Воспоминание о маяке

Поднимаясь по ступеням к Станции, я думал лишь о том, как бы задобрить Ключника. Никогда мне не давались интересные фантазии, а философские свои размышления я, если и записывал, то лишь прятал в глубокий ящик дубового стола.
- Здравствуй, путник.
Я вздрогнул от этого голоса. Казалось, что сидевший напротив меня, он не пошевелил ни одним мускулом. Слова, казалось, прозвучали не из его уст. Более, мне чудилось, что звук раздавался у меня в голове.
- Здравствуй, Ключник. Могу ли я войти?..
С затаенной в душе надеждой, я следил за его движениями. Он лишь потянулся к кувшину с лимонадом, да налил себе стаканчик прохладной жидкости, лишь затем одарил меня кивком. В изнуряющий зной летней Москвы этот напиток показался бы мне очень кстати, но сейчас я был увлечен совсем иным. Я созерцал это существо из другого мира и не верил, что стою перед ним.
- Я хотел бы отправиться в путешествие, - разведя руками, робко произнес я.
- Здесь грустно и одиноко, – тихо произнес Ключник. В этот момент сложно было представить мою реакцию. Затаив дыхание, я наслаждался ощущением, которое заполняло меня изнутри. – Поговори со мной, путник.
Я присел в кресло напротив моего предполагаемого собеседника. Хотя, путешествовавшие люди рассказывали мне, что ключники никогда не были общительными существами. Зато из них вышли отменные слушатели.
Набрав воздуха в легкие, я начал:
- Желание отправиться в другой мир поедало меня изнутри с самого появления Станций. Но что-то всегда останавливало меня. Возможно, это был страх.
Ключник лишь кивнул. С каким-то пониманием в глазах, он смотрел на меня. А может, на свой стакан. Я избегал встречаться взглядом с этим существом и, кажется, его это не сильно напрягало.
- Я всегда боялся, что не смогу вернуться. Затем, я узнал одну историю, и понял, что в любом случае найдется маяк и для меня.
- Расскажи её мне, путник.
Я начал.



В одном мире, название которого не стоит упоминать, жил один странник. Он много путешествовал, по крайней мере, так говорили окружающие. Ему нравилась его работа, но он не знал об этом. Так ему внушали.
Все дело в том, что этот странник не имел того, что мы зовем памятью. Не то, чтобы он не помнил своего имени, ведь оного у него и не было. Нет, у него была неплохая память, он знал несколько языков, возможно, даже умел хорошо на них говорить. Дело в том, что у него не было ни единого воспоминания. Сродни амнезии, что-то поселилось внутри него, забрав с собой все воспоминания. Не осталось ничего.
Ничего, что связывало бы его с каким-то прошлым. Он обошел сотни миров в поисках чего-то, что могло бы показаться ему хоть на толику родным. Ни одно место не манило его, ни один диалект не вызывал воспоминаний. Даже окружающие не пробуждали в нем каких-либо эмоций, которыми мы живем.
Хотя, я слегка соврал, когда сказал, что он ничего не помнил. Осталось одно крохотное воспоминание. Оно было маленьким, почти незаметным, как одинокая звездочка в черноте ночного неба, но невероятно сильным. Сверкая ярче сверхновой, оно прокладывало страннику путь сквозь миры.
Он помнил лишь то, что когда-то он видел Маяк. Это было маленькое воспоминание, я ведь уже говорил. Маяки указывают морякам путь во время шторма. Этот же ничего не указывал, он лишь неумолимо звал странника к себе. Тот не знал, где находился Маяк. В каком мире или государстве. Он не знал о нем ничего, даже его цвета или размеров. Он не помнил самого здания, если можно так выразиться, он помнил лишь образ. Явление. То, что служило его путеводной звездой многие годы, а затем куда-то внезапно исчезло.
Каждый раз, приходя на Станцию, он с какой-то завистью смотрел на встречавшего его Ключника. Не понимая своих действий, он зачастую подолгу задерживался за беседой с ними. Часто странника посещало глупое, навязчивое желание остаться на Станции. Вечно говорить с ними. Обо всем.
Но каждый раз он вновь и вновь убегал от них, вновь скрываясь в другом мире. На месяцы, годы. За долгое время он пообщался, казалось бы, со всеми. Больше ничего нового он не видел в мирах, а каждый раз продолжал бежать. Скрываться от самого себя, от такого ненасытного воспоминания. Оно словно рвалось наружу, хотело вырваться, быть найденным. Но он никак не мог найти.
И каждый раз он рассказывал ключникам одну и ту же историю. Про свое единственное воспоминание. И все равно получал возможность пройти. Ведь за каждым разом он дополнял свою историю новыми подробностями. Рассказывал о том, что видел в очередном мире, и как вновь он упустил свое воспоминание. И просил, буквально умолял Ключника пропустить его на поиски воспоминания. И ни разу он не знал о том, что его готовы были пропустить, даже без мольбы.
Однажды, странник встретил умного человека. Тот рассказал ему о том, что сам видел когда-то, очень много лет назад. Это был его Маяк. Но только он не выглядел как любой другой маяк в нашем представлении. Нет, человек рассказал страннику о том, что Маяком может быть не обязательно здание со светом у вершины.
«Маяком может стать каждый из нас», - сказал он тогда.
Странник долго не мог понять его, о чем же говорил ему человек. Так и не понял. Но в тот раз, когда он явился на Станцию и рассказал свою историю Ключнику, тот лишь улыбнулся в ответ. Тихо и молча.
Странник так и остался на той станции, ибо его история слишком понравилась Ключнику. И тот попросил его остаться. А странник не понял, что же такого было в словах того человека, что могло бы заставить Ключника улыбаться.
Странник лишь осознал, что он, кажется, понял, что все это время было его маяком.


Я перевел дух, впервые взглянув в глаза Ключника.
- Здесь грустно и одиноко. Я слышал много таких историй, путник, - Ключник слегка разочарованно вздохнул. Кажется, он ожидал более захватывающего финала.
- А что, если я тебе скажу, что тем самым Маяком и оказался Ключник?..
Повисло неловкое молчание. Он смотрел на меня своими блестящими глазами, с какой-то толикой грусти улыбаясь.
- Ты развеял мою грусть и одиночество, путник. Входи во Врата, и начинай свой путь.
Радости моей не было предела. Вскочив, и, поблагодарив Ключника, направился ко входу на Станцию.
- Никогда не теряй свой Маяк, путник. Ведь тогда ты ни за что не сможешь вернуться, - донеслось мне вслед.