Ее зима

Будет зима. Ни морозная, когда при дыхании воздух обжигает нос и горло, ресницы и брови покрывает иней, а глаза слезятся от порывов ветра. Ни теплая, когда снег висит мокрыми комьями на ветвях деревьев и кустов, вместо снежного покрова на дорогах чернеют лужи, а с крыш домов все время капает талая вода.

Будет зима среднестатистическая. Она придет с первыми заморозками в последних числах ноября, наберет свою силу до -16 градусов по Цельсию к началу января и останется править до самого марта.

На эту зиму из окна уютной квартиры будут смотреть почти прозрачные, выцветшие от времени серые глаза. Их седовласая обладательница будет проводить у окна бОльшую часть суток, укутавшись в вязаную шаль. Она будет сидеть на мягком стуле с твердой узорной спинкой, и ее собственная спина начнет все чаще ныть и болеть от соприкосновения с деревянными переплетениями, но об этом никто не узнает.

Она не захочет беспокоить детей и внуков жалобами на здоровье. Прежде всего потому, что не любит посещать врачей, а родственники непременно ее к ним поведут. Тогда она точно пропустит какое-нибудь очень важное для нее воспоминание. Вся череда событий ее жизни распадется на мелкие кусочки многотысячным пазлом. Все, что вспоминалось легко и трудно, придется снова переживать: радоваться, грустить, смеяться или плакать. А хватит ли ей времени и сил? Успеет ли она?

На подоконнике будет стоять один большой цветочный горшок с пушистым фикусом в только что политой земле. Она будет называть его мужским именем Афоня, сама не зная, почему именно так. Почему-то никто из родных не посчитает это сумасшествием. Приходя к ней в гости, и дети, и взрослые будут здороваться с фикусом Афоней, как с членом семьи.

Рядом с цветком будет стоять чашка с кофе. Пусть давление скачет, зато вкусно и бодрит. Нераскрытая упаковка зеленого чая навсегда потеряется в одном из кухонных шкафов.

Все остальное пространство подоконника займут старые тетради в мягком и твердом переплете - ее личные дневники. Их клетки и линии исписаны торопливым почерком. Каждая новая запись начинается с даты: число, месяц и год, иногда и время события. Благодаря этим тетрадям, она будет возвращаться в детство, вспоминать юность, удивляться, какие мысли были в ее голове лет двадцать-тридцать назад, негодовать о своей глупости, удивляться собственному высокомерию и наивности, умиляться первыми чувствами, - проживать жизнь заново.

Особенно сильно ее будут радовать и печалить вклеенные фотографии и рисованные карандашом портреты. Она подумает, как хорошо, что однажды испугалась того, что время сотрет из ее памяти лица людей, бывших с ней рядом в разные периоды ее долгой жизни. Ей было страшно, что записанные когда-то имена и фамилии со временем ничего не скажут ей о людях, которые были ее друзьями, коллегами, просто знакомыми.

Она будет листать свои дневники, хаотично выдергивая из них дни своей жизни: здесь ей семнадцать, здесь - тридцать шесть, пятьдесят два. Вот и первая запись двенадцатилетней девочки. В ней столько детских переживаний и абсолютная безоблачность существования, видимая только теперь, с высоты ее восьмидесяти четырех лет.

Она будет намеренно пролистывать записи, рассказывающие о расставании с близкими, самыми родными и дорогими людьми. Пережитые тогда чувства притупились, но не забылись и до сих пор ранят в самое сердце и терзают душу. Горькие слезы будут капать уже на радостные события: рождение детей, повышение по работе, отпуск, покупка квартиры, самые безумные мечты.

Она больше не мечтает. Мечты и в молодости редко сбывались, но тогда мечталось о будущем. Сейчас же осталось только смотреть на зиму из окна и вспоминать.

Она не встретит старость со смирением. Той зимой она будет часто плакать о близком завершении пути, о скором расставании с детьми и внуками, о пугающей неизвестности. Свои тетради она постарается передать внучкам. Ей очень хочется, чтобы они по-детски удивились, что бабушка была когда-то ребенком, училась в школе, бывала наказана родителями, любила гулять с подругами. Все было так, как у них сейчас.

- Мама! Ты где?! - громкий мальчишеский крик резко вырвал молодую женщину из ее мыслей.

Что это было: фантазия или предчувствие? Это - ее сегодняшнее представление о старости. Будет ли ее жизненная зима такой или совсем другой, покажет время. А сейчас она стоит у окна, смотрит в лето темно-серыми глазами, перебирая кончиками пальцев листву маленького безымянного фикуса и удивляясь самой себе. Надо же такое придумать и практически пережить!