Ледниковый период

Антон в очередной раз тупил над компьютером, сотни раз перелистывая страницы с девушками на сайте знакомств. Ему нравился этот процесс: он долго всматривался в детали – глаза, рот, ноги, пальцы, представлял себе этих девушек рядом с собой, потом проявлял инициативу и писал сообщение. Девушки откликались практически сразу: в анкете Антона было указано, что он владелец собственного бизнеса в области фармацевтики, это, конечно, был определяющий фактор; с фото смотрел холодный нордический красавец средних лет, развалившейся на заднем белом кожаном сидении автомобиля с видом повелителя мира, так что многие девушки сразу были готовы вступить в ряды наложниц прекрасного господина. Антон и пользовался этим нещадно и каждый раз по одному и тому же сценарию: сообщение – встреча в дорогом ресторане – поездка на Поклонную гору на том самом белом заднем сидении, прогулка с первыми прикосновениями и поцелуями – экскурсия по огромной квартире на Кутузовском – намеки, как плохо одному в этом холодном мире – согревающая его, одинокого и затерявшегося, ночь – обещание позвонить и вызов такси девушке. Если сначала Антону было немного стыдно вот так вот просто завершать роман и он для приличия выдерживал недельный срок, то, со временем, поняв, что стыдиться-то, в общем, некого,  стал сводить такие знакомства к одной ночи. Иногда он задумывался о целесообразности такой частой смены девушек – все они были не только практически на одно лицо, разве что цвет волос и глаз различался, но и вели себя абсолютно одинаково. Но каждый раз Антон приходил к выводу, что выбор очередной девушки из каталога лиц для него сродни покупке йогурта в супермаркете – вроде холодильник забит баночками с различными вкусами и процентом жирности, а все равно хочется цапнуть с полки что-нибудь посвежее… 

Микола спешил на исповедь в церковь. Хотя был уже воскресный полдень и все прихожане расходились после утренней, Микола знал, что батюшка его дождется. Несколько лет назад он на  свои деньги построил эту церковь, поэтому теперь у него был целый ворох индульгенций на десятки лет вперед. Каждое воскресенье он приходил сюда, исповедовался, каялся, а батюшка отпускал ему грехи. Микола рассказывал о том, как непроста его жизнь на грешной земле – с младых лет он разбойничал на улицах, потом загремел в тюрьму за вооруженное ограбление, а, выйдя оттуда, занялся модным в девяностые годы рэкетом. Весь Киев знал, кто такой Микола. Потом появились конкуренты, которых надо было уничтожать, и Микола уничтожал. Он даже и не мог припомнить на исповеди, скольких он зарезал, а скольких перестрелял, но каялся. Каялся он каждую неделю и в том, что прелюбодей он и пьяница. Пока жена развозит по школам, садикам и секциям многочисленных детей, он зачастую лежит в объятьях знойных красоток. А потом возвращается, выпивает граммулечку и жизнь ему кажется нескончаемой и полной вот таких вот удовольствий. Но кается, конечно. Так Микола каялся каждое воскресное утро, точнее, полдень, а потом в понедельник шел пытать должников и топтать всех попавшихся на его пути сговорчивых баб…

Кармен опять шла на аборт. Она была очень плодовита, эта горячая красотка, и слишком податлива в отношениях с мужчинами. Мало того, что никому не могла сказать «нет», так еще и  не сопротивлялась, когда предлагали незащищенный секс. Весь студенческий городок в Валенсии знал об этом, поэтому наиболее смелые, можно сказать, отчаянные,  ходили к Кармен за такой вот любовью. У Кармен могло уже быть потенциально пятнадцать детей. Это в двадцать-то лет!!!! Другая бы уде давно стала бесплодной, но Кармен все беременела и беременела. «Ты вся в меня, - говорила ей за сигареткой ее мама Хулиа. – Раз уж узелочек развязался один раз по молодости, так  и будешь залетать. У меня до тебя было абортов десять и после тебя двадцать, не меньше». И она смеялась скрипучим голосом, затягиваясь очередной сигаретой…

Франсуа и Антуан шли по улице, взявшись за руки. Сегодня они узнали, что неизлечимо больны страшной болезнью, передаваемой половым путем, поэтому решили подать заявление и пожениться. Франсуа был в этой паре мужем, а Антуан – женой. «Умирать, так вместе, обнявшись с самым любимым», - Антуан зевнул, жеманно прикрыл рот тонкой рукой и крепче прильнул к Франсуа, который уверенной походкой вел своего партнера к городскому муниципалитету. Он знал, что это он виновен в их болезни, поэтому решил искупить вину, предложив узаконить их отношения…

Фрида сидела за огромным столом, взяв голову в ладони. От щек к вискам, круговыми движениями пальцев,  она старалась избавиться от наваливающейся страшной нудностью и тупой болью мигрени. Мигрень, как всегда, пришла не вовремя: сегодня Фрида должна была принять очень важное решение – передать документы о компании, возглавляемой ее отцом, для начала судебного процесса об отчуждении принадлежащих фирме земельных участков в крупную корпорацию, где Фриде предложили пост вице-президента. Она отлично понимала, что это окончательно убьет отца, пережившего за последние пять лет два инфаркта, но предлагаемый оклад и соцпакет были слишком привлекательными…

Джозеф откинул в сторону жгут и шприц и блаженно закатил глаза. Лежавший рядом младший брат двенадцати лет от роду находился в отключке уже два часа, но сил набрать номер и вызвать скорую помощь не было. Джозеф уже два года таскал его по притонам, снабжая роковым зельем. Просто ему, огромному двадцатилетнему сомалийцу, было скучно в одиночку предаваться мыслям о великом…

Джон только что подписал самый важный в его жизни документ – американская нефтедобывающая компания разлила нефть в Мексиканском заливе, и для ликвидации последствий катастрофы было принято решение вылить в воду огромное количество растворителя. Джон отлично понимал, что такие радикальные меры приведут к нарушению целостности Гольфстрима и экологической катастрофе, связанной с изменением климата на планете, но других путей он не видел. Ведь на решении вести разведывательные работы и нефтедобычу в Мексиканском заливе была его подпись…

Высоко на небе три прекрасных леди, Любовь, Справедливость и Добро, сидели на пышных белых пуфах, разложив перед собой ворохи документов. Папочки с бумагами, аккуратно подписанные на обложке, были отброшены в сторону. «Ну, не знаю! – Любовь возмущенно смотрела на коллег. – Мы с Добром дали им все, почему же они так распорядились всеми нашими благами? Мы дали им физические возможности любить и размножаться – они превратили любовь в похоть, а о размножении в принципе забыли; мы им дали возможность излечивать болезни и заглушать боль – они сделали из этого источник галлюцинаций, полностью выводящий организм из строя; тайну исповеди они испохабили и превратили в постулат «не согрешишь-не покаешься», ум и таланты они обратили в эгоизм, бездушие и возможность достичь цели любыми возможными средствами. Зачем они нужны там? История повторяется, они опять достигли точки невозврата!» - она возмущенно подернула плечиками и отвернулась. «Пожалуй, я с тобой соглашусь! – Добро встала со своего места и начала прохаживаться взад-вперед. – Ведь были уроки в виде чумы, помнишь, как они валялись кучами смрадных тел на улице – не прошли даром инквизиция и чернокнижничество!». Любовь усмехнулась: «Ну да, сожгли всех красивых теток в Европе. Может, и не виноваты они, что через одного гомосеки?» - Она прыснула, подошла и приобняла Добро. Тут к ним твердым шагом направилась Справедливость: «Дамы, даже в шутку не смейте оправдывать этих предателей естества. Так, где эта папочка? – Она начала шумно рыться в бумагах. – Тааак… Думаю, надо передать их без особых обсуждений Мистеру Рогатому в Управление по работе с проблемными активами…. – В это время Франсуа оступился, покачнулся и начал заваливаться на проезжую часть… - и проблемными пассивами» - она засмеялась своей шутке, в это время Франсуа упал под проезжающий грузовик и, поскольку очень крепко сжимал руку Антуана, увлек его за собой. Вокруг тел собралась огромная толпа зевак, большинство из них достали смартфоны и стали безучастно снимать происходящее, в уме подсчитывая возможное количество «лайков» в соцсетях.

 «Мистер Рогатый ненавидит, когда ему сразу приносят много бумаг. Он все время с похмелья и особо разбираться не желает, его это клиент или нет, - Добро сосредоточенно поджала губы. – Может, дадим людям еще один шанс?». Любовь и Справедливость переглянулись, пожали плечами и горестно вздохнули. Повисло молчание, которое наконец прервала Справедливость: «К моему большому сожалению, это невозможно. Любовь, ты уже забыла, как ты очутилась здесь, на небесах. Они затоптали тебя ногами и выбросили на съедение диким животным. Добро, и ты, понятно, не можешь в силу физических возможностей таить в себе зло, но вспомни: они распяли тебя и долго смеялись, что ты их и за это простила! Вас больше нет там, внизу. Этим миром правят Гордыня, Зависть, Порок и Злоба. У них внутри больше нет сердца, все они, как ни грустно это звучит, отработанный материал…». С этими словами она начала складывать разбросанные бумаги в папки. Потом подняла трубку телефона, громко сказала: «Забирай» и скинула папки вниз…

Мистер Рогатый еле успел увернуться от упавших папок. «Ох уж, эти бабы, прислали что-то! – ворча себе под нос, он подвинул золотое пенсне и начал спешно перелистывать документы. - Таак.. Ну что опять про гомосеков прислали? Они и так всегда прямиком в Управление ликвидации отходов попадают, - он покосился на соседнюю дверь. Оттуда доносились вопли и запах гари.  – А эти псевдораскаявшиеся ? Тоже в топку! Бессердечные, утратившие совесть, бездушные твари? На зарядку становись!» У него начала побаливать голова: «Эй, ты, в синем комбинезоне, иди сюда, - подозвал он проходящего мимо рабочего. – Давай уже, как тогда, помнишь? Сценарий номер один. Нажимай, на хрен, кнопку! Поееееееехали!»  - он зашелся в диком хохоте, а рабочий пошел выполнять указания руководителя.

Что-то стало происходить с погодой. Отмечали все и во всех странах. То аномально жаркое и засушливое лето там, где всегда было достаточно прохладно и влажно, то снег на пляжах в южных странах, то полное отсутствие весны: солнца нет, только проклюнутся почки – бац, снег да дождь!

 Солнце появлялось все реже, урожаи фруктов и овощей стали все более скудные. Многие виды растений просто исчезли, начали вымирать дикие звери…

Если первые поколения постепенно впадали в депрессию и не могли из нее выйти, то их дети и внуки не очень огорчались: они просто стали все чаще ходить в солярии и изготавливать химические смеси, из которых потом лепили фрукты и овощи и раскрашивали их соответствующими красками. Появилось огромное количество неизлечимых болезней. Псевдоученые с экранов вещали о разработке необходимых лекарств, но дело не двигалось с места. Люди начали вымирать. Правнуков были уже считанные единицы, ведь все реже и реже встречались пары «мужчина-женщина»…
В один прекрасный момент Гольфстрим приказал долго жить, и на Планете резко упала температура. Все заледенело… Цивилизация исчезла.

Обнаженные красивые мужчина и женщина шли по берегу моря, держась за руки. Светило солнце, песок нежно обволакивал ступни, а морские волны ласкали слух. Вокруг пели птицы и распускались чудесные яркие цветы. Они были единственной парой на… не знаю, назовем, Земле. Вдруг женщина резко повернулась и протянула мужчине руку. В нем было красивое сочное яблоко…