Глава пятая
Через неделю после начала работы в лагере разразилась эпидемия дизентерии. Заболело больше половины детишек и часть персонала, в том числе и я. Я всегда была тощей, а переживания последних месяцев превратили меня вообще в собственную тень. И тут высокая температура, диарея и рвота. Говорят, две недели я находилась между жизнью и смертью. Почувствовав, что может потерять и вторую дочь, мама пришла в себя и, оформив отпуск, просто поселилась в инфекционном отделении, куда обычно родственников не допускали. Когда бы я ни открыла глаза, она была рядом, предугадывая каждое мое желание. Из больницы меня выписали через полтора месяца. Я напоминала узника концлагеря, но все симптомы болезни исчезли. Мама изо всех сил опекала меня – варила диетическую пищу, содержала дом просто в стерильной чистоте, водила на прогулки. Пьянки-гулянки были забыты.
Подруги тоже меня поддерживали. Танюха жила поблизости и забегала ко мне по несколько раз на дню. У нее как раз был перерыв между романами. Она работала в больнице и всякого повидала, так что на мой вид прореагировала профессионально: «Были бы кости, а мясо нарастет». Вика, недавно вернувшаяся со средиземноморского курорта, не смогла сдержать испуга, против воли отразившегося на лице, хотя высказалась вполне политкорректно:
- Наташа, ты очень похудела, - затухающим голосом произнесла она.
Время шло, и я постепенно оживала и округлялась. Однажды, сидя за завтраком, мама вдруг стала внимательно меня разглядывать, затем взволнованно воскликнула:
- Наташа, доченька, у тебя кожа не шелушится!
Я вскочила и помчалась в ванную. Признаться, в последнее время внешний вид меня несколько удручал, и я в зеркало почти не смотрелась. Самое удивительное, что я не заметила, когда зуд прекратился, а ведь раньше он меня подчас очень донимал. Наверное, это произошло еще в больнице, но я тогда была такая скукоженная и слабая, что отсутствие одного из раздражающих факторов большой роли не играло. Теперь же я не могла отвести глаз от своего отражения. Гладкая нежная кожа, правда, еще бледная, но какая шелковистая! Мама стояла за моей спиной и улыбалась. Я потрогала отросшие волосы – никакой шелухи, и появился слабый блеск. Мы с мамой обнялись и расплакались, а потом вернулись на кухню и стали строить предположения, отчего так произошло. Вскоре мы единодушно пришли к заключению, что диарея выдавила из кишечника какие-то токсины, которые и вызывали аллергическую реакцию. Что такое я могла проглотить в двухлетнем возрасте, что не растворилось в агрессивной среде за столько лет, непонятно. Скорее всего, это был твердый предмет, вросший в стенку кишечника, поверхность которого растворялась постепенно. Если бы он растворился враз, то я наверняка умерла бы, а так постоянное отравление происходило дозированно. Возможно, когда-нибудь этот предмет сам до конца растворился бы, и я выздоровела бы. Но когда бы это произошло и произошло бы вообще, неизвестно, так что – да здравствует дизентерия! Надеюсь, теперь никакой гадости во мне нет.
Через несколько месяцев я выглядела ничуть не хуже большинства девчонок – не только кожа стала гладкой, но и кое-какие формы наметились, хотя нарастить на костях еще немножко мяса не помешало бы. Появившись на Викиной вечеринке, я произвела фурор.
- Неужели эта красотка - та самая зловредная пигалица, которая всех жалила? – нависло надо мной одно из самых самонадеянных ничтожеств.
- Та самая! – радостно улыбнулась я. – И, поверь, добрее не стала. Так что веди себя прилично, а то превращу тебя в павиана. – Видимо, он вспомнил, как я изобразила его павлином, и быстро отошел.
К концу четвертого курса формы уже виднелись вполне отчетливо, волосы отросли и блестели, чуть-чуть отливая бронзой. Я была собой вполне довольна. Вместе с внешними изменениями происходили и внутренние. Появился более явно выраженный интерес к противоположному полу, и я испытывала приятное волнение, ощутив на себе заинтересованный мужской взгляд. Обычно такое происходит в подростковом возрасте, а мне уже исполнилось двадцать. Неужели наши чувства это просто последовательность химических реакций? До недавнего времени некий загадочный токсин подавлял выработку каких-то веществ, а теперь, когда его удалили, все наладилось. Ах, ладно, как бы то ни было, теперь все нормально, и моя новая жизнь нравилась мне все больше.
Как-то на перемене ко мне подошел симпатичный парень с физического факультета, который совсем недавно появился в нашем институте. Мы познакомились, и он предложил вечером встретиться. Я порадовалась, что Вики сегодня не было на занятиях. Я еще раньше его заприметила, он тоже вроде бросал взгляды в нашу сторону, но не подходил, так как мы с Викой везде ходили вдвоем. Я испытывала радостное волнение, так как впервые за свои двадцать лет собиралась на свидание. Наконец-то, я получила доказательство, что привлекательна. Самый симпатичный парень в институте обратил на меня внимание. Дома я себе места не находила, примеряла то одно, то другое. Несколько раз порывалась позвонить Вике, но сдержалась. Пока еще нечего рассказывать, лучше завтра обо всем расскажу.
Кое-как собравшись, я с небольшим опозданием появилась в условленном месте – в молодежном кафе неподалеку от института. Костя уже ждал. Почему-то я думала, что он принесет хотя бы один цветок, просто для настроения, но никаких романтических порывов с его стороны не наблюдалось. Деловито осведомившись, что я предпочитаю, он сделал заказ. Я заказала чашку кофе. Пить спиртное я не собиралась, а кусок мне просто не полез бы в горло. Костя тоже решил ограничиться кофе. Задав мне несколько банальных вопросов и получив столь же банальные ответы, Костя задумался. Я же недоумевала. Даже мой нулевой опыт подсказывал, что эта встреча совсем не напоминает свидание. Настроение испортилось. Зачем же он меня пригласил? Вскоре я получила ответ на незаданный вопрос.
- Как я понял, ты дружишь с Викой Пономаревой. Так?
- Так, - хмуро ответила я, начиная понимать, куда ветер дует.
- У меня есть предложение. Давайте встретимся в субботу вчетвером и устроим пикник. У меня дача на берегу реки, машину я подгоню, куда скажешь.
Сначала я ощутила разочарование, а затем на меня накатил гнев, а с ним вернулась и прежняя язвительность.
- Слушай, а ты хорошо умеешь считать? – ехидно улыбаясь, осведомилась я. – А то как-то нехорошо получается. Собираешься физику преподавать, а ведь физика без математики никуда!
- Ты это о чем? Считаю я прекрасно. Откуда сомнения?
- Ну, как же… Хотя в математике никогда не блистала, я уже посчитала: я, ты и Вика. Итого: трое, а ты говорил о четверых.
Костя рассмеялся, отчего стал выглядеть еще привлекательнее.
- Ловко ты меня подловила. Вношу поправку. Нас будет четверо. Я приглашу своего друга. Он на пару лет старше нас и уже окончил институт. Он классный. Уверен, тебе понравится.
- А зачем он должен мне понравиться? – выгнула я бровь.
- А чтобы ты не скучала.
Мне захотелось его ударить, но я продолжала улыбаться.
- Знаешь, я и до встречи с тобой не скучала. Думаю, и впредь не буду. А групповых свиданий я не люблю, тем более, свиданий вслепую. – Я поднялась и положила на стол купюру, чтобы расплатиться за кофе. – Прощай, любитель кривых дорог и окольных путей. Я прямым ходом направляюсь к дому.
Костя вскочил.
- Наташа, я не хотел тебя обидеть!
- Да ты и не обидел. Просто разочаровал.
На самом деле он меня обидел, да еще как! Он нанес сильный удар не только по моему самолюбию, но и по едва наметившейся вере в свою женскую привлекательность. Об этом «свидании» я никому не рассказывала, а Костя, насколько мне известно, так и не познакомился с Викой, уж не знаю почему.
Тем временем в моей внешности продолжали происходить изменения к лучшему. Довольно поглядывая на меня, мама как-то заметила, что я становлюсь очень хорошенькой. Мама уже вернула себе прежнюю форму, посвежела и, когда перестала волноваться из-за моего здоровья, немного расслабилась. Иногда она устраивала вечеринки, но они совсем не походили на тот пьяный загул, в который она погрузилась после Настиной смерти.
Вскоре Судьба нанесла нам очередной удар, пусть и не такой страшный, как смерть Насти, но тоже выбивший нас из колеи. Умерла тетя Клава. Ей было уже под восемьдесят, но она редко болела и со всем справлялась сама. А тут обширный инсульт – и почти мгновенная смерть. «Доченька, мы с тобой остались одни на всем Белом Свете», - плакала мама. Тете Клаве не досталось красоты Соловьевых. Она была неприметной женщиной, всю жизнь работала медсестрой в больнице. Замуж вышла, когда ей было уже за сорок, а ее мужу под семьдесят. Они прожили вместе всего четыре года, но тетя Клава утверждала, что эти годы были самыми счастливыми в ее жизни. От мужа ей осталась двухкомнатная квартира на севере Петербурга в сталинском доме. На мой взгляд, квартира была немного несуразной: комнаты маленькие, а коридор, кухня и ванная комната просто гигантские. Так вот, эта квартира по завещанию досталась мне. Я была ошарашена, а мама обижена. Я, конечно, сразу предложила решить этот вопрос более справедливо, но мама не захотела обсуждать никакие варианты, заявив, что последнюю волю усопшего нужно выполнять, даже если это и не нравится. В общем, мы договорились с адвокатом, что когда пройдет нужное время, он все оформит и сообщит нам. Поскольку неприятный осадок от этого подарка все же остался, я даже подругам не рассказала о свалившемся на меня наследстве.
Жизнь тем временем продолжалась. У меня было еще несколько свиданий, но ни разу не возникло не то что неодолимого притяжения, но и настоящего интереса. Я решила, что со мной что-то не так. Опыт моих любвеобильных подруг, которым они щедро со мной делились, мне не помогал. Я решила позаимствовать его из любовных романов и настолько увлеклась их чтением, что подчас вообще забывала о реальной жизни. Я всегда много читала, но впервые затронула этот пласт литературы. В нем оказалось очень много мусора, но попадались и настоящие жемчужины. Длительное чтение подряд однотипной литературы выявило, что на самом деле сюжетов совсем немного. Многие литературоведы и театроведы пытались сделать свою классификацию. В результате исследований оказалось, что никто не смог предложить больше тридцати шести драматических сюжетов, как ни старались. Насколько я могла заметить, в любовных романах их встречалось не больше десятка. И все же, кое-что я из них почерпнула и даже сделала для себя открытия.
Если в своих сказках в роли принцессы я видела Настю, то теперь легко представляла себя на месте главной героини. Вместе с ней я любила, ненавидела и совершала отчаянные поступки. Но сильные и гордые героини попадались редко, да и из них многие мне не нравились, так как были феминистками и карьеристками. Основная же масса героинь были бесхребетными дурами. Особенно меня бесил один сюжет, который довольно часто встречался. ОН изменяет, они расстаются. ОН продолжает наслаждаться радостями жизни – меняет женщин и богатеет. ОНА влачит жалкое существование где-то на задворках, при этом часто воспитывая в одиночку ребенка, о котором почему-то не сообщила отцу. Разумеется, мужчин ОНА игнорирует. Через четыре, пять, а то и десять лет они встречаются. До НЕГО как-то внезапно доходит, что ОНА единственная любовь всей его жизни. ОН начинает ее добиваться. Тут каким-то чудом выясняется, что и в той давней истории ОН не так уж виноват. ОНА для вида немного ломается, а потом в слезах бросается в его объятия. И где здесь любовь?
Вот такие мысли крутились в моей голове накануне окончания института. Мы с Викой уже договорились о будущей работе, даже заявления написали, осталось только принести дипломы. Мы собирались работать вместе в новой школе, которая первого сентября впервые распахнет свои двери. Несмотря на то, что шла на красный диплом, я до сих пор не была уверена, что хочу быть учителем. Слишком интенсивное общение всегда меня напрягало, а в школе без этого не обойтись. Но поскольку моя мечта так и оставалась мечтой, другого выхода не было.
Глава шестая
И вот, последний экзамен позади. Я получила пятерку, Вика четверку. Обе были довольны. Викина приятельница Лена по этому поводу устраивала вечеринку для избранных на своей даче. Платники продолжали держаться вместе, Вика только для меня делала исключение и понемногу втянула в свою компанию, да другой компании у меня и не было. Некоторые девчонки прихватили в гости своих парней. Вика в то время встречалась с Эдиком, красавцем-волейболистом. Я же пошла одна, что ничуть меня не смущало, так как не только я, но и все остальные давно к этому привыкли.
Дом был просторным и добротным, но не роскошным. Мы разместились в гостиной на первом этаже. Вечеринка уже набирала обороты, когда появился Ленин старший брат Андрей с приятелем. С Андреем мы уже не раз пересекались на подобных мероприятиях. А вот его спутника я увидела впервые и не могла отвести глаз. Высокий, стройный, загорелый. Густые светло-русые волосы аккуратно подстрижены и очень эффектно контрастируют с яркими карими глазами. Мужественному красивому лицу добавляет шарма ямочка на подбородке. Все это я оценила в один миг и могла уже по памяти написать его портрет. Вошедшие сразу оказались в центре внимания.
- Какой цветник! – воскликнул Андрей, подмигивая девчонкам. – А теперь позвольте представить вам моего одноклассника. Дмитрий Колосов, прошу любить и жаловать.
Я заметила, как Дмитрий, сделав беглый осмотр, остановил свой взгляд на Вике, сидевшей рядом со мной. Его глаза загорелись тем особым охотничьим огнем, о котором я знала из романов, но ни разу не испытала на себе. В это время подошел Эдик и, хозяйским жестом взяв Вику за плечи, развернул к себе. Они поцеловались, то есть слегка соприкоснулись губами. Дмитрий отвел свой взгляд. Тем временем хозяйка вечеринки привлекла внимание к себе, громогласно обратившись к брату и его гостю.
- Хотя вы и явились без приглашения, предлагаю разделить с нами наш праздник. Мы закончили учебу! Ура!!!
Вечеринка продолжилась, вскоре начались танцы. Андрей и Дмитрий свое внимание делили равномерно между всеми свободными девчонками, лишь иногда приглашая «занятых». Я потанцевала с обоими, кое-кто и из «несвободных» счел нужным меня пригласить. Постепенно, я даже не заметила, как это произошло, внимание Дмитрия сконцентрировалось на мне. Опомнилась, когда мы оказались вдвоем на террасе, и он приник к моим губам. Я его сразу оттолкнула. Не так я представляла свой первый поцелуй.
- Что это было? – хмуро осведомилась я.
- Поцелуй, - с невинным видом отозвался он.
- А зачем?
- Чтобы лучше познакомиться. – Затем он как-то странно на меня посмотрел. – Скажи, а ты точно институт окончила?
- Можешь не сомневаться, даже с красным дипломом, - резко сказала я. - А с чего такой странный вопрос? Неужели я выгляжу умственно отсталой?
- Ты выглядишь очень юной, - улыбнулся он. - На вид я не дал бы тебе больше девятнадцати.
- Мне двадцать один, а в октябре исполнится двадцать два. А тебе сколько, аксакал?
Дмитрий хохотнул.
- Двадцать шесть, а в ноябре исполнится двадцать семь.
Так началось наше знакомство. К концу вечера я уже знала, что Дима окончил юридический факультет в Петербургском Университете, затем получил степень по экономике в Америке и даже около года там стажировался. Недавно вернулся на Родину. Отец хотел, чтобы он помогал ему в его бизнесе, но Дима считал, что тот и сам прекрасно со всем справляется, к тому же, еще достаточно молод, чтобы думать о преемнике. Дима собирался пойти своим путем – поработать в большой современной компании, чтобы приобрести опыт. В Питере у него остались кое-какие связи, и он уже начал поиски работы.
В конце вечеринки Вика улучила момент, когда мы остались наедине, и с ноткой зависти произнесла:
- Это надо же! С первого выстрела – и сразу в яблочко! Ты знаешь, кто его отец?
- Бизнесмен.
- Не просто бизнесмен, - возбужденно сказала она, - а владелец сети магазинов «Солнышко». Знаешь о таких?
Еще бы не знать. Эти магазины встречались на каждом шагу не только в нашем городе и районе, но и по всей области.
В этот вечер Дима довез меня до дома и на прощание поцеловал в щеку.
- А так можно? – с улыбкой поинтересовался он.
- Сойдет. – Но возвращать поцелуй не стала. Мы договорились завтра встретиться и обменялись номерами телефонов.
На лето я устроилась работать в городской лагерь, который был организован в одной из школ. Нужно было привыкать к общению с детьми, хотя, работая в подсобке универсама, я выматывалась бы гораздо меньше. Теперь днем я работала в лагере, Дима несколько часов в день проводил в офисе отца, видимо, тот еще не терял надежды приобщить сына к своему делу. А вечера мы проводили вместе – гуляли в парке или просто бродили по улицам, частенько заходили в кафе. И все говорили, говорили… Еще ни с одним человеком мне не было так интересно общаться, как с Димой, вот уж общение с кем ничуть меня не напрягало. Он хорошо разбирался в литературе и живописи, имел собственное мнение по всем важным вопросам и умел его отстаивать. Иногда мы спорили, но это лишь добавляло красок к нашим отношениям.
Но наше общение разговорами не ограничивалось. Довольно быстро от дружеского чмокания в щечку мы перешли к настоящим поцелуям, и я, кажется, начала понимать, что такое страсть. Иногда у меня просто ноги подкашивались. И все же, чего-то мне в наших отношениях недоставало. Никак не удавалось почувствовать себя по-настоящему счастливой. Над всеми прочими чувствами довлело чувство НЕДОУМЕНИЯ. Неужели это происходит со мной? Уж не сон ли это? Почему он выбрал именно меня? Тут память услужливо подсовывала воспоминание. Дима входит в гостиную, и его взгляд, очень мужской взгляд, сразу находит Вику. Но она оказалась занята, а, как говорится, за неимением гербовой пишут на простой. Вместо красавицы Вики он оказался с простушкой Наташей. Но надолго ли? Воспоминания о первом «свидании» тоже оказались живучи. Тогда со мной познакомились, чтобы поближе подобраться к моей подруге. Уж не повторение ли это той ситуации?
Эти вопросы стали донимать меня особенно сильно после того, как Вика предложила устроить пикник на четверых. Многие разъехались, мы с Димой работали, а они с Эдиком вдвоем маялись без дела и, наверное, уже наскучили друг другу. Обычно Вика часто меняла бойфрендов, Эдик что-то подзадержался. Недавно родители подарили ей однокомнатную квартиру в центре города, так что они с Эдиком не просто встречались, а жили вместе. Настроение вконец испортилось. Дима это заметил.
- Наташа, что с тобой творится?
- Лучше не спрашивай, - отмахнулась я, - просто всякая ерунда лезет в голову.
Поскольку в будние дни я работала, было решено устроить пикник в субботу. Мы отправились за город на Диминой машине. Сначала он заехал за мной, а потом мы подъехали к Викиному дому, где нас уже поджидали. Погода была солнечной, но не жаркой – как раз то, что надо. Мы выбрали живописное место на берегу реки и стали обустраиваться. Весело переговариваясь, устанавливали мангал, доставали припасы. Вика, как обычно, кокетничала, причем, в основном, с Димой. Дима, судя по всему, тоже был не новичком в этом деле, так что они выглядели достойными противниками. Наверное, если бы на месте Вики была другая девушка, мне бы это даже показалось забавным, а так – все у меня внутри сжалось, приходилось делать громадные усилия, чтобы о моем состоянии никто не догадался. Жаль, что рядом не было Танюхи. Я уже познакомила ее с Димой, которого она сразу стала называть Димкой, после чего и я постепенно перешла на такое обращение, он не возражал. Они с Танюхой сразу друг другу понравились, и я хотела пригласить ее на наш междусобойчик, но у нее было дежурство в больнице.
- Ты не представляешь, - сокрушенно говорила она, - какая у нас запара, все в отпусках – и врачи, и медсестры, и нянечки – а больных ничуть не меньше, чем зимой, так что приходится работать за двоих. Зато к осени, - мечтательно добавила она, - я стану богатой и свободной, зав. отделением обещал давать мне отгулы по первому требованию.
К сожалению, Танюхи рядом не было, и мне приходилось справляться со своими демонами в одиночку. На фоне роскошной Вики я наверняка казалась слишком миниатюрной и незрелой. От таких мыслей все мои комплексы расцветали пышным цветом. Обычно я за словом в карман не лезу и не теряюсь в любой ситуации, а тут, будто ступор напал. Димка потянул меня купаться, я сопротивлялась, но вскоре оказалась в воде, не почувствовав никакой радости от ее прохлады, затем и Вика с Эдиком последовали нашему примеру. Началась возня, смех, брызги. Когда Димка поднырнул под меня и схватил за ногу, я до смерти перепугалась и, вырвавшись, сбежала на берег, где занялась нарезанием салата из огурцов и помидоров, отчего-то вдруг враз успокоившись. Вскоре ко мне присоединился Эдик. Я бросила взгляд в сторону реки. Похоже, Вика с Димкой решили ее переплыть. Река была неширокой, но с сильным течением, так что я забеспокоилась.
- Не волнуйся, кое-что не тонет, - хмуро произнес Эдик.
- Откуда столь мрачный взгляд на жизнь? – спросила я, наконец-то, приходя в боевое настроение.
- А то ты не знаешь.
- Не знаю. Просвети, пожалуйста.
Убедившись, что угли в мангале достигли нужной кондиции, Эдик стал нанизывать мясо на шампур.
- Не кажется ли тебе, что наши половинки ведут себя вызывающе?
- Не кажется. Мы сюда приехали, чтобы отдохнуть и повеселиться. Они этим и занимаются, а ты сидишь тут, как сыч, и дуешься, еще и на меня тоску нагоняешь. Давай, тоже будем веселиться!
- Ага. Хочешь, анекдот расскажу?
- Валяй.
Анекдот оказался пошлым и несмешным.
- У тебя не получилось, - вынесла я приговор.
- Теперь твоя очередь. Посмотрим, что получится у тебя.
Я ненадолго задумалась, затем весело посмотрела на него.
- Может, мне тебя пощекотать? – предложила я, протягивая к нему руку.
Видимо, он боялся щекотки, так как сразу вскочил. Я тоже вскочила. Он сделал шаг назад, выставив вперед шампур, на котором было уже нанизано несколько кусочков мяса. Я приблизилась к нему, пытаясь до него дотянуться. Началась беготня по всей поляне. У меня в правой руке остался нож, которым я резала овощи, Эдик держал перед собой шампур. Наверное, со стороны это выглядело впечатляюще. Мы так увлеклись и расшумелись, что не заметили, как к нам приблизились купальщики.
- Что это за танец с саблями? – раздраженно спросил Димка, хватая меня за руки и забирая нож. Вика тоже выглядела недовольной.
- Да так, решили немного размяться, - невинно ответила я.
Димка притянул меня к себе и поцеловал, да так властно, что у меня голова закружилась. Когда мы разъединились, я заметила, как Вика прильнула к Эдику, но тот выглядел отчужденным. Мы занялись шашлыками, достали бутылку вина. Овощи были уже нарезаны, так что вскоре начался настоящий пир. Разговор постепенно стал оживленным, только Эдик еще немного дулся. Когда с шашлыками было покончено, Вика предложила Эдику прогуляться вдоль берега. Он поднимался как-то слишком медленно и неохотно, но все-таки последовал за ней. Они долго не возвращались, но и мы зря времени не теряли. Приведя поляну в порядок, мы прилегли на одеяло, хотя для того, чтобы загорать, было уже поздновато. Мы обнялись, и некоторое время просто лежали, затем Димка провел рукой по моей груди и животу. Я задохнулась. Мир перевернулся и закружился. Никогда еще я такого не испытывала.
- О, Боже, - выдохнула я.
Димка приблизил свое лицо к моему и хрипло прошептал:
- Наташенька, милая, ты даже не представляешь, насколько очаровательна. Я без ума от тебя!
При этом его взгляд очень напоминал тот, которым он смотрел на Вику в день нашего знакомства. Мы стали целоваться, круговерть в моей голове продолжалась. Затем его руки продолжили путешествие по моему телу. Я ощутила себя на пороге каких-то глобальных изменений и вдруг запаниковала. Неожиданный страх поднялся из глубины души и сковал все внутри. Я отодвинулась. Дима, взглянув на меня, сделал то же самое.
- Ты права, - тяжело дыша, сказал он. – Не время и не место. Потом.
Я благодарно улыбнулась и, положив голову ему на плечо, прикрыла глаза.
- Да вы никак спите? – послышался удивленный голос Эдика.
Он выглядел довольным, а Вика и вовсе казалась сытой кошкой. Было понятно, чем они только что занимались. Впрочем, и мы недалеко от них ушли. Немного поболтав о том, о сем, решили поиграть в волейбол. Эдик собирался стать профессиональным волейболистом, уже вел какие-то переговоры. Димка с Викой просто были спортивными, с детства регулярно посещали бассейн и занимались теннисом. Вика время от времени даже посещала клуб верховой езды. Я в эту компанию явно не вписывалась, поэтому, несколько раз не попав по мячу, удалилась с поля и уселась в траве.
- Какие они все высокие, стройные, загорелые и ловкие, - восхищалась я, следя за игрой.
Никакой зависти или ревности в тот момент я не испытывала, ведь Димкины слова продолжали звучать во мне. Правда, самые главные из них пока не были произнесены, но я и сама не была готова их услышать, так как, несмотря на всю свою увлеченность им и обмирание, еще не могла понять, что же между нами происходит. Наверное, насмотревшись на мать и наслушавшись советов сестры, я стала уж слишком осторожной и рассудочной. После игры Вика с Эдиком допили вино. Мы с Димкой были вне игры – он за рулем, а я вообще пила лишь в исключительных случаях, чтобы поддержать компанию. Настроение у всех было хорошим, договорились в следующую субботу приехать сюда же. Напоследок один маленький инцидент подпортил впечатление. Мы занимались ликвидацией последствий пикника и загрузкой вещей в машину, когда Вика попросила Димку достать заколку, которая запуталась в ее длинных белокурых волосах. И я, и Эдик были совсем рядом, но она обратилась именно к Димке. Тот большого энтузиазма не выказал, но отказываться не стал и с задачей справился очень быстро.
По дороге к моему дому он между делом заметил, что моя подруга подчас бывает очень утомительной.
- Как все, - нейтрально отозвалась я.
Я уже не понимала, как отношусь к Вике. До недавнего времени я считала ее своей подругой в полном смысле этого слова. Мы много времени проводили вместе, делились своими проблемами. Правда, я кое о чем ей не рассказывала, уж слишком неприглядными были мои семейные тайны, но она, казалось, была со мной полностью откровенна. К тому же, ввела в свою компанию и повсюду таскала за собой. Никакие бойфренды не были помехой. Надо отдать ей должное, я ни разу не почувствовала себя третьей лишней. И что теперь? Как только у меня появился парень, я превратилась в ревнивую мегеру, да и вообще о подруге забыла. С тех пор, как в моей жизни появился Димка, мы с ней ни разу не встретились вдвоем, хотя она не раз предлагала. Я себе очень не нравилась. Нет, так нельзя!
Когда мы подъехали к моему дому, Димка не дал мне выйти из автомобиля, а притянул к себе.
- Почему ты сегодня такая задумчивая и даже печальная? – ласково спросил он. – Неужели переживаешь из-за того, что произошло между нами на пляже? Тебе ведь скоро двадцать два! Не поверю, что ты никогда не была близка с парнем.
Моя задумчивость не имела никакого отношения к сцене на пляже, но я не стала его разубеждать, а тихо ответила на его высказывание:
- А ты поверь.
Он даже головой помотал, так что мне пришлось от него отстраниться.
- Но почему?! Ты такая привлекательная!
- Тогда почему?! – не мог угомониться Димка.
- Видимо мне назначали свидания не ТЕ парни, - устало произнесла я.
Некоторое время он переваривал информацию, а затем крепко прижал меня к себе и прошептал на ухо:
- Значит, я ТОТ парень?
- Похоже на то.
Мы долго не выходили из автомобиля, и еще никогда Димка не был так нежен. На следующее утро он отправился в Питер, где вел переговоры насчет будущей работы, а я решила встретиться с Викой.
- Наконец-то моя подруга снизошла до меня, - саркастически заметила Вика, располагаясь за столиком в нашем любимом кафе. – Неужели Димка тебя уже бросил?
- Он уехал в Питер на пару дней, - сухо сказала я. – Пожалуйста, не будь такой злой. Тебе ведь известно, что в моей жизни ничего подобного никогда не было. Меня будто подхватил какой-то вихрь. Я часто не до конца понимаю, что делаю, что чувствую.
Вика ничуть не смягчилась.
- В том то и дело, что не понимаешь! – запальчиво произнесла она. – Конечно, Димка хорош по всем статьям, но он не для тебя. Такие парни, как он, связывают свою жизнь с девушками из своего круга. А с тобой он поиграет немного и бросит. Он говорил, что собирается подыскать работу в Питере. Уверена, что подыщет. И что тогда? Он отправится в Северную столицу, а ты останешься учительствовать в нашем захолустье. Как думаешь, долго он будет хранить тебе верность? Я беспокоюсь за тебя. Не хочу, чтобы ты оказалась с разбитым сердцем. Ты же моя лучшая подруга!
- Прекрати! – оборвала я ее, чувствуя, как во мне закипает гнев. – Еще неизвестно, что и когда произойдет. Ты понятия не имеешь, что он испытывает ко мне! Может, на мое место метишь?
На мгновение в ее взгляде мелькнула растерянность, но она быстро взяла себя в руки и отмахнулась от моих слов.
- Еще чего! У меня своих поклонников всегда хватало.
Я решила перевести разговор на другую тему.
- Как у вас с Эдиком, всё серьезно?
Она фыркнула.
- У меня была целая куча таких «эдиков». У него же никаких перспектив! Его пригласили в областную команду, но ее даже профессиональной не назовешь, так как спортсменам приходится подрабатывать на стороне, чтобы не протянуть ноги с голоду. А ему уже двадцать три года. Но он еще свой ресурс не выработал, так что пока мы вместе, - хихикнула она в завершение.
Ее слова меня покоробили. А ведь она и раньше отзывалась о своих поклонниках в подобном духе, но тогда все это пролетало мимо моих ушей. Как же я изменилась с тех пор, как в мою жизнь вошел Димка! В дальнейшем наша беседа напоминала обычный разговор подруг. У Вики были большие планы на оставшуюся часть лета. Просто удивительно, что после окончания института она на месяц задержалась в городе. Обычно, едва сдав последний экзамен, она сразу уезжала, а, вернувшись из одного путешествия, тут же собиралась в следующее. Поговорили мы и о будущей работе, начала которой ожидали с некоторым опасением.
Димка вернулся из Питера очень соскучившимся. Теперь мы не ждали вечера, чтобы встретиться. Он подъезжал к школе и, едва заканчивался мой рабочий день, как подхватывал меня и вез в какое-нибудь живописное место.
В субботу мы отправились на давно запланированный пикник. Подъехав к Викиному дому, мы с удивлением увидели, что Вика поджидает нас одна.
- Эдику позвонил тренер, - сообщила она, и он умчался на собрание, после которого будет тренировка. Надеюсь, вы меня не бросите одну, - жалобно добавила она.
- Конечно, не бросим, - уверенно заявила я, решив бороться со своими комплексами.
Вскоре мы оказались на полюбившемся нам месте. Несмотря на то, что с нами не было Эдика, все происходило примерно так, как и в прошлый раз. Вика беззастенчиво кокетничала с Димкой, он весело реагировал на ее заигрывания, но я то и дело ловила на себе его ласковый взгляд, иногда он мимоходом касался меня, отчего по всему телу разбегались мурашки. Вика не сдавалась, все время пытаясь переключить внимание Димки на себя. Я, едва окунувшись в воду и сделав несколько гребков, выбиралась на сушу, а они еще подолгу плескались, даже плавали на другой берег. То и дело слышался ее визгливый смех, но меня это почти не задевало. Я начинала обретать уверенность в себе как женщина. К вечеру до Вики дошло, как обстоят дела, и я поймала на себе ее неприязненный взгляд.
Вскоре после этого пикника Вика вместе с двоюродной сестрой уехала на две недели в Италию. Мы же с Димкой продолжали встречаться. Дни бежали один за другим с неумолимой скоростью. Страсти постепенно накалялись.
Танюха продолжала вкалывать в больнице, лишь ненадолго забежав ко мне, чтобы сообщить, что в очередной раз влюбилась. Я уже перестала удивляться ее поведению. Она влюблялась множество раз, причем, безоглядно и искренне, и каждый раз ее вскоре бросали. Она так переживала, так страдала, что, глядя на нее, сердце разрывалось от боли. Но проходило не больше месяца, и появлялась новая любовь и готовность к самопожертвованию во имя этой новой любви. Думаю, эта ее жертвенность и чрезмерная забота и опека отпугивали ее бойфрендов. Но Танюха такая, какая есть, и я ее очень люблю.
- Как у тебя дела с Димкой? – поинтересовалась она.
- Без изменений, - честно ответила я.
- Ты до сих пор с ним не спала? – округлила она глаза. Я неопределенно пожала плечами. – С ума сойти! – выдохнула подруга, по счастью, ничего к этому не добавив.
Но ничто не длится вечно без изменений.
- Пора переводить наши отношения на новый уровень, - как-то заявил Димка.
Мы сидели на скамейке в парке, когда он, высказав свое пожелание, напряженно уставился на меня, ожидая ответа.
Я сразу же напряглась, так как была не готова к следующей фазе отношений. И я знала, почему не готова. Он ни разу не сказал, что любит меня, о совместном будущем тоже речи не шло. Его переговоры о работе в Питере продолжались. Он до сих пор не познакомил меня с родителями, хотя недавно был подходящий случай. У его матери был день рождения, который они отмечали в ресторане. Как я поняла, гостей там было много. Почему он не пригласил меня с собой? Или же там была дочь каких-нибудь друзей, на которую он имел виды? Возможно, это напоминало паранойю, но я ничего не могла с собой поделать и с ностальгией вспоминала себя в детстве, когда, маленькая и невзрачная, я была преисполнена уверенности в себе. А ведь я его тоже с мамой не знакомила, хотя она не раз видела его в окно, когда он подвозил меня домой. Просто не хотела ее зря обнадеживать. «Красивый парень, - сказала она. – Ох, смотри, Наташка, не обожгись!»
- Не могу - тихо произнесла я в ответ на Димкино высказывание, - не могу рисковать. – На его лице появилась смесь раздражения с чем-то еще, и я продолжила, почувствовав ответное раздражение. – Не собираюсь прыгать из постели в постель! Пусть я старомодная, но это не по мне. Хочу набираться опыта с единственным мужчиной, которого буду любить всем сердцем, и который будет любить меня!
Почему ты такая упертая? – недовольно спросил Димка после небольшой паузы.
И я рассказала ему о судьбах матери и сестры, правда, о клятве не стала упоминать, это было бы слишком. Он никак не прокомментировал мой рассказ, и я поднялась со скамейки.
- Извини, если разочаровала, - холодно произнесла я, а у самой душа разрывалась от горя.
Вика была права! Он просто хотел скоротать со мной лето. Уже вторая половина августа, и он решил подвести наши отношения к завершающей стадии. В любом случае мое сердце будет разбито, но хотя бы гордость нужно сохранить. В данный момент никаких романтических порывов по отношению к нему я не испытывала. Более того, появилось раздражение, а вскоре к нему добавилась злость.
Мы уже подходили к моему дому, когда Дима нарушил молчание.
- Ты не должна негативный опыт своей семьи примеривать на себя. В жизни много других примеров, весьма оптимистичных…
- Непременно это учту в будущем, - не смогла я удержаться от сарказма, оборвав его нравоучительную речь.
- Вот и хорошо, - сказал он, чмокнул меня в щеку и, пообещав позвонить, ушел.
Мне хотелось остановить его, кинуться ему вслед, но я сдержалась. Я неисправимая максималистка. Мне нужно ВСЁ или НИЧЕГО. Кажется, я вплотную приблизилась ко второму варианту. Два дня, а это как раз были выходные, я не находила себе места, но мне даже в голову не пришло ему позвонить. Я, наконец-то, признала, что влюблена в Димку, хотя до этого не хотела давать определения своему чувству. О его чувствах ко мне думать не хотелось. Наверняка они были очень приземленными, а если так, то он легко найдет мне замену. Может, уже нашел. Я не хотела себя накручивать, но это получалось само собой.
Недавно Вика уехала в Белоруссию на свадьбу к родственнику и собиралась там на несколько дней задержаться. Меня она попросила поливать ее цветочки, так как родители уехали в отпуск. Флоре она уделяла значительно больше внимания и заботы, чем людям, так что оставила мне четкие инструкции.
- Полей их в понедельник и четверг, - строго наказывала она. – Да лей понемногу, а то корни станут гнить. Но и не слишком мало, а то они засохнут.
Я собиралась четко выполнить все инструкции, так как тоже любила цветочки, хотя на своем приусадебном участке должного рвения и не проявляла.
Глава седьмая
В понедельник я еле поднялась. Слишком долго не удавалось уснуть. До работы еле доплелась. Мысли и чувства были в смятении. Только в одном была уверена на сто процентов – я поступила правильно, честно рассказав Димке обо всем, о всех своих страхах. Если бы он меня хотя бы чуть-чуть любил, то нашел бы какие-нибудь правильные слова, чтобы вдохнуть в меня уверенность. А он сначала молчал, потом начал проповеди читать, а в довершение слишком формально попрощался и удалился, будто его обидели. И ни разу не позвонил за выходные. Что его так задело? Неужели то, что мои родственницы не отличались примерным поведением? Или же ему это до лампочки, и он просто досадовал, что потратил на меня слишком много времени, так и не добившись ожидаемого результата?
Впрочем, дети вскоре заставили меня забыть о личной жизни. Третьеклассники ужасно шумные и непоседливые, а непрерывный дождь не давал возможности выйти на улицу, где они могли бы выплеснуть накопившуюся энергию. Голова просто раскалывалась от шума, когда меня вдруг осенило. Усадив их перед собой полукругом, я стала рассказывать сказку – не ту, которую когда-то читала, а свою, которая именно в эту минуту рождалась в моей голове. Дети застыли, раскрыв рты и не издавая ни звука, полностью погрузившись в сказочный мир. Мы там находились вместе. Впервые я испытала настоящее вдохновение, втайне надеясь, что запомню хотя бы самое главное, чтобы потом все записать.
Сказка подошла к концу, когда раздался телефонный звонок. Увидев, кто звонит, я, приказав детям сидеть тихо, вышла в коридор. Меня немного потряхивало.
- Здравствуй, Наташа! – поздоровался Димка.
- Привет.
- Нам нужно поговорить. Предлагаю встретиться сегодня в восемь в «Дубраве». Тебя устраивает?
- Вполне, - выдавила я.
- Тогда до встречи, - сухо произнес он и отключился, не дождавшись от меня ответных слов.
Несколько минут я пребывала в прострации, а потом меня охватил гнев на саму себя. Да, скорее всего, это наше свидание будет последним. Но это не значит, что нужно ставить на себе крест. По крайней мере, у меня появился опыт отношений с парнем, теперь появится опыт завершения отношений, когда-нибудь и интимный опыт приобрету. Рано или поздно настанет такой момент, когда я не смогу или не захочу сдерживать свои инстинкты. А что мне предложил Димка? – Перевести отношения на новый уровень? Фу! Будто сделку хотел заключить. Я вдруг подумала, что, может, не так уж его и люблю, если способна столь хладнокровно все раскладывать по полочкам.
Приободрившись, я вернулась к своим воспитанникам и предложила им нарисовать картинки к только что прослушанной сказке. Они с удовольствием взялись за дело, а я достала свой блокнот и карандаш и стала рисовать их. Они были такими разными – худенькие и пухленькие, темноволосые и рыжие, с веснушками и без. Вот взъерошенный мальчуган сердится – у него не получается то, что он задумал, пухленькая девчушка от усердия прикусила кончик языка, а две подружки-хохотушки сравнивают свои рисунки. Мой карандаш подмечал все.
С тех пор, как познакомилась с Димкой, я не написала ни строчки и почти не рисовала. Дело было не только в том, что не хватало времени, для любимого дела время всегда найдется. Только сейчас я осознала, что постоянно была в напряжении, не веря своему счастью и, в то же время, боясь потерять то, что имею. Во всяком случае, про меня никак нельзя было сказать, что я летала, как на крыльях. Последние двое суток окончательно опустошили меня. Теперь бояться нечего. Через несколько часов мне предстоит стать брошенной. Но я не стану, как Танюха и мои любимые родственницы, рвать на себе волосы, погружаясь в депрессию, чтобы вскоре вновь угодить в столь же ненадежные объятия. Бабушка правильно говорила: «Я не такая, как ОНИ». Я пойду своим путем.
После работы я заскочила к Вике и полила цветы, строго отмеряя каждому цветку необходимую дозу. Затем помчалась домой, чтобы успеть привести себя в порядок. Нужно быть во всеоружии, чтобы суметь сегодня вечером поставить красивую точку. Я приняла душ, тщательно вымыла отросшие волосы, оставив их свободно струиться по плечам, хотя в последнее время постоянно стягивала их в хвостик. Косметики добавила совсем чуть-чуть и посмотрела на себя в зеркало. Еще никогда я не выглядела так хорошо, можно даже сказать, эффектно. Черные волосы блестели, отливая бронзой, глаза сияли, а чуть загоревшая кожа, казалось, светилась изнутри. Особо наряжаться я не стала, но к джинсам надела свой любимый голубой джемпер, который мне очень идет и который Димка не видел.
Дождь постепенно потерял свою силу, я же, наоборот – с каждым шагом ощущала все большую уверенность в себе и не заметила, как дошла до «Дубравы». Хотя я пришла вовремя, Димки еще не было. Меня это ничуть не удивило и не задело, хотя прежде он не опаздывал. Я выбрала столик и заказала чашку кофе. Вскоре он позвонил и извинился за опоздание, пообещав подойти минут через десять-пятнадцать. Такое его поведение я назвала про себя артподготовкой перед решающей битвой. К чему это? Неужели думает, что я стану за него цепляться? В ожидании кофе я осмотрелась по сторонам и заметила девушку, так же, как и я, одиноко сидящую за столиком. Она сидела ко мне в профиль, ее взгляд был устремлен в окно, но вряд ли она там что-то видела. На столе остывал кофе, ее руки безвольно лежали на коленях. Во всей ее фигуре, в поникших плечах, склоненной набок голове, в выбившейся пряди, закрывающей часть щеки, чувствовалась такая тоска и безысходность, что сжималось сердце. Во мне проснулся художник. Я достала блокнот и начала делать набросок, да так увлеклась, что забыла о времени.
Из творческого погружения меня вывел резкий голос Димки:
- Наташа!
Я вздрогнула, карандаш скользнул по бумаге, прочертив длинную полосу.
- Нельзя так подкрадываться! - не менее резко воскликнула я. – Ты меня напугал!
Он нагнулся над столом, рассматривая рисунок, затем перевел взгляд на объект, вдохновивший меня.
- Потрясающе! – выдохнул он. В это время мне принесли кофе. - А мне ты ничего не заказывала?
- Нет.
Чмокнув меня в щеку, он сел напротив и не сводил с меня глаз. На его лице была очень сложная смесь чувств – изумление, растерянность, вина и… восхищение! Я перевернула страницу в блокноте и стала набрасывать его портрет. Сегодня мне все удавалось, так что вскоре с портретом было покончено. Кажется, главное ухватить удалось. Поставив внизу страницы размашистую подпись, в которой доминировали две заглавные «Н» (Наталья Найденова), я вырвала листок и протянула ему.
- Вот, возьми на память.
Листок он взял, но посмотрел на меня как-то странно.
- Что означают твои слова «на память»? Разве мы собираемся расставаться?
Я пожала плечами.
- Как знать.
Похоже, я неплохо подготовилась к встрече, одевшись в ледяную броню спокойствия. Ни его словам, ни взглядам пока пробить ее не удалось. Тему расставания он решил оставить в стороне, занявшись рассматриванием своего портрета. Вдоволь насмотревшись, он сложил листок и убрал в карман легкой куртки и обвиняющим тоном спросил:
- Скажи, почему ты скрывала от меня свой талант?
- Ничего я не скрывала, - раздраженно ответила я. – Как-то сказала, что люблю рисовать, но ты эту тему не поддержал, я и решила не навязываться.
Он сжал голову руками и даже тихонько застонал.
- Какое же я чудовище! Мы ведь столько с тобой разговаривали! Я ни с одной девушкой столько не разговаривал. Но все на общие темы или обо мне, любимом. Я ведь так мало знаю о тебе.
- Может, это и хорошо, - усмехнулась я. – Новые сведения обо мне, которыми я поделилась с тобой в пятницу, не очень-то тебе понравились. Дополнительные сведения могут понравиться еще меньше.
Димка отмахнулся от моих слов, как от чего-то несущественного. Как это я раньше не замечала его манеры игнорировать невыгодные для него темы? Сейчас он был потрясен неожиданно открывшимся ему моим талантом, поэтому бил в одну точку. Попросил показать блокнот с рисунками. Этот блокнот я начала только сегодня, так что рисунков было немного, но он подолгу рассматривал каждый.
- Когда ты нарисовала этих очаровательных детишек? – неожиданно спросил он.
- Сегодня после твоего звонка у нас был урок рисования. Они рисовали сказочных персонажей, а я рисовала их.
- Потрясающе! – уже во второй раз за сегодняшний вечер выдохнул он. - Почему ты поступила на литературный факультет, а не на художественный?
- Потому что хочу стать писателем, а в нашем городе более подходящего учебного заведения нет.
В этот момент с Димки можно было ваять статую под названием «Изумление». Что тут началось! Вопросы и высказывания следовали одно за другим. Он вел себя так дотошно и заинтересованно, будто собирался стать моим агентом. Я так ему об этом и сказала.
- О, нет! Насчет тебя у меня совсем другие планы.
В это время ему принесли кофе. Мой уже остыл, и Димка быстро произвел обмен чашками со словами «Ты ведь любишь горячий». Такое его поведение было для меня внове. Мы пили кофе и смотрели друг на друга. В его взгляде полыхал огонь, под которым моя ледяная корка стала подтаивать.
- Ты такая красивая, - лаская меня взглядом, тихо произнес он, и я душой и телом ощутила, как лед вдруг треснул. А Димка еще тише добавил: - а я, дурак, по-настоящему этого не замечал и чуть не сделал самую большую ошибку в своей жизни.
Я хотела спросить, какую ошибку он имеет в виду, но телефонный звонок этому помешал.
- Да, мама, - недовольно буркнул Димка и сделал попытку подняться, но все же остался сидеть, - я сам собирался тебе позвонить. Извинись за меня перед гостями, я вернусь поздно.
- Нет, ничего не могу изменить.
Его мать что-то говорила, а Димка все больше хмурился. Понимая, что он не может откровенно разговаривать в моем присутствии, я решила посетить дамскую комнату. Стоя у зеркала и любуясь своим отражением, я чувствовала, как затягивается трещина в ледяном панцире, а сам панцирь становится еще толще. У меня неплохо развита интуиция, да и фантазией Бог не обидел, так что я догадывалась, как обстоят дела. Гости в понедельник вечером – это наверняка не шумная вечеринка, а нечто более интимное, например, друзья семьи в компании с дочерью на выданье. Возможно, до его родителей дошли слухи о нашем романе. В последние два месяца мы повсюду появлялись вместе, иногда натыкались и на его знакомых. С одной любопытной женщиной средних лет он меня даже познакомил. Вернее, она вынудила его это сделать. Если обеспокоенные родители навели обо мне справки, то им наверняка не понравилась информация о моей семье, и они быстро подыскали для сына подходящую партию.
Думаю, у Димки в отношении меня никогда не было серьезных намерений. Просто я ему понравилась, и он решил скоротать время в моей компании в ожидании переезда в Питер. Склонить меня к близости не удалось, да тут еще неблагоприятная информация о моей семье, и он пришел к выводу, что игра не стоит свеч. Он специально так обставил нашу прощальную встречу, чтобы не оставить себе места для маневра. Он собирался исчезнуть из дома на каких-нибудь полчаса, чтобы поставить завершающую точку, и вернуться к гостям. Но все пошло не так, как он задумал. Думаю, дело не в том, что я сегодня выглядела гораздо эффектнее, чем обычно, или неожиданно открывшимся талантам, хотя и в этом тоже. Главное, я этим вечером ощущала внутреннюю свободу, и он не мог этого не почувствовать. Тогда он понял, что перед ним не серая провинциальная мышка, а Личность. Что ж, Личность, вперед!
Димка встретил меня сияющим взглядом, явно отбросив мысли о недавнем телефонном разговоре. Даже поднялся навстречу и потянулся ко мне, будто его притягивала невидимая сила. Я не дрогнула.
- Почему ты назначил мне свидание, если у вас в доме гости?
Он поморщился.
- Это не мои гости. Их родители пригласили, вот пусть сами с ними и разбираются. Завтра утром я уезжаю, и не мог уехать, не попрощавшись с тобой, так как вернусь только в конце недели. Отец опять придумал мне командировку, все никак не может угомониться.
Может, насчет дочери на выданье я все придумала? – вдруг пришло мне в голову, но спросила о другом:
- Почему же ты не хочешь работать с отцом?
Ответ последовал незамедлительно:
- Он слишком деспотичен, любит всех строить и заставляет ходить по одной половице. Чтобы ему противостоять на равных, нужно набраться опыта, и лучше сделать это где-нибудь в другом городе, в Питере, например. И вообще, от любящих родителей лучше держаться подальше, а то они и в личную жизнь любят лезть.
Впервые он столь откровенно высказался об отношениях с родителями, и это не могло меня не подкупить.
- А как обстоят дела с твоей мамой?
Этот вопрос прозвучал для меня совершенно неожиданно, прежде он ни о чем подобном не спрашивал.
- О! У меня к маме нет никаких претензий. Я чувствовала себя самостоятельной с самого детства и, как ни странно, не сбилась с пути истинного и ни в чем ее не подвела.
Мы продолжили разговор о жизни – не о Жизни вообще, а о конкретных жизненных ситуациях, в которых оказывались сами или наши близкие, между делом выпив еще по две чашки кофе. Есть совсем не хотелось.
- Нам нужно поговорить, - вдруг прервал нашу беседу Дима, будто не этим мы занимались весь вечер. – Пойдем отсюда, а то здесь стало шумно.
Действительно, народу в кафе заметно прибавилось. Почти все места были заняты. Одинокая девушка исчезла, а за ее столиком разместилась шумная компания.
Во мне все замерло. Как же все в этой жизни несправедливо, - обреченно думала я. – Я была готова к разрыву, ждала его без всякого страха, но едва расслабилась, и мой боевой пыл угас, как последовал удар.
- Зачем нам куда-то выходить для разговора? Я могу и здесь тебе все сказать, - пролепетала я. - Мы не подходим друг другу и, поскольку не сделали ничего непоправимого, то можем расстаться без взаимных претензий и упреков.
Димка вскочил и стал трясти меня за плечи.
- Наташа, что за бред ты несешь! Это мы с тобой не подходим друг другу? Сейчас я докажу тебе обратное.
Бросив на стол деньги, он схватил меня за руку и потянул к выходу. Едва за нами захлопнулась дверь, как он прижал меня к стене и стал целовать. Я стояла ни жива, ни мертва. Неужели все мои предположения оказались неверными?
- Похоже, с первой попытки ничего доказать не удалось, - пробормотал Димка и потащил меня к своей машине, припаркованной неподалеку.
Мы оказались на заднем сидении автомобиля, и вторая попытка удалась на славу. Я поняла, что все, что было между нами прежде, просто детский лепет по сравнению с тем, что происходило сейчас. У него вообще взрывной темперамент. В любовных романах так ведут себя жители Средиземноморья – итальянцы, испанцы, греки, а, насколько мне известно, у него с обеих сторон были славянские корни.
- Не здесь, - вдруг прохрипел Димка, быстро переместился на водительское сиденье и рванул с места.
Мы добрались до парка всего за пару минут. Дождь прекратился, но стало прохладно, и он набросил мне на плечи свою куртку. Было уже довольно поздно, стемнело, и народу в парке почти не осталось. Димка тянул меня вперед к какой-то неведомой цели, а я все никак не могла опомниться от того, что происходило в автомобиле. Вскоре с целью стало все ясно. Мы оказались возле скамейки, на которой в пятницу состоялся наш судьбоносный разговор. Он взял меня за плечи и, слегка отодвинув, очень серьезно посмотрел мне в глаза.
- Здесь, на этом месте, мы чуть не совершили самую большую ошибку. И здесь же мы все исправим.
Мы стали самозабвенно целоваться. Мир вокруг меня пришел в движение – он кружился, сверкал и переливался, казалось, ничего более восхитительного быть не может. И тут прозвучали заветные слова.
- Я люблю тебя, - срывающимся голосом произнес Димка. – Я тебя ОЧЕНЬ люблю! – Я не спускала с него восторженного взгляда, не в силах произнести ни звука, зато у него никаких проблем с речью не было. – Я влюбился почти сразу, как мы познакомились, но окончательно дошло только сегодня.
Его голос, его слова, прикосновения меня завораживали и окружали невесомой пеленой. Казалось, я парю в воздухе. Вдруг сквозь волшебную пелену я различила слова: «Ты выйдешь за меня замуж?» Я тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение. Конечно, после сцены в автомобиле я догадалась, что он не собирается со мной расставаться, но такого поворота не ожидала.
- А ты не торопишься? - вырвалось у меня.
Чары развеялись, и мне захотелось откусить себе язык. Димка же нахмурился, враз превратившись из романтичного влюбленного в деловитого бизнесмена.
- Да, тороплюсь, - хмуро подтвердил он. – Во-первых, не хочу расставаться с тобой ни на минуту, а, во-вторых, переговоры по поводу моей работы в Питере подходят к концу. Зная твои взгляды на жизнь, думаю, будет лучше, если мы туда отправимся, будучи супругами.
Что и говорить, он был очень убедителен. Мы посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись, после чего Димка повторил свой вопрос.
- Наташа, ты выйдешь за меня замуж?
И я произнесла свое «Да!» Его предложение и мой короткий ответ все изменили. Это изменение мы почувствовали сразу, так как последовавший за этим поцелуй был совсем другим, будто мы в своих чувствах поднялись на следующую ступеньку. Мы были так поглощены друг другом, что на обсуждение деловых вопросов почти не осталось времени. Димка лишь несколько раз повторил, чтобы я немедленно уволилась с работы, так как не позднее, чем через месяц, мы переберемся в Питер. Остальное собирались обсудить после его возвращения из Москвы.
Как ни странно, остаток той ночи я спала, как убитая, и едва услышала звонок будильника. За завтраком огорошила маму новостью. Она даже прослезилась.
- Наконец-то, с нашего рода будет снято проклятие безбрачия! - всхлипнула она, оставаясь верной себе и продолжая считать виновником всех несчастий Злой Рок.
Мама радовалась за меня и немного грустила, что в ее и Настиной жизни такого не случилось. Когда возбуждение от неожиданной новости улеглось, мама озаботилась всевозможными проблемами, - свадьбой; тем, что я до сих пор не знакома с его родителями; и что она сама не знакома с будущим зятем. Однако обсуждать все это было некогда, мы обе торопились на работу.
Детский городской лагерь работал последнюю неделю, так что здесь я ничего не собиралась предпринимать, но в новую школу, в которой собиралась работать с первого сентября, отправилась прямо во вторник. Хотя я все объяснила, завуч была очень не довольна и сказала, что обо всем нужно предупреждать заранее.
- Но мне только вчера сделали предложение, - уточнила я.
Она криво улыбнулась и поздравила, после чего сказала, что если планы у меня изменятся, то, мол, милости просим в наши Пенаты. Я выскочила оттуда, как ошпаренная. Какое право она имела намекать на какие-то изменения? Я не собираюсь менять свои планы! Димка часто звонил, изливая на меня любовь и заботу. Только теперь я поняла, что значит быть влюбленной. Я действительно летала, как на крыльях. В среду позвонила Вика из Белоруссии. У нее закрутился роман с местным парнем, и она показалась мне воодушевленной.
- А как у вас с Димкой? – поинтересовалась она. – Все на прежнем уровне?
- Нет, на новом.
- Неужели ты все-таки решила с ним переспать?! – потрясенно воскликнула она.
- Нет. Он сделал мне предложение.
Последовала долгая пауза, после чего она еле выдавила:
- Поздравляю. И когда же состоится свадьба?
- Пока еще не определились. Он сделал мне предложение накануне отъезда в Москву. Когда вернется, тогда и обсудим подробности.
- Не думала, что у вас дойдет до этого, - честно признала Вика. - Чем ты его подкупила? - Я не знала четкого ответа, поэтому сказала, что мы просто влюбились. – А он уже познакомил тебя с родителями? – последовал еще один неприятный вопрос.
- Нет, не успел. Говорю же, он сделал предложение накануне отъезда. Вот, к выходным вернется, тогда и начнем действовать. Если же ты намекаешь на то, что я могу не понравиться его родителям, то я и сама это знаю.
- Да ни на что я не намекаю, - отмахнулась Вика, - просто поинтересовалась.
От этого разговора у меня остался неприятный осадок, но после очередного Димкиного звонка от него не осталось и следа. У меня стала появляться уверенность и в себе, и в нем, чего так не хватало в начале нашего знакомства. В четверг, едва я закончила разговор с женихом, позвонил питерский адвокат и сообщил, что документы на квартиру тети Клавы оформлены. Мне нужно в пятницу с утра появиться в его офисе, чтобы их подписать, тогда квартира официально перейдет в мою собственность. Если я завтра не появлюсь, то решение этого вопроса придется отложить на полтора месяца, так как завтра он уезжает за границу.
- Вы должны были известить меня заранее! – возмутилась я. – Я же не на соседней улице живу!
- Понимаю и приношу свои извинения, - повинился он. - Поверьте, мой внезапный отъезд явился и для меня неожиданностью, хотя и приятной. Постарайтесь появиться завтра не позднее одиннадцати часов.
- Постараюсь, - буркнула я и взглянула на часы.
Поезд на Питер через наш город проходил два раза в сутки – в восемь утра и в пять дня. До пятичасового поезда оставалось два с половиной часа. Я побежала к директору лагеря, чтобы договориться о замене. Нужно было срочно найти воспитателя для моих детишек на остаток сегодняшнего дня и на весь завтрашний день. Уже второй раз за последнее время Наташа Найденова вызывала недовольство начальства. Все-таки вопрос решить удалось, и я позвонила маме, скороговоркой сообщив о ближайших планах. Затем помчалась домой за необходимыми документами и вещами. На поезд я едва успела, но все-таки успела. Разместившись, я достала телефон и увидела, что зарядка почти на нуле, чертыхнувшись про себя, что забыла дома зарядное устройство. Первым делом решила позвонить маме. После моей дизентерии она стала относиться ко мне слишком трепетно, даже в детстве мое благополучие не вызывало в ней такого беспокойства. Объяснив ситуацию, я предупредила, что в ближайшее время выходить на связь не буду. Во время ее ответной речи телефон отрубился. Я посетовала про себя, что не успела связаться с Димкой, но потом успокоилась. Сегодня мы с ним разговаривали, а завтра я вернусь в Артемьевск, и связь наладится. К сожалению, у меня плохая память на числа. Только номер маминого телефона я помнила наизусть, так как в мои обязанности входило пополнять ее счет.
Встреча с адвокатом прошла успешно, и я вышла из его офиса обладательницей двухкомнатной квартиры в респектабельном районе на севере Петербурга. Я предвкушала, как порадую Димку такой новостью. Он был не в курсе моих имущественных дел, как-то речь об этом не заходила. А теперь он узнает, что в Питере нам не придется скитаться по съемным квартирам. Пусть квартира не бог весть какая, но ведь СВОЯ.
До поезда в Артемьевск еще оставалось достаточно времени, чтобы прошвырнуться по магазинам. Мне предстояла встреча с Димкиными родителями, и я не хотела ударить в грязь лицом. Не сразу, но мне все-таки удалось найти подходящее платье. Оно было и модным, и элегантным. Благодаря Насте, а у нее был безупречный вкус, я неплохо разбиралась в нарядах, хотя сама никогда не стремилась соответствовать всем модным требованиям. Платье было серо-синего цвета и удачно подчеркивало фигуру. У меня серые глаза, что всегда мне не нравилось. Иногда и у героинь любовных романов встречались серые глаза, но в зависимости от настроения или цвета одежды они приобретали различные оттенки – от голубого до зеленого. Мои же всегда оставались безнадежно серыми, что казалось мне слишком скучным. Но в этом платье их цвет приобрел неожиданную глубину и мерцание. Я была в восторге. В тон платью я подобрала изящные туфли на каблуках, надеясь, что справлюсь с их высотой, хотя к такой обуви не привыкла. Еще никогда я не тратила на свою одежду столько денег, но ни о чем не жалела. Я не могла подвести Димку, появившись перед его родителями в недостойном виде.
Уже подъезжая к Артемьевску, я вспомнила, что вчера не успела полить Викины цветочки, не дай Бог, они погибнут от жажды. По счастью, ключи от ее квартиры были у меня в сумочке, так что прямо с вокзала я направилась к ее дому. Взбежав на третий этаж, я открыла дверь и... Из комнаты слышалась тихая музыка, но дверь в нее была закрыта. Ощущая бешеный стук сердца, я тихонько отворила ее и застыла на пороге.
По полу, срывая друг с друга одежду, катались двое. Зрелище было впечатляющим, возбуждающим и… отвратительным. Двое. Вика и Димка. Димка и Вика. Будто во сне на ощупь я нашла выключатель и включила свет. Они сначала замерли, а теперь, полуобнаженные, сидели на полу, хлопая глазами. Я, в джинсах и футболке, взлохмаченная, стояла в двух шагах от них. На плече висела сумочка, в одной руке дорожная сумка, в другой зажаты ключи. Эта немая сцена длилась несколько мгновений.
- Вчера я не успела полить цветы, - непослушными губами кое-как выговорила я и, бросив под ноги ключи, выбежала из квартиры.
Уже на лестничной площадке я услышала Димкин вопль: «Наташа! Подожди!» Я просто скатилась с лестницы и долго бежала, не разбирая дороги, пока не выбилась из сил. Затем перешла на шаг и вскоре оказалась в парке, в той его части, которую мы с Димкой своим вниманием не жаловали. Я ни о чем не могла думать, даже плакать не могла, только чувствовала, что во мне умерло что-то светлое и очень важное. Перед глазами прокручивался один и тот же сценарий – сплетенные в полумраке тела, а затем непристойная сцена на ярком свету. Я почувствовала такое омерзение, что меня вырвало. Согнувшись в три погибели и извергая из пустого желудка желудочный сок, я вспомнила первые дни в больнице. Только теперь к физическим страданиям добавились душевные. Когда спазмы прекратились, я достала бутылку с водой, которую прихватила в дорогу, прополоскала рот, умылась и неожиданно разрыдалась.
Я рыдала долго и со вкусом, очищаясь от той грязи и скверны, что налипла на меня в Викиной квартире. Потом в мозгу закопошились какие-то мысли. Как такое могло произойти? И ответ пришел незамедлительно. Я опять вспомнила день нашего знакомства, и Димкин взгляд, обращенный на Вику. Оказывается, все то время, что встречался со мной, его желание по отношению к ней никуда не исчезало и, как только подвернулась возможность, он ею воспользовался. Я сделала глубокий вдох, чтобы меня опять не стошнило. О том, что Вика не обременена высокими моральными принципами я и прежде знала, но пока это не касалось меня, не придавала этому должного значения. Но ведь если в человеке есть подлость, то она рано или поздно может коснуться и тебя. Неплохо бы это запомнить на будущее.
До дома я добралась около двух часов ночи, полностью обессиленная. Димкину машину я заметила издалека, но менять свои планы не стала. Он сидел на крыльце, понурив голову. Увидев меня, сразу вскочил и пошел навстречу. Я обошла его и стала подниматься на крыльцо, но он схватил меня за руку.
- Убери руки! – прошипела я.
Он отодвинулся и сказал, что нам нужно поговорить. Сначала я хотела послать его куда-нибудь подальше, но потом решила, что тогда получится, как в шаблонных романах, когда объяснения происходят через четыре, пять или даже десять лет после событий.
- Ладно, говори, - милостиво разрешила я, - только коротко, я очень устала.
Он начал с посыпания головы пеплом. Сказал, что очень виноват передо мной и не заслуживает снисхождения, но все же надеется вымолить прощение. Я эту тираду оставила без комментариев. «Я познакомился с твоей мамой, - неожиданно сообщил он. – Сказал, что мы поссорились, и что ты уже в Артемьевске. Она удивительно красивая и приятная женщина». Я и это высказывание не стала комментировать, и он приступил к подробному изложению событий.
Не сумев дозвониться мне в четверг вечером, он забеспокоился и повторял свои попытки каждые пятнадцать минут до самой ночи. У него не было номеров телефонов моей мамы и подруг, поэтому, когда и в пятницу утром ему не удалось со мной связаться, он, по-быстрому свернув дела в Москве, отправился в Артемьевск. Заехал домой, чтобы оставить вещи и привести себя в порядок, после чего намеревался отправиться ко мне домой, надеясь застать там меня или мою маму. Именно в этот момент ему позвонила Вика. Сказала, что тоже беспокоилась обо мне, но связалась с моей мамой, и та сообщила, что я уехала по делам в Питер, забыв дома зарядное устройство для телефона. У него от сердца отлегло, и он поблагодарил Вику за звонок. Та радостно его поздравила с ответственным решением и заявила, что такое важное событие нужно должным образом отметить.
- У меня есть прекрасный сценарий для помолвки, - щебетала она, - мы устроим Наташке настоящий сюрприз. Представляешь, она вернется завтра вечером (это была явная ложь, мама знала, что я вернусь сегодня и ничего другого сказать ей не могла), а у нас уже все готово. Шарики, флажки, специальная посуда – настоящая белая вечеринка, в цвет платья будущей невесты. У меня в журнале есть иллюстрации. Подъезжай сейчас, а то позднее мне нужно будет уйти.
- Ты решил обсуждать НАШУ помолвку с ВИКОЙ? – изумленно спросила я.
- Я дурак, - хрипло произнес он.
Нет, ты не дурак, с грустью подумала я, и не наивный мальчик. Ты не мог не догадываться, на что шел. Прекрасно знал, что она имеет на тебя виды. Произносить все это вслух я не стала, и он продолжил свой рассказ. Журнал у нее действительно имелся, и ему понравилось то, что он увидел. Вика сообщила, где можно все купить. Затем предложила подобрать подходящую музыку для вечеринки и налила им по бокалу вина. Он (просто воплощение наивности) ничего подозрительного в этом не усмотрел. Зазвучала музыка, она сделала перед ним реверанс, и он пригласил ее на танец. Во время танца они поцеловались.
- Остальное ты видела, - мрачно закончил он свой рассказ.
Во мне перемешались самые разные чувства – боль, обида, разочарование и брезгливость. Собрав воедино остатки сил, я холодно произнесла:
- Я все выслушала и приняла к сведению. Теперь, будь добр, исчезни из моей жизни. И еще, просто для справки. Мама знала, что я вернусь сегодня и ничего другого сказать Вике не могла.
Быстро поднявшись по лестнице, я открыла дверь. Он рванулся за мной, но я успела захлопнуть дверь перед ним, а сама привалилась к ней с другой стороны и почувствовала, как по щекам заструились слезы. Мама в тот вечер тоже спать не ложилась и, подойдя ко мне, нежно обняла.
- Девочка моя, он сильно тебя обидел?
- Да. Похоже, ты права, наш род действительно проклят.
Несколько дней Димка мне названивал, но я ни разу не подняла трубку. Тогда он прислал смс-ку: «Наташа, я исчезаю из твоей жизни на некоторое время. Но я обязательно вернусь. Наша любовь и наше будущее стоят того, чтобы за них бороться. Я люблю тебя!» О! Сколько пафоса, устало подумала я. Нам не за что бороться. Во всяком случае, моя любовь умерла. Конечно, какие-то угольки еще тлеют, но уж поскорей бы они окончательно затухли, а то ничего кроме горечи не приносят. Возможно, он меня и любит на свой лад, но мне ТАКАЯ любовь не нужна. Кроме Любви мне еще нужна Верность. Одно без другого не принесет счастья.
Танюха, узнав о том, что моя свадьба не состоится, так расстроилась, что даже разрыдалась, так что мне пришлось ее успокаивать, а не наоборот. Она сейчас как раз переживала очередной разрыв и находилась в подавленном состоянии.
- Все мужики козлы, - всхлипнула она.
- Так-таки и все? – лукаво осведомилась я, зная ее любвеобильность.
- Ну, может, и не все, - улыбнулась она. – Недавно у нас появился новый ординатор, так он очень даже ничего. – В общем, Танюха есть Танюха, тут и добавить нечего.
Вика так и не дала о себе знать – ни лично, ни по телефону. О том, что я знаю, что та ситуация была подстроенной, ей было известно. Вопрос лишь в том, раскаивается она в содеянном или нет. Но она решила оставить меня в неведении на сей счет. Я не возражала, мне совсем не хотелось с ней встречаться или даже просто разговаривать по телефону.
За несколько дней до первого сентября мама спросила, что я собираюсь дальше делать.
- Может, твое место в новой школе еще не занято? – осторожно предположила она.
Но меня ответ на этот вопрос не интересовал. До сих пор мне всегда было уютно и в своем теле, каким бы оно ни было, и в своем доме, и в своем городе. Но теперь все изменилось. Мне вдруг стало здесь тесно. Захотелось Больших Перемен.
- Мама, я собираюсь уехать в Питер, - неожиданно даже для себя, но как о чем-то давно решенном заявила я.
И тут моя мама, моя стойкая мама, расплакалась.
- Наташенька, не уезжай! – запричитала она. – Этот город не приносит счастья нашей семье. Я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с тобой!
- Питер ни при чем, - не согласилась я. – Неприятностей и здесь хватает. Бабушка разжилась своими, не выезжая из Артемьевска.
Глава восьмая
В начале сентября я уже распаковывала свои чемоданы в собственной квартире на проспекте Мориса Тереза. Одну комнату я отвела под спальню, а во второй собиралась устроить мастерскую. В ней было большое окно, выходящее на юг, так что с освещением должно быть все в порядке. К сожалению, квартира тети Клавы была перегружена мебелью и вещами. Я нашла нужный телефон и договорилась, что завтра ко мне приедут, заберут все ненужное и даже что-то за это заплатят. До самой ночи я разбирала вещи, опасаясь выбросить что-то ценное. Кое-что ценное действительно нашлось – фотоальбомы, альбомы с марками, шахматы из слоновой кости, украшения, искусные вышивки и прочее. Все это я сложила в отдельный мешок.
После того, как избавилась от всего лишнего, в квартире стало просторнее и светлее, но и грязь стала заметнее. Окна, похоже, несколько лет не мыли. Я опять взялась за телефон и вызвала клининговую службу. В общем, через неделю моя квартира, хотя и не превратилась в шедевр дизайнерской мысли, но стала чистой и удобной для проживания. Я вдруг подумала, что если бы, собираясь в Питер на встречу с адвокатом, не забыла зарядное устройство, то Димка не встретился бы с Викой, и мы сейчас готовились бы к свадьбе и вместе обустраивали эту квартиру. Он наверняка захотел бы сделать качественный ремонт и сменить мебель… К горлу подступил комок, и я опомнилась. Да, скорее всего, так и было бы. Но хорошо ли это? Может, даже стоит сказать Вике спасибо за то, что устроила моему жениху проверку, которая показала, что он СПОСОБЕН на предательство, даже долго уговаривать не пришлось. Если бы я не забыла зарядное устройство, то не было бы той сцены в Викиной квартире, и я продолжала бы считать своего жениха прекрасным принцем. Но ведь эта червоточина в нем уже была, значит, рано или поздно она дала бы о себе знать, пусть в другое время и с другой женщиной.
От этих мыслей мне полегчало, и я решила, что пора налаживать новую жизнь. Прежде всего, нужно найти работу. За лето я немного обогатилась, работая в лагере на две ставки, но если счет не пополнять, то надолго моих запасов не хватит. Не могу же я тянуть деньги у мамы. Учебный год уже начался, так что вряд ли я найду работу в школе, нужно посмотреть вакансии в интернете. Однако все решилось довольно просто и быстро. По пути в магазин я проходила мимо школы и, повинуясь импульсу, свернула туда. Оказалось, что три дня назад учительницу литературы с сердечным приступом увезли в больницу. По прогнозам она сможет приступить к работе, если вообще сможет к ней приступить, не раньше, чем через несколько месяцев. Меня спросили, согласна ли я на временную работу, на что я ответила, что согласна. Я решила, что так даже лучше, поскольку не была уверена, что хочу застрять в школе навсегда.
Через два дня я приступила к работе. Мне достались три пятых класса и литература в двух десятых. Нагрузка была просто запредельной. Каждый день я проводила по шесть-семь уроков, затем обедала в школьной столовой, после чего садилась за проверку тетрадей. У пятиклассников их нужно проверять каждый день. А еще заполнение журналов – и бумажных, и электронных. Всякие отчеты и совещания. Тамара Константиновна по-матерински опекала меня, оказывая неоценимую помощь. Домой я возвращалась не раньше семи. Просто падала на диван и некоторое время лежала, не шевелясь. Потом переодевалась и ужинала. Готовкой я не занималась. Иногда забегала в кулинарию и покупала готовые блюда, а в выходные запасалась в универсаме всякими йогуртами и творожками. Но на этом мой рабочий день не заканчивался. Нужно было еще подготовиться к урокам, которые предстояло провести на следующий день. В общем, иначе как каторгой работу учителя я назвать не могла.
В субботу я поднималась с постели не раньше двенадцати и еще какое-то время просто бродила по квартире, как привидение, после чего приступала к домашним делам. Магазины, стирка, уборка. Заниматься этим совсем не хотелось, но я понимала, что с двухнедельным бардаком справиться будет еще труднее. К воскресенью я немного приходила в себя. Утром отправлялась в центр – посещала музеи, заходила в кафе или просто бродила по городу, если погода была подходящей. Иногда со мной пытались познакомиться, но все это было мне настолько не нужно, что ничего кроме раздражения не вызывало. После возвращения я устраивалась в кресле с чашкой кофе и звонила маме и Танюхе, и мы отводили душу в неспешных беседах. Они мне и на неделе позванивали, но я быстро сворачивала разговоры, в будние дни у меня не оставалось на это ни времени, ни сил.
В конце сентября позвонила мама и сообщила, что приходил Димка – с цветами и тортом. Она была с подругой, и приглашать его в дом не стала, от его подарков пыталась отказаться, но он их просто оставил на крыльце. Перед этим он отвел ее в сторону для разговора. Сказал, что очень меня любит, хочет заслужить прощение, просто ни о чем больше не думает и не мечтает, но для этого он должен со мной встретиться или хотя бы поговорить по телефону. Мама немного дрогнула, но все же ничего ему обо мне не рассказала. Напоследок он попросил передать мне, чтобы я ему сама позвонила и, если так захочу, то это будет наш последний разговор.
- Наташа, мне кажется ты слишком безжалостная. Парень страдает, похудел, побледнел. Да, он совершил ошибку, но он сильно за нее поплатился. Теперь такого никогда не сделает!
Признаться, и мое сердце дрогнуло. Может, дать ему еще один шанс? Я представила его лицо – мужественное, загорелое и красивое. Его яркие глаза смотрят с любовью, губы шепчут слова любви… Я не стала торопиться с выполнением его просьбы, но в мыслях, пусть и неявно, стала допускать возможность примирения. «Страдает, похудел, побледнел», - к месту и не к месту вспоминались мамины слова. И однажды не устояла. Был субботний вечер, и я набрала Димкин номер. Трубку долго не снимали, я уже хотела отключиться, когда ответили. Я замерла, ожидая услышать голос, который недавно так меня завораживал. Но раздался совсем другой голос – молодой женский голос.
- Вам Диму? – спросила девушка. Я молчала. – Он сейчас в ванной, скоро выйдет.
- Мне бы Костю, - прохрипела я.
- Вы, наверное, ошиблись.
- Да, я ошиблась, - признала я. – Извините.
Отложив телефон, я сжала голову руками. Надо же быть такой дурой! «Нужно дать ему еще один шанс! Он, бедняжка, так страдает, что уже не знает, на чьей бы еще груди выплакаться!» - вслух произнесла я и невесело рассмеялась.
Одно хорошо, под натиском очередного потрясения последние угольки догорели, оставив после себя горький пепел. Работа в школе не оставляла времени для терзаний. Я преподавала в пяти классах, то есть ежедневно общалась со ста пятьюдесятью учениками. И ведь у каждого был свой характер, мечты и чаяния, и все от меня чего-то ждали. Некоторые старшеклассники смотрели на меня совсем не ученическими глазами. Но нас еще в институте на занятиях по психологии предупреждали, что ученики всегда смотрят на учительниц так, как мужчина смотрит на женщину. И это почти не зависит от внешности и возраста учительницы, разумеется, в разумных пределах. Так что я знала, как с этим справляться, и больших проблем не возникало.
Вскоре я познакомилась с Кириллом. Чуть за тридцать, разведенный, бездетный, он был весьма привлекательным. Работал в банке, а два раза в неделю по вечерам проводил тренировки по карате в нашей школе. В прошлом он был спортсменом, но после травмы сам серьезно заниматься не мог, так что в память о былом в свободное время тренировал ребятишек. Мы с ним пару раз сходили в кино, потом он пригласил меня в ресторан, после чего попытался поцеловать, но я его отодвинула и сказала, что не настроена на романтические отношения.
- Что ж, можем обойтись и без романтики, - хмыкнул он.
- Но без романтики и все остальное невозможно, - предупредила я.
- Что же тогда получается?
- Тупик. - Выход из тупика мы искать не стали.
Мой день рождения пришелся на субботу, так что я его отметила в Артемьевске в компании с мамой, Танюхой и двумя мамиными подругами. Больше никто не пришел и не позвонил, но праздник прошел весело и очень душевно.
Постепенно я втягивалась в работу и даже нашла время для того, чтобы вместе со старшеклассниками подготовить сборник школьных рассказов. На этом моя педагогическая карьера и завершилась. Учительница, которую я замещала, решила вернуться в строй. И врачи, и коллеги советовали ей сделать это после зимних каникул, но она вышла на работу в середине декабря. Завуч была очень довольна моей работой и предложила пока вести у них литературный кружок, а там, мол, еще что-нибудь придумаем. Но я чувствовала, что уже на пределе, так что от всех предложений отказалась и сразу после увольнения отправилась в Артемьевск.
Я провела там месяц. Много спала, гуляла и наслаждалась мамиными кулинарными шедеврами. Наконец-то, я придала литературный вид сказке, которую придумала в тот день, когда Димка сделал мне предложение. Потом стала делать рисунки к ней, пока карандашом, стараясь учитывать все советы Дины Васильевны. Мы часто встречались с Танюхой, но наши встречи были недолгими, так как у нее был в разгаре очередной роман, с тем самым ординатором. Я с ужасом подумала об их будущем расставании, ведь они работают в одном отделении, и не удержалась от совета, хотя до сих пор избегала их давать.
- Танюшка, - нежно обратилась я к подруге, - пожалуйста, только не задуши своего ординатора в слишком тесных объятиях. А то он задохнется и сбежит.
Танюха ошеломленно уставилась на меня:
- А что, я действительно так себя веду? – Я кивнула. – То-то он мне как-то сказал, что я чересчур заботливая. Вот дура-то. Спасибо, Наташка, я это учту. Хочешь, я тебя с ним познакомлю?
Я не успела ответить, когда она отменила свое предложение.
- Нет, не стоит рисковать. Вдруг мой Володька к тебе переметнется? Ты вон какая красотка, а я…
Я себя красоткой не считала, просто люди, которые давно меня знают, не могут не сравнивать мой нынешний облик с прежним. И Танюха красоткой не была. У нее близко посаженные небольшие глаза неопределенного цвета, нос картошкой и слегка опухшие веки, но белозубая улыбка, высокая стройная фигура и роскошные каштановые волосы делали ее привлекательной. Однако ее высказывание меня задело, и она это поняла.
- Наташка, ты не думай, я знаю, что ты не такая, как Вика, но ведь мужики-то все одинаковые. Не только своего не упустят, но и на чужое рот разевают.
Все-таки с ординатором Володькой я познакомилась, пусть и случайно. Я проходила мимо, когда они с Танюхой вышли из кафе. Мы столкнулись нос к носу. Танюха представила меня как свою самую близкую подругу с первого класса. Во время всего недолгого разговора Володя не сводил с меня глаз, поэтому, быстро скроив деловое лицо, я сказала, что тороплюсь, и распрощалась. Через несколько дней он через Танюху передал мне приглашение на свой день рождения, якобы для того, чтобы познакомить меня со своим другом, но я его приглашение не приняла. Вспомнив, как переживала, когда на моих глазах флиртовали Вика с Димкой, решила, что уж по моей вине с Танюхой такого не произойдет.
В конце января я вернулась в Питер и приступила к поиску работы. Я сама не знала, чего хочу, а те предложения, которые видела, меня совсем не вдохновляли. Все-таки надо было где-то работать, поэтому я рассылала свои резюме по разным адресам, куда-то звонила. В течение трех недель я побывала на пятнадцати собеседованиях. Где-то моя кандидатура не подходила, но чаще именно меня что-то не устраивало. Наконец, я оказалась в офисе на соседней улице. Фирма была небольшой, сотрудники молодыми, даже начальнику едва перевалило за тридцать. Это был приятный мужчина, с первого взгляда внушавший доверие. Ему требовался помощник. Я подозревала, что за гордым названием должности «помощник руководителя» скрывалась работа простой секретарши, но решила, что на какое-то время это мне подойдет, так как расположение фирмы и зарплата меня устраивали. Собеседование прошло успешно, и меня приняли.
Фирма занималась оформлением сертификатов соответствия требованиям Таможенного Союза. Продукция была самой разнообразной, и каждый сотрудник вел свое направление. Мне же приходилось вникать во все – что-то печатать, кому-то звонить, куда-то ездить. Эта работа требовала некоторой смекалки, владения компьютером на уровне продвинутого пользователя и расторопности. Как оказалось, все это у меня имелось. После работы в школе эта, в общем-то, суматошная деятельность казалась мне чуть ли ни отдыхом. Коллектив был дружным, начальника все называли на ты и просто по имени – Олег, что добавляло непринужденности общению. Мне вовсе не хотелось бы работать в каком-нибудь большом муравейнике со сложной иерархической структурой.
Теперь все выходные у меня были свободными. Уже наступила весна, светлело с каждым днем, и моя мастерская с окном на юг манила меня с все большей силой. Я купила мольберт, краски, кисти – все самого высокого качества, так как теперь могла себе это позволить, и приступила к работе над иллюстрациями к сказке «Заколдованный лес», теперь уже в цвете. С девчонками с работы мы иногда ходили в кафе, кино или на какие-нибудь развлекательные мероприятия.
Каждые две недели я ездила в Артемьевск. У мамы появился постоянный друг Николай Иванович. Он не имел ничего общего с ее прежними бойфрендами. Это был представительный пятидесятилетний мужчина. Он развелся несколько лет назад, дети выросли, старший сын уже женат. В наш город он приехал из Тулы в командировку на завод сантехнического оборудования. Познакомившись с мамой, решил здесь задержаться, и ему с удовольствием предложили постоянную работу.
- Мамуля, мне пока это не удалось, но, может, ты сама разрушишь проклятие рода Соловьевых? – улыбаясь, спросила я.
- Посмотрим, - неопределенно отозвалась она, а сама зарделась. – Во всяком случае, хорошо, когда в доме есть мужик с руками и головой, а то всю жизнь сама горбатилась.
Я стала замечать, что в последнее время мама часто то краснела, то бледнела, прижимая руку к груди. Наверное, климакс, решила я и не стала ни о чем спрашивать.
Танюха с Володей расстались.
- Он сказал, - рыдала подруга, - что хочет Большой Любви, а не обычных бытовых отношений. Неужели я недостойна Большой Любви?
- Конечно, достойна, - ничуть не покривила я душой. – Просто не торопись прыгать в следующие объятия, пусть сначала за тобой поухаживают, подобиваются. Никто не ценит то, что слишком легко дается. Он уже с кем-то встречается?
- В том-то и дело, что нет. Видимо, ждет, когда к нему придет Большая Любовь.
Мне было безумно жаль подругу, но я ничем помочь не могла, сама не больно-то счастлива.
Наша фирма работала стабильно, без дела мы не сидели, но и высоко не летали. Однажды во время утреннего чаепития, которое происходило в полном составе, Олег с воодушевлением сообщил, что поступила заявка от очень крупного многопрофильного предприятия.
- Если мы быстро и качественно со всем справимся, - довольно потирал руки начальник, - то работой будем завалены под завязку, может, даже штат придется расширять.
К работе над новой заявкой были подключены лучшие силы, работали допоздна. И вот, настал тот день, когда все закончилось. Кто-то уже ушел домой, кто-то еще остался. Я печатала последнюю справку. Мы с Олегом работали в отдельной комнате, но общались исключительно на рабочие темы. Если что-то личное и проскальзывало, то только во время утренних чаепитий со всем народом. Так я узнала, что он женат и у него двое детей, еще кое-какие подробности.
В тот вечер мы оба чувствовали воодушевление от хорошо проделанной работы, и он попросил меня приготовить кофе. Я быстро выполнила его заказ и поставила на поднос две маленькие чашечки с ароматным напитком. На кофе Олег не скупился, он у нас всегда был самого высокого качества, да и кофе-машина последней модели.
- В такой день не грех и сухой закон нарушить, - улыбаясь, он добавил в наши чашки понемногу коньяку.
Я ответно улыбнулась и подняла свою чашку. Мы чокнулись и выпили до дна со словами: «За Победу!» Поставив чашку, он вдруг притянул меня к себе и прижался губами к моим губам. Я не то, что среагировать, даже почувствовать ничего не успела, когда прямо над моим ухом раздался визгливый вопль: «Шлюха! Дрянь! Хочешь мужика из семьи увести?! Забрать отца у детей?!» Это бесновалась жена Олега. Как она появилась, мы не заметили. Если бы он не ухватил ее за руки, то она вцепилась бы мне в волосы. На крик сбежались задержавшиеся сотрудники. Я поймала на себе пренебрежительный и брезгливый взгляд Лены, а ведь мы с ней почти подружились. Впрочем, ее не в чем было винить. Сцена выглядела изобличающе. Улики были и на столе – две чашки и початая бутылка дорогого коньяка, и на наших лицах – у меня размазалась помада, и ее следы остались у Олега на губах и на подбородке. Я пришла в себя и, быстро напечатав заявление об уходе, положила Олегу на стол. После этого быстро собралась и ушла. Никто и не думал меня останавливать. Я ничуть не осуждала жену Олега за поведение.
Вспомнила себя на пороге Викиной комнаты. Каждый на стресс реагирует по-своему. Я тогда убежала, а она была готова полезть в драку.
Через два дня я пришла за своими документами и расчетом.
- Наташа, извини меня, - виновато произнес Олег. - Не знаю, что это было. Ты хорошая девушка и… очень красивая.
- Ладно, не переживай, - отмахнулась я от его извинений, - я все равно не собиралась работать здесь до пенсии. Береги жену. Ревность убивает любовь. - Похоже, за последний год я приобрела немалый опыт, могу раздавать советы направо и налево.
Возвращаясь после этой встречи, я размышляла о том, что неплохо бы сделать передышку, как после работы в школе, и хотя бы месяцок пожить в Артемьевске. Летом там особенно хорошо. Можно было бы и живописью заняться. Но я боялась своим долгим присутствием нарушить мамину идиллию с Николаем Ивановичем. А вдруг у них все получится? В этот момент я и столкнулась с Тамарой Константиновной, которая предложила мне поработать с восьмидесятилетней старушкой в деревенской глуши. Как было не ухватиться за такое предложение? И вот я тут, но, похоже, спокойной жизни не предвидится. Во всяком случае, в первую ночь на новом месте уснуть удалось лишь под утро.
Продолжение следует...
Цепь случайных событий Главы 5-8
© Copyright: Ирина Ребони, 2017
Свидетельство о публикации №217081001137
Свидетельство о публикации №217081001137
Рецензии