Три свадьбы Развязанный узел

В танцевальном зале клуба пел с пластинки В.Ободзинский: «Эти глаза напротив – калейдоскоп огней...» Валерий и Нина, крепко удерживая друг друга за руки, кружились в вихре танца. Они то сталкивались с другими парами, то кто-то натыкался на них.
Их дружба, со временем превратившаяся в любовь, началась ещё в школе. Они рядом росли, вместе пошли в детский сад, в школу, которую в прошлом году закончили.
Разгорячённые быстрым танцем, они выбежали на улицу. Тёплая, ласковая майская ночь окутала их какой-то нежной пеленой. Лёгкий ветерок игриво касался Нининых волос. Валерий завороженно смотрел на свою спутницу, на свою любимую.
- Нина, ты даже не можешь представить себе, как я тебя люблю!
- Почему же, могу! Я знаю, что ты меня любишь с самого детства.
- Спасибо, дорогая!
Валерий обнял одной рукой Нину за талию, второй за шею, привлёк к себе и нежно поцеловал Нину. По поведению Нины было понятно, что ей это приятно, и она этого ждала от Валерия.
- Нина, Нина, милая! Я схожу по тебе с ума! Я ревную всех ребят, смотрящих на тебя! Я верю, что ты моя судьба и что мы будем вместе навеки.
- Ну, конечно, ты прав, любимый!
Тёплая весна плавно перешла в жаркое лето со своими цветами, душистыми травами, наливающимися живительным нектаром, спеющими вишнями и яблоками.
Казалось, влюблённая парочка совсем потеряла головы. Ночные встречи, затяжные долгие свидания сводили их с ума, будоражили невыносимое обоюдное желание обладания друг другом.
Лето сенокоса – самая горячая и напряжённая пора в деревне. Сена всегда готовили много и хорошего качества. Луга, где готовили сено семьи Нины и Валерия, находились рядом. Отец Валерия исподтишка поглядывал за молодой будущей невесткой, ворошившей сено в одном купальнике.
- Да, молодец, сынок! Не промах. Вижу, наша порода! Девку выбрал, что надо: и статиста, и красива, да и работать умеет так ловко!
- Не пяль глаза, бесстыжий! Что глазища вылупил, что, девок не видал? – говорила жена, мать Валерия.
- Таких, как эта, не видал.
Валерий, загорелый, с голым торсом, клал сено в копны на своём участке, играя накачанной мускулатурой.
- Боже, как он красив, как Аполлон! Как в такой глуши мог родиться такой красавец? И этот красавец – мой, мой любимый, - говорила в мыслях себе Нина.
К вечеру сено на обоих участках было сложено в ровные красивые копны. Отец Валерия пригнал трактор с прицепом, и сено стали грузить в кузов. Валера ловко забрасывал сено в кузов, мать его принимала, укладывая и притаптывая. Уже поздно вечером сено было увезено с участка Валерия и уложено в сенной сарай.
Валерий смыл с мокрого, вспотевшего от работы тела сухие остатки сена, вытерся полотенцем, надел чистую рубашку и пошёл к гаражу, где стоял его мотоцикл «Ява». Он завёл его, лихо сел, дал газу и рванул с места.
- Куда он, сумасшедший? – спросила мать.
- Куда, куда? К Нинке своей. Любовь у них, да и дело молодое. Что, мы сами такими не были? Просто время сейчас другое, какое-то ускоренное, не такое, как было у нас после войны.
Подъехав к дому Нины, Валерий подал протяжный громкий сигнал.
- Валер, ты что, с ума сошёл? Родители только что уснули.
- Уснули и уснули. Пусть спят. Я к тебе. Давай прокатимся на мотике. Такой чудный вечер, спать просто невмоготу, да и грешно.
- Хорошо, я сейчас, только оденусь, одна минута.
- Я жду.
Нина выбежала на пологое тесовое крыльцо. Валерий поспешил к ней навстречу, накинул на плечи пиджак.
- Одень, вечером прохладно.
- Спасибо, - сказала в ответ Нина.
Валерий завёл мотоцикл, дал газ и полетел как стрела, рванув с места. Нина сидела за спиной Валерия, руками обняла его за талию, прижалась всем телом, положила голову на плечо Валерия. В этой скорости, в этом порыве они составляли одно целое, они были неразделимы. Остановив мотоцикл за околицей деревни, Валерий спросил:
- Нина, куда дальше поедем?
- Знаешь, давай на наши луга, где сегодня сгребали и укладывали в копны сено.
- Давай!
Через небольшой промежуток времени они были уже на лугах. Остановив мотоцикл, молодые люди сошли на скошенный луг. От реки стелился туман, по стерне спокойно бродила пара аистов.
- Боже, какая красота! – сказала Нина.
- Какое чудо! Только небо, ночь, звёзды и мы.
Не сговариваясь, они подошли к стогу сена и охмелевшие упали в душистое, жаркое ещё от дневного зноя сено.
Сено обнимало их мягкой пушистой постелью свадебного ложа. Валерий расстелил свой пиджак, сбросил с себя рубашку, обнажённая Нина стояла рядом. Молодые обнялись. Их уста и руки слились в поцелуе. Рыхлое, тёплое сено приняло их в свои объятья. Они что-то говорили, шептали друг другу, заглушая слова поцелуями...
Ранняя летняя ночь пробудила их лёгкой прохладой.
- Нина, Нина, проснись, пора вставать!
- А что, уже утро?
- Да!
- Господи, Боже мой, как же мне хорошо! Как я счастлива! Спасибо тебе, Валера, за всё! Спасибо.
- Нина, в эту ночь мы впервые стали с тобой близки, и я, как порядочный мужчина, должен теперь на тебе жениться.
- Да ладно, Валер, не заморачивайся! Всему своё время. Какая свадьба? Тебе осенью в армию. Я уеду поступать в институт. Я и так уже пропустила год. Время покажет, что будет дальше. Оно всё расставит по своим полочкам.
Она отряхнула с себя и одежды остатки сена, обняла Валерия и нежно поцеловала.
- Я не забуду эту ночь никогда! Слышишь, дорогой, - никогда! Это было восхитительно, спасибо, спасибо, милый!
Валерий завёл мотоцикл, молодые люди сели на мягкое кожаное сиденье. Валерий и Нина ехали, как им казалось, навстречу новой, красивой и такой необыкновенной жизни. Совсем другой жизни!
Так прошло лето любви, лето надежд.
Молодые люди тайно встречались то в поле в стогах сена, то в гараже у Валерия, то на сеновале. Они практически жили, как муж и жена. Нина забросила подготовку в институт. Валерий просто проводил время до ухода в армию.
Повестку из военкомата принесла ему секретарь сельского совета в начале сентября. Прощанье-проводы были недолгими и немноголюдными: родители, Нина, её родители и несколько пар молодёжи, свободной от работы и учёбы. Присутствовал и друг Валерия – Костя со своей девушкой Любой, как он ласково называл её – Любашей. Люба с завистью смотрела на Валерия и Нину. Какая у них чистая, светлая и трепетная любовь! Мне бы такую! Так бывает, наверное, только в фильмах.
Сказать, что она не любила Костю, было нельзя: он ей нравился. Ей было с ним легко и хорошо. Люба и сама до конца не понимала, что это – дружба, любовь? Или влюблённость? Она чувствовала своим женским чутьём, что у них с Костей всё не так, как у Нины и Валеры.
Отшумел прощальный. Валерий попрощался с родителями, обнял и поцеловал Нину.
- Нина, ты дождёшься меня?
- Конечно! Как тебе в голову могли прийти такие мысли? Мы с тобой связаны любовью до гробовой доски. Служи спокойно. Я буду ждать, буду писать тебе и звонить.
- Ловлю на слове, - сказал, усмехнувшись, Валерка. – Костя, дружбан, ты тут присматривай за ней, только тебе могу доверить своё сокровище! Люб, ты не ревнуй, я так шучу.
- Хорошо, Валер, будем за твоей Ниной присматривать. Мы с Любой берём над ней опекунство, - весело ответил Костя Валерию.
Валерий со спокойной совестью ушёл служить Родине. Дни службы шли один за другим.
Однажды Нина, открыв учебник по биологии для подготовки в вуз, присела на кухне. Её взгляд упал на литровую банку солёных огурцов. Она придвинула её к себе и за один присест её угомонила. Ей хотелось ещё и ещё. Что с ней такое? Она вечером пошла к бабушке Прасковье. Та внимательно её выслушала и сказала:
- Вот что, дорогая моя внученька, ты беременна, жди ребёнка. Видать, не прошли даром ваши с Валеркой шашни, да и ладно, так Бог решил. Не каждому он даёт дитя, да ещё от такого красавца.
Узнав это известие, Нина решила не ехать поступать учиться, стала ходить по танцам, вечеринкам, она стала потихонечку забывать Валерку. Когда это он придёт из армии? Жди его, а ей мужик нужен здесь и сейчас, чтобы он был рядом. Однажды, когда Люба уехала по делам в город, она заглянула к Косте на огонёк с бутылкой вина.
- Привет, опекун! А где опекунша? Вы же обещали Валерке присматривать за мной!
- Нина, обещали, конечно, обещали! Люба уехала в город, приедет только завтра к обеду.
- Ну, вот и хорошо! Давай фужеры, выпьем винца.
- А что празднуем? Как говорят, по какому поводу?
- Так, без повода! Плохо мне и одиноко. Некому пожалеть, пригреть одинокую женщину.
Нина подошла к Косте, обняла его и жадно, так, как могла только она, впилась в губы Кости. От неожиданности он опешил. Что это? Что делать? Он весь напрягся, но вкус Нининых губ, похожий на вкус спелой вишни, окончательно свёл его с ума.
Костя одним рывком поднял Нину на руки, та, крепко держа его руками за шею, осыпала его жаркими поцелуями.
Утром Люба, справившись с делами в городе, пробежала по рынку, села в автобус и уже через час была дома. Проходя мимо дома Кости, она обратила внимание, что, несмотря уже на ранний час, шторы на окнах плотно задёрнуты. Люба поднялась на крыльцо, легко толкнула дверь. Но та не открывалась, внутренний засов крепко, надёжно её удерживал.
- Что-то с Костей случилось! Не может он так долго спать! Уже скоро обед.
Она начала стучать в дверь, в окна – тишина. Неожиданно дверь открылась, на крыльце появился Костя в одних трусах и туфлях на босу ногу.
- Костя, что случилось? Ты почему до сих пор дома, не на работе и почему так долго не открывал?
Уверенным движением она отстранила Костю в сторонку и вошла в дом. Из прихожей через открытую дверь в спальню она увидела лежащую на кровати полуголую Нину.
- Ни фига себе, подопечная! Стоило мне отвернуться на минуту, как подопечная подлезла, легла под своего опекуна.
- Люб, Люба, прости! Я не знаю, как это всё вышло, наверное, по пьяни. Прости! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
- Да, теперь знаю! Раньше, дура, не знала. Я давно предполагала, что ты заглядываешься на Нинку, что ты завидуешь Валерке. Всё, оставайтесь.
И выпалила:
- Всё, кошка бросила котят, пусть ..... как хотят. Прощай, дорогой, покедова.
И, хлопнув дверью, ушла.
Через три недели Нина вышла замуж за своего «опекуна» Костю. А спустя шесть месяцев родила ему сыночка Андрейку. Люба уехала в город, там устроилась на работу. В деревню приезжала редко.
Через две весны и два лета из армии вернулся Валерий. Предательство самых близких ему людей – друга и любимой девушки – окончательно выбило его из колеи. Его встречный из армии уже затянулся на второй месяц. Он пил и пил. Временами он встречал Нину, гуляющую с ребёнком на улице. Он не мог её встречать. Он боялся спросить – за что? Он издали вглядывался в личико малыша и пытался уловить в нём свои черты. По всем даже простым подсчётам выходило, что Андрейка – его сын.
Однажды вечером он встретил Любу, идущую с автобуса с тяжёлыми сумками.
- Люб, привет, привет, «опекунша»! Давай, помогу донести сумки. Мы ведь с тобой не чужие. Видишь, как с нами поступили вторые половинки? Разбили нам сердце, вынули душу, убили всё, что в нас было дорогого, светлого, нежного – убили любовь. Люба, Люб, они нас убили! Ты жива? А я нет!
Они зашли в дом. Валерий помог Любе снять пальто, поставил на стул тяжёлые сумки.
- Люба, Люб, а можно, я у тебя посижу? Так одиноко, так грустно.
- Сиди, что мне, жалко? Если хочешь, я сейчас переоденусь, и мы попьём чаю. Поставь чайник, проверь, в нём есть вода?
- Есть.
- Ну, вот и хорошо!
Люба вышла из спальни в лёгком шёлковом халате, поправила волосы, подошла к столу, поставила посуду, сахар, варенье на стол.
- Валер, подходи, всё готово!
Они сидели за столом друг против друга, молча пили чай, иногда перебрасывались ни о чём не говорящими фразами. Им было больно, обидно и в то же время как-то хорошо. Валера как более опытный в этих делах, да, несмотря ни на что, он оставался мужиком, подсел ближе к Любе, обнял её. Люба, как ни странно, его не оттолкнула. Она представила, что может совсем остаться одна. Да, они оба имели право на счастье, на кусочек ворованного счастья. Почему ворованного? Нет, просто счастья! Ведь они оба были преданы своими любимыми.
С этой ночи Валерка остался жить у Любы. Так две семьи, две разбитых любви жили рядом. Люба тоже через восемь месяцев родила сына, удивительно похожего на Костю. Потом в двух семьях родилось по дочке. Сыновья в двух семьях стали ухаживать за сёстрами из противоположных семей, и в конце концов дети переженились.
Прожили в браке Костя и Нина, Валера и Люба по тридцать лет. Так как семьи породнились, было решено на семейных советах отпраздновать тридцатилетие совместной жизни каждой пары в кафе.
Праздничный зал был нарядно украшен. Столы ломились от закусок. Бутылки с водкой и вином прижимались друг к другу. Ведущая вечера пригласила гостей к столу. Вся официальность мероприятия исчезла после первой рюмки. Тосты, здравицы с пожеланием здоровья, счастья, любви раздавались то за одним столом, то за другим. Костя украдкой смотрел на стол, за которым рядом с Валеркой сидела его Люба. Валерка – на Нину, сидящую рядом с Костей. Всем показалось (да так и было) – особого веселья не было ни тут, ни там.
Немного подпив и выйдя в тамбур перекурить, Валерий и Константин долго молчали. А потом, как будто давно этого ждали, одновременно заговорили об одном и том же, о наболевшем.
- Костя, - сказал Валерий, - ты не хочешь исправить ошибку?
- Какую ошибку?
- Простую, ошибку нашей молодости. Сколько мы будем мучить наших жён, мучиться сами? Ведь нам только ещё чуть больше, чем по пятьдесят лет. Мы ещё можем быть счастливы!
- Ты что предлагаешь?
- Я предлагаю сегодня же всё расставить по местам, по законным местам, по местам нашей любви.
- А знаешь, я согласен.
Они вошли в зал. Гости танцевали, пели, пили, каждый был занят своим делом. Валерий и Константин подошли к тамаде, взяли у неё микрофон и объявили:
- Внимание, внимание! Дорогие гости! Родственники, наши дети! Сегодня мы решили исправить нашу ошибку молодости и предложить нашим жёнам вернуться каждой к своей любви, то есть вернуться на исходные позиции. Ты, Нина, возвращайся к Валерке, а я к Любе. Ну, сколько можно так себя мучить и мучить других?
Обе женщины, дети, гости притихли, замолчала громко звучащая музыка. Пауза длилась несколько минут. Валерий подошёл к Нине, протянул ей руку и увёл за свой стол. Люба покорно пошла за Костей к его столу.
- Горько! Горько! – заорали гости.
Горько – вот это поворот! Собрались отметить две свадьбы, а вышло три. Вот вам и казус судьбы. После тридцати лет любящие друг друга люди наконец-то соединились. В конце вечера обе пары вышли в центр танцевального зала, позвали своих детей с одной и с другой стороны.
- Наши дорогие детки, люди добрые, простите нас и поймите! То, что случилось сегодня, должно было случиться 30 лет назад. Мы как любили вас, так и будем любить! Ведь вы наши дети. Простите.
Спустя некоторое время старший сын Нины и, как потом оказалось, Валерия взял анализ ДНК у всех детей в двух семьях. Оказалось, что он сын Нины и Валерия, старший сын Любы – сын Любы и Кости. Девочки – одна дочь Нины и Кости, вторая – Валерия и Любы, так что кровосмешения Бог не допустил. Так было всё расставлено по своим местам – местам, определённым Богом, любовью, судьбой.
Ну, вот и всё. Счастья всем четырём семьям.