Это случилось прошлой Зимой..

Это случилось прошлой зимой. Если не вдаваться в подробности, то тот день можно было принять за самый обычный понедельник, но так будет не интересно, правда ведь?
 На самом деле ничего выдающегося тогда не произошло: на улице стояла преужаснейшая погода, несмотря на то, что декабрь обычно полнится погожими деньками; угрюмые лица прохожих нагоняли тоску, а радио, оскорблённое невежественным отношением к своей персоне, настраивалось на какую-то уж очень скучную волну.
 "Я проснулся довольно-таки рано и потому имел возможность наблюдать за тем, как оживает город: теперь, помимо редких прохожих, отдалённо слышался гул поездов; оживление улице придала, видавшая виды, копейка, которая своим громыханием разбудила половину дома. Старенький консьерж включил телевизор, чтобы в очередной раз узнать, как обстоят дела в художественной обсерватории города, хотя, мне кажется, что это скорей от скуки, нежели искренней заинтересованности зданием, в котором, куда не плюнь - везде снуют эти одарённые людишки. Минут через пятнадцать в подвале дома, наконец, разожгли котёл - воздух в трубах по звукам стал напоминать автобус, что ровно в шесть тридцать утра сего дня отъехал от остановки напротив. Баба Маша, местная достопримечательность, отправилась на прогулку со своим псом Клавдием в парк (и как только не надоело ей это дело?). Кстати, о делах: Катерина, молоденькая студентка, уже минут как семь убежала на работу, чтобы ровно через два часа вернуться за пособиями для учёбы; Вероника Николаевна же только-только отбыла в свою эту обитель масок, костюмов и декораций - театр.
 О, чуть не забыл о главном герое моего рассказа - Александр Васильевич Снежный, новый учитель литературы в нашей школе. Почему новый? Так, того гляди, и недели не прошло, как он сменил Витька - тоже учил детей литературе, все пытался навязать им любовь к классике, но безуспешно, как видите. Так вот, вернёмся к Александру, между прочим, несмотря на столь юный возраст, всего-то двадцать пять лет, предмет свой знал отменно, да и умел заинтересовать: моя-то, Алёнка, рассказывала - у них никогда ещё на уроках так не слушали учителя, как на литературе, а всё потому, что у этого высокого и угловатого парня с невероятно рыжими волосами был такой же невероятно низкий и приятный голос, я лично в этом убедился.
 Сегодняшнее утро не стало исключением и для него: без десяти восемь, как и всегда, его фигура в длинном тёмном пальто направилась в сторону библиотеки, но, не пройдя и пятнадцати шагов, остановилась. Знаете, так иногда бывает, когда привычные вещи перестают таковыми быть, меняя что-либо в своём постоянстве, пускай даже это будет совсем незначительная деталь, но суть меняется, и ты, неожидающий такого поворота событий, находишься некоторое время в прострации, привыкая к новым обстоятельствам - в тот момент я ощутил это, всем нутром ощутил. А потом, когда отошёл, понял, что фигура до сих пор стоит на месте, только на этот раз глаза, которые все чаще наблюдали тротуары и лестницы, смотрели на серое небо и снежинки, которые медленно, даже лениво, кружились в воздухе, оседая на землю; а губы же, которые постоянно были сжаты в тонкую полоску, что-то нашёптывали: сначала - тихо и неуверенно, дальше - все громче и громче, пока голос не начал эхом возвращаться к его обладателю. Кажется, это был Роберт Рождественский, если я, конечно, не ошибаюсь. Наверное, вы меня не поймёте, ведь, чтобы понять, надо узнать, прочувствовать, окунуться в это действие с головой, и сделать это так, что если и задохнешься, то только от восторга. Слова Александра будто пропитали весь воздух, впитались в стены, потому что даже после ухода, его голос ещё долго отдавался эхом среди домов, пытаясь остаться там навсегда...".
 Это был последний день, когда я слышал этого парня, потому что через каких-то полчаса он погиб, и как потом сообщили: это была чудовищная случайность, но ведь человека-то этими словами не вернёшь.
 Мне кажется, что я до сих пор, спустя семнадцать лет, слышу его голос - как будто ветер, кружащий снежинки, решил потешить себя, принося в стены уже изрядно отсыревших и потемневших домов эхо давно минувших дней.