Изгои Глава 110

—Марго, призываю тебя не делать этого.

Иван Антонович указал пальцем на конверт, зажатый в руке у Сергея.

—Чего не делать?
—Не отдавай письмо нашему молодому отцу. Он может воспринять текст письма неоднозначно, не узнает собственный почерк или решит, что это розыгрыш или чья–то шутка.
—Ваня, я обязана показать нашему отцу его же собственное письмо. Нужно ввести отца в курс дел. В письме могут быть описаны события, предшествующие подземной катастрофе, и даты после неё. В отличие от тебя, я письмо не видела, и могу лишь предполагать о смысле текста.
—Я сейчас не вспомню, что написано в письме. Много лет прошло с тех пор.
—Отец мог упомянуть в письме о коварных планах Орлова, — задумалась старушка. — Отец мог упомянуть о моём «втором» рождении после подземной катастрофы. Вероятно, отец мог упомянуть о своей жизни в семье Аркадия Моисеевича в период с 1904 по 1917 год включительно. Усадьба Аркадия Моисеевича стала пристанищем для отца и меня на долгие годы. Кстати, Аркадий Моисеевич...
— ... прадед Евгения Михайловича Орлова, — закончил мысль Сергей.
—Точно, Серёженька. Предполагаю, что письмо заканчивается нравоучениями в мой адрес и посланием «самому себе» в будущее.
—Не отдавай письмо нашему молодому отцу. Выкинь конверт! Сожги его!
—Ещё чего! — возмутилась Штайнмайер. 
—Да, я обещал помочь. Но что, если человек не хочет, чтобы его судьбу изменили? Наш молодой папа, который лежит сейчас в реанимации, вряд ли поймёт самого себя 100–летнего. Марго, если тебе всё–таки удастся предотвратить подземную катастрофу, то я не смогу родиться в 1924 году. Наш молодой отец не окажется в прошлом и не встретит мою мать – Дарью Холмогорову. Ты это понимаешь?
—Конечно понимаю, Ваня.
—Пойдёшь ли ты на такой рискованный шаг? 
—Для этого я прилетела в Россию. Ты сможешь появиться на свет XXI веке. Наш молодой отец женится на какой–нибудь профурсетке, и ты родишься, ну скажем, в 2049 году. Представь, я предотвратила подземную катастрофу. Орлова арестовали и бросили гнить в тюрьме на долгие годы. Все целы, все здоровы. Жизнь продолжается. К 2049 году новорождённой дочке Антона стукнет двадцать лет. Меня и тебя в живых не будет к тому времени. Ваня, пораскинь мозгами. Мы с тобой переродимся в середине XXI века. Мы изменим наши судьбы.
—Не хочу изменять свою судьбу. Я прожил долгую жизнь, и не хочу перерождаться. Не хочу потерять всё, что нажил. Не хочу начинать всё с начала.
—Ты должен верить мне, Иван. Когда ты родишься заново в 2049 году, я и отец будем рядом. Мы будем нянчить тебя, будем воспитывать. Всё вернётся на круги своя. Мы втроём останемся здесь, в этом замечательном времени. Мы будем счастливы вместе. Я смогу наконец иметь полноценную семью, детей. Моё женское здоровье было практически уничтожено во время броска в прошлое. Заболевание диагностировали слишком поздно. Мы с моим первым мужем долго не могли завести детей. Я стала бегать по врачам, и те сообщили мне страшную новость: «К сожалению, у вас обнаружена онкология; рак яичников». Диагноз поставил крест на моей полноценной сексуальной жизни. Супруг, узнав о моём диагнозе, бросил меня. Но я не опустила руки. Чего я только не перепробовала в жизни, чтобы уничтожить рак. Химиотерапия, лазерное выжигание, специальные уколы. Помогли одолеть опухоль в яичнике и метастазы в печени собственные стволовые клетки. Врачи, сделав анализы, были шокированы результатом моего самоизлечения. Мне удалось победить онкологию, но было поздно. Возраст брал своё. Зачать естественным путем не представлялось возможным. Усыновлять чужих детей отказались мои последующие мужья. Я осталась одна. Иван, я хочу создать жизнь без боли, потерь и разочарований.
—Ты должна послушать меня, Марго. Порви конверт! Заклинаю тебя!!
—Не указывай мне, что делать. Я, быть может, спятила, но я хочу как лучше. Гай, голубчик, в письме ты наверняка упомянут.
—Правда?
—Тебе наверняка посвящены несколько строчек. 
—И что там обо мне?   
—Могу лишь догадываться. Ты сделал много добрых дел на благо человечества. Твои поступки достойны похвалы.
—Старик–грибник что–то такое рассказывал в лесу. Про Герберта Уэллса и мирую войну, в которой я участвовал, он тоже рассказывал. Я был героем.
—А старик–грибник не рассказывал о другом твоём поступке?
—О каком?
—Ты спас единственного сына Николая Второго, цесаревича Алексея.
—Кто таков? — поинтересовался Гай.
—Благодаря тебе Алексей Николаевич Романов излечился от гемофилии, избежал расстрела и прожил очень долгую жизнь. Цесаревич умер от старости в свой день рождения – 30 июля 2004 года. Ему в тот день исполнилось ровно 100 лет.
—Опаньки! Совсем недавно крякнул наследник Престола! — развеселился Степан.
—Ничего себе заявочки! — вскинул бровь Сергей Эдмундович. — Вы мне об этом ничего не рассказывали, мама!
—Ты не спрашивал.
—Это правда? — оживился другой  телохранитель.
—Сенсация всероссийского масштаба! — восторгался третий телохранитель.
—Какой там, всероссийского! Бери выше! Сенсация мирового масштаба! — живо включился в обсуждение Иван Антонович.
—Это что же получается: сын Николая Второго дожил до 2004 года? — вклинился в разговор четвёртый телохранитель.
—Получается, что так, — кивнул Степан и добавил, глядя на старушку: — Судя по информации этой древней карги.
—Прикуси язык, — пристыдил Иван Антонович хамоватого бодигарда.
—Ты реально молоток, пацанчик! —  восхитился бодигард, глядя на Гая. — Как тебе удалось излечить царственную особу?
—А главное, как удалось сделать так, что сын русского царя избежал расстрела? — сформулировал вопрос бодигард.
—Странно. Старик–грибник ничего мне об этом не рассказывал, — задумался Гай. — Старик–грибник рассказал, что пытался помешать расстрелу Николая Второго, но никак не Алексея.
—С пожилыми людьми такое случается часто, — усмехнулась старушенция. — Запамятовал, небось. Всё–таки ему было 139 лет.
—Неудивительно, — усмехнулся Сергей.
—Гай, голубчик, ты знаешь подземелье лучше нас, — сменила тему разговора фрау Штайнмайер. — Мы полагаемся на тебя. Веди нас в реанимацию.
—Хотите, после донорской операции я устрою для вас экскурсию по нашему древнему городу? Там много загадочного и таинственного имеется.
—Нет, — отклонил Сергей предложение.
—Почему?
—По–твоему, мы похожи на туристов? 
—Не хотите, как хотите, — фыркнул подросток.
—А я бы с удовольствием побродил среди древних улиц, — размечтался Степан. — Потискал бы местных грудастых баб в саунах, бухнул бы в местных ночных клубах, подрался бы с местными братками. Гульнул бы на славу.
—Цыц, — цикнул Иван Антонович на повесу–бодигарда.
—Извините, шеф.

Бодигарды огляделись. На стенах тоннеля были заметны бугристые отложения, напоминающие рёбра животного. Все эти отложения сводились на потолке в нарост, похожий на хребет. Создавалось такое впечатление, что группа двигалась во внутреннем чреве громадного животного, умершего миллионы лет назад. Очевидно, животное давно окаменело.

—Марго, зачем ты взяла с собой Сергея в поездку по России? — насторожился Иван Антонович.
—Не твоего ума дело. Я же тебя не спрашиваю, зачем ты держишь возле своего зада аж четверых охранников–нахлебников.
—Я бизнесмен, Марго.
—Что старая кошёлка вякнула? — шепнул на ушко один телохранитель другому.
—Она сказала, что мы напоминаем ей какой–то хлеб, — ответил телохранитель другому на ушко.
—Белый или чёрный? Я люблю плюшки.
—Умолкни, тогда за умного сойдёшь, — прошипел телохранитель.
—Я беспокоюсь за твоё состояние, Марго.
—Не надо беспокоиться. Я лекарство приняла, и чувствую себя лучше.
—Я рад за тебя, сестрёнка.
—О себе лучше беспокойся, — проворчала старушенция.
—Я имел в виду совсем другое состояние, Марго.

Иван Антонович споткнулся о засохший глинистый ошмёток. Телохранители тут же подхватили оберегаемый объект под руки, даже его одежду отряхнули.

—Осторожнее, шеф, — предостерёг Степан.
—Ты о чём, Золотницкий? Что не так с моим состоянием? Опять свои грязные ручонки тянешь к моим капиталам? Смотри у меня! — погрозила пальчиком престарелая богачка.

Гай столкнулся в тоннеле с мужиком, одетым в грязные джинсы и измятую клетчатую рубаху. Юноше показалось, что правая рука мужика выглядит, как стальной протез.

—Смотри, куда прёшь, молокосос! — нахамил неопрятный мужик. — Тебе что, прицел сбили? Шарахаешься, никого вокруг себя не замечаешь.

Мужик выглядел, словно проснулся с бодуна.

—Извините, дядя Соломон, не заметил препятствие.
—Дядя Соломон?! — изумилась фрау Штайнмайер. — Я не ослышалась?!
—Ты кого, щегол малолетний, назвал препятствием?! А ну–ка смирно, когда перед тобой член президиума верховного совета стоит, раб!!
—Это что за бродяга с рукой робота? — развеселился Степан. — Эй ты, кадр, что ты такое?

Группа рассматривала потрёпанного мужика с рукой «терминатора».

—Слышь, барбос малолетний, что здесь делают посторонние? — нагрубил Соломон.
—Милок, не кипятись, — замурлыкала Штайнмайер. — Меня зовут Маргарита Антоновна. Мне срочно надо..
—Молчать, старая! Тебе слово никто не давал! — нахамил Соломон.
—Грубиян, — отшатнулась старушенция.
—Бомжара плохо воспитан, — разминал кулаки Степан. — В пятак ему дать, что ли? Можно, шеф?
—Я повторяю. Что здесь делают посторонние?
—Они со мной, — спокойно ответил Гай.
—С тобой так с тобой. Испытаем мою технологичную руку в действии.

Соломон направил протез руки прямиком на Маргариту Антоновну.

—Что он делает? — насторожился один из телохранителей Ивана Антоновича.

Кибернетическая рука трансформировалась в огнестрельную пушку.

—Твою ж мать! — чертыхнулся Степан и сгрёб Ивана Антоновича в охапку.
—Ложитесь!! — заорал Сергей и выдернул из кобуры пистолет.

Гай с быстротой гепарда напрыгнул на Маргариту Антоновну и загородил её собственным телом. Гай успел в тот самый момент, когда сгусток плазмы,  выскочивший из руки–пушки, достиг Маргариты Антоновны за пару секунд. Произошёл взрыв. Ударная волна раскидала группу по сторонам.