Я позвоню

Я позвоню

Автобус круто повернул на изгибе дороги, и поднимающееся над горизонтом по – весеннему яркое солнце осветило дремлющую у окна Софью Павловну. Сразу же тонко пискнул котёнок. Софья Павловна повернулась на жалобное мяуканье и увидела сидящую рядом старушку, худую, длинноносую, с выбившимися из-под платка седыми жидкими прядями. Та расстегнула пуговицу старенького синего плаща, и из-за отворота выглянула усатая мордочка серого полосатого котёнка.
- Ах, Мурка, разбудила соседку, - прошепелявила старушка и наклонилась к котёнку, почти касаясь кончиком носа загнутого вверх острого подбородка. – Потом повернулась к Софье Павловне и улыбнулась беззубо. – Вижу, задремала ты. Притомилась, видать.
- Вчера поздно заснула. А сегодня рано встала, чтоб с первым автобусом уехать. – Софья Павловна поправила скатившийся с тёмно-каштановых седеющих волос лёгкий бирюзовый шарф и спросила. – А вы куда котёночка везёте?
- Везу домой из города. Сестра дала. Сказала, мышей хорошо ловить будет. Порода такая. А мне от этих мышей – беда. Домик старенький. Одна живу. Сестра к себе зовёт. Да пока сама ещё потихоньку справляюсь. Ещё надоем, когда занемогу. Не дай, Бог, конечно. А ты далеко ли едешь?
- В Песчаное.
- А – а… - Стало быть, до райцентру вместе поедем. Живёшь там, али в гости?
- В гости… - Софья Павловна грустно усмехнулась – Муж у меня там и дочка Светлана похоронены. Могилки убрать еду. Пасха скоро.
- Муж-то… Понято. Мужики меньше нашего живут. Оставляют нас. Вдов-то сколько… Хоть и в нашем селе. А дочка-то? Молодая. Что случилось?
- Дочка… - Софья Павловна прикрыла карие глаза, и слёзы блеснули на ресницах. Она смахнула их тыльной стороной ладони и повернулась к попутчице. – Светлана у меня хорошая была. Отличница. И институт с «красным» дипломом окончила. Замуж удачно вышла. За границей долго жили, редко я её видела. Когда вернулись, мало дома-то пожила. Заболела. Следом за отцом и ушла. Девочка осталась. Зять привозит её ко мне летом погостить. У него другая семья. Но ко мне они хорошо относятся.
Неожиданно Софья Павловна почувствовала на себе чей-то взгляд и оглянулась. Сидящий позади старушки мужчина с седыми волнистыми волосами, широкоплечий, в светлой спортивной куртке, внимательно и беззастенчиво глядел на неё. Он не отвёл от неё открытых тёмных глаз и просто улыбнулся. Софья Павловна отвернулась.
А старушка продолжала негромко:
- Вот и я вдова тоже. Хотя замужем-то не была. В мае свадьбу сыграли. Мне семнадцать только было. А в июне – война. Говорила мама – не надо свадьбу в мае делать. Маяться станешь. Так и вышло по её. Да Федя мой торопился со свадьбой. Будто чувствовал, что недолго нам с ним миловаться. В июне и взяли его. Погиб.
- Так и деток-то не было у вас…
- Детки-то были. Мать моя незадолго до войны замуж вышла. Отец-то в гражданскую ранен был, так умер потом. Вот и родились у неё мальчик и девочка. А в войну сгинула она в лагерях. Посадили за то, что с гумна немного зерна унесла. Когда её забрали, ушла я от свекровушки, домой воротилась. Отчима-то ещё в начале войны убили.  И растила я их, братика и сестричку. Ничего, выросли. Меня не забывают. Приезжают. Помогают. Домик подлатают, огород вскопают. Да и я у них зимой не по одному месяцу живу. Привечают. А мужа-то давно у тебя нет?
- Вот уже четыре года. А без мужа-то я, считай, давно. Много лет лежал неподвижно. Не говорил. Только взглядом со мной разговаривал. Я понимала. Не помощник, конечно. Но с ним легче было. Потом одна осталась. Правда, недавно приехал ко мне сын Роман.
- Где в селе-то останавливаешься? Родственники есть?
- Дом там у меня. От родителей остался. Там жить собиралась. Родное село всё-таки. Но не получается пока.
- Квартиру городскую жалеешь?
- Квартиру сыну могла бы оставить, да его одного бросить не могу.
- Что с сыном? Болеет?
- Здоровый он. Телом-то здоровый, а душа поранена. После развода тоскует по сыну. Да и однолюб к тому же. Выпивать начал. Вот и не могу его оставить, - вздохнула Софья Павловна и снова почувствовала на себе пристальный взгляд мужчины.


2


- Ну, вот я и приехала, - бодро прошепелявила старушка, когда автобус остановился на конечной остановке. Она застегнула пуговицу на плаще, спрятала котёнка и засуетилась, чтоб поднять с пола сумку.
- Я возьму вашу сумку, - сказала Софья Павловна.
Она ждала, пока старушка осторожно, одной рукой придерживая котёнка, другой, держась за поручни, выходила из автобуса. И вдруг руки её не почувствовали тяжести сумок. Она оглянулась. Всё тот же мужчина стоял сзади, удерживая обе сумки.
- Я помогу. Выходите, - глуховато сказал он.
Софья Павловна согласно кивнула и вышла из автобуса. Следом вышел мужчина с сумками.
- Занести в вокзал? – спросил он.
- Нет. Спасибо. Я сама. – Софья Павловна взяла свою сумку.
Старушка улыбнулась мужчине:
- Спасибо тебе, мил человек. Будь здоров. А ты, - повернулась она к Софье Павловне, - заходи, как в район приедешь. Живу я на соседней улице – за автостанцией. Рядышком. Мой крайний домишко. Звать-то тебя как?
- Софьей.
- А меня бабой Катей кличут. Заходи. До свидания.
Старушка слегка  склонилась в поклоне, взяла свою сумку и пошла, шаркая резиновыми сапогами по мелким лужицам от растаявшего снега.
Мужчина снял с плеча лёгкую спортивную сумку и взял её в руку. Другой рукой легко подхватил сумку Софьи Павловны.
- Я донесу, - сказал он и неторопливо зашагал к автостанции, коренастый, среднего роста, седоволосый и уверенный в себе.
Софья Павловна молча шла рядом.
- Вы, наверное, в Песчаное едете? – спросил он.
- В Песчаное, - ответила она и удивилась, как он догадался.
- Как жаль, что не вместе. А мне в Ивкино. Меня зовут Сергей Николаевич. А про вас я кое- что подслушал. Не сердитесь? – с улыбкой посмотрел он на Софью Павловну.
Автобус пришлось ждать около трёх часов. Сергей Николаевич уезжал через час. Они сидели на жёсткой деревянной скамейке и разговаривали. Больше говорил он:
- Дом у меня в селе. И пенсия здесь переводится на счёт в сберкассу. Я раз или два в год приезжаю сюда. Живу в республике. Теперь получается – за границей. Софья, можно на «ты»? Так легче разговаривать.
Та кивнула.
- Софья, послушай, что я тебе скажу. Не удивляйся. Не считай меня легкомысленным. Вообще-то я человек очень серьёзный. Работа обязывает. На руководящей должности уже много лет. Это я к слову. Как бы тебе сказать, чтоб ты поняла меня?
Он помолчал, потом решился и выдохнул разом:
- Я давно влюблён в тебя, Соня. Через столько лет говорю тебе об этом.
Софья Павловна недоумённо посмотрела на него, не зная, что и сказать этому незнакомому пожилому человеку.
- Молчи. Ничего пока не говори. Только слушай. Я как увидел тебя в автобусе, сразу узнал. Ты мало изменилась.
- Откуда вы меня знаете?
- Знаю. Всю жизнь знал. Старшеклассниками встречались мы на районных смотрах художественной самодеятельности. Правда, ты не замечала меня. Поэтому не помнишь. Я играл на мандолине. Боже, как ты пела! Какой голос! Я замирал от восторга и от любви к тебе. Но стеснялся даже подойти.
Софье Павловне с трудом вспомнился невысокий курчавый паренёк, играющий на мандолине. И этот образ никак не связывался с сидящим рядом мужчиной.
А тот продолжал:
- Жена умерла восемь лет назад. И, конечно, были у меня женщины. Не одна. Но чтоб прикипел бы сердцем хоть к одной… А теперь встретил тебя. Ты… Ты – моя судьба. Моя женщина. Поедем со мной. Я обеспеченный человек. Живу в коттедже. Рядом участок земли. Люблю возиться в свободное время.
Софья Павловна вздохнула. Её дачный участок далеко за городом. С весны до поздней осени она работает там. И не только для собственного удовольствия, а больше от нужды.
- Я устала от своей дачи, - сказала она. Вырастишь, потом домой несёшь. Корзины, вёдра. До остановки автобуса далеко. Руки все оттянула.
- Но ты не будешь на огороде работать. Я утром рано встану, поработаю, а ты выйдешь на крыльцо и крикнешь: «Дедуля, завтрак готов». Готовить-то любишь?
- Вот это я люблю и умею.
- Отлично. Брось всё. Мне ничего не надо. Ни пенсии твоей, ни квартиры. Мы будем жить в достатке. У меня сбережения есть и зарплата приличная. Соглашайся.
Софья Павловна молчала.
- Я понимаю, это неожиданно. Ещё поговорим. – Сергей Николаевич встал. – Я билет поменяю на следующий рейс.
Он вернулся и весело сказал:
- Отлично получилось. Я уезжаю после тебя. Провожу. Да и поговорим ещё.
Он сел рядом и сказал решительно:
- Я не могу теперь, когда я встретил тебя, вернуться домой один. Я человек настойчивый. Соглашайся. Я не отступлю.
- Я не могу, - покачала головой Софья Павловна.
- У нас не так много времени. Мы уже пожилые. Но жизнь не кончилась. Мы можем подарить себе несколько лет счастья. Ты будешь счастлива. Я обещаю. Что тебя держит? Сын?
- И сын тоже.
- У меня дочка и внучка. Они живут отдельно. А я один. Оставляй квартиру сыну. И вообще всё оставляй. Мне нужна только ты.
- Нет. Этот разговор ни к чему. Да и возраст мой уже не тот, чтобы принять ваше предложение.

Началась посадка на автобус. Сергей Николаевич донёс сумку до автобуса.
- Спасибо, - поблагодарила Софья Павловна и попыталась взять свою сумку. Но Сергей Николаевич не выпускал сумку из рук и всё просил:
- Соня, скажи адрес. Я найду тебя.
- Не могу.
- Телефон?
Объявили отправление. Она уже стояла на ступеньке автобуса, а он не отпускал из рук её сумку. На них уже стали обращать внимание, и она назвала номер телефона.
- Спасибо, - белозубо улыбнулся он и выпустил из рук сумку. – До встречи. Я буду ждать тебя на автостанции.


3

Почему-то всю дорогу до дома она думала о нём. Спокойный, добрый. И собой хорош. Вспомнила его лицо – нос с лёгкой горбинкой, лучистые тёмные глаза, пряди седых волос на слегка выпуклом лбу. И что он в ней нашёл? Она посмотрела на свои худые натруженные руки в синих прожилках и вздохнула. Что это с ней? Влюбилась что ли? В её-то возрасте… Зачем? Всё пройдёт, забудется. Это всего лишь случайная встреча.
Настроение у Софьи Павловны  было беспокойное, и мысли о случайном попутчике волновали её.
Дела по дому задержали. И она выехала обратно в город не на следующий день, как сказала Сергею Николаевичу, а только через три дня.
В райцентр Софья Павловна приехала рано и зашла к бабе Кате. Та встретила её приветливо, угостила чаем с мятой. За чаем баба Катя, поглаживая мурлыкающего на коленях серого полосатого котёнка, рассказывала:
- Соседи ко мне заходят, да и мои из города каждую неделю приезжают. Когда сестра прихворнёт, так внучку посылает. Спасибо, не бросают меня. А теперь вот с Муркой живём. Она уже привыкла. А тот мужчина-то, который сумки помог нести, не в ваше село ехал?  - перевела она разговор. – Видела, вместе вы пошли на станцию.
- Нет, не в наше.
- Хороший, уважительный мужчина.
Софья Павловна кивнула и почему-то смутилась.

На автостанции Софья Павловна сразу же увидела его. Сергей Николаевич стоял задумчивый и медленно то скручивал, то раскручивал газету. От неожиданности она остановилась. Их взгляды встретились.
- Соня! – он торопливо подошёл к ней и легко обхватил её плечи. – Что ты со мной делаешь? Все эти дни я приезжаю сюда и жду тебя.
- Я задержалась.
- Ты поедешь со мной? Я уже своим позвонил, что приеду с бабушкой. Внучка спрашивает: «А она красивая?» Я ответил, что красавица. Самая красивая бабушка на свете.
Софья Павловна не освободилась от его рук. Напротив, это полуобъятие вселило в неё уверенность и надёжность. Захотелось прижаться к этому человеку, быть с ним, быть за ним, как за стеной. И пусть уйдут в прошлое её сегодняшние заботы – эта дача, где летом в зной не бывает воды для полива и воры, уносящие большую часть урожая. И чтоб не думать, как дотянуть до конца месяца скудную пенсию. И не быть вечной опорой для кого-то, а самой опереться на надёжного сильного человека.
Уже готово было сорваться с губ её согласие. Но грустное лицо сына встало перед ней. Нет. Без неё он не справится со своей бедой. Она высвободилась из рук Сергея Николаевича и вздохнула:
- Нет. Я не могу.
- Да. Моё предложение заставило тебя подумать. Понимаю, это неожиданно. Я подожду. – Сергей Николаевич вздохнул и грустно добавил. – К сожалению, я завтра уезжаю. Поедем со мной. Вот в чём ты есть. Ничего не надо. Всё будет. Решайся. Сыну сообщим, когда приедем ко мне. Соня, я прошу. Поверь, у меня это серьёзно. Все дни о тебе думал. Лицо твоё перед глазами. Голос твой слышу.
- Простите, я не могу. Вообще отсюда не хочу уезжать.
- Лет через пять вернёмся. Я пока не хочу бросать работу. Да и быт там налажен. Соглашайся. Прямо сейчас и уедем.
- Нет. Прощайте. Скоро мой автобус.
Он провожал её до автобуса, потом махал ей рукой и всё повторял:
- Я буду звонить. Я позвоню.


4

Домой Софья Павловна приехала под вечер. Сын спал, похрапывая, и что-то сонно бормотал.
- Ох, беда, - горестно вздохнула она, увидев сына через раскрытую дверь спальни. – Даже на три дня нельзя одного оставить.
Роман хмурил брови, крутил головой, путая светлые волосы, и глухо мычал. Софья Павловна подошла и укрыла сына мягким клетчатым пледом.
- Не надо было так надолго оставлять тебя одного, - сказала она спящему сыну. – Прости, я виновата. Ничего, сынок, мы справимся. Я помогу тебе.
Утром сын сказал:
- Мама, ты не волнуйся. Я контролирую себя. Я не алкоголик.
- Надеюсь, Роман, - тихо вздохнула мать. – Жизнь твоя не кончается. Встретишь женщину. И детей тебе ещё не поздно иметь. А водка – это беда. Я же не заливаю своё горе вином.
- Ты сильная.
- И ты тоже. Мы справимся.

И потекли дни с привычными заботами. Работа на даче и по дому. Тревога за сына.
Как-то вечером, через несколько дней после приезда домой, она вернулась раньше сына и прилегла отдохнуть. И тут раздался громкий, почти без перерыва, междугородний звонок. «Это – он», - ёкнуло в груди.
Да, это звонил Сергей Николаевич.
- Алло, алло… Соня! Ты меня слышишь? Соня, ответь, - глуховато взывала телефонная трубка.
Софья Павловна слушала и молчала.
- Соня, ты взяла трубку, значит, ты слышишь меня. Ты решилась? Мои домашние спрашивают, почему я приехал без тебя? Я сказал, что ты приедешь позднее. Я уже в огороде всё посадил. Весна у нас нынче ранняя. Соня, я тебя очень жду. Я буду звонить. Как только решишься, я приеду за тобой. Ну, что же ты молчишь? Хорошо, я позвоню. До встречи.
Она услышала короткие гудки и положила трубку. Звонок взволновал и растревожил её. Может быть, надо согласиться? Да нет . Не стоит так круто менять свою, пусть нелёгкую, но привычную жизнь. А неплохо бы хоть в конце жизни испытать, как живут люди с достатком, когда не надо считать последние «десятки» в тощем кошельке и мучительно думать, что же на них можно купить к ужину?
- Ой, что это я размечталась? – вслух сказала Софья Павловна. – И у нас всё будет хорошо. Сын уже зарплату приносит, и пенсию прибавят, как передавали по радио. Всё будет ладно, - повторила она, стараясь поверить в это.

Сергей Николаевич звонил часто. Она брала трубку и молчала. А он говорил. Рассказывал об урожайных огурцах и томатах, о погоде. И звал её. Прощаясь, говорил: «Я позвоню».
Так прошли и лето и осень. Пришла зима.
К новогоднему столу Софья Павловна, по давней привычке, наготовила всего так много, что едва нашлось на столе место для шампанского и лёгкого марочного вина. Гостей не звали. С гостями сын не удержится, выпьет лишнего.
Они сидели за столом вдвоём и вспоминали весёлые новогодние праздники, когда их было четверо.
- Мамочка, а я помню, какая ты всегда была нарядная и весёлая. И красивая. Ты у меня всегда красивая. – Сын поднял бокал с вином. – За тебя, мама.
Под бой курантов наполнили бокалы шампанским.
- С Новым годом, сынок, - сказала Софья Павловна. – Здоровья тебе. И пусть исполнятся твои мечты. О чём ты мечтаешь?
- Увидеть сына, - выпив шампанское, грустно ответил Роман.
- А я мечтаю, чтоб ты встретил хорошую женщину. Добрую, заботливую. И мне, может быть, человек встретится. – Софья Павловна, смущаясь, посмотрела на сына.
Тот изменился в лице:
- Мама, какой человек? О чём ты говоришь? У тебя всё уже было. Вы прожили  с отцом долгую жизнь.
- Рома, сынок… Не слушай меня. Выпила я, вот и сказала ерунду. Ты прав. Твой отец был моим единственным мужчиной.

Неожиданно прозвенел междугородний телефонный звонок. Софья Павловна взяла трубку.
- Соня, с Новым годом! Счастья тебе, - услышала она глуховатый голос Сергея Николаевича.
Она молчала.
- Надеюсь, в наступившем году мы будем вместе. Я приеду весной. Я знаю твой телефон и найду тебя.
Софья Павловна вздохнула.
- Соня, ты, как всегда, молчишь. Но я слышу, как ты дышишь.
Вдруг она увидела, как насторожённо, пристально и строго смотрит на неё сын. Вот он поднимается из-за стола и тянет руку к телефонной трубке.
Она торопливо, не дослушав Сергея Николаевича, произнесла дрогнувшим голосом:
- Вы ошиблись. Неправильно набрали номер. – И положила трубку.
Сын снова сел. А она всё стояла у телефона. Её вдруг стало очень грустно. Может быть, оттого, что на этот раз она не услышала привычного – «Я позвоню».