, что я девочка, а поступала как мальчик. Доставалось в смысле нравоучений, бить меня не били, но ругать приходилось часто...
   Через некоторое время мама мне сшила платье из парчи, но носить я его не хотела, потому как догадалась, откуда та парча. Видимо мама заплатила деньги продавщице за испорченный материал, а платье вышло только детское. А еще через какое то время у нас появились парчовые думки-подушки,  и не стало того платья, которое я категорически игнорировала.