Владимир Кувшинов Жизнь как песня

Автор - Анатолий Безнощенко

Если память жива,
Ни к чему все слова.
Завереньям и клятвам не верьте!
А людская молва
Да небес синева
Не страшат никого после смерти…
Владимир Кувшинов.
Ставрополье всегда славилось талантами. Но закрытость иных тем некоторые имена оставила без внимания широкой аудитории. К их числу, безусловно, относится и Владимир Кувшинов. Именно из-за принадлежности к службе в органах федеральной безопасности до настоящего времени по достоинству не оценено творчество и бесспорный талант литератора. Нам всем еще предстоит, может, со временем, осознать, кем был Володя.
В. Кувшинов родился 14 мая 1948 года в г. Самарканде, но прожил там чуть больше года, куда его родители ездили на ударную комсомольскую стройку. В свое время освоил и прошел «многие ступени» рабочих профессий. Работал грузчиком, шофером, водителем автобуса, инкассатором  в управлении сельского хозяйства Ставропольского края. Позже закончил местный пединститут.
Свое первое стихотворение написал в начале 70-х годов. Называлось оно «Старое танго»:

                …Старое танго. Может быть, помните?
Мы танцевали в прокуренной комнате
Вечер искрился с улыбками пьяными.
Фальшь  вперемешку с правдой упрямою…
Вечная тема любви. Тема, пользующаяся неизменным вниманием читателей и одновременно сложная для воплощения. Казалось бы,  за много веков о ней уже сказано все! А - нет! Новые и новые поколения поэтов и композиторов, художников спускаются в этот вроде бы давно выработанный рудник, чтобы добыть свою крупицу золота. Предпринял такую попытку и Владимир. По-моему, в этой теме раскрылись самобытность и талант  Кувшинова, как творческой личности. Дело в том, что его любовная лирика создавалась как от имени Мужчины, так и от имени Женщины.

                А мне верится - не верится,
Что опять ко мне придешь…
Из «ковша» Большой Медведицы
Льет на землю звездный дождь.
Пожалеешь наше прошлое
И погладишь по щеке…
Я соскучилась, хороший мой,
По мужской твоей руке.
Помнишь, как еще девчонкою,
Торопилась я к тебе?
Лунный свет дорожкой тонкою
Пробежал в моей судьбе.
Мне и верится - не верится,
Что опять ко мне придешь…
Из «ковша» Большой Медведицы
Льет на землю звездный дождь.

*   *   *

Растратив навсегда весь пыл души,
Наивным персонажем в старой пьесе,
Я вновь прошу - прости и не спеши
Меня винить за строки пошлых песен! 1
Я на других тепла не пожалел,
Бросал горстями падшим и святошам…
В своих стихах тобой переболел,
Святую ложь, считая тяжкой ношей.
                Не сознаваясь в собственных грехах,
Дарил любовь направо и налево…
Но, возвращаясь в дом твой, впопыхах,
Я приносил пустым любовный невод.

И блудным сыном перейдя порог,
В надежде на тепло и угощенье,
Впитав в себя пыль странствий и тревог,
Валился на колени для прощенья.

                МОНОЛОГ  ЛЮБЯЩЕЙ  ЖЕНЩИНЫ.

Ах, милый мой! Желанный мой!
Который был со мной не венчан,
Ты, как погода, переменчив,
И все спешишь уйти к другой!
Ах, милый мой! Желанный мой!
В твоих глазах одна усталость…
Скажи мне, что с тобою сталось?
Но ты молчишь словно немой!
Ах, милый мой! Желанный мой!
Мне руки положи на плечи,
Не уходи один далече,
В свой мир возьми меня с собой!
Ах, милый мой! Желанный мой!
Не говори, что крепко любишь.
Зачем меня словами губишь?
Зачем смеешься надо мной?
Ах, милый мой! Желанный мой!
Моих надежд одна песчинка,
Души вторая половинка –
Я говорю сама с собой:
Ах, милый мой! Желанный мой!

                *   *   *

Я полцарства тебе за любовь подарю,
Брошу к ногам с соболями.
И восход, и закат, и шальную зарю.
Солнца луч, радугу над полями.
Шум осенней листвы и буяны ветра,
Соловьиную ночь на излете,
Зимний вечер в лесу, жаркий трепет костра,
Журавлиную стаю в полете.

Лунный свет на реке и ручьи в серебре,
Россыпь звезд, месяц за облаками.
Первый снег, что порошей метет в сентябре
                И поля, что цветут васильками.

А еще были многочисленные встречи, встречи, встречи… С Викой и Вадимом Цыгановыми, Жанной Бичевской, Генрихом Стечкиным, Петром Ткаченко, Тимуром Шаовым бардами-афганцами Игорем Морозовым, Сергеем Трофимовым , Виктором Верстаковым, Сергеем Кузнецовым и многими другими.
Не секрет, что некоторые представители пишущей братии очень ревностно относятся к успехам других. Владимир Кувшинов счастливо избежал их участи. Удаче единомышленника, собрата по перу он радовался как своей собственной. Был чист и светел душой, благороден в мыслях и поступках.
17 лет назад его не стало. Володе было всего 52 года. Не допел, не долюбил, не дотворил… Но многое успел сделать. Со смертью Володи как-то сразу осиротело наше «офицерское братство» (его выражение). Его знают и помнят на Ставрополье, Дону, Кубани, Москве, Санкт-Петербурге, Калмыкии и Казахстане, Белоруссии и Украине…
Светлая тебе память, Володя! Царствие Небесное!


                Я открою тебе все красоты земли,
В дар отдам недра и кладовые.
Пусть гудят над тобой золотые шмели
И пусть сосны шумят вековые!

Нашей нежной любви не подвластны года.
Для нее не страшны расстояния!
Мы сумели с тобой сохранить навсегда
Радость первого в жизни свидания!

Подражание «звезде» эстрады
Татьяне Марковой

Я давно уже решила, что тебя приворожу.
Платье новое пошила и три года в нем хожу.
В этом платье я запела о тебе, любимый мой!
Но закончить не успела: ты ушел с другой домой!

Творчество Владимира Васильевича многогранно, а тематика работ и произведений обширна: патриотизм, история, война, гражданственность, Отечество…
Он не принимал участия в боевых действиях, но тема войны неизменно у него присутствует. До глубины души волнуют строки «Гимна наемников»:

Мы «дикие» гуси, солдаты удачи.
Мы рейнджеры новой эпохи войны!
Баку, Ереван, Душанбе или Лачин –
Везде наши руки для боя нужны!

Подполковник ФСБ по Ставропольскому краю, один из руководителей оперативного отдела, В. Кувшинов с самого начала был против военной кампании в Чечне…

Автоматный раскат разрубил тишину
И скупою строкою приказа
Вновь Восток нас позвал на чужую войну
Здесь, у самых предгорий Кавказа!

У чинуш в погонах хватило ума (или тупости) назвать погибших в Грозном российских солдат «трупным материалом»… Вот об этом строки стихотворения.

Мы, растеряв величие страны
В угоду политическим уродам,
Вновь разожгли пожар чужой войны,
Устроив битву с собственным народом!

Ну как все это объяснить точней
И рассказать усталым матерям,
Что сын ее, растерзанный в Чечне
Уже не сын, а «трупный материал»?!

И ждут, и верят у госпиталей,
Перенося сердечный спазм и кризы,
В надежде встретить их без костылей,
И не в бюро судебной экспертизы!
3
В подвале морга, штабелями дров,
Разложены для точных опознаний
Две сотни трупов без своих голов
Все ждут и ждут родительских признаний…

А матери боятся посмотреть
И нервно теребят  углы косынок.
Готовые на месте умереть,
Боясь узнать в погибшем теле сына!

В который час Кавказская война
Не научила нас ценить свободу!
Но мы-то знаем – «красная цена»
За кровь людскую больше, чем за воду!

В стихотворении «Чеченский излом», посвященном Николаю Кривцову есть строки:

…закрутило в военный угар полстраны,
смерть воспели сурой из Корана!
Только гибнут зазря пацаны
За ошибки военных баранов!

Именно «баранов» и не простили Кувшинову «собратья по ремеслу» – писатели и поэты Ставропольского отделения СП России при приеме в свои члены. Володе в приеме было отказано без  объяснения причины. А гордость и честь, чувство собственного достоинства не позволили обивать пороги и унижаться перед чванливыми «писаками»…
Были и такие, кто поддержал поэта. Именно им – романтикам, как и он сам, посвящено очередное стихотворение:

Посвящаю В. А. Ащеулову, И. С. Романову,
Г. М. Шумарову с благодарностью.
               
                Автор.

Романтиков, как уток, бьют на взлете,
Покуда не набрали высоту…
Ту высоту, где пули на излете
Не достают хрустальную мечту.

                Где, воспарив могучими крылами
И оглядевши поднебесный свод,
Они себя почувствуют орлами
Над серой бездной океанских вод.

Там, ощущая вечное блаженство,
Хваля себя за жажду к высоте,
Познав в полете крыльев совершенство,
Летят к последней, финишной черте!

Другие же, бескрылые и злые,
От зависти, от скуки, от тоски,
Припоминая им грехи былые,
Бесстрастно взводят на ружье курки!

Романтиков, как уток, бьют на взлете,
Покуда не взлетели в синеву…
Романтики – они живут в полете,
Летая и во сне и наяву!

С санаторием «Семеновское» Владимира Кувшинова  связывала давняя взаимная дружба. Много чудных строк посвящено благодатным подмосковным уголкам. В этом санатории Володя написал целый цикл прекрасных песен и романсов. Не имея музыкального образования, прекрасно чувствовал ритм и мелодии, обладал врожденной музыкальностью. Наигрывал на гитаре и исполнял некоторые свои песни:

                ПОДМОСКОВНАЯ ОТРАДА
 
        Тихо дремлет туман у реки.
Спят продрогшие за ночь леса
И грустны от осенней тоски
Улетающих птиц голоса.

Птичий клин растворился вдали
И опять на сто верст тишина.
Этот милый кусочек земли –
Дорогая моя сторона!

Старый пруд, что осокой зарос,
Шум  звенящей струи родника.
Первый иней и первый мороз,
Да летящие вдаль облака!

Здесь нам жить и любить суждено,
И по жизни с надеждой идти…
И другой  нам судьбы не дано,
И другого не дано пути!

Подмосковье, Подмосковье,
Край лесов и край полей,
Подмосковье, Подмосковье,
Ты на свете всех милей!

Легкая грусть, ностальгия по прошлому и по любви веет от строк, посвященных 640-летию основания города Боровска:

За много лет до поля Куликова,
От матушки-Москвы невдалеке,
На пыльных тропах, в год средневековый
Встал город Боровск на Протва-реке.

Количество церквей и колоколен
В нем совпадают с возрастом Христа,
Здесь жизни ритм размерен и спокоен,
И воздух чист, и душа чиста…

Потрясает его “молитва”, исполняемая в три голоса.

                МОЛИТВА
 
                Я молитву прохриплю,
                Господа восславлю,
                Грех свой тяжкий искуплю
                И свечу поставлю.
                Мне у изголовья,
                Жить на свете не хочу,
                Сил нет и здоровья.
      
                А ведь были времена
                Мне пилось и пелось...
                Возле женщин и вина
                Жизнь моя вертелась.

                Дым табачный в кабаках
                Повисал пластами...
                Мне бы карты на руках
                Поменять местами.

                Сбросить с рук скорее!
                Ах, сколь веревка не вилась, 
                А норовит на шею!
                Так дайте парус кораблю,
                А цыгану свободу!      
                Я согласен на петлю, 
                И в огонь и в воду !

                Распрощаюсь я с судьбой,
                Ты на меня не сетуй!
                Расстаёмся мы с тобой 
                Песней недопетой…