Реалии

               
    Хватит! Я долго молчал, но теперь молчать не буду. Зачем молчать, если в руки просится перо?
    В этой книге нет сюжета. Зато есть герои. До сюжета как-то руки не дошли и сейчас вы в этом убедитесь…
    Однажды мы с моим другом Юрой Толстопоповым, с которым я дружу с пеленок (он украл в роддоме мои пеленки), решили организовать литературный конкурс. Юмористический конкурс. И заработать на этом кучу денег.
    Вам не интересно, зачем Толстопопову были нужны мои грязные пеленки? Могу пояснить:
    …Свое появление на свет я помню слегка... Зато свои воспоминания помнят и трепетно передают  из поколения в поколение персонал родильного отделения и седой бригадир строительной бригады, которому было поручено восстановление после моего первого крика разрушенного здания. Так рождаются легенды…
    В детском возрасте я отличался довольно таки непоседливым характером, за что меня часто ставили во главу угла. Других детей ставили в угол, а меня -  во главу. Иногда на голову Чувствуете разницу?
    Закончив экстерном школу  (я прошел полный курс обучения за двенадцать лет, хотя преподаватели говорили, что для того, чтобы выдать мне аттестат о среднем образовании нужно было еще как минимум десять), - сразу поступил в технический институт и поступил опять на следующий год.
    Первый курс пролетел как алкогольное дуновение, но на втором я, на свою беду задался неразрешимым вопросом – что на кого навинчивают – гайку на болт, или же болт на гайку? По своей важности этот вопрос ничем не уступает гораздо менее «злободневному» – что появилось раньше – курица, или яйцо. Столетиями эта глупая загадка пережевывается представителями так называемого «мыслящего человечества», а на мои терзания никто не реагировал. Немного успокаивало лишь то, что курицу изобрели раньше, а значит и до моего болта руки со временем дойдут…
    …А чтобы дошли руки до старости, я вам объясню (насчет курицы и яйца). Все элементарно. Нужно просто идти по пищевой цепочке, добавив в составляющие червяка. Вначале появился червяк, которым питалась курица. Курица снесла яйцо, которое, в свою очередь пожрал червяк. Круг замкнулся. Глупые люди могут возразить – а чем же опять будет питаться курица, если до этого она червяка уже съела? Вот! В этом то и разгадка. Курица съела не всего червяка, а его часть. А червяк – отращивая себя вновь и вновь – регенерирует. Он – величина постоянная! Выражаясь фигурально – вся эта история не стоит и выеденного яйца. Кстати: - так же можно объяснить и происхождение вселенной.
   Теперь продолжу насчет учебы: - После того, как в силу естественных причин сменилось руководство моего института (кто-то вышел на пенсию, кто-то умер), мне наконец-то выдали диплом. И направили по распределению на Запорожский автомобильный завод. С присущей мне энергией я окунулся в работу и уже вскоре ввел в технологию производства несколько своих рацпредложений (например, экстренную систему торможения, после которой сдвинуть машину с места мог только эвакуатор), после которых меня срочно отправили в США.  В рамках программы, так сказать, обмена опытом. Но проработал я там, к моему сожалению, всего неделю.… Впоследствии международные аналитики признали, что мой отъезд спас  Американскую автомобильную промышленность от неминуемого краха. Затем я недолгое время принимал участие в строительстве некой атомной электростанции, но когда наше правительство решило, что Египет входит в число дружественных нам стран - меня отозвали.

 … Уф! Знаете, я уже устал. Слишком много сил у меня отобрали Курица и Червяк. Пора и честь знать. Мой лечащий врач запрещает мне перенапрягаться. А если Вас и вправду заинтересовала моя жизнь –  потом расскажу еще…
    Это было обо мне, и теперь кража пеленок понятна (Юрий сдаст их в музей, или продаст на аукционе «Сотбис») а теперь о конкурсе:

     - Дадим объявление в Интернете о том, что мы принимаем рукописи начинающих писателей, потом опубликуем, а тем, кто написал что-нибудь стоящее – ничего не заплатим так всегда делается и не смотри на меня такими глазами, - сказал Толстопопов на одном дыхании.
     - О, Боже, - воскликнул я.
     - Не поминай всуе имя Божье, а то Бог помянет тебя, - наставительно изрек Юра, поднимая вверх указательный палец.
     - Юра, - промямлил я, - давай мы им хоть что-то заплатим.… Или в качестве главного приза купим плюшевого мишку в цветочек. Или - книжку – раскраску.
     - Нет, - бешено крикнул Юра, отталкивая меня в сторону и начал давать объявления, предварительно сняв для этого комнату в общежитии.
    Долго ждать не пришлось. Первым пришел рассказ из города Петрозаводск.
                ***

                ПОЭТ
    - Вы позволите? – невысокий молодой человек с томными глазами и бокалом пива в руках выжидающе глядел на меня.
       - Извольте… -  я приглашающе похлопал рукой по стулу.
       - Я – поэт! – небрежно бросил юноша и зачем-то облизал край бокала. – Домой еду. Из Симферополя.
       - Бывает... – я кивнул и закурил папиросу. – И как?
       - Хорошо там, – поэт потряс головой - и потрясающие женщины. Южные и доверчивые. Я там имел успех.
        - Хорошо Вам – заметил я. – И имели. И усех опять же.
    Но мой собеседник не заметил иронии и продолжал. – Я под впечатлением этого стихи написал:
                Под юбкой от ласки потея
                Ты вся расцвела ярким цветом.
                Но дело, конечно, не в этом.
                А в том, как легко быть поэтом!

        - А вы ловелас! – я игриво погрозил ему пальцем.
        - Если бы – грустно ответил он. - Дело в том, что потом я другое написал. Вдогонку, так сказать…
                На днях приснился венеролог.
                Он озабочен был и тих.
                К несчастью, сон мой был недолог.
                Зато родился этот стих.

         - Нуу – неопределённо протянул я. Нехорошо, конечно. Зато хоть цветом полюбовались…
         - Каким цветом? – раздражённо бросил он. – Я дальтоник. И вообще: Поэту жить нелегко. Вот послушайте и скажите – в этих стихах что-то неприличное есть?   

                Плакала берёза,
                плакала калина               
                Плакал мальчик Федя
                и его мужчина.
                Не понять их бабам
                Ведь все бабы – дуры!
                Не по вкусу Феде.
                дамские фигуры.

     - И за это меня в редакции чуть не побили. Я думаю - из-за Фёдора Бондарчука. Потому, что стихи тревожные, а ему ещё снимать и снимать.…Кроме этого – подруге своей прочитал, а она меня двуликим Анусом теперь кличет.
    Я вздрогнул, а он продолжал: - А творить я ещё в детстве начал. Вот, например, из раннего:
                Мама мыла раму
                И корову тоже
                Рама стала чистой
                А корова сдохла.
     - Казалось бы – чистая поэзия, а присмотреться – одни неприятности. На меня уже общество защиты животных хочет в суд подать. За пропаганду насилия, видите ли. Требуют изменить текст. Я изменил. - Мама мыла раму
                И корову тоже
                Рама стала чистой
                А корова очень!
     - Пускай подавятся! Хотя всё это правда. С натуры писал. Я, кстати, эти стихи хотел продать знакомому производителю моющих средств, но он отказался. Почему, говорит, корова стала - очень, а рама - просто чистой? Может написать – «А корова – осень»? А? Это Пушкину все прощается. Написал ведь – «Буря матом небо кроет. Вихри снежные крутя» - и ничего. Хорошо. Потому что классик. Вообще – в рифму писать – не ложки облизывать!
    Я согласно кивнул. Поэт допил бокал и задумался.
     - А как Вам это? – За двадцать лет устав от водки
                Я стал завидовать селёдке
                Селёдка пьёт одну лишь воду,
                Но служит пищею народу.
                Отсюда вывод – ешь и пей,
                А вот завидовать – не смей!
     - А вот это действительно сильно! – восхитился я. – Я тоже…
     - У Вас пятьдесят копеек есть? – неожиданно перебил он меня. Мне надо - взвесится.
    Мне такая перемена темы показалась странной, но все-таки он поэт…
      - Есть, но ведь за то, чтобы узнать вес не пятьдесят копеек нужно, а рубль?
      - Это если на весы обеими ногами становится. А я взвешиваюсь на одной, а потом полученное число умножаю на два. Экономно. Так дадите?
    Недоумевая в душе, я выделил ему требуемую сумму и, взглянув на часы, начал прощаться. Поэт крепко поцеловал меня в щеку и еще долго махал мне вслед рукой с зажатой в ней полупустой кружкой. Объявили начало посадки. Оглянувшись в последний раз на привокзальную площадь, мне показалось, что возле палатки с надписью “Весы” начинает собираться толпа.
    Поезд тронулся. Ту – туу…
                КОНЕЦ.

     - Рассказ никуда не годится, - рявкнул Юра. – Кому он подражает? Бунину? И что за стишки? Ты бы прочел такие стишки своей маме?
     - Не прочел бы, - согласился я, - но, может, он хотел ими что-то сказать?
     - Пусть говорит в другом месте, где эхо хорошее, - пробурчал Толстопопов, - например – в туалете, а нам он не подходит. Давай другой.
    Я порылся в почте, где уже накопилось порядочное количество авторов, и протянул ему следующее:

                Моя знакомая.

У меня есть знакомая. Она считает себя красавицей, а я так не считаю. То есть считаю, но не всегда, а когда она угощает меня салатом «Оливье». Иногда мы ходим в большой магазин. Она останавливается у прилавка с крупами и забавно морщит лоб.
     - Нужно бы взять килограмм макарон – говорит она, а я напрягаю лицевые мышцы и говорю – «Ммм…».
    Она озадаченно смотрит на меня и идет покупать мыло.
    - Тебе нравится этот запах? – спрашивает она, а я делаю волевое усилие и опять говорю – «Мммм…» так громко, что покупатели начинают оглядываться. Еще через два отдела я не выдерживаю – и выдавливаю – «Какая ты красивая!». И, чтобы не вступать в конфликт с собственной совестью, добавляю – «Сегодня!».
    Как правило, это действует. Она расплывается в улыбке и говорит – «А не взять ли нам двести грамм салата?
    Женщинам свойственно ошибаться, поэтому я мягко ее поправляю – «Пятьсот, дорогая, пятьсот!».
    Она идет к кассе и выбивает чек. И в этот момент она прекрасна…

    У нее есть собака. Она зовет ее «Бимка», но я такой породы не слышал. Очень энергичная собака, даже, я бы сказал – чересчур.… Если кто-то рядом обедает – она тоже обедает, если пылесосят – она пылесосит тоже, а если забивают в пол гвозди – не уклоняется и от этого. В моменты вынужденного безделья она скачет до потолка, а один раз я увидел, как она моет посуду.
     - В чем же секрет твоей собаки? – спрашиваю я свою знакомую, когда мы едим салат «Оливье».
     - Не знаю – отвечает она и уходит в другую комнату. Зато я знаю. Как-то  мне довелось заглянуть ей под хвост (при каких обстоятельствах это случилось – не имеет значения). То, что я там увидел – следовало ожидать. У нее внутри - батарейка.

    Я очень мнителен. И боязлив. Поэтому я часто приглашаю свою знакомую проверить свой диван.
    У меня старый диван. И мне часто кажется, что во время сна я могу из него выпасть. Поэтому мне приходится его испытывать. Рассуждаю я так: Если он может выдержать мою знакомую – то меня выдержит и подавно. Радует, что моя знакомая идет мне навстречу, и после проверки мы разговариваем о политике. А вы что подумали?

    Вообще – она хорошая. Те, кто меня знает – этому не удивляются. В моем присутствии любой человек становится хорошим. Только обидно, что она до сих пор думает, что восьмое марта – это праздник. Но это со временем пройдет.… Хотя.…Посмотрим. Хочется верить…
Всё!
                КОНЕЦ.

     - Если имелась в виду японская собака – робот, то тогда еще на что-то похоже, - пробормотал Юра, кидая через бедро уборщицу общежития с пылесосом (он у нас борец), - а если он не это имел в виду… Ты как думаешь?
     - В наше время любой может засунуть собаке в попу батарейку, - я перехватил на лету уборщицу и вернул ей утерянный пылесос, - такое сейчас время.… А про диван мне понравилось.
     - Я всегда знал, что ты сексуально озабочен, - задумчиво сказал Толстопопов и собрался выкинуть рассказ в корзину.
     - Подожди, - запротестовал я, - у этого рассказа есть продолжение. Давай почитаем.
     - Ну?
    Я, было, собрался читать, как меня перебила уборщица, которая, похоже, на Юру не обиделась.
     - Вы читайте что хотите, а я вам расскажу историю. Я вам про дядю Петю расскажу. Про нашего коменданта. Страдал наш дядя Петя излишним, так сказать, весом, а, положа руку на живот – был жирным. Не просто, а очень. Если к воздушному шарику ручки да ножки приделать и улыбку на нём нарисовать глупую – так дядя Петя и получится. Не только весом страдал, а и головою тоже. Вот вам пример: Годовщина свадьбы у него была. То ли пятая, то ли ещё какая... Сидел он на балконе, курил. Курил и размышлял -  что бы жене на такое событие подарить. А она как раз своё бельё сушить вывесила. Смотрел он на это бельё, так и эдак смотрел, а потом взял ручку и бумажку, что-то написал, – и  прикрепил эту бумажку к букету (букет он загодя купил). И пошёл пиво пить. Жена после работы пришла взволнованная такая. Смотрит – на столе цветы, а на самом длинном цветке канцелярской скрепкой стихи пришпилены. К юбилею. Ода радости, так сказать. Прочитала – и в слёзы…
         - Так что же там было? – не утерпели мы с Толстопоповым.
         - Стихи. Но своеобразные. Вот какие:

                Белые трусы твои -
                словно чайки над рекою.
                Словно слон на водопое.
                Я люблю тебя – не ссы!

       А потом у неё истерика была. И крики вперемешку с насморком. Он к вечеру домой пришёл – так она уже успокоилась. Только морду ему набила, а больше ничего лишнего. Но одна фраза ему запомнилась… “ Жирная скотина” – сказала ему жена. – “Я хоть жирная” – подумал дядя Петя, - “ а ты просто так…” Но задумался. Жирным он себя не считал никогда, понимаете? Я тоже себя так не считаю. Пошёл он  к врачу. Тот его осмотрел бегло и говорит – «Редкий случай. Вы – результат генетической ошибки»!
       - Почему? – спрашивает наш комендант дядя Петя.
       - Почему? – спросили мы с Толстопоповым
       - Потому! – отвечает доктор. – Потому, что в момент вашего зачатия в яйцеклетку попал самый толстый сперматозоид. Из тысячи других – сухощавых и подвижных –  самый толстый. Вы не знаете – ваш папа любил пиво?
         - А как же – заулыбался дядя Петя, - очень. И мама тоже…
         - Ага! - потёр ручки доктор, (и мы тоже потерли) – теперь всё понятно…Согласно науке – чем меньше человек весит (а сперматозоид почти что человек) – тем меньше ему надо алкоголя, чтобы опьянеть. А толстым – такая же доза – нипочём. Вот и получилось - поджарые – по пьянке - заблудились, а тот – ппрроник! Я Вам пррропишу («ей бы в театре играть», – подумал я) диету: Салатный лист и морковь три раза в день! В течение месяца. А потом пошутил – «Если начнёте мычать, – обращайтесь».
    Уборщица выставила грудь вперед и неожиданно заговорила фальцетом. Что-то былинное было в этом фальцете.
       - И адские муки принял дядя Петя! Салатом сыт, как известно, не будешь. И морковкой не будешь. Но на второй день нашёл таки выход страдалец. Поймал дядя Петя муху и сварил в кастрюле. Какой – никакой, а бульон! Мухин питался мухой! (Забыла сказать, что фамилия дяди Пети была – Мухин). Приелись они (мухи), очень быстро. Тогда наш комендант внёс в меню разнообразие – таракана, стрекозу и жука, почти полностью отказавшись от моркови, но вскоре заметил, что у него развивается косоглазие. И на собак стал облизываться. Дядя Петя мог стать корейцем! Мухин пошёл к врачу опять. Врач прописал ему диету на основе сока, то есть - пить по три литра сока в день. Не понравилась дяде Пете диета, но как–то, забыв поставить на ночь сок в холодильник, он обнаружил, что тот за ночь перебродил и теперь стал гораздо вкуснее. Тогда дядя Петя сел на диету плотно, выпивая за день не три, а пять или шесть литров сока.  В холодильник он его уже не ставил, зато поправился ещё больше, а в квартире стоял перегар. Жена пошила куколку врача и по ночам втыкала в неё иголки по методу Африканской чёрной магии Вуду.
    У меня в кармане зазвонил телефон, я вышел, а когда вернулся – оказалось, что все меня ждут, так как уборщице требовалась аудитория.
      - От этого ничего не изменилось, но зато она приобщилась к эзотерической литературе. Помыкавшись с Мухиным пару месяцев, супруга решила сводить его к народному целителю, который дал объявление в нашу газету. Старый ведун (так он сам себя называл) обещал исцелить любого от всех известных и неизвестных болезней. Внизу объявления были помещены отзывы тех, кто выздоровел. Например (я помню):

                С трёхлетнего возраста я страдал запором.
                Старый ведун подул мне на попу и теперь я опять занимаюсь бизнесом.
                Миша Н.
           Или:

                Моя дочка Маша вчера  ушла из дому гулять. Её долго не было, и я пошла к ведуну. Пока я  ждала приёма - она вернулась. Но всё равно Ведуну спасибо.
                Люба К.
            Или:
                Дорогой ведун. Низкий тебе поклон и огромная благодарность за то, что ты поставил мне унитаз. Теперь я спокоен.
                Николай Д.

    
  Старый ведун принял их как-то сразу (тут уборщица задумалась, размышляя о чем-то своем). Перед ведуном на столе лежал человеческий череп, хрустальный шар и почему–то - вантуз. Едва узнав о цели их визита, этот шарлатан подпрыгнул и принялся обрабатывать вантузом голову дядя Пети (я не шучу). Жена спросила зачем, а он сказал, что убирает поганые мысли. А дядя Петя захотел сока. А ведун попросил его снять штаны…
     - А потом? – спросили мы.
     - А потом я не знаю, - чисто по-женски ответила уборщица и стала мыть окно.
    И мы стали читать продолжение рассказа, который назывался -      
                Кот моей знакомой.

    Моя знакомая завела кота. Хороший кот. Толстый. Я в котах это люблю. Добротная упитанность определяет характер, не правда ли? Хотя не всегда…
    Когда моя знакомая звонит по телефону – кот внимательно слушает разговор и вставляет замечания. Когда ей звоню я – отключает телефон. Я знаю почему.
    У нас с ним общие интересы. Он свой называет – «пост № 1», а я свой - зову холодильником. Это одно и то же.
    Кот считает, что купленные продукты следует хранить не в холодильнике. Лучше всего, по его мнению – они сохраняются в желудке. Но тут у нас возникают разногласия. Я считаю, что именно мой желудок подходит для этого лучше всего, а противное животное – что его. Когда я предложил ему компромисс: – сохранять в своем желудке вкусные вещи, а другие – отдавать на сохранение ему (потому, что я не жадный) - он не согласился. Мало того – он нагадил мне в ботинок. Теперь мой любимый литературный герой – Шариков.
    Когда к моей знакомой приходят гости – он исчезает. Гости наивно полагают, что он их боится. Это не так – он исподтишка наблюдает, кто и сколько вкусного съел, чтобы при случае рассчитаться. Я, например, когда ем салат «Оливье» - прикрываюсь газетой. И пусть окружающие смеются – мне свое здоровье дороже. Если же на следующий день в газетах сообщают о пропаже человека – не удивляюсь. Поэтому я против того, чтобы к моей знакомой приходили гости.
    Он постоянно себя вылизывает. Не потому, что чистоплотный. У него другие намерения. Вот лижет он себя, лижет, а когда становится весь мокрый – старается попасть на глаза своей хозяйке.
     - Ах, бедный котик! Как он похудел! – восклицает моя знакомая, - он не заболел?
    И дает ему кусок колбасы. Я, глядя на эту комедию, сплевываю – и иду читать «Собачье сердце».
    Кот внимательно смотрит телевизор. Особенно любит новости. Когда услышал о предстоящем в стране сокращении штатов – выставил мою обувь за дверь.
    Он крайне ленив. Когда в комнату залетает муха – он несколько раз тяжело подпрыгивает, дожидаясь, пока соседи снизу не начинают стучать в потолок, а потом показывает глазами на насекомое. Лови, мол. Я в этих провокациях не участвую. А моя знакомая бегает с высунутым языком по квартире. После того, как муха поймана, и мы приступаем к починке мебели – кот идет на покой.
    Когда мы ложимся спать – он забирается на кровать – и начинает урчать мне в ухо.
     - Какой хороший котик – говорит моя знакомая, - как он тебя любит!
Это неправда. У меня плохие нервы и любой, маломальский шум не дает мне заснуть. Он это знает. Я ворочаюсь, а кот начинает урчать все громче и громче. В результате я не выдерживаю – и швыряю в кота тапок.
     - Ну, вот – говорит моя знакомая – теперь ты разбил вазу…
    Как-то раз я решил от него избавиться.               
Мой товарищ решил завести себе домашнее животное. Не то, чтобы я плохо к нему относился, но своя рубашка, как говорится…
     - Есть у меня на примете один котик – сказал я ему, - очень пушистый (мой товарищ любит пушистых котов). Очень недорого. Тут я прикусил язык и быстро поправился – Бесплатно!
     - Ну, не знаю… - произнесла эта скотина, - ты мне, хотя бы его фотографию принеси. А там посмотрим…
    Вне себя от радости я побежал домой, схватил фотоаппарат и попытался найти подходящий ракурс. Это оказалось непросто. Кот, очевидно о чем-то догадывался и корчил такие рожи, что мне становилось не по себе. Наконец, отобрав один снимок, который более, или менее не был похож на иллюстрацию книги ужасов, я помчался назад.
     - Ну, вот – сказал я своему товарищу, протягивая снимок. – Котик. Каков?
 Он мельком взглянул на фотографию и забился в судорогах. Пришлось вызывать «Скорую».
    Теперь он со мной не разговаривает…
Так и живем. И что делать дальше – не знаю…
    Кстати, а Вам котик не нужен?
                КОНЕЦ.

     - Если первый рассказ был еще на что-то похож, то продолжение – омерзительно, - Юра поморщился. – И что он нам постоянно подсовывает свою знакомую. У нас тоже есть знакомые, но мы их держим при себе, а не разбрасываемся в разные стороны женскими прелестями. Что бы было, если бы мы ими разбрасывались? В корзину, и не возражай.
    Я, было, собрался объяснить, что речь, собственно, шла не о женских прелестях, а о коте, но, посмотрев на разгоряченное лицо моего приятеля, промолчал и подсунул ему под нос следующий рассказ, который написал сам.

                Посвящается 23 февраля.

    Из чего состоит армия? Из танков, кораблей и разведчиков. Вообще то это более сложный механизм, но нельзя требовать от меня невозможного. Мне и это краткое  описание далось с трудом.

    Танки…  Я восхищаюсь танком. Он такой большой и ездит. Но в тоже время он уязвим. В него могут стрельнуть ракетой, которая наводится на тепло работающего двигателя. Говорят, что это эти ракеты сложны и дороги в производстве, но это все басни, распространяемые Министерством Обороны для налогоплательщиков. На самом деле это обычная ракета, которую привозят на позицию в холодильнике. Ракете холодно, и она, вылетев из ракетницы, хочет согреться. Танковый двигатель, по ее мнению подходит для этого лучше всего.
    Для того чтобы уберечь танк от такой ракеты я предлагаю следующее: Командир танка, увидев в бинокль вылетевшую ракету, не рвет на себе волосы, а помогает членам экипажа развести подальше от танка костер. Ракета, естественно, выберет костер. Запас дров должен постоянно пополняться, и хранится под сиденьем водителя. 
    Много говорят и об эффективности «активной» брони. Такая броня накладывается поверх «пассивной». Считается, что она помогает, но, по-моему – это все выдумки гомосексуалистов.

    Корабли.… Считается, что чем корабль больше – тем он мощней и лучше. Это такое же заблуждение, как и пирамиды. Я похоронил своего соседа, который мешал мне спать в маленькой пирамидке, и поверьте – ему там ничуть не хуже, чем в большой.
    Строительство больших кораблей занимает годы и обходится недешево. Мне кажется, что иногда имеет смысл поучиться на негативных примерах. Возьмем Сомалийских пиратов. У них совсем маленькие лодки, а каков результат? Поэтому считаю целесообразным понастроить пирог (этому можно обучить еще в школе на уроках труда), и рассеять по океану. На маленькую пирогу враг тратить снаряд, или ракету не будет. В нужный момент по радио звучит приказ, все пироги собираются в стадо, и – «Сарынь на кичку!», то есть – «на абордаж». Сомневаюсь, что какой-то авианосец, или крейсер сможет что-либо противопоставить такой тактике.

      Разведчики, или геологи…  Они всегда на передовой. Их задача – обнаружить полезные ископаемые, сэкономив государству средства на подрывные работы. Где еще, как ни на войне попадется такое количество бесплатно вырытых ям. В случае если получены интересные образцы – геолог корректирует огонь артиллерии. Та же задача ставится и перед авиацией, до которой мы со временем дойдем.
    …Хотя нет. Уже не дойдем. Пришел мой друг Вася и зовет меня пить водку. Все-таки сегодня праздник.… Поднимем же граненый стакан за сослуживцев, которым, как и Вам пришлось отдать два, или три года для того, чтобы наша страна чувствовала себя в безопасности.
    Ваше здоровье!
                КОНЕЦ.

     - Ты это сам написал? - прищурился Толстопопов.
     - Откуда ты взял, - деланно удивился я, пытаясь унять дрожь в руках.
     - А кто же? – так же деланно удивился Юра. – Только у тебя такой идиотский стиль.
     - Пошел к черту, - сказал я этому толстопопому. – Читай следующий.
    И он прочел бы, но тут вошел вахтер, и, невзирая на наши протесты, присоединился к обсуждению.
     - Насчет 23 февраля ничего не могу сказать, ибо (мы переглянулись, а уборщица выронила тряпку) – не служил, а вот…
     - Подожди, - остановил его Толстопопов, - а не тот ли ты человек, который сегодня перебегал улицу на красный свет?
     - Тот, - с достоинством ответил вахтер.
     - Тогда ты – перебежчик, - радостно засмеялся мой коллега и похлопал себя по своей ляжке, а потом похлопал по моей, хотя я его об этом не просил.
     - Да? – прищурился вахтер.
     - Или – внедорожник, - продолжал веселиться Юрий.
     - Я расскажу вам стих, - сказал вахтер, - а то вы все тут такие умные…
    И вахтер изрек:
                Кого нашли в цветной капусте
                Кого - в простой, но вот вопрос –
                Нашел ли кто кого-то в дусте?
                И если – да! То есть ли спрос?
    Мы опять переглянулись, а уборщица прекратила поднимать из ведра тряпку.
     - Вот так… - нехорошо улыбнулся вахтер и отправился исполнять свои обязанности, а мы…
    Мы посидели с полчаса, переваривая услышанное и старались не смотреть друг на друга, размышляя, кого где нашли, а потом перестали размышлять и Толстопопов приступил к чтению рассказа под наименованием -

                Носок Кощея Бессмертного.

    Пришло то время, когда с некоторых исторических событий срывается пелена домыслов и фальсификаций. Народ должен знать правду о своих героях. Пусть даже сказочных. И он ее узнает.
    Недавно в Ярославской области во время строительства закусочной рабочие натолкнулись на берестяную грамоту, текст которой не могли расшифровать лучшие специалисты в области славянской письменности. Потратив немало времени на изучение артефакта, и осознав всю бесплодность своих попыток, научные мужи решили пойти нестандартным путем, и привлекли к работе участника передачи «Битва экстрасенсов» мага и целителя Анатолия.
    С Анатолием мы знакомы давно. Вместе проходили курс лечения от болезни, название которой я уже забыл. Да и какая это болезнь, если человек позволяет себе три-четыре раза в год сходить к подружкам.… Но, не будем отвлекаться.
    Хотя.… Будем! Чтобы вы поняли, каким необыкновенным даром обладает мой друг, я приведу лишь один отзыв человека, который побывал на приеме у Анатолия. Вот он:
 …Всего несколько минут пробыл на приеме у Анатолия (он ничего мне не говорил и даже пальцем не прикоснулся), но впоследствии оказалось, что нашего «общения» с ним вполне хватило для того, чтобы мои мужские функции пришли в норму, а интимная жизнь наладилась…
    Видали? И взял за это Анатолий всего 200$. Если бы такое удалось мне – я бы взял больше. Правильно говорят – «Молчание – золото»! И пусть его недоброжелатели бубнят о том, что если у врача есть другие целебные части тела и пальцем обычно не пользуются, – так это от зависти. 
    Теперь, когда я показал вам, какой Анатолий необычный человек – перейду к фактам!
Когда ученые расстелили перед Анатолием загадочный кусок бересты, он прибег к своим чарам. Насупился и замолчал. Молчал долго. Я то знал, что это его стиль работы, а ученые не знали.… Через два часа  жрецы науки почувствовали, что их мужские функции пришли в норму (такова сила Анатолия) и под различными предлогами пошли налаживать свою интимную жизнь. Анатолий обвел взглядом опустевшее помещение, закатил глаза и тихо сказал мне – «Записывай!».
    Вот, что увидел маг:
    …Кощей взял в руки прохудившийся шерстяной носок и грустно окинул взглядом зиявшую в нем дыру. Триста лет верой и правдой служил носок, но нет на этом свете ничего вечного…
     - А ведь не было еще на Руси такой лютой зимы – сказал Кощей, обращаясь к заснеженным елкам и елям. – Не было…
    Елки не ответили. Кощею стало холодно. Из подручных средств у него были двуручный меч и кинжал. А кинжалом носок не починишь. Нужна игла.… Но в игле его смерть! В смысле – если ее сломать.
     - А что ей сделается! – подумал Бессмертный – носок ведь мягкий, а в ноги дует…
 И отправился Кощей к дубу, где на проржавевших за столетия цепях висел ларец. С кряхтеньем, стащив ларец с дерева, Кощей сшиб мечом замок и заглянул внутрь. Из сундука выбежала лиса.
     - Везде бюрократия… – произнес Бессмертный, ухватив зверя за хвост и вспомнив, что за лисой последует заяц, потом утка, потом еще  кто-то, потом еще…
   Так и вышло. Лиса завизжала, и из нее выскочил кролик.
     - Зайцы закончились! – с недовольством отметил для себя Кощей, ловя кролика за ухо. Грызун хрюкнул и выплюнул енота.
     - А вот этого в преданиях не было, – изумившись такому повороту событий, пробормотал бессмертный. – Кладут, кого ни попадя.
    Енот зашипел и попытался цапнуть Кощея за палец. Бессмертный отвесил ему тумака. Енот отрыгнул утку.
     - Когда же это прекратиться? – вопросил пространство Кощей. – Пора бы и честь знать…
    Утка попыталась взлететь, но закашлялась и свалилась на бок.
     - Простыла я, понятно? – сказала утка. – Бери уж яйцо. Дай птице покою.
 Отрицательный герой Русского эпоса взял яйцо и, приложив его к уху, потряс.
     - Да не колоти ты его – просипела хриплым голосом утка. – Оно крутое. А чего ты хотел, если у меня температура под сорок…
    Дрожащими от нетерпения руками (уж очень он замерз) Кощей очистил яйцо и достал оттуда вожделенную иглу. Затем, вдев в ушко нитку, воткнул ее в носок. Неожиданно игла издала хрустальный звон и сломалась. Последнее, что увидел в своей жизни Кощей – это вытесненную на обломке иглы надпись – «Сделано в Китае».
    …Тут Анатолий пошатнулся и замолчал. Я торопливо поднес к его побледневшим губам бокал пива.
     - Ты это никому не показывай – севшим голосом выдавил он из себя. - Нам с Китаем отношения портить ни к чему. Нам на них еще работать… - А это – он кивнул головой на мою тетрадку – лучше – сожги!
    Я не послушался Анатолия. И вот публикую стенограмму его видений. А может быть – зря? Или нет?
                КОНЕЦ.
     - Как б… фамилия писателя? – поинтересовался я, обгрызая карандаш.
     - Не подписался.
    - И пусть не подписывается. Давай дальше.

                Наш Пушкин.

     - Теперь – заявил мой друг Федор, отставляя в сторону пустой бокал и протягивая руку за водкой – поговорим о Пушкине. Помнишь –
                Выпьем, няня – где же кружка…

     - Глупости – решительно сказал я, колотя соленой таранью по столу. – Пушкин писал не так. Пушкин – когда был маленьким – очень боялся мышей, и поэтому написал –

                Тихо! Няня! –
                Где–то – мышка!

     - Что-то я такого не помню – нерешительно заметил мой друг. – А у меня в школе по Русскому языку и литературе была пятерка…
     - Еще бы – не помнишь. – Я протянул ему стакан. – Как ты можешь помнить, если эту информацию тщательно скрывают Пушкинисты. Им хочется, чтобы Пушкин был отважным и ходил самовольно на медведя! А Пушкин предпочитал бояться мышки, хотя с возрастом это у него прошло, и он мышку жалел, поэтому – сочинил:

                Шухер, мышка! –
                Где-то кошка!

    Федор допил свой стакан, повесил его на ветку и…
     - Да! – сказал он. – Я давно подозревал, что о Великом Русском поэте мы знаем не все. Хотя мы знаем то, чего знать не должны. Какое у Пушкина отчество? Сергеевич? А должно быть – Арапович, потому, что его папа был Арап Петра Великого!
     - В смысле – Арап? Ты не путаешь?
     - Ну?
     - Федор, – задумчиво сказал я – дядя Пушкина был не Арапом, а Апапом. И его звали – Ганнибал!
     - Ну, вот – пробурчал Федор, перегибаясь через стол и забирая у меня тщательно очищенную рыбу. – Тогда его должны были назвать Апапом Ганнибаловичем, а не портить исконно русские имена. Кроме того – это ты всех путаешь. Ганнибал – переходил со слонами Альпы.
     - Это Суворов переходил со слонами Альпы! – я допил свой стакан и открыл вторую бутылку. А Пушкин в то время еще не родился.
     - Пушкин был всегда! – возразил мой друг, швыряя, пустую посуду в сидевшего на заборе воробья. – А насчет мышки ты прав. Я вспомнил, что у него в сказках есть такие строки –
                Родила царица в ночь
                То ли сына, то ли дочь
                То ли книжку, то ли мышку
                То ли вкусную коврижку…

     - И эти первоисточники нам недоступны, – покачал головой Федор. – Если бы Толик из семнадцатой квартиры мне это не рассказал, – я бы и не знал.
     - А ты заметил, как тонко Пушкин все это обставил, – поддержал я его. – Царица в ночь могла родить или книжку (а значит можно предположить, что она, как и Пушкин была писателем), или вкусную коврижку. Поэт подводит нас к тому, что она была пекарем и незнатного рода. Поэтому Пушкина так боялись сатрапы в лице царя!
     - Мой знакомый приехал с Дальнего востока – встрял неизвестно откуда взявшийся Толик из семнадцатой квартиры, – так он говорит, что Вещий Олег – из Пушкинской песни о Вещем Олеге – предчувствовал, что в Российской Думе не все ладно. –

                Олег усмехнулся - однако чело
                И взор омрачилися Думой!

     - Толик! – сказали мы ему – Ты куда-то шел? Ну и иди. Нам политики не надо. Мы – люди искусства.
    Толик ушел, а мы достали из сумки вино.
     - Моя виртуальная знакомая, которую зовут Мариной, – продолжал я, - не понимает, почему в сказке о рыбаке и рыбке – старуха хочет быть столбовой дворянкой.
     - И я не понимаю! – засмеялся мой одухотворенный друг. - Что ж тут не понимать? Во времена Пушкина мужчин сажали на кол, а провинившихся дворянок – на столб. Думаешь, это приятно?
    Я представил себе эту картину и вздрогнул.
     - Федор! – сказал я – Пушкин погиб из-за Дантеса. Давай набьем Дантесу морду!
     - Давай! – согласился Федор, мы допили вино, подозвали не успевшего далеко уйти Толика и пошли искать Дантеса. Но нашли мы его в этот день, или нет, я, к сожалению – не помню…
                КОНЕЦ.
     - А вот это – хорошо, - оживился Толстопопов, - как фамилия писателя?
     - Не подписался. Похож на предыдущего. А что?
     - А то, что Пушкин – мой любимый поэт и эти стихи я знаю наизусть. Отложи.
    Я отложил, и мы хотели перейти к следующему произведению, но тут пришел уборщик.
     - Кто это тут женщин через бедро кидает? – грозно спросил он.
     - Я, - ответил Толстопопов и уборщик ушел. Он ушел, а мы читали творение довольно сложное, присланное студентом – ветеринаром…

                Как я лечил кролика.

    Никакого кролика я не лечил, а поэтому расскажу вам сказку.
В далекой – далекой стране, где воздухи пахнут корицей, жил Юнош, чей профиль подобен роялю и Девуш – кА, чьим бедрам завидовал лебедь.
   И было от чресл их потомство – сто десять ребенков и рыба.

    …Я так и знал, что в этом месте меня перебьют. Вот – уже кричат – Какая рыба?
Отвечаю – обычная рыба. Если вы поверили в сто десять ребенков – извольте поверить и в рыбу.
    Меня спрашивают – Автор – дурак? Отвечаю – Да, но с Большой буквы.
И тут из темноты возникает подросток, чьи прыщи не могут быть занесены в книгу рекордов (по количеству), но еще способны помочь художнику отличить красный цвет от бордового (по качеству), подмигивает в зал и говорит:
     - Это вполне возможно, если Юнош гулял на стороне, а Девуш – кА об этом не знала, а число ребенков взяли общее.
    Это наш человек. Он рассматривает мир как единое связующее целого, в котором все явления взаимозависимы и взаимообусловлены. Мне нравится этот человек хотя бы потому, что я эту фразу, высунув язык, переписывал пятнадцать минут. Но нравится он мне, или нет – я спрашиваю – А Рыба? Вписывается ли в эту теорию Рыба? – и подросток, посрамленный уходит. Он уходит, а я продолжаю:
    - Еще как! Потому, что рыба пережила все их потомство и обрела себя лишь тогда, когда встретила Его! А он сначала оценил в ней Рыбу, а уж потом, к своему несчастью – женщину. Но было поздно…(до сих пор не знаю – есть ли такое понятие – рыбофил?)
    Тут меня просят уточнить – Что писать с большой буквы – дурак, или автор?
    Думайте сами.
                КОНЕЦ.

     - На этот вопрос трудно ответить, - Толстопопов встал и прошелся по комнате. – Никого не хочется обидеть.… А знаешь, давай устроим Новый год. У меня на даче растет елка, мы повесим на нее игрушки, а потом будем скакать вокруг нее голышом.
     - Давай, - согласился я. Мы взяли с собой рукописи (чтобы не прерывать работу), ноутбук и поехали к Толстопопову на дачу.
    Пока Юра водружал на елку красную звезду, я взял баллончик с углекислотой и загазировал им водку, после чего спросил потного Толстопопова: - «Имеет ли напиток, содержащий углекислый газ право называться шампанским»?
     - Имеет, - согласился Юра, и мы стали читать присланные рассказы, относящиеся к Новогодней тематике. Первый из них был такой:


                Дед Мороз (Return).

Помню, мне было три года. 31 декабря. Родители нарядили елку и обещают подарок от деда Мороза. Я очень хочу подарок, но еще я волнуюсь. Как Дед Мороз принесет мне подарок, если все двери заперты?
     - Не боись! – отвечает папа и дает мне подзатыльник – Он через трубу приходит…
    Мне не верится. Я его видел на открытках. Он толстый, а дымоход у нас узкий. Но если взрослые так говорят…
    На следующий день я нахожу под елочкой подарок. Пистолет. И барабан. С трудом, засовывая в барабан пистолет, я вспоминаю, как в начале первого ночи мне слышался в трубе какой-то шорох…
    Пять лет. Хороший возраст. Мы переехали из старого дома в квартиру, а скоро Новый год. Мне не сидится на месте.
     - Мама, – спрашиваю я – а как дед Мороз к нам придет, если у нас в квартире трубы нет?
    - Не боись, – отвечает за маму папа и дает мне под зад коленкой – мы откроем форточку!
    Я с недоверием рассматриваю форточку. По-моему, она ничуть не шире трубы. Хотя…
    И вновь не обманул дед Мороз. У меня новый конструктор. Собирая из разноцветных кубиков президиум Политбюро, я размышляю о пропускной способности форточки и о том, что, следуя такой логике – в мышиную нору вполне может залезть слон. Но сейчас у меня другая проблема. Членов Политбюро так много, а кубиков так мало…
    Прошло много лет. Я перестал верить в деда Мороза, а дед Мороз, судя по всему, перестал верить в меня. Во всяком случае, подарков от него я больше не получал, но вот однажды…
   … В полпятого утра меня разбудил страшный грохот. Выскочив, в чем был, в коридор я узрел такое: На полу среди обломков входной двери сидел невообразимо толстый бородатый старик в красном колпаке и в такого же цвета халате. В руках он держал изрядно помятую коробку.
     - Ты мне письмо писал? – сердито спросил он.
     - Нет – ошеломленно ответил я. – А вы, собственно…
     - Как, не писал! – закричал старик. – А новый ноутбук кто хотел? Вот – у меня все записано! – незваный гость достал из кармана конверт и, со скрипом, поднявшись на ноги, прочел: - «Дорогой дедушка Мороз – подари мне ноутбук «Apple», а не то… Мой адрес – ул. Пестеля 9, кв 44.». - На, получай!
     - Ага! – сказал я, принимая подарок. –  Вы – дед Мороз. Конечно, конечно,… что же вы стоите…
    Проводив старика на кухню, я налил ему чаю и, вспомнив папины уроки, дернул его за бороду, чтобы убедится – не фальшивая ли…
     - А скажите, - строго спросил я – что это Вы хорошим людям двери ломаете? Ноутбук – ноутбуком, а ремонт? Вы, мне помнится, в трубу должны лазить. Или, на худой конец – в форточку.
     - Какая форточка? – закричал старик – Глупые людишки! Вы знаете, чего мне ваши прихоти исполнять стоит? Мне ведь по традиции с каждой елочки конфетку, или, на худой конец – печенье съесть положено. В качестве благодарности за доставку, так сказать. А вас – миллионы!
    Дед Мороз отхлебнул чаю и пригорюнился.
     - Я, - горько продолжал он – когда начинаю работу – еще худой. И в трубу залезть – не проблема, хотя и грязно там. (Какой идиот это выдумал – не знаю). Потом – в форточку. Потом – через некоторое время – в окно. А они тоже узкие. И не все вспоминают, что дедушка придет…
     - Ну, да… - поддакнул я, вспомнив, как в прошлом году мои знакомые после праздников меняли стекла.
     - А к тебе, – напоследок заглянул – сказал толстый дед – и конфет ты мне не предлагай. Меня уже от них тошнит. Теперь. Весь. Год. Ничего. Есть. Не буду.
     - Как это? – удивился я – Целый год? А пита…
     - Да! – закричал сказочный персонаж – Да! За счет жировой прослойки живем. Как медведи в спячке. Смешно?
     - Нет, – искренне ответил я – совсем не смешно. Даже грустно. Вам пора.
 Выпроводив старика за то, что еще недавно называлось дверью, я немного постоял, размышляя, правильно ли я сделал, не сказав деду Морозу, что у меня сорок пятая, а не сорок четвертая квартира. А, в общем – какая разница! Главное – я опять верю в сказки!
                КОНЕЦ

    А второй – такой, основанный на реальных событиях:

                Где ты, дедушка Мороз?

    С Дедом Морозом мы старые приятели, но он ко мне больше не заходит. Не потому, что пишущий этот рассказ вырос, а совсем по другой причине…
    В прошлом году, под Рождество, я услышал за окном знакомое «Тпррру», а затем приглушенное блеянье. С трудом, открыв форточку, хороший человек (вы понимаете, о ком я говорю) высунул голову наружу и.… Так и есть. В небесах парила тройка оленей, а в санях, небрежно держа между пальцами вожжи, развалившись на мешках с подарками, в идиотском красном колпаке, находился мой старый знакомый.
    Он совсем не изменился с тех пор, когда мы виделись с ним в последний раз. Он вообще не меняется, что вызывает во мне глухое раздражение. Отчего это я старею, покрываюсь морщинами, жиром, а этот бездельник (а как его еще можно назвать, если он работает один раз в год), выглядит как огурчик?
    Хотя все же одно отличие я заметил, о чем не преминул ему сообщить.
     - Здорово, дедушка, - сказал я бородатому тунеядцу, - судя по нынешнему цвету твоего носа – ты теперь не Мороз – красный нос, а Мороз  - сизый нос! Поздравляю, но чрезмерное употребление алкоголя никого еще до добра не доводило.
    Потом я подумал, и, чтобы усилить впечатление, – добавил, – «Алкоголик»!
     - И тебе не кашлять, - ответил, поглаживая бороду, старик, -  Костенька опять все перепутал. Эта русская поговорка  относится к погоде, а не ко мне, кого любят ребятишки и взрослые, чей моральный уровень существенно отличается от твоего в количественном и качественном отношении.
     - Ишь, ты, как загнул,- огорчился я, но потом вспомнил о правилах гостеприимства связанных с подарком и, натянув на лицо вымученную улыбку, промямлил – «Ну, заходи»…
    Дед Мороз чудесным образом проник в комнату, уселся на табурет и задал совершенно неприличный, по моему мнению, вопрос:
     - Ты в этом году был хорошим мальчиком?
     - Еще бы, - пробормотал я, чувствуя, что краснею.
     - Врешь! – закричал Дед Мороз, - опять врешь!
     - Ты, дед, не кипятись, - урезонивал я его, наливая дедушке в стакан самогону, а себе коньяку и перебирая в памяти поступки, которые могли бы характеризовать меня с хорошей стороны. – Ты не кипятись, а давай подарок. Желательно – дорогой. Очень дорогой. И приятный.
     - Ишь, ты, - передразнил меня злопамятный старикашка, - а кто будет дедушке рассказывать по обычаю стишок?
     - Ну, ладно, - согласился я, осознавая, что от глупых обычаев никуда не деться, встал на стул и хриплым голосом продекламировал:
                «Флаги пусть почаще реют,
                А носки теплее греют», -
                поросенок мне сказал.
                И… поехал на вокзал.
     - Зная твою натуру, - зло усмехнулся дед, - я скорее ожидал бы услышать – «и поехал на фуршет». Сам сочинил?
     - Сам, - ответил я, чувствуя, что уже второй раз за вечер мои щеки заливает краска, - но если тебе не нравится – я прочту другие. Тоже свои…
     - Не надо, - поспешно сказал старикан, - прочтешь в следующем году. На этот год мне хватит этих…
      
        - Не приглашай к себе стариков Хоттабычей, - возмутилась моя знакомая, которая зашла в этот момент переодеть дорожный тулуп на вечернее платье. – А если приглашаешь – пусть дает подарочек!
     - Моя родная, - умилился я, - какая же ты у меня умница.
     - Я пошел, - попятился к двери Дед Мороз, - у меня срочная встреча!
     - Хи- хи –хи, - захихикал (а может, закашлялся) запряжной олень, просовывая голову в помещение и поглядывая на старика, - он пока не напьется – работать не будет.
     - Мяу, - подтвердил кот моей знакомой, вылезая из чайника, который я не успел поставить на огонь.
     - Мяу, - подтвердил я, засовывая кота обратно и зажигая плиту, - давай, Дед Мороз, покурим.
     - Это можно, - расслабился сказочный персонаж, и закурил «Беломор», но тут опять появилась моя знакомая.
     - И вообще, - заявила она, - я давно уже хочу стать блондинкой. Купи мне на Новый Год краску для волос!
     - Краску? – задумался Костенька, - она дорогая.… А не хочешь ли ты парик? Представь себе такую картину: Утром ты брюнетка, а к вечеру – Мэрилин Монро. Экономия!
     - Вообще – то да, - прищурилась моя подруга (я так люблю, когда она щурится).
     - Что ж, - заявил я старику. - Извини, братец, но женщина - прежде всего…
    И отрезал ему бороду.
    Моя знакомая в сделанном мною из бороды парике неотразима.
    А Дед Мороз отрастит себе новую…
                КОНЕЦ.

     - Чего только люди не придумают, чтобы опошлить святое, - расстроился Юра и выпил подряд три бокала шампанского, - я тоже в детстве хотел стать дедом Морозом, а стал, как видишь – космонавтом.
     - И я, - сказал космонавт, картинно появляясь в дверях, - хотел стать дедом Морозом.
     - Сгинь, - одновременно закричали мы с Тостопоповым, махая руками и ногами.
     - Что, сгинь, - обиделся космонавт, - какие вы негостеприимные люди. В моей ракете завелись мыши и прогрызли в обшивке дыру. Ракета упала, а я катапультировался, но если вы такие свиньи – я уйду.
    Мы бросились к астронавту, стали его обнимать, наливать и уверять его в том, что мы не свиньи, мы гораздо лучше, а потом заметили, что это был местный сторож.
     - Ничего, сказал сторож, - только вы не очень шумите. Ночь на дворе, а у меня ракета…
    И улетел прямо на Марс.
     - Я бы хотел знать, какая у него ракета, - грохнул по столу кулаком Юра, - и на чем она летает?
     - Сейчас узнаешь, - пообещал я, и выудил из ноутбука новую работу:

                Загадка Розуэлльского НЛО.

    2 июля 1947 года. Над городком Розуэлл в штате Нью-Мексико
пролетел светящийся объект. В 20 милях от города он
упал, разбившись, на землю. Местный фермер Уильям Брэйзел утром
обнаружил рядом со своим ранчо странные обломки какого-то аппарата, о
чем сообщил шерифу Вилкоксу, который затем связался с авиабазой в
Розуэлле. Прибыв на место, военные оцепили район аварии, затем тайно
все, что нашли, перевезли на авиабазу Райт-Паттерсон близ города, штат
Огайо, где размещались штаб-квартира Главного технического управления и
Центра авиационно-технической разведки ВВС США, в знаменитый «ангар-18».
                (По данным зарубежных источников.)

     1946 год. Москва. Кремль. Лаврентий Берия подписывает указ: «О создании в СССР отрасли по разработке и производству ракетного вооружения с жидкостными ракетными двигателями»…

    Год тот же. Отдел НИИ № 88 по разработке баллистических ракет дальнего радиуса действия…
     - Сергей Павлович, - обратился к Королеву Михаил Клавдиевич Тихонравов, человек светлого ума и умеющий заглядывать в будущее. – Ракеты – ракетами, а не замахнуться ли нам на космос?
     - Хорошее дело, - отвечал, почесывая подбородок, Главный Конструктор. И разработки на этот счет имеются. Но позволят ли?
     - Это я улажу, - ответствовал Михаил Клавдиевич. – А ты – приступай.
    И Королев приступил…
    В те времена все делалось быстро. Не так, как сейчас.…Уже через два месяца была готова не только техническая документация, но и основа аппарата, которому суждено было первому преодолеть гравитацию Земли.
    Неожиданный приезд Лаврентия Павловича вызвал у сотрудников тяжелый шок.
    Лаврентий Павлович окинул холодным взглядом остов корабля, пожевал губами, высморкался посредством одного пальца на пол и спросил:
     - А полетит ли?
     - Полетит… - эхом отозвался из угла поседевший в одно мгновение лаборант.
     - Знают ли присутствующие слова Русской народной песни – «Напрасно старушка ждет сына домой»? – поинтересовался Нарком Внутренних дел.
     - Знают… - опять ответил за всех тот, кто стоял в углу.
     - Так вот: - Если эта хреновина не полетит – будете петь эту песню хором… - пообещал Страшный человек, и уехал.
    Как много значит доброе слово…Поощренные отеческим напутствием Берии, сотрудники НИИ взялись за работу так, будто от ее результатов зависела их жизнь, что, впрочем,  вполне соответствовало истине, и еще через два месяца ракета была готова.
     - Товарищи! – открыл планерку специалист по топливу, в недоумении поглядывая на часы. – Сергей Павлович задерживается, так что предлагаю начать без него. Перед нами встала неразрешимая проблема: Бензин в виде топлива – не подходит, керосин – засоряет, а водород опасен. Есть ли, черт возьми, подходящее для наших целей топливо?
     - Есть! – закричал ворвавшийся в помещение Королев. – Есть!
     - Какое? – возопил коллектив, не желавший заниматься в хоровом кружке.
     - Самогон!
     - В кабинете повисла плотная, как резина тишина.
     - Сергей Павлович… может… воды? – предложил специалист по аэродинамике.
     - Эээ… – отмахнулся Королев. – Именно самогон. Буряковый! Я, ребята, сам с Украины. С Житомирщины. И сам не раз видел – выпьет человек такого самогону – и летает! А человек – не ракета…
    Над последними словами начальника участники заседания задумались крепко, а пока они думали – Сергей Павлович сорвал с рычагов телефонную трубку, и о чем-то долго говорил с Киевом.
     - Есть! – повернул он к соратникам просветлевшее лицо. – Украинский народ нам поможет!
    И вот, в обстановке строжайшей секретности – разбрелись по деревням и селам Украины ответственные работники. Тети Даши и Клавы скрывались, но если партия спросила – ей нужно ответить. По всей строгости закона.
    И вот еще через месяц – в Москву прибыл эшелон. Он ничем бы не отличался от других, если бы не вооруженная охрана, и ее цвет лица, который ничем уступал красной звездочке на кокарде.
    Эшелон встречал Королев лично. Вместе с топливом прибыли два сопровождающих: - бурят Куйко Мирон Иванович и украинец в пятом колене – Тарас Абрамович Червоненко.
     - Здравствуйте, дорогие! – обнял их Сергей Павлович, - вы даже не представляете, какое дело сделали!
     - Представляем… - прохрипел, покачиваясь, Мирон Иванович, - еще бы один день – и сказка о Змее Горыныче перестала бы быть сказкой…
     - А не бажаете ли вы, хлопци – Мисяць за вуса поскубти? (не хотите ли, ребята, Луну за усы подергать) – обратился к землякам на родном языке Королев.
     - А чого ж ни! (пуркуа па) – отозвался Тарас Абрамович.
     - Надо – так надо! – ответил притаившийся на Украинской земле бурят.
     - Тогда – прошу за мной!
    Королев отвез будущих космонавтов на стартовую площадку, посадил в лифт, и, пока они поднимались к верхушке ракеты – проинструктировал:
     - Ракета состоит из четырех ступеней. Как только в одной ступени самогон, то есть топливо заканчивается – в дело вступает вторая ступень, затем третья, четвертая, отстреливается модуль – и дело в шляпе.
     - А сало с собой взять можно? – спросил Мирон Иванович (кто бы мог ожидать).
     - Можно, – сказал Главный. – И помните: Когда вы почувствуете, что ракета оторвалась от Земли – не забудьте сказать – «Поехали»!
     - Навищо? (зачем) – поинтересовался Тарас Абрамович.
     - Так надо! – твердо ответил Королев. – Прощайте! Да! И ни в коем случае не нажимайте красную кнопку!
    Но его не услышали.
    Между тем, на космодроме уже все было готово. Главный конструктор замкнул рубильник, седой лаборант упал в обморок и ракета, вздрогнув – вся окуталась синюшно – красным дымом.
     - Не полетит! - сказал офицер связи.
    Раздался телефонный звонок.
     - Расстрелять связиста! – сказали из трубки.
    А ведь полетела! – заметил Королев, наблюдая в бинокль удалявшуюся в бездонное небо точку. И записал в журнал дату – 1 апреля 1947 года.
                ***
                Бортовой журнал.
    Первый день полета: Ознакомление с кабиной.
    Второй день полета: Ознакомление с туалетом. Обзор Земли с космоса.
    Третий день полета: Неприятная новость. Четвертая ступень не отделилась. Ракете хватило трех.
    Четвертый, пятый, шестой, седьмой и восьмой день: Обзор Земли и мысль – «Как долго это будет продолжаться?»
    День девятый:
     - А как мы вернемся? – спросил Тарас Абрамович, неожиданно переходя на русский язык.
     - По радио скажут, – ответил Мирон Иванович. – Только я его не нашел – надпись «Радио» - есть, а под ним – дырка. Наверное – спешили…
     - А ведь продукты закончились… - посетовал украинец.
     - Зато у нас есть ступень. Которая - лишняя, – не растерялся бурят, но вообще то  украинец. – Проколупаем дырочку, воткнем шланг – чем тебе не жидкий хлеб?
    …и потекли дни за днями, недели за неделями, пока не наступил кризис:
     - Бгу… - поперхнулся очередной порцией «пищи» Тарас Абрамович. – Видишь – красная кнопка. Лля чего?
     - Хрен его знает! – просипел второй номер. – Жжжми!
    И номер первый – нажал. Корабль затрясло, а потом он начал падать.

    ….Вечером 2 июля 1947 года над городком Розуэлл в штате Нью-Мексико
пролетел светящийся объект странной формы. В 20 милях от города он
упал, разбившись, на землю…

    …Летом 1995 года в Лондоне, на съезде уфологов впервые был показан фильм, ранее недоступный зрителю. Кадры анатомического вскрытия обезображенных тел пришельцев заставили содрогнуться весь мир. Весь, кроме одного человека – женщину по имени - Зинаида Львовна Куйко.
     - Мирон! – вскричала она, бросившись к телевизору и – упала без чувств. Женское сердце…
    Факт запуска Советским Союзом корабля с людьми на борту, естественно, скрывался. Королев, не зная, что техники забыли установить на ракете радио – счел эксперимент неудачным и пошел другим путем.
    А что до внешнего вида наших героев на операционном столе – так попейте несколько месяцев буряковый самогон без закуски, а потом - посмотрите в зеркало.

                КОНЕЦ.

     - Что-то шампанское выдохлось, - сонно пробормотал мой коллега, заваливаясь на бочок и совершенно не вникая в смысл прочитанного, - давай спать.
    Мы легли спать, но в два часа ночи проснулись, и нам стало страшно.
     - Уууу, - выл за окном ветер, и я вспомнил еще одну наивную работу, которую надо читать ночью:

                Злобный ослик ИА.

     - Уууу! – закричал ослик ИА, завидев передвигающегося на корточках Вини – Пуха.
    Затем:
    Прыгнул на медвежонка, стал душить, а потом, выхватив из-под гривы нож – вспорол несчастному грудную клетку, дабы извлечь из нее сердце и глумится.
    Но ничего, кроме опилок не нашел, так как Вини – Пух был игрушкой и сердца не имел. То есть - был бессердечный.
     - Тьфу! – сплюнул на опавшие листья ослик и отправился к Кролику.
     - Кроооолик… - изменив голос и вкрадчиво позвал он ушастого, но Кролик знал с кем имеет дело и не отзывался.
    Тогда наш герой попытался протиснуться в нору, но был для этого неприспособлен по причине своих размеров.
    Испачкавшись в грязи и придя в дурное настроение – ослик рассчитал, где у Кролика должна висеть люстра, и прыгал на том месте, прыгал и прыгал, до тих пор, пока не услышал звон бьющегося хрусталя.
     - И – ААА! – возопил он и поскакал творить свои черные дела дальше.
    Между тем Кролик сидел в окружении останков люстры и грустил. Люстра была ему дорога. Это был подарок крольчихи Маши, крольчихи Даши, и еще многих и многих крольчих, которые любили Кролика за неутомимость.
    …поросенок Пятачок, низко нагнув голову и оглядываясь каждую секунду, старался незамеченным добраться до своего жилища, как вдруг увидел распростертое на тропинке тело.
     - Вини! – вскричал он, опознав в зарезанном своего друга. – Вини! Кто это сделал?
    Медвежонок пытался ответить, но вместо слов из его груди раздавался лишь слабый хрип.
    Поросенок окинул взглядом место происшествия, понял, в чем дело – собрал рассыпанные опилки, засунул их в зияющую рану, и, достав из кармана цыганскую иглу с суровой ниткой – заштопал другу Вини грудную полость.
     - Мы снова вместе! – сказал Пух, отрывая глаза – и схватил Пятачка за пятачок, чтобы с его помощью подняться.
    Пятачок ойкнул и отскочил назад, а Вини снова упал, чтобы повторить свою попытку самостоятельно. На третий раз ему это удалось.
     - Знаешь, Поросенок, – промолвил он. – Пора нам что-то делать. Соберемся у меня в 12 ноль ноль.
    Когда кукушка в берложьих часах прокуковала двенадцать раз – Плюшевый медведь начал дебаты.
     - Это невозможно! – доложил Вини – Пух.
    Сова, Тигра, Кролик и Пятачок согласно закивали головами.
     - Это не лес. Это – сплошная засада! – продолжал Вини. – И где выход?
     - Выхода нет! – крикнул пессимистически настроенный Кролик.
     - Выход должен быть! – пробормотал Пух, с отвращением рассматривая, грубые швы на своей груди. – И кому-то пора научится шить…
     - Это кому-то нужно сказать «спасибо», - возразил Пятачок – А то кто-то валялся бы безмолвным и курил.
     - Во-первых, – начал медвежонок, стараясь не смотреть на поросенка – я не курю, а во-вторых…
     - Выход есть! – внезапно произнесла Сова.
    Сказочные герои перестали пререкаться и обратили на Сову внимание.
     - В Библии рассказывается…(тут Тигра впервые заметил, что Сова умная)
     - …что был такой человек – Самсон. И был крайне сильным. И сила его была в волосах. А когда любимая женщина решила постричь ему волосы – сила пропала, и он стал как все. Какой вывод?
     - Какой? – хором спросили присутствующие.
     - Вся злость ИА – в хвосте! Вы заметили, как он его поднимает и машет перед тем, как напасть?
     - Я тоже поднимаю, когда иду в туалет, – сказал Тигра. Но я же не злой.
     - Ты тупой! – заметил Кролик. – Сова права. Лишим осла хвоста. И помните – за все, что мы делаем – мы отвечаем вместе…
    В гробовой тишине договор был скреплен рукопожатием, и заговорщики разошлись.
    На следующий день, когда ИА беззаботно нюхал мимозу, на него напали, скрутили – и ампутировали то, чем он отмахивался от мух. И странное дело – Птица оказалась права!
    Характер ослика кардинально изменился, и вместо злобы его стала одолевать грусть. Тогда с большой осторожностью хвост пришили – и ИА не заметил перемены. ИА стал философом.

    В книге Алана Милла вы не найдете таких подробностей, потому, что Вини – Пух рассказал ему далеко не все. А мне рассказал. Он был под видом плюшевого медведя у меня в детстве, и я его узнал по неуклюжим швам, все еще видневшимся у него на груди (Пятачок так и не научился шить…).      
                КОНЕЦ.

     - А все-таки, давай подарим победителю конкурса не плюшевого мишку, а резинового Президента с дырочкой в правом боку, - предложил я, чтобы сгладить произведенное впечатление чем-то дельным. Тот, кто это написал – имел трудное детство, если вообще его имел. И страдал.
     - Ты думаешь, мне чужды страдания? – зарыдал Толстопопов, хватая меня за горло и делая мне больно.
     - Чужие – не чужды, - хрипел я, отдирая его руки от гортани, - но если ты хочешь чужих страданий, то их у меня есть!
    И прочел следующий опус:

                Остров сокровищ.

    На петлявшей сквозь песчаные дюны тропинке, ведущей к покосившемуся от времени трактиру «Адмирал Бенбоу» появился очень пожилой, но удивительно бодрый для своего возраста моряк.
     - Траля – ля, траля – ля, - напевал он, подскакивая от избытка энергии.
    За барной стойкой трактира стоял отталкивающего вида юноша, по имени Джим Хопкинс, и пил ром.
     - Здорово, приятель, - приветствовал его моряк, вешая на вешалку треуголку, и близоруко щурясь в окно, за которым виднелось море. – Неплохой у вас пейзаж. Жаль, только, что воон та скала закрывает вход в гавань.
     - Не нравится наш ландшафт? – поинтересовался юноша, и – хватил посетителя по голове стулом.
    Посетитель упал, а юноша вытащил из-под стойки ножовку и отпилил тому ногу.
     - Как зовут? – вопросил он моряка, останавливая кровь и набивая себе трубку.
     - Билли Бонс! – простонал несчастный, корчась от боли.
     - Теперь ты – Джон Сильвер! Так тебя зовут! – процедил Хопкинс, выпуская изо рта струйку едкого дыма.
     - Почему? – тонким голосом спросил пенсионер.
     - Если будешь много знать – скоро состаришься, - пошутил Джим, засунул мореходу в рот черную метку, и предложил следующее:
     - Давай, - сказал он – самое ценное, что у тебя есть, а именно: - карту острова сокровищ, а не то отрежу руку.
     - На! – рыдая от страха, протянул извергу карту старый мореплаватель, и – затих, а
Джим Хопкинс отправился к своим собутыльникам доктору Ливси и сквайру Трелони, у которых под угрозой немедленного расчленения изъял деньги, и нанял шхуну под названием - «Эспаньола». А также капитана Смоллетта лично.
     - Стройся! – скомандовал Джим команде в день отплытия, и тут заметил корабельного кока, у которого одна из ног была деревянная, и на плече сидел попугай. – Фамилия?
     - Джон Сильвер, сэр! – отрапортовал кок, чем привел Хопкинса в безумие.
     - Ты опять здесь? – закричал он страшным голосом. – Сделал себе пластическую операцию, проклятый Билли Бонс? – и швырнул в повара кабестаном.
    Кок покатился по палубе, а Джим уселся на него, и уже упоминавшейся пилой принялся отпиливать здоровую, по его мнению, ногу, но тут обнаружил, что и она деревянная.
     - Ни хрена себе! – сказал Хопкинс, и чтобы не раздражаться дальше – отпилил ногу попугаю.
    И потекли дни плавания…. Команда до жути боялась Джима, и не напрасно. С каждым днем количество одноногих росло. Однажды ночью доктор Ливси вышел по нужде, и, сделав в море свое дело, собирался возвращаться в каюту, как вдруг заметил в полумраке притаившуюся, и чем-то знакомую фигуру.
     - Это ты, Хопкинс? – спросил Ливси.
     - Дай-ка пальчик… - попросила фигура. Ливси дал, и в корабельное помещение вернулся однопалым.
    Ходячих на корабле становилось все меньше, и оставшиеся на ходу старались Джиму не попадаться, однако это не всегда удавалось. Джим прятался в бочке из-под яблок, и, когда кому-нибудь из матросов хотелось яблочка – он его получал взамен на отрезанную конечность…
    …Наконец вдали показался остров.
     - Матросы! – обратился к ним Джим, запихнув их в лодку, и спустив оную на воду. – Вы теперь – пираты, и подлежите повешению за шею. Поэтому – езжайте, и найдите мне клад, а не то, клянусь ухом Трелони, (и показал ухо) – старой доброй Англии вам не видать, как сквайру – второго уха.
    Крики чаек заглушили отчаянный крик Трелони, и инвалиды погребли. Хопкинс пострелял в них из пушки, а потом пошел завтракать бутербродом.
    К вечеру, на выдолбленном из цельного дерева плавучем средстве на шхуну явился странный посетитель. Он был обожжен загаром и одет в козьи шкуры.
     - Я – бедный Бен Ганн, - сказал он. – Я провел на этом проклятом острове двадцать лет, и за это время ни разу не ел сыра. Дайте мне сыра, и я расскажу, где хитрый Флинт спрятал сокровище.
     - Знаешь, Биг – Бен, - посоветовал ему бывший трактирщик, - не завирайся! Никакой ты не Бен Ганн, а Робинзон Крузо, поэтому – плыви! – И столкнул посетителя в море, где плескались акулы, но перед этим снял с него скальп.
    А утром безногая команда вернулась, и привезла Хопкинсу пиастры и дублоны. Джим раздал им, в качестве благодарности, заранее заготовленные протезы, и посоветовал основать на острове колонию под протекторатом Англии, для чего выдал флаг Объединенного Королевства и соответствующий реквизит. Команда прокричала – «Ура!», а Ливси прослезился и утер слезу скальпом Бен Ганна. Под приветственные крики шхуна взяла курс на Родину, где упомянутых в нашем рассказе лиц ждали уважение и почет. А также Роберт Льюис Стивенсон, немного неправильно изложивший и перевравший эту историю.
                КОНЕЦ.

    Совсем озверевший от такой писанины Толстопопов накинулся на меня с кулаками и мы стали боксировать по всем правилам английского бокса, изредка вставляя в него элементы французского. Наш поединок был прерван появлением уборщицы.
     - Опять деретесь, - заметила она, - а мне в общежитии скучно. Дайте и мне что-нибудь почитать.
     - На! – сказали мы и протянули ей следующее:

                Ахинея.

    В три часа утра меня разбудил почтальон. И принес телеграмму. И было в телеграмме – такое:

Участник. Являлся. Не повод! Забор у канала испорчен.
                Омар иль Шейх.
   Кто такой Омар? Меня это разозлило, но потом я подумал, что телеграмма должна быть крайне важной, ибо будить меня в такое время, не опасаясь за своих родственников, или имущество.… На это вряд ли кто-нибудь пошел. Поэтому я взял себя в руки и принялся думать.
    Возможно, Омар был поэтом? Был же Омар Хайямом? И родственник Хайяма что-то в своем послании зашифровал?
    Я попробовал переставить слова…

                Являлся забор у канала.
                Не повод.
                Участник – испорчен!
                Омар иль Шейх.

    Потом я применил логику…
    Омару у канала явился канал. Вернее – забор. Это неудивительно, если узнать – сколько папирос выкурил Омар? Моим знакомым являлось еще и не то…
    Далее Омар неуверен – «Не повод». Это как сказать.… А вот что значит – «Участник – испорчен»? Понятие испорченности у различных народов существенно отличается. Если учесть происхождение имени «Омар», то вряд ли в его стране курение так пагубно для общества, чтобы об этом особо переживать…
    Но, с другой стороны кого Омар считает «Участником»? Если себя – то одно дело, а если папиросу – другое. Может быть, Омар решил отнести папиросу своему другу в подарок на свадьбу, а по дороге об этом забыл и выкурил? Это ужасно. Друг может не простить.… Тогда тревога Омара понятна.
    Только я разобрался в содержимом – мне принесли телеграмму номер два:

                Мартышка. Крышка! Участник. Не будет. Мартышка!
                Омар иль Шейх.

    Учитывая, что я уже имел опыт – расшифровка этого фрагмента далась мне без труда:

                Омару – крышка! Не будет мартышкой!

    Вот: Сбылись худшие мои предчувствия. Правда, удивительно, почему «мартышка» написана два раза? Скорее всего, друг Омара (или его невеста) настолько на него обиделись, что повторили бранное слово дважды. Это меня испугало и я, тревожась за возможные последствия, отправил по обратному адресу ответ –

                Не троньте Омара!
                Омар – не мартышка, а рак!

    После чего телеграммы прекратились, из чего я заключил, что Омару сохранили жизнь и оставили в покое. И хотя мне пришлось потратить на это много времени – я не жалею.
Здрав будь, Омар!
                КОНЕЦ.

     - Этого достаточно, - сказала она, - лучше я в общежитии убирать буду.
     - А почему, собственно, у тебя такая странная фамилия, - спросил я Толстопопова, прикладывая к носу лед.
     - А потому, что одни мои предки носили фамилию – Толстой (вот откуда у меня такая страсть к литературе), а другие – Попов. Все это происходило до революции, а потом они поженились, и никто не хотел брать девичью фамилию другого. Компромиссом было объединение родовых прозвищ, и после революции они стали бухгалтерами. Так что я из дворян.
     - Поздравляю! – это единственное, что я мог сказать. Но, произнеся это, я понял, что за этим единственным напрашивается и второстепенное, а поэтому предложил – «Выпьем»?
     - Выпьем! – прослезился Юра, прикладывая к глазу холодную пепельницу, и мы выпили.
    А потом вспомнили о незаработанных деньгах и стали читать вот что:
                Один день Ивана Васильевича.

    В этот день кладовщик Иван Васильевич встал, как обычно рано и поскакал (по- другому не назовешь) за пивом. Страшно болела голова. Кляня недобросовестную продавщицу сивушного нектара, он выпил первую бутылку сразу же у магазина, а остальные поволок домой.
    После пятой бутылки наступило просветление и взошло солнце.
    Иван Васильевич взял в руки выцветшую до белизны рубашку, и, повинуясь внезапному порыву, а также стремлению хорошо выглядеть, решил ее покрасить. Краска была, инструкция была, и было желание.
     - Почему всех котов называют Васьками? - подумал Иван Васильевич, глядя на кончик высовывавшегося из-под кровати хвоста своего кота Петьки, надел очки и приступил к работе.
    - «Разорвите пакет» - гласила инструкция, - «и высыпьте его содержимое в эмалированную посуду».
    Иван Васильевич полез в шкаф, перевернул вверх дном его содержимое, но эмалированной посуды не нашел. Зато нашел свои красные носки, которые ему на 7 ноября подарил представитель Коммунистической партии товарищ Подобедов, живший в доме напротив.
    Порадовавшись неожиданной находке, герой этого рассказа выпил последнюю бутылку живительного напитка, и, не беря дурного в голову, решил, что для этой цели подойдет и банка.
    - «Разведите ингредиент в теплой воде, тщательно помешивая. Добавьте две столовых ложки соли».
    Это напомнило Ивану Васильевичу поваренную книгу.
    - «…ложку уксуса».
     - А я ничего не перепутал? - засомневался наш кладовщик, высыпая соль в банку.
    - «…и ложку соды».
     Иван Васильевич сплюнул.
    - «…положите вашу вещь в емкость, добавьте ранее приготовленный раствор и еще шесть литров воды, поставьте на огонь и доведите до кипения. Варить при слабом огне 45 минут»
     - Уф, - выдохнул Иван Васильевич, которому надоели эти сложности. Выдохнул, и пошел за водкой. В магазине он встретил приятеля, которому пожаловался на сложность технологического процесса. Приятель в свою очередь поведал причину, по которой он сегодня не спал с женой и они, довольные полученной друг от друга информацией разошлись.
    Дома его ждал сюрприз.
    Варившаяся в посудине рубашка дала обильную пену, залила газовую конфорку и выплеснула ядовито – синюю воду на пол.
    Рассерженный кладовщик вытер пол тряпкой, долил воды, и поставил адское варево заново.
    Кот Петька выполз из-под кровати и завыл.
     - Чего орешь? – поинтересовался Иван Васильевич, наливая себе полный стакан. – Смотри мне, не сглазь…
    Будильник, поставленный на время окончания варки, издал тихий стон.
     - Ага! – сказал сам себе кладовщик, - что же теперь?
    И заглянул в инструкцию.
    - «…снимите с огня, тщательно прополощите окрашенную вещь…».
     - Это я и без вас знаю, - буркнул Иван Васильевич.
    - «…и выкиньте»!
   
                ***
               
    Иван Васильевич надел красные носки и стал шлепать кота Петьку по мохнатому заду, приговаривая, - «Сглазил, таки, зараза»…
   
                КОНЕЦ.

     - Или я чего-то не понимаю, - пожаловался Толстопопов, - или этот рассказ нужно читать на трезвую голову, которой у меня нет.  А у тебя есть трезвая голова? Одолжи.
     - И у меня нет, - вздохнул я, - но поверь, в нашей жизни она не обязательна. Такая голова нужна для хорошей жизни, а для нашей…
    Мы обнялись и обнимались до тех пор, пока в дверь не постучали. Постучали первый раз. До этого посетители входили без стука.
     - Да? – отозвался Толстопопов.
    Вошедший снял с носа очки и посмотрел на нас карими глазами.
     - Обнимаетесь? – поинтересовался он, и мы вспомнили уборщицу. – Пока вы, сукины дети, обнимаетесь – ваши мозги покрыла плесень, взращенная на сивушных маслах, которые, в свою очередь покрыли ваш мозг.
     - Интеллигентный человек, - заключил я из вышесказанного, а Юра ничего не заключил и смотрел на пришельца как бультерьер.
     - Вот, бультерьер, - кинул на Толстопоповы колени рукопись пришелец, - здесь – труд всей моей жизни. Просвещайтесь, неуки.
    И направился к выходу, но на полпути вернулся и сказал – «А может – неучи». А потом ушел окончательно.
    Мне стало интересно, и я прочел: А)

                Доклад доктора исторических наук К. Тарчевского                на вручении ему Нобелевской премии в области демографии.
                «Nye York Times»

        Дамы и господа. Прежде всего, я хотел бы поблагодарить Вас за оказанную Мне Высокую честь выступить перед столь обширной аудиторией. На Родине, к сожалению, мне это удавалось редко. (Сидящий во втором ряду главный врач Херсонской психиатрической больницы неодобрительно качает головой).
      - Не буду утомлять присутствующих той чепухой, которую несли до меня предыдущие ораторы, а приступлю сразу к сути вопроса.
    Отчего погибла Атлантида? Над разрешением этой зае…, извините, загадки несколько веков бились лучшие умы человечества, пока не появился я. Но даже мне пришлось потратить ху…, извините, кучу времени, пока я не нашел правильный ответ.
    Платон сообщает нам, что Атлантиду населяли атланты. Верно ли это? Да, верно, но Платон забыл упомянуть, что Атлантиду населяли также и пони (это, кто не знает – такая лошадь), причем последние преобладали и в качественном, и в количественном соотношении. Правильно было бы сказать, что её населяли исключительно пони, а прослойка атлантов была столь незначительной, что о ней даже и не стоит упоминать.
    Мне могут возразить – а как же Платон? А что Платон? Платон общался исключительно с портовыми отбросами, и то через переводчика. А тот мог и переврать. Я Вам скажу, что это и со мной часто бывало, хотя к затронутой  теме это прямого отношения не имеет.
    Так вот: После того, как я понял, что показаниям Платона доверять не следует – мне в больничной библиотеке попался на глаза очерк Плиния младшего. Цитирую: - « И была в воде суша. И жили там те, кто махал хвостом и спаривался. Имя им - легион». Здесь имеет место опечатка. Плиний хотел сказать – «Имя им – понь»! Тогда всё встает на свои места.
    Смотрите: Платон (если без него уже нельзя обойтись), пишет: - А площадью была Атлантида 180 квадратных километров и семь метров в диаметре. Поверим ему на слово, хотя непонятно, откуда такая точность? А теперь берем Плиния. Согласно Плинию те, кто махал хвостом – постоянно спаривались. Результат – перенаселение. Домахались.
    История любит факты. Хотите факты? Обратимся к математике, которая, как известно наука точная. Берем на один квадратный километр 4 поня. Средний вес поня – около восьмидесяти килограмм (начальство и депутатский корпус не считаем). Стало быть,  количество живой массы (не учитывая растения и насекомых) – 320 килограмм. Вроде бы и немного. Но… Понь постоянно размножался. И через год его было уже не 320, а 640 кг.
    А через два – 1280. Путем простейших арифметических расчетов выходит, что через тысячу лет, а это примерный возраст существования Атлантиды – нагрузка на один квадратный километр составляла – 1280000кг (а это, согласитесь, уже многовато).
    Тут бы Поню и одуматься. Но нет. Неразборчивость Поня в вопросах морали привела к тому, что земная кора не выдержала столь чудовищной нагрузки и стала прогибаться, в результате чего Атлантида опустилась под воду.
    Примером тому, что подобные процессы происходят, и в наши дни может служить Япония, которая тоже вскоре может скрыться в океанской пучине. Китай - не лучше. И наоборот – территория Камчатского полуострова, на котором население крайне малочисленно – уверенно поднимается из воды. Не понять этого может лишь дурак, к каковым, судя по реакции на мой доклад относится подавляющая часть присутствующих.
    На этом позвольте закончить. Прошу меня извинить за свое отсутствие на банкете, посвященном вручению премии, так как пить вы все равно не умеете. (Вздох облегчения в зале).
    Прощайте.
                Осло. Швеция. 2010 год.

    А потом я прочел: Б)

               
                Выдержка из книги Луи Гормона «Сантехника в искусстве», основанная на исследованиях профессора Тарчевского при его участии и поощрении.
                Издательство « Гобье» 2010год. Париж. 

    …Теперь, основываясь на феноменальном открытии пр. Тарчевского становится понятна роль Поня в развитии человеческой цивилизации.(К.Тарчевский. «Понь. История одной лошади»)
2). Но нас сейчас интересует взгляд на эту проблему исключительно с точки зрения искусства. Основываясь на недавних археологических открытиях, сделанных на территории Сибири (Российская федерация) мы можем смело утверждать, что вантуз, в его первоначальном виде дошел почти без изменений до наших дней (рис 1).
               
    В руке, вернее, копыте доисторического Поня ясно проглядываются очертания инструмента, без которого не мыслит себя каждый квалифицированный сантехник. Удивительно, с какой точностью пещерный художник смог отобразить предмет быта, невзирая на те погодные условия, в которых ему приходилось творить. Хотя скептики утверждают, что рисунок был сделан с помощью факела, а, следовательно, художник грелся, это ни в коей мере не умаляет его мастерства в ясности и изяществе линий.
    Я долго не мог понять, что за предмет изображен рядом с «танцующим Понем», предполагая в нем некий оккультный аксессуар, но помог случай. У меня в коридоре прорвало трубу. У симпатичного молодого человека, пришедшего по моему вызову из кармана штанов высовывалось именно то, чему я так долго не мог дать определения. Дрожащим от волнения голосом я спросил у него – «Что это?» - и он, мило покраснев, объяснил мне, что это не что иное, как гаечный ключ. Представьте себе мое потрясение. Разгадка тайны лежала на поверхности, а я ее не замечал. И не смотря на то, что он не согласился остаться со мной на ужин, я всю ночь пребывал в приподнятом настроении.
    Это открытие дало толчок к пониманию других артефактов, например, к скульптуре, изображающей плодородие (рис 2).
               
    Здесь тоже ясно проглядывается ГАЕЧНЫЙ КЛЮЧ (немного режет ухо, но что поделаешь). Учитывая грубые первичные половые признаки можно предположить, что сантехническими работами в эти времена занимались особи женского пола, что, на мой взгляд, совершенно справедливо.
    Картина меняется, когда мы переходим к периоду истории Древнего Египта. На чудом сохранившемся обрывке манускрипта, найденного моим другом Оледом Колософфым в долине Гизы (рис 3)
               
мы видим, какой прогресс произошел в развитии техники. Неподалеку с тщательно прописанной охрой фигурой Поня виднеется не что иное, как унитаз! Правда, судя по выражению лица и луже, изображенной рядом, в этом изобретении имелся ряд мелких недоработок. Впрочем, правильно поданная перспектива это  тщательно скрывает. (Как и в наши дни).
    Следы пребывания Поня (с ключом) заметны и на территории современной Греции, (рис4).
               
               
    Правда, теперь изображение унитаза уже не присутствует, из чего я делаю вывод, что на тот период искусство их изготовления было утеряно. Но обратите внимание на округлость форм, особенно в нижней части. Не каждый современный художник сумеет так емко и со вкусом выразить свое настроение. Любовь, с которой Понь прижимает к себе гаечный ключ, свидетельствует о бережном к нему отношении. Материал сосуда – навоз. Это единичный случай в мировой практике.   
    До недавних пор казалось необъяснимым присутствие Поньской культуры на совершенно разных частях Земного шара. Лишь недавно в своей новой книге ”Понь. С высоты птичьего помета”  проф. Тарчевский обосновал это явление с научной точки зрения. Косвенным подтверждением его теории служит хранящаяся в Лувре (Франция) вырезанная из слоновой кости нэцкэ, изображающая Задумчивого Поня.(рис5).
               
    Понь, по предположению проф. Тарчевского задумался не просто так. Причина его раздумий заключается в том, что: Каким образом он избежал гибели вместе с Атлантидой? И второе: Что ему делать в Японии с гаечным ключом?
    Необычайно реалистическая манера, в которой выполнена фигурка, наводит на мысль, что это – автопортрет. Скорее всего, Понь изображал самого себя, глядя в зеркало. Иначе ничем нельзя объяснить ту потрясающую экспрессию, которую мы можем видеть на полотнах великого Леонардо. Возможно, скульптура была вырезана именно этим ключом. Если это так, то он имеет полное право занять свое почетное место в ряду таких художественных инструментов, как карандаш и кисть.
    Заканчивая свое исследование, я хотел бы обратить Ваше внимание на профессора
Тарчевского еще раз и подарить ему саперную лопату.
                ***

    Больше в рукописных листах ничего не было, но даже то, что было – впечатляло. Я вышел покурить, а когда спускался со второго этажа (у Юры двухэтажная дача), то услышал в туалете шум спускаемой воды, а, зайдя в комнату, к своему ужасу обнаружил, что половина рукописи исчезла.
     - Что ты наделал! – закричал я на Толстопопова. – Ты уничтожил бесценный документ.
     - Ничего, - успокоил меня взявшийся ниоткуда профессор, - рукописи не горят, в чем ты можешь убедиться, прочитав –
                Мастер и Маргарита.

    Будучи проездом в Москве, мне довелось посетить знаменитые, благодаря бессмертному произведению В. Булгакова Патриарши пруды.
    Купив мороженое, сильно уступавшее по качеству тому, что продавалось при жизни писателя и, накрошив в ладонь хлеба, я принялся кормить снующих вокруг голубей. Увлекшись этим занятием, я не заметил подкравшегося ко мне сбоку человека, чья одежда и исходящий от него запах позволял предположить, что к «сливкам» общества он имеет весьма отдаленное отношение.
    Тем не менее, для приведения своего организма в порядок он попросил не на пиво, а на «Алиготе», и в качестве благодарности пообещал показать местную достопримечательность, которую, по-видимому, показывал всем приезжим.
    Я согласился. Он взял меня под руку и подвел к обыкновенной на вид скамейке.
     - На этой скамейке, - голосом профессионального гида начал он – состоялась историческая встреча Мастера и Маргариты, завершившаяся написанием одноименного романа. А начиналось все так:
    Скромный на вид человек сидел именно на этом месте и никого не трогал. В руках он держал небольшой чемоданчик, в котором, при порывах ветра что-то позвякивало.
    Мимо проходила женщина и держала в руках тревожные цветы. Они были такого противного желтого цвета, что сидящий вырвал букет у нее из рук и бросил в помойное ведро.
     - Какое ведро? – спросил я.
     - Ну, в урну, - не растерялся рассказчик – не перебивайте…
     - Ах! – воскликнула женщина в белом (на ней было белое платье). – Скажите, Вы не Мастер?
     - Ты уже восьмая, кто об этом спрашивает, - пробурчал владелец чемоданчика. Вместо того, чтобы таскать по улицам такие противоестественные растения – пойди и купи себе маргаритку.
     - А я и есть Маргарита! – счастливо засмеялась дама.
     - Тогда иди и купи саму себя! – проговорил невежливый человек и вознамерился уйти.
     - Позвольте представиться, – загородил ему дорогу гражданин в коротких клетчатых брюках, из-под которых виднелись белые носки – Теленков!
     - Иван Васильевич! – представился в свою очередь невоспитанный, крепко пожимая Теленкову руку. – Но профессию – не менял. А почему у вас такая странная фамилия?
     - Вообще-то, - наклонился к его уху клетчатый – я хочу быть Коровьевым, но еще рано.
     - Вполне разумное объяснение, – согласился с ним собеседник. – Но – я спешу!
     - Как брата прошу, - не отпускал его человек со странной фамилией – не садись на трамвай.
     - Еще чего, - отмахнулся от него чемодановладелец. И – направился к трамвайной остановке.
    Как только из-за поворота вывернул трамвай, а спешащий занес ногу над рельсом – дама как с цепи сорвалась, кинулась как ястреб – и толкнула Ивана Васильевича под колеса.
     - Вот тебе! – завизжала она. – Знаешь, сколько эти цветы стоят?
     - Аааа! – закричал Иван Васильевич. Ему отрезало ногу, а из трамвая выбежала вагоновожатая и тоже закричала, но не «Ааа», а другое.
     - Да! – кричала она сквозь слезы. – Я – Аннушка! И покупаю подсолнечное масло! Режьте меня, люди добрые, чем попало – а я от него не откажусь!
    Теленков погрузил пострадавшего в машину, и отвез в больницу.
     - Здравствуйте! – раздалось из двери на следующий день. – Вы на меня не сердитесь? Я вашу ногу подобрала и поместила в баночку со спиртом. Ей там хорошо. Когда вы поправитесь – вы можете на нее смотреть и вспоминать те времена, когда вы играли в футбол.
     - Иван Васильевич задрожал и натянул одеяло на голову.
     - А чтобы вы не скучали, - продолжала Маргарита – я принесла вам кота. Его зовут Бегемот, потому, что он толстый и любит воду.
    Человек без ноги выглянул из-под одеяла и заметил, что дамочка держала в руках не кота, а маленького бегемота.
     - Да! – сказал бегемотик. – Эта дура думает, что я кот. Приходится мяукать. Прикинь?
     - Что же вы молчите? – взвизгнула дама, заламывая руки. – Вы жестокий и дрянь!
    И выкинула больного в окно.
    Тот упал со второго этажа, сломал руку и выбил пять зубов.
     - Ваше поведение – недопустимо! – сделал замечание истеричке главврач, чье прозвище в узком кругу было – Фагот, так как он играл на фаготе. И выпроводил Маргариту из помещения.
    К двери палаты Ивана Васильевича приставили охрану.
     - Поздравь меня! – раздался крик из-за окна. – Я уже - Коровьев! А Маргарита из твоих зубов сделала ожерелье, и всем рассказывает, что это жемчуг!
    Шло время, и природа брала свое. Инвалид медленно поправлялся и уже передвигался на костылях.
    И наступил день выписки.
     - Так ты Мастер, или нет? – спросила Маргарита, принимая Ивана Васильевича из рук медицинского персонала.
     - Я – сантехник! – вырвалось из глубины души несчастного. Хороший!
     - Раз хороший – то Мастер! – удовлетворенно заключила мадам. – Я отвезу тебя в подвальную комнатку, мы предадимся любви, а потом ты сядешь писать книгу.
     - О чем? – простонал Иван Васильевич.
     - Как о чем? – удивилась владелица подвальной комнаты. – Обо мне! И – если хочешь – о Воланде, Бегемоте и прочих, кого ты знаешь. Я сошью тебе шапочку с большой буквой «М», чтобы тебя ни с кем не перепутали, и мы войдем в историю…
                КОНЕЦ.
     - Что за бред! – закричал я еще громче, - У Булгакова все было совсем не так!
     - Я же говорю тебе, - промолвил профессор, - рукописи не горят, но ими иногда подтираются. Этой – подтерлись, как, в общем-то, и моей. Первоначально я писал не о лошадях, а об Усаме Бен Ладене, которого застрелили.
     - Позвольте, - встрял в разговор Толстопопов, - это мне это имя встречалось в одной из конкурсных работ, но я не помню, с чем оно было связано…
     - Сейчас вспомнишь, - пообещал профессор и сильно ударил Юру по голове конкурсной работой, а потом сунул оную ему под нос.
     - Читай!- приказал он. И Юра прочел.
                Как я учился плавать.

     - Раздевайся! – сурово сказал мне мой друг Юра, когда мы пришли на море, (он живет в Севастополе).
    К своему стыду мне стоит признаться, что я не умею плавать. И чем больше стыжусь – тем больше не умею.
    Я сбросил одежду и остался в одних трусах, на которых крестиком был вышит Крокодил. Если вам хочется знать, как его звали – то я этого не скрываю. Его звали – Альберт, а не Гена, как вы могли бы подумать.
    При виде моего обнаженного тела чайки в истерике заметались по небу, а одна, видимо самая впечатлительная – увидала пролетавший мимо самолет и пошла на него в лобовую атаку. Самолет упал, и мы приступили к учебе.
     - Главное, – сказал мой друг, живущий не где-нибудь, а в Севастополе – это движения руками! – и замахал руками как мельница.
     - И ногами – добавил он, и ножкой изобразил движения собачки, стремящейся скрыть следы своего пребывания на клумбе.
    Движения ногами мне понравились, и я выказал готовность лезть в воду.
     - Приступай! – сказал мне Тот, кто Не Боится Воды, окунув Костеньку в море и схватив за Альберта (вы понимаете, о чем я). – Дерзай и плыви!
    Костенька привел в движение верхние конечности, и - поднявшиеся волны перевернули утлую лодочку с отдыхающими.
     - Отпускай! – крикнул я пораженному Юре и поплыл.
    Это был рекорд. Пять метров на водной глади Костеньке продержатся, еще не доводилось.
    А потом я начал тонуть. Причина этого скрыта в Каббале, или в «Книге судеб», которую так нелегко достать и так же нелегко прочесть.
     - Ого? – крикнул я на прощание жителю города – героя, и - опустился на дно.
    Вы подумали, что Костенька впал в панику? Нет! Костенька успешно передвигался по дну, используя урок - «Мельница». И настолько успешно, что вскоре уперся в пролегающий по дну трубопровод.
    Костенька определил трубопровод как нефтяной и пошел по нему! (В этом месте желающие - могут поаплодировать).
    Если желающие - закончили отбивать ладони и успокоились – я продолжу:
    …на трубе сидел человек в акваланге. Показалось странным, что один из его шлангов был подсоединен к кислородному баллону, а другой, -  судя по всему – качал нефть.
     - Кто ты? – написал я на покрывавших трубу водорослях.
    Человек – амфибия непонимающе замотал головой.
     - Who are you? – написал я еще раз, отгоняя назойливую рыбу.
     - Ben Laden! – написал он в ответ и Костенька пришел в смятение.
     - Вот хитрый! – подумал тот, который - Костя – А здесь его не ищут?
    Бен Ладен показал на часы, и я понял, что его время дорого.
     - Пока, Всемирный Невидимка! – испустил пузыри Костенька и отправился дальше…
    ….а дальше мне попался ржавый остов подводной лодки, чей корпус в свое время протаранил и смял трубопровод. По идее – нефть должна была бы истекать и клубиться… Но нет! В месте излома я увидел фигуру.
    Фигура приветственно помахала мне рукой и, когда я приблизился – вручила визитку –

                Иванов Василий Сергеевич. Мичман.

                ….и – номер телефона.

    Только тут я заметил, что Василий Сергеевич зажал зубами брешь и уподобился связисту, который во время второй Мировой войны закусил зубами провод, чтобы обеспечить связь окопов и штаба.
    Этот человек заслуживал уважения! Дядя Костя (постаревший от переживаний в течение процесса),  приобщил его визитку к той, что дал ему Бен Ладен и продолжил свой путь.
    Постепенно дневной свет, пробивавшийся сверху, стал ярче, и Костенька понял, что конец его путешествия близок. (Альберт – от холода съежился и стал меньше).
     - Мерхата! – приветствовал его человек в форме, стоявший на берегу чужого берега, и Константин понял, что он в Турции.
    Любители экстремала и заплывцев, которые.…Где вы?  – могут вручить Костеньке медаль, но в какой стране?
    Из Турции меня депортировали, а в родной Украине, обнаружив некую визитку, -  до  сих пор проверяет СБУ на предмет терроризма.
    Юра какое-то время делал вид, что со мной не знаком, но потом пришел в себя и вернул Константину веру в человечество.
    Визитку Василия Сергеевича я до сих пор храню…
    А вдруг – пригодится…
                КОНЕЦ.

     - Какой Юра? - возмущался Юра, - что за грязные намеки. И кто такой Костенька? Почему крокодила звали – Альберт?
     - Прозрение будет тебе дано, когда купишь туалетную бумагу, - прохрипел ученый, еще раз ударил Толстопопова по голове и, не уходя – ушел. Удалился писать про лошадей.
     - Вот же, злопамятный, - негодовал Юра, - дворян по голове не бьют.
     - А по чему же их бьют, - вкрадчиво поинтересовался я.
    Толстопопов долго думал, а потом залился краской и прошептал, - «Их шлепают».
    Сделав вид, что мне неинтересно по чем же шлепают дворян (я лично думаю, что по двору), я решил удовлетворить интересующий меня вопрос. Почему, все же крокодила звали Альберт, а не Гена? И вспомнил почему:

                ЧЕБУРАШКА.

    Он извивался. Он рычал. С его кривых зубов стекала желтая слюна. В отчаянии он царапал деревянный ящик грязными когтями.… Так глупо попасться.… А тут еще эти апельсины…
                ***
    Продавец Советского овощного магазина Александр Кривошапко, беря в руки молоток, и отталкивая ногой валявшегося на полу грузчика, размышлял:
     - Сегодня будет много покупателей. Надо же, обычно к нам апельсины из Марокко поступали, а эти – из какой-то неизвестной африканской провинции.
    Подошедши к большому деревянному ящику с надписью «Orange», Александр решительно вогнал в щель между досками стамеску, и рванул ее на себя. Крышка отлетела, и Кривошапко заглянул внутрь тары.
     - Совсем обнаглели африканцы, - пробормотал он, разглядывая сплошное месиво из раздавленных фруктов, и опуская в оранжевую жижу руку, чтобы проверить наличие целых.
     - Хрум, - раздалось из ящика.
     -Аааа, - закричал продавец, прижимая к груди откушенную по локоть руку…
     - Как же меня звали? – спрашивало себя то, что вылезло из апельсинов, и обсасывая голову Александра, - Че? Че Гевара? Или Чебоксары?
     - Скажите, а картошка у вас есть? – раздалось сзади.
     - Хрум.
     - Смотри, доченька – у них сегодня в продаже апельсины…
     - Хрум, хрум.
    За день существо съело сто двадцать покупателей, а под вечер наконец-то вспомнило.
     - Чебурашкой меня зовут, - сказало оно, - вот оно как!
     - Все это хорошо, - раздумывал Чебурашка, оглядывая недоеденные ноги, - но где же я буду жить?
     - В телефонной будке, - подсказал ему шепотом инстинкт, - во-первых, там тепло, а во-вторых – всегда кто-нибудь захочет позвонить…
     - Это правильно, - согласился с инстинктом Чебурашка, и отправился искать телефонную будку. По дороге ему попалось на глаза объявление – «Одинокий крокодил ищет друзей». И телефон, по которому с крокодилом можно было связаться.
     - Вах! – сказал прибывший в ящике, - на какой ляд мне телефонная будка, если можно закусить крокодилом, а затем стать единственным квартиросъемщиком? Надо позвонить!
    Через два квартала Тот, Кто Прибыл – нашел телефонную будку, растерзал звонившего в детский садик пенсионера,  набрал необходимый номер и нежным девичьим голоском проворковал, - «Вам нужен друг»?
     - Еще как! – отозвался собеседник, - приезжайте немедленно!
    Притопав по указанному адресу, Чебурашка постучал в дверь, постоял, постоял, и, не дождавшись ответа – вошел.
    На голову ему обрушился тяжелый удар.
     - Что же ты, сволочь, девочкой прикидываешься? – вопросил его двухголовый крокодил, когда он пришел в себя – Я, понимаешь ли, девочку по телефону слышу, а тут непонятно что. И вообще – я сексуальный маньяк.
     - Тогда давай дружить и есть пионеров, - предложил ему Чебурашка, на что крокодил, назвавшийся Геной немедленно согласился.
    И стали они жить вместе, приглашая на дом проституток и представителей сетевого маркетинга.
     - А как же пионеры? – спросил как-то Гена, выковыривая из зубов палец очередного продавца электроутюгов. – Пионеры – они сочные.
     - Ну, ты сам подумай, - принялся уговаривать его Чебурашка, - кто же с нашими мордами нас в пионеры примет. На улицу боимся показаться!
     - Тут ты прав, - вздохнул крокодил, но тут его физиономии просветлели.
     - Знаешь, - сказал он, - у меня есть пластический хирург по кличке – «Шапокляк». Она нам поможет надеть красный галстук.
     - Даже не знаю, что вам сказать, - нахмурилась доктор «Шапокляк», пришедшая на следующий день и засовывая крокодилу в штаны крысу. – Вот этого (тут она ткнула Чебурашку в нос), - мы еще замаскируем под плюшевую игрушку, но что делать с двумя головами?
     - Режь одну! – залихватски крикнул возбужденный Гена. – Ради сочных пионеров – режь!
     - Вот это да! – выдохнул из себя Чебурашка, когда с него сняли бинты, рассматривая свое отражение в зеркале, - медицина творит чудеса…
    Из зеркала на него смотрело милое ушастое существо с большими ушами и глазами, в которых читался трогательный, но добрый укор.
     - Да! – подтвердил приличного вида зеленый крокодил в котелке и с трубкой, зажатой в улыбающейся пасти, - творит…
                ВОТ!
    Вам все ясно? Эту историю мне рассказали в пионерлагере, и я теперь боюсь насекомых, что вызвано сложностью моего характера. А крокодилов – не боюсь, что тоже вызвано сложностью моего характера. Вообще-то детство наступает, когда засыпаешь. Иногда это трудное детство, превращающееся в старость с пробуждением.
    Мои размышления самым бесцеремонным образом прервал Юрий, выкрикнувший - «Друзья, прекрасен наш союз, - сказали водка, почки, печень».
     - Новый год кончился, - сказал я ему в ответ, - надевай цилиндр и едем в общежитие. На работу. А почки и остальной ливер можешь оставить здесь. Пусть отдохнет.
    Говоря таким образом я проморгал, что Толстопопов уснул опять, вернее – проморгал не я, а мое «Эго». Мое «Эго» постоянно что-то промаргивает. Таким уж оно уродилось. Не желая вступать с ним в конфликт, я положил Юрию под голову телефон и стал рассказывать ему сказку. Сказку, которую в свое время рассказал мне сказочник по фамилии Барбитурат. Вот она:
    Жила на свете девочка – Красная Шапочка. И была у нее бабушка. Напекла бабушка пирогов и послала внученьку отнести выпечку бабушке. Другой бабушке. Не этой, которая напекла, хотя может быть и ей. Сначала это кажется парадоксом, но если бабушка имела два дома в разных местах, и передвигалась на машине, то она вполне могла послать внучку по второму адресу, а пока та шла пешком – быстро доехать на «БМВ» – и встретить ее хлебом – солью на пороге другого дома. В этом есть смысл. Ни с кем пирогами делиться не надо, и можно ими вполне обожраться вечером под телевизор. Но не будем плохо думать о бабушке. Допустим, что она не жадная, и хочет передать пироги своей сестре. В этом случае становится понятно, почему у Красной Шапочки две бабушки.… Так вот:
    Взяла Шапочка пирожки, и уже залезла на забор (сломалась калитка), когда бабушка ее стала напутствовать.
     - Не спеши, внученька, - прошамкала бабушка, - путь неблизкий, и поэтому ты отдыхай. Увидишь пенек – передохни. Сядь на пенек – и съешь пирожок. Поняла?
     - Поняла, - ответило дитя.
    И пошла девочка по лесу. Долго шла и устала, а пеньков все нет. А потом ей повезло. Накануне лесник бензопилой вырубил целую рощу. Дрова вывез с корыстной целью, а пеньки остались. Видимо – невидимо. Внучка села на пенек – и съела пирожок. А потом на второй – и еще пирожок. А потом пересела на третий – и обед. Четвертый пенек, пятый.…  Красная Шапочка – девочка послушная. Сказали – ешь на пеньке пирожок – значит надо! Пирожки кончились, а пеньки остались. Пришлось топать за тридевять земель, чтобы закупить еще пирожков. Она шла и думала – «Вот гадкая старуха. Не могла больше пирожков напечь. С какой это стати я буду тратить свои карманные деньги»! Наконец на последнем пеньке был доеден последний пирожок, но какой ценой?
    Бабушкина внучка послушала у себя пульс, и поняла, что у нее ожирение, и талия от мучного исчезла. Стала круглая как шар. А тут, как на беду – волк. И говорит – «Попался, колобок»! А Красная Шапочка кричит – «Я не колобок»! А волк рычит – «Конечно»! И съел бабушку. То есть – Красную Шапочку. (У Красной Шапочки была дочка, и пока та ела пирожки – родила ей внука - мальчика). Теперь она сама стала бабушкой, а пирожки стали, если вдуматься, – прабабушкины. На первый взгляд изучение генеалогии внучки, а теперь уже и правнучки может показаться лишним, но ясность нужна во всем.
    Что было потом? Потом пришел принц, и стал надевать волку хрустальную туфельку, а когда та не подошла – женился на прабабушке.
                ***
    Юра замычал во сне и попытался вскочить. Телефон упал на пол и разбился.
     - Какой идиот положил мне под голову телефон? - вне себя заорал Толстопопов.
     - Я положил, - ответствовал я, - вдруг ты проснешься и сразу захочешь позвонить…
     - Правильно,  - сказал Юрий, - у тебя логическое мышление, что говорит о том, что левое полушарие у тебя развито больше, чем правое.
     - А о чем это говорит?
    Я зря задал этот вопрос. Толстопопов произнес речь.
     - Мое левое полушарие отвечает за логику, - сказал он. - А правое – за образы. Я подумал, проанализировал свой мозг, и понял, что у меня нет левого, как такового. Потом я подумал, что у меня два правых полушария, но это противоречило науке. Плюнув слюной на правое полушарие, которое существовало в теории, но не наблюдалось, меня потянуло развить левое, для чего мне пришлось заняться математикой. Учебник первого класса мне дался с трудом. Второй класс уже легче. А вот что преподают в третьем – это загадка. Пожалейте, наконец то детей! Это гораздо важнее, чем увеличение пенсий. Не  насилуйте сознание.
     - Юра, - попросил я его, - остановись.
    Но он продолжал.
     - И вообще. Хотите умный вопрос? Зачем Ломоносов поперся из Сибири в Петербург? Чего ему не жилось в Сибири? Выдумал формулу водки? Да без твоей формулы водку в Сибири пили и пьют. Нужно ли было этот вопрос везти в Петербург, если рядом была Москва?  Прожив с творением создателей учебника третьего класса несколько месяцев, я заметил, что мое левое полушарие становится правым. Это создавало неудобства.
Зачем нам неустойчивость?
    Юрий закашлялся.
      - Размышляя о своем здоровье, я взялся  за правое полушарие, и представил себе пукающего  до слез слона. Полушарие стало развиваться, развилось, и теперь я уравновешен.
    Невесть откуда взявшийся вахтер захлопал в ладоши, а Тостопопов поклонился. И тут я заметил над головой Юрия два ангела. Один был невероятно худ, но белого цвета, а второй – чуть не лопался от жира, но черного. Ангелы вяло ругались, и было заметно, что  им все это давно надоело.
     - Толстопопов, - сказал я, - а знаешь ли ты, что над твоей головой – ангелы!
     - И не только… - усмехнулся Юрий.
    Мне показалось, что Толстопопов слишком уж зазнался.
     - И у меня тоже… Не только, - вякнул я, а потом набрался наглости и добавил, - и даже больше.
    Юрий собрался осуждающе покачать головой, но за него эту работу сделала уборщица, которая в очередной раз пришла нас проведать.
     - Да, - сказала она, - я, собственно, пришла передать вам подслушанный мной разговор коменданта с вахтером.
    Мы заволновались, забегали по комнате и заскулили.
     - Нууу, - скулили мы, - ну, давай же…
    Уборщица оправила спецодежду и передала нам такое, из чего мы заключили, что коменданты общежитий бывают разные.
    И вахтеры.
                Стенограмма подслушанного разговора:
    Комендант: - Последний фильм режиссера Ихмадундкова «Противоблеянье». Как он вам?
    Вахтер: - Фильм неоднозначный, но в нем есть начало.
    Комендант: - И конец.
    Вахтер: - Вам тоже так показалось?
    Комендант: - Ну, на него же ходят. Кто бы пошел на фильм, в котором нет конца.
    Вахтер: - Да, к сожалению – это правда. Вам не показалось странным, что, например, в англоязычных странах – он называется «End», в тех, где разговаривают по-французски – «Fin», но везде это слово состоит из трех букв? Вы чувствуете глубинный смысл?
    Комендант: - Интересно…
    Вахтер: - Еще бы…
    Комендант: - Кажется странным, что на роль Анжелики Варум была приглашена Фатима Фатум. Не вызовет ли это у зрителя всплеск неконтролируемой агрессии?
    Вахтер: - А кто такая Фатима Фатум?
    Комендант: - Не знаю.
    Вахтер: - Я тоже. (Рукопожатие).
    Комендант: - А Анжелика Варум?
    Вахтер: - Это антипод Фатимы Фатум. (Тут они обменялись автографами).
    Комендант: - Постоянное вычленение из образа главного героя женщины. Что это, и как это понять? Как дань моде, или хирургическое вмешательство?
    Вахтер: - Почему вас это волнует?
    Комендант: - Меня – нет, а вот другим жильцам нашего общежития – интересно.
    Вахтер: - Будем считать, что это вопрос не ко мне.
    Комендант: - Но вы же вахтер?
    Вахтер: - Но не хирург!
    Комендант: - Блестящий ответ. Ступайте и больше не попадайтесь мне в рабочее время.
                ***
    Какое-то время мы молчали, а потом начали кричать одновременно.
     - Я всегда уважал вахтера, - кричал я, - сразу заметно, что он не так-то прост.
     - Я уважал его первым, - кричал Толстопопов, - а ты мне просто завидуешь.
     - А комендант? – спросила уборщица.
    Тогда мы стали кричать еще громче.
     - Я всегда уважал коменданта, - вопил я, - сразу заметно, что он не так-то прост!
     - Я уважал его первым, - брызгал слюной Толстопопов, - а ты мне просто завидуешь!
    Уборщица между тем выудила из корзины рукопись очередного автора и прочла:
                День победы.
    С первым лучом майского солнца, проникшего через дырку, расположенную точно посередине клетчатой шторы Вениамин Храбрин открыл глаза, и первым делом посмотрел на календарь.
    Число на календаре было красного цвета.
     - Ага! – сказал сам себе Вениамин, соскочил с кровати, подошел к DVD проигрывателю, и отработанным движением вставил в него диск.
     - «Освобождение» - появились на экране титры, сопровождавшие фильм. – Киноэпопея.
    Храбрин внимательно просмотрел содержимое диска, а затем поставил другой - «Подвиг разведчика».
     - Разведчика… - прошептал дрогувшими губами Вениамин, глядя куда-то вдаль. – Будем – разведчиками.
    После такого замечания, обращенного неизвестно к кому, он вытащил из тумбочки нераспечатанную бутылку водки, открыл, и налил положенные ему наркомовские сто грамм. Выпил, и посмотрел на оставшееся.
     - Командир… - раздалось со стороны календаря, - а в разведку по одному не ходят…
     - А сколько вас? – спросил Храбрин.
     - Четыре.
     - Ну, заходите, - разрешил командир, показывая на голову. - Только осторожно, - и выпил еще четыреста. По сто на человека. По норме.
    Отряд окреп, и вышел на улицу.
     - Подождите! – обратился Вениамин к бойцам. – А мы взяли бутылки с зажигательной смесью? У тети Вари?
     - У нее смесь не очень, - отозвался один из солдат. У нее в смеси нет сорока градусов, поэтому вражеская техника горит не всегда…
     - Зато цена не такая, как у бабы Клавы, - возразил другой. - Клавин военный склад нам не по карману. Возьмем здесь.
     - Разрешите обратиться! – прогремел молодецкий голос, когда разведчики строем покинули тетю Варю. – Возьмите меня с собой! Я отстал. Но готов!
     - Это новенький, - пояснил один из разведчиков. Надо взять. Запас – не тянет. И тебе, командир -  сто грамм не помешают?
     - Не помешают! – согласился Храбрин. – Отряд! Привал.
    Через сорок минут, когда новенький был зачислен, поставлен на довольствие, а подразделение было доукомплектовано - на улице послышался звук танкового двигателя. Все замерли.
    Со стороны западного фронта, поблескивая желтыми боками, на них надвигался «Фольксваген – Тигр».
     - Смотри, какая сволочь, -  пробормотал новенький,- а раньше они в желтый цвет красили только «Жуков»…
    Ничего - с… - стиснув зубы, просипел Вениамин, - и не такие горели…
    Как змея, он проскользнул к железному монстру – и метнул горючую смесь. Зазвенели стекла, и раздались вопли раненых танкистов.
     - Уходим! – заорал бойцам Храбрин, собираясь скрыться в ближайшей подворотне, но тут оказалось, что в его отряде был предатель. Он схватил руку Вениамина, заставил ее взять еще одну бутылку – и бросить в наш танк «Т – 34», на котором почему-то было написано – «Жигули».
    К рыданиям немецких танкистов присоединились русские.
    Храбрин обезумел. Такого он не ожидал.
     - Под трибунал пойдешь! – закричал он ренегату, и, расталкивая плечами гражданских, которых на поле боя оказалось довольно много – побежал на конспиративную квартиру, чтобы сообщить связной о предательстве. Но явка оказалась проваленной, так как к связной приехал муж. Пришлось бежать на почту. Но и тут была засада. Телеграфистка ни за что не хотела принимать телеграмму, на которой получателем был указан Сталин, а вместо текста шли знаки азбуки Морзе.
    Хорошо, что немного «Коктейля Молотова» осталось, и он, употребленный внутрь,  помог хоть немного расслабиться. Но ненадолго.
    Из гастронома вышел фашистский агент. Вениамин узнал его сразу по черным очкам, и наброшенному на плечи красному флагу. Эта хитрость была известна. Кто заподозрит в тебе шпиона, если ты вместо куртки носишь советский флаг?
    Храбрин попытался ликвидировать шпиона с ходу, но тот оказался спортсменом, и убежал с космической скоростью, оставив в руках командира знамя.
    И тут в клубах дыма показался Рейхстаг. Рейхстаг только успел показаться, а флаг уже был. Что оставалось делать? Водрузить флаг!
    Вениамин бросился вперед, смел многочисленную охрану, прорвался на крышу, и, уже надевая знамя на флагшток – был схвачен отрядом эсесовцев, которые отвели его в гестапо.
     - Вот! – доложил плешивый штандартенфюрер, протягивая гаулейтеру Восточной Пруссии рапорт. - Опять! Каждого девятого мая – одно и то же!
     - И что на этот раз? – осведомился гаулейтер.
     - Разбил две машины, устроил дебош у гражданки, скандал на почте, а потом пытался водрузить на крыше горисполкома отнятую у гражданина красную куртку. Достаточно?
     - Достаточно… - угрюмо сказал нацистский преступник, посматривая на Вениамина крохотными глазками сквозь очки. – Уведите!
                ***

    Храбрин пришел в себя только на следующий день. И не дома. Верные разведчики «малявой» сообщили, что будут ждать его через полтора года, предатель выявлен, а сейчас нужно немного потерпеть…
    Эх, ребята…
                КОНЕЦ.
    Пока уборщица читала, мы погладили джинсы и побрились. Толстопопов подошел к стоящему на столе принтеру, приложил к уху и зачем-то потряс.
     - Не работает? – поинтересовался я.
     - Понимаешь, - пожаловался Юрий, - он сам упал (мне стало смешно), и внутри оторвались какие-то детальки. Я слышу, как они внутри тарахтят. А принтер и в самом деле не работает.
     - Ничего, - успокоил я его. Пусть не работает, зато ты можешь использовать его как погремушку, и носить ее малым детям, чтобы развлечь.
    Толстопопов зашмыгал носом и мы пошли к реке освежиться.
    Запел соловей.
    Зашумел камыш.
    Волны омыли песок и принесли нам бутылку, в которую неизвестный моряк поместил бумагу, на которой было написано – «Не имея возможности передать свое произведение на литературный конкурс ввиду нахождения на необитаемом острове, отправляю его в бутылке из-под рома. Ром был – ямайский, а рассказ называется» –
                Глеб Жеглов и Володька Шарапов…
   
Глеб Жеглов, сотрудник МУРА, балующийся в рабочее время облигациями (среди которых была и Манька), услышал стук в дверь.
     - Войдите, - проскрипел он, гася папиросу.
     - Ку-ку,  - приветствовал его вошедший в форме. Сзади шел мальчик. Вошедший окинул взглядом комнату, ища на что присесть. Не нашел – и выдернул стул из-под Жеглова.
     - Здорово! – развязно обратился он к Глебу, присаживаясь, - моя фамилия – Шарапов.
Зовут – Володька. Слыхали?
      - Товарищ, – не удивившись мальчику, который держал в руках подушечку с медалями, стоя спросил Глеб, - Вы воевали?
     - Воевал,  - всхлипнул мальчик, - он, в разведке, -  я за ним подушечку ношу. С регалиями. Какое по счету учреждение обходим…
     - Заткнись! - оборвал его одетый по военному. - Вы - Жегдов?
     - Жеглов – пропищал мальчик, падая на пол от голодного обморока. Мальчика подняли и зачислили следователем.
     - Пусть Жеглов, - согласился Шарапов. – Слушай. Я послан, чтобы поймать банду «Черная рыба».
     - Кошка! – уточнил Жеглов.
     - Мне по фиг, - отмахнулся Володька, - давай ловить. Предлагаю ловить (если это кошка) – на кошачий корм. Если была бы рыба – на рыбий. Ставим посреди улицы корм, вокруг засада – и – Хлоп-хлоп.
     - Не так-то все просто, - зевнул Глеб, - по правилам сыска – нужно обойти подельников, посидеть для этого в ресторане, закусить, выпить – и опять ловить подельников. Кто-то из них вполне может сообщить адрес, по которому проживает банда.
     - Ну что ж, - согласился Шарапов, - предлагаю начать поимку подельников в трамвае. Подельники обычно ездят в трамвае.
     - А ты соображаешь, - улыбнулся Жеглов, доставая из сейфа кожаное пальто, и пряча его в портфель.
    Они вышли на улицу, прошли несколько кварталов, и тут Глеб, по мнению Шарапова, повел себя странно.
     - Пальто, кому кожаное черное пальто, - затянул он тоненьким голоском, вытаскивая изделие, - продам недорого, кожаное пальто…
     - Глеб! Как ты себя ведешь! – попытался вразумить его Володя, - на нас люди смотрят!
     - Пусть смотрят, - отмахнулся Жеглов. – Пусть смотрят и пусть купят. На одну зарплату разве проживешь?
     - Жеглов! Я тебя понимаю! Но выручка – пополам! – согласился Володя, и, будучи музыкально образованным, затянул в терцию – «Пальто, кому кожаное черное пальто».
    Пальто купил подозрительного вида субъект, у которого Жеглов, предъявив удостоверение, записал адрес.
     - Пригодится, - пробормотал он, засовывая адрес в карман, - вот так их и ловим.
     - Пальто чисто из кожи, а не дермантин, - продолжал он, засовывая в карман гимнастерки Шарапова половину честно заработанных денег, – из кожи преступников. Аккуратно снимешь – и рукава пришивать не надо. Только пуговицы…. Крашу гуталином. Советую. А теперь – в трамвай!
     - Слушай, - обратился к Глебу прижатый полногрудой торговкой к поручню Володя, - я слышал, что у вас есть легендарный фотограф, которого зовут «шесть на девять». Почему его так зовут?
     - Потому, - отвечал помрачневший Жеглов, - что у него шесть рук и девять ног. Мы купили для него аквариум, но он из него сбежал. Ты можешь встретить его на потолке. А теперь смотри. Вот видишь этого подозрительного субъекта. Его кличка – «Кирпич». Сейчас узнаешь – почему.
    И в самом деле, было на что посмотреть: Толстенький дядя в мятом пиджаке достал из кармана остро отточенный красный кирпич, и попытался врезать им сумку старухи – пенсионерки. Дело не ладилось, так как сумка была прочная. Преступник потел, сопел и обсыпанный розовой пылью с головы до ног – глупо улыбался.
     - Гражданка, - сделал замечание пенсионерке юноша в очках, - у вас сумку режут.
     - Знаю, - отмахнулась рукой старуха. – Уже третий день. Пусть себе режет. Все равно ни хрена не выйдет.
    Шарапов кавалерийской рысью подскакал к воришке, и схватил того за кирпич. Подоспевший Жеглов заломил «Кирпичу» руки и общими усилиями они вывели его из вагона.
     - Плохо твое дело, «Кирпич», - сообщил Глеб в отделении милиции. – Ты украл у женщины кошелек.
     - Коселек, коселек, - зашепелявил злодей, - какой коселек?
     - Вот этот, - вытащил Шарапов из кармана «Кирпича» пухлый бумажник.
     - Это мой коселек, - заныл преступник, - ни у какой старухи я нисего не брал. Не успел.
     - В таком случае, - обрадовался Шарапов, - кошелек изымается в качестве косвенной улики, а ты – убирайся.
    Несмотря на протесты «сумочника» три милиционера выкинули его на улицу, а Жеглов с Шараповым раздеребанили деньги и принялись размышлять, чем бы им заняться. И тут зазвонил телефон.
     - Здравствуйте, - раздался в трубке детский голос. – Меня зовут Коля Иванов. Я из третьего «Б», и у меня украли бутерброд с колбасой.
     - Приметы? – нахмурился Глеб.
     - Колбаса – копченая.
     - Выезжаем!
     - Украсть у ребенка бутерброд с копченой колбасой – мог только «Копченый», - поведал Жеглов Володе, засовывая пистолет в кобуру, - больше некому. Кроме того, он может что-нибудь знать о «Черной рыбе»!
     - Кошке!
     - Ну, да. Поехали в бильярдную. Это его место.
     - В бильярдной было темно и накурено. «Копченый», держа кий в руках, маялся в углу. На лацканах его жилета виднелись бутербродные крошки и шкурки колбасы.
     - Попался, паршивец! - приветствовал его Глеб. Давай договоримся. Мы с тобой сыграем, и если я выиграю – ты мне все расскажешь о «Черной крысе».
     - Кошке.
     - Пусть будет – кошке. Ну, так как?
     - Сыграем, - усмехнулся уверенный в своих силах профессиональный игрок, и вразвалку подошел к столу.
     - Нее…- протянул Жеглов. Играть будем – в футбол. На бильярде я не умею.
    Глеб с «Копченым» съездили на стадион. Жеглов забил «Копченному» пять голов, и они вернулись обратно.
     - Ладно, - хмуро пробурчал «Копченый», - уговор есть уговор. Только о «Черной собаке»…
     - Кошке.
     - …я знаю немного. Знаю только, что есть у них один такой – «Фокс».
     - Ага! – пробормотал Шарапов, доставая из кармана шинели второй том англо – русского словаря, и мусоля пальцем страницы, - «Фокс» - по-английски – это лиса. Он живет в норе?
     - Да не знаю я, - просипел «Копченый», с ненавистью глядя на Жеглова, - может и в норе…
     - Ну, бывай, - попрощался с ним Глеб. – В следующий раз - сыграем в хоккей…
     - Имеем подозреваемого, - раздумывал Жеглов, шагая по ночной Москве, и держа Шарапова за руку. – Имеем. Но где его найти?
    И тут, на удивление Шарапова, в стене Кремля они увидали нору.
     - Нора, - констатировал Володя.
     - Да? – удивился следователь «МУРА».
     - Стой здесь, - скороговоркой проговорил Шарапов и полез в нору.
    Там его ждал сюрприз.
     - Сволочи, - захныкал Фокс, прижимая к груди пластмассового утенка, - выследили, – и попытался ударить Шарапова утенком.
    Володя уклонился в сторону и забрал утенка для своей ванной. Следом в нору протиснулся Жеглов.
     - Думайте что хотите, - твердо сказал Фокс, - но я Ларису Груздеву – не убивал. А убил ее муж – Натан Сергеевич.
    Жеглов усмехнулся в реглан. – «Да мы и без тебя это знаем», - ласково проговорил он, - и Натана Сергеевича мы уже расстреляли.
     - Какой Натан Сергеевич, - взволнованно прошептал на ухо Глебу Шарапов, - его звали по-другому!
     - Молчи, Шарапов, - оскалился Жеглов, - а из кого я пальто шить буду?
     - Но если вы напоите меня чаем с пирожными, - пустил слезу «Фокс», то я вам сдам всю банду «Черная жаба»…
     - Кошка?
     - Ну, да, - с ее горбатым главарем, и обязательно – ворюгу «Ручечника»!
     - Кто такой, - нахмурился Жеглов, - почему не знаю?
     - Его в детстве звали Женя, - объяснил Фокс, но когда-то в разборке ему откусили нос, а вместо него пришили дверную ручку. Что–то сломалось в психологии подростка, и теперь он в Большом театре ворует чернильные ручки «Паркер», хотя мечтает о шариковой. У меня тоже украл.… А если вы дадите мне большой кусок шоколада и сельдь – я напишу вам письмо, чтобы проникнуть в банду. И напишу адрес.
     - Пиши, - дружно согласились работники милиции.
    И письмо было написано. В нем «Фокс» грозил бандитам выдачей подельников, и конфискацией брюк участников банды, включая жен и родственников, причем напирал на последнее.
    Володя побрился, надушил себя одеколоном «Шипр», выпил для храбрости водки и поехал на встречу. Указанный адрес не предвещал ничего хорошего.– «А скажи мне, танкист», - обратился Шарапов к водителю танка, - «мы туда едем»?
     - Приехали! – отозвался танкист, вываливая из люка Володю. – «Дальше – иди сам. А мне за тобой еще салон убирать»!
      - Хорошо, парень, - сказал себе Володя, - Сами дойдем!- и ввалился в логово бандитов.
     - Я тебе письмо притаранил, - доложил он собаке, охраняющей дом. И упал в снег.
     - Дяди, - обратился к бандитам Шарапов, вытащенный из сугроба, - я вам с тюрьмы письмо привез. И заснул опять.
    Разбудили его через сутки.
     - Браток, - обратился к нему человек с горбом, - ты хочешь ножик, которым – «Чик–
     - чик» - и на небесах?
      - Швейцарский? – поинтересовался Володя, дыша перегаром, и вдруг ущипнул главаря за попу.
     - А ты на руки его посмотри, - проворковала темноволосая красавица, с перстнем и в жемчуге, - смотри, не руки, - а крюки!
     - Бабу – не обманешь, - скривил губу главарь, - она сердцем чует. Что скажешь?
     - А то скажу! – взвился Володя, что я в детстве был барабанщиком!
     - А ну докажи!
    И тут наступил, возник и образовался сложный вопрос. Пианино было, гитара лежала на кровати, а других музыкальных инструментов не было, даже арфы, которая, за неимением средств на питание -  арендовалась уличным симфоническим оркестром.
    В окно загремели.
     - Кто это? – испуганно спросили бандиты, доставая оружие.
     - Дед Пихто, - проворковали из-под форточки, - доставка барабанов!
    Дверь треснула, и двое молодых людей в синих комбинезонах с надписью «Хлеб» внесли в комнату громоздкую барабанную установку, заговорщицки подмигнули Володе, и откланялись.
     - Шарапов исполнил на тамтаме сюиту неизвестного композитора, но тут вмешался второстепенный бандит, по кличке – «Промокашка».
     - И я так могу, - заявил он,- а «Мурку» - можешь?
 Володя виртуозно сыграл на барабанах «Мурку», и…
    …в помещении погас свет, и из темноты раздался голос – «Товарищи бандиты. Вы окружены. Выходите по одному, бросайте оружие, а последним выйдет «Безногий».
     - Горбатый? - предлагал  Жеглову фотограф, пойманный и желающий сделать снимок. – Его зовут – «Горбатый», а не «Безногий» - скулил он, перебирая девятью ножками. - Фотографировать хочу! - Ладно, в интересах дела – назовем его как угодно. Хоть – «Безрукий».
     - Безрукий? Безруков? Как хочешь… – плыл мыслью Глеб, не проявляя фантазию.
    Используя большой барабан как убежище, Шарапов торопливо залез в него, и недосягаемый из этого инструмента слышал возмущенные возгласы главаря, типа:
     - Володенька, выходи. Володенька, если не выйдешь - на куски порву!
     - Угу, - отозвался глухо Шарапов из барабана, - порвешь… Барабан - он прочный…
     - Безглазый, выходи! - настаивал Глеб, грозя оружием всем, выходящим из дома.
     Из «малины» последним вышел стройный молодой человек, выкинул на снег накладной горб и возопил – «Спасибо! Снято проклятие!  Теперь, я – «Гном Эльдрагур», или «Эльф  Воробей»! Эльф, слышите, а не «Горбатый»! Спасибо «МУРУ»!
    Тут любитель «Фэнтези» Шарапов заплакал, а Жеглов выстрелил в «Горбатого» два раза, впоследствии сожалея о пальто с дефектом.
    На этом история заканчивается. Жеглов с Шараповым получили за эту операцию ордена. И грамоты…
    Но разве это главное?
                КОНЕЦ.

     - Он опять не вернулся из боя, - пробормотал Юрий, и я не понял, что именно он хотел этим сказать и чтобы отвлечь его от грустных мыслей рассказал историю, которая вполне правдоподобна и произошла с моим знакомым. Мой знакомый купил птенца кукушки. Поил и кормил его два года, а когда он превратился в птицу, спросил у нее – «Прокукуй мне, солнышко, сколько лет мне осталось жить»?
    Птица тяжело молчала, и он долго тряс ее за горло.
    Мой знакомый не знал, что это была не кукушка, а кукуш.
    Или кукиш.
    Толстопопов завел машину, и мы поехали в город, чтобы продолжить работу в качестве жюри, но по дороге встретили коменданта, который шел по ухабистой дороге, неся на палочке узелок с харчами.
     - Ребята, - сказал он, когда мы остановились, - мне тяжело и одиноко. Дайте мне спокойно умереть.
    Мы не дали ему легкой смерти, посадили в автомобиль и поехали назад, а по дороге он поведал нам причину своей депрессии. – «В пору моей ранней юности, - сказал он, - я прочитал в какой-то книжке о существовавшем у древних иудеев обычае, по которому все грехи, накопленные этим народом, возлагались на козла, который потом приносился в жертву. Я не иудей, но сама идея мне понравилась. Это удобно. Но где взять козла? В деревню я переселяться не хотел. У меня на руках общежитие. Правда, у меня было несколько знакомых, которым это название полностью подходило, но, учитывая их моральный облик, они вряд ли бы сгодились для этой цели. Тогда я разбудил ранее дремавшее в моей натуре творческое начало – и решил заменить козла котом, тем более что и первый и второй начинаются на букву «К».
    Первый попавшийся мне на помойке кот был белым. Я накормил его капустой и побежал грешить. Для начала я ограбил старушку, а потом понес свой грех домой, чтобы обрадовать кота. Выслушав мою исповедь, он душераздирающе мяукнул, и в этот момент на его шкуре появилось черное пятно. Вдохновленный первым результатом я отправился разбойничать далее, и к вечеру кот уже напоминал «далматинца». Через день его шерсть приобрела угольно – черный оттенок, и я собрался, было, принести его в жертву, но он сбежал. Не особо переживая по этому поводу, мне пришлось наведаться к ближайшему мусорному баку, и, чтобы попусту не возвращаться – изловить еще семь штук. Про запас.
    Дело пошло. С утра я отправлялся творить гадости, а к вечеру все угрызения совести сваливал на котов. Коты орали, и, чтобы не выслушивать жалобы соседей, мне пришлось снабдить эту свору кляпами. Вскоре газеты сообщили о невиданном ранее количестве черных кошек, появившихся в нашем городе. По этому поводу даже сняли телепередачу, в которой бородатый дяденька связывал это явление с грядущим концом света. Я то знал, что это не так, но благоразумно помалкивал, тем более что наиболее совестливые коты и кошки постепенно переселялись в монастыри, где со временем, путем молитв и бдений, возвращали себе первоначальный окрас.
    Теперь я постарел и грешу меньше, так что количество черных котов уже изрядно сократилось, но если вы встретите такого – передавайте ему от бывшего хозяина – привет».
    Я сочувственно молчал, а Юрий, вытащив коменданта из машины, приготовил ему шампанского и тот после нескольких стаканов несколько успокоился.
    Уборщицу мы нашли в смятении. Толстопопов нашел ее самое на чердаке, а я обнаружил смятение. Преодолев смятение, она рассказала, что в наше отсутствие приезжал репортер с телеведущим, хотел взять у меня интервью (еще бы), но не застав – взял интервью у стула, на котором я сижу. Честная женщина записала интервью на диктофон, и вы можете сами судить, что это такое:

    (Ведущий). Нашего следующего гостя не нужно представлять. Мы все его хорошо знаем. На нем сидят, и этим все сказано. Перейдем к сути.
     Репортер: - Скажите, каково это – быть стулом?
     Стул: - …
     Репортер: - Некоторые считают унизительным – быть «под» мягким местом, а не «над», хотя это дело привычки. Вы помните себя «над»?
     Стул: - …
     Репортер: - С другой стороны – быть «под» - обязывает, но иногда хочется другого. Не возражаете? Часто ли такая мысль приходила вам в спинку, ибо смешно говорить о голове?
     Стул:  - …
     Репортер - Мне кажется, что вы по гороскопу – афрозодиак.
     Стул: - ?
     Репортер: - Ладно, можете не отвечать. А не было ли у вас чувства зависти? К коллегам. Вот, например – на одном сидит Путин, на другом – Обама, хотя, в общем – сидят одним и тем же.
    Стул:  - …
     Репортер: - Щекотливая тема, я понимаю. Боитесь ли вы щекотки?
     Стул: - …
     Репортер: - Ха – ха! Это была шутка. Нет ли у вас двоюродного брата по фамилии – стульчак? Еще раз – ха – ха и это уже вторая по счету шутка за неделю. Я – весельчак, но это второстепенно, а вот что интересно – помните ли вы Раису Максимовну Горбачеву? Нет? Значит, вы еще молоды. Раиса Максимовна Горбачева – жена Раиса Максимовича Горбачева, который родом из плодородного края, потом из детства, и от этого никуда не деться. Кроме этого он развалил Советский Союз. Вам интересно?
     Стул: - …
     Репортер: - Первая женщина космонавт – Валентина Терешкова. Хотелось ли вам когда-нибудь, чтобы на вас посидела Терешкова?
     Стул: - !
     Репортер: - Не знаю, к месту ли будет сказано, но женщине – артистке разговорного жанра – намного сложнее стать знаменитой, чем мужчине, чей пол доминирует. Вам все равно – кто на вас сядет, но ведь кто-то доминирует?
     Стул: - .!?
     Репортер: - Об этом нескромно спрашивать, но читатели хотят знать – отличается ли филейная часть сильного пола от пола слабого? Хотя в наше время, по-моему, эта разница стерлась. Сядет Боря Моисеев – и что? Он доминирует? Нет. Он пристроился, хотя обычно пристраиваются к нему.
     Стул: - !!!
     Репортер: - Вам не кажется по вечерам, и особенно ночью – что вы страшно одиноки, и никому не нужны? Ну!
     Стул: - …!!!!!
    Репортер:  - Это я к тому, что если бы вы были в семье двенадцатым, а у вас было бы одиннадцать братьев – то именно в вас могли спрятать сокровище. Это глубокая мысль. От такой глубины может случиться кессонная болезнь, и я прошу это переварить.
     Стул: - Гу – гу.
     Репортер: - Уже? Тогда продолжим: Не находите ли, что я хорошо выгляжу и импозантен? А все благодаря моей улыбке, которую недоброжелатели считают идиотской. Эге? Сказать по правде, – в чем-то они правы. Эта улыбка – последствие рекламы зубной пасты «Бленд в обед», за которую до сих пор не заплатили, как, скорее всего – не заплатят и за это интервью. Толку от вас мало, и поэтому – прощайте. Все! Сняли?
                ***
    Это было слишком. Толстопопов бросился звонить на телевидение, чтобы разыскать интервьюера и набить ему морду, а я взял телескоп и принялся смотреть в небо. Меня интересовала планета Марс. Раньше Юпитер, а теперь только Марс. И марсиане меня тоже интересовали, потому что Юрий по пьянке рассказал мне такое:
    Иван Семенович Кандыбин, агроном и житель села Бубуки, сидел на пригорке, и бездумно смотрел в ночное небо. Внезапно одна звезда отделилась от множества остальных и начала падать.
     - Метеорит, или спутник, - равнодушно подумал Иван Семенович, не предполагая, свидетелем чего ему суждено стать. Яркая точка приближалась и приближалась, и вскоре испуганному агроному стало ясно, что она летит прямо на него.
    Едва Кандыбин успел отпрыгнуть, как неизвестный предмет шлепнулся в находившуюся рядом навозную лужу, окатив Ивана Семеновича дождем грязных брызг. Падение сопровождалось громким хлопком.
     - На фига нам такие метеориты?, - разнервничался житель села Бубуки, размазывая по одежде вонючую воду, - только вчера штаны постирал… Падали бы, как положено, в океан… 
    Но потом любопытство пересилило, и он решил его удовлетворить. Вот что предстало его глазам:
    На месте лужи образовалась огромная воронка, из которой торчал серебристого цвета цилиндр, местами покрытый межгалактической накипью. В верхней части цилиндра просматривалась толстая крышка. Крышка стала откручиваться, обнажая синеватую резьбу, и вскоре упала на землю. В образовавшемся отверстии показалось щупальце, затем второе и четвертое, а за ними их обладатель.
    Вид его был ужасен. Два огромных глаза охватывали круглую голову, туловище, включая щупальца, были темно-бурого цвета, а вместо рта угадывался клюв. В переднем щупальце чудовище держало рупор.
     - Как поживаешь, братец? - проорало оно в рупор на чистейшем русском языке, чем несказанно удивило Кандыбина. – Мы пришли с миром!
     - Я…- начал Иван Семенович.
     - Можешь не отвечать, - продолжало голосить чудовище так, что у бедного агронома заложило уши. – А чтобы ты не задавал глупых вопросов, землянин, то слушай:
     - Я - с планеты Марс, зовут меня ВИО. Мы отлили большую пушку, и то, на чем я прилетел – можешь назвать снарядом. ВИО – значит – «временно исполняющий обязанности».
     - И у них та же хрень, - расстроился Кандыбин. – Везде одно и то же…
     - А теперь, - надрывался марсианин, - вали отсюда, а мы построим боевой треножник.
     - Зачем боевой?- чувствуя неладное, насторожился Иван Семенович, - вы же пришли с миром?
       - Таков обычай!
    Тут инопланетянин стукнул по щеке Кандыбина так, что тот упал, а, упавши - предпочел отползти в сторону, продолжая наблюдать подбитым глазом за развитием событий.
    Между тем неподалеку раздалось еще несколько громких хлопков.
     - Ула, ула, - завопило чудовище в рупор.
     - Ура, ура! - раздалось в ответ. Марсианин швырнул громкоговоритель в кусты, чем едва не нанес Ивану Семеновичу травму, и попрыгал в направлении ответного крика. Кандыбин прокрался на четвереньках за ним. Запели птицы.
    Так, размышляя каждый о своем, наболевшем, они достигли места приземления соплеменников ВИО. Двое марсиан стояли на краю большой ямы и курили. Увидав ВИО, они дружески расцеловались и спустились в яму, из которой вскоре начало доноситься громкое сопение.
    Прижимая к щеке загодя припасенный лед, агроном наблюдал, как из ямы, медленно вырастая, поднималась адская машина. Имела она три ноги, а наверху мерзким горбом топорщился фиолетовый куб. Прозвенел тревожный звонок, под кубом вспыхнуло пламя, а из образовавшейся вследствие пламени дырки вылез змеевик, из которого начала капать прозрачная жидкость.
     - Самогонный аппарат! – не в силах сдержать себя пискнул Иван Семенович, чем выдал свое местонахождение.
    Инопланетяне забегали, закричали, а один из них затрубил в горн.
    Опомнившись, Кандыбин принялся бежать, а прибежав домой – напился валерьянки и лег спать, убеждая себя, что ему это только привиделось.
    Наутро односельчан Ивана Семеновича разбудили звуки духового оркестра. За лесом разноцветными искрами вспыхивал фейерверк, а над ним, подвешенный на проклятом треножнике, украшенном воздушными шариками, висел транспарант с надписью – «Velcome to выпить»!
    Смысл написанного был ясен. Смысл написанного разъяснять было не надо. Народ нестройною толпой устремился к воззванию…
                ***
     - Дальше, - сказал тогда Юрий, - я по памяти и наизусть привожу отрывки из дневника Ивана Семеновича. Как прямой очевидец разыгравшейся трагедии он, один из немногих выживших, поведал нам горькие, и неприкрашенные факты:

    18 июля: Вместе с односельчанами пошел к транспаранту. Посредине поля был накрыт стол с закуской и выпивкой. Такого количества выпивки я не видал давно. Подождав для приличия час, эти дураки принялись пить. (Дальше неразборчиво).
    …Мой кум говорит, что такого вкусного самогона он не пил в жизни. Перепились все. Я не пил, потому что у меня язва.
    19 июля: Ночевал дома, а когда пошел посмотреть, что с ними – все сморщены и мертвы. Видел смеющегося над мумиями ВИО. Он узнал меня, и поманил стаканом. Я убежал.
    20 июля: Мне все понятно. Какой подлый способ завоевать Землю! Где они взяли этот рецепт?
    21 июля: Треножники пошли в другую деревню. Они умеют ходить!
    22 июля: Был в этой деревне. В живых остался только грудной ребенок. Ему не наливали. Скорее всего, у него тоже язва.
    23 июля: Оказывается, марсиане обожают колбасу! Видел их при разграблении продуктового магазина. ВИО заметно потолстел.
    24 июля: По радио передали, что треножники замечены и в других странах. Население Польши на грани исчезновения. В Германии марсиане варят пиво. В Японии – сакэ. Франция еще держится на вине собственного изготовления, но это не надолго.… Какой ужас!
    25 июля: Опять же по радио узнал, что появилась слабая, но надежда. Из Украины выписали специалиста по пищевым добавкам. При чем тут пищевые добавки?
    26, 27, 28 Июля: (пропущено).
    29 июля: Я плачу,… Мир спасен! Спасибо тебе, одаренный специалист. Оказывается, он приготовил для пришельцев колбасу по Украинской технологии. Ее разбросали в местах скопления марсиан, и они все вымерли. Такую колбасу можно в Украине купить в любом магазине…
                ***
    На этом дневник оборвался, да он нам больше и не нужен, как и натуральные продукты.
    Приезжайте в Украину…
                ***
    На такой вот оптимистической ноте закончил пьяный Юрий свое повествование. Я перестал смотреть в телескоп и заметил, что полностью оправившийся от потрясения комендант пытается ухаживать за уборщицей, добиваясь ее благосклонности знанием исторических событий. Речь шла ни много, ни мало о Наполеоне.
    « - Наполеон родился 15 августа 1769 года на острове Корсика в Аяччо, - хорошо поставленным голосом докладывал комендант, посматривая на уборщицу масляными глазками. - Родился в семье небогатого Корсиканского дворянина Карло Буонапарте и Летиции Буонапарте, будучи по счету вторым. Это неоспоримо, и придраться тут не к чему.
    Детство маленького Буонапарте протекало на фоне природы и четырех братьев, не считая сестер, коих было – три.
    В 1779 году, в десятилетнем возрасте, он был помещен в Отенское учебное заведение, а потом…
   Комендант сделал значительное лицо и начал интриговать
     - Стоп! (уборщица вздрогнула). Вот тут уже есть к чему придраться! А почему историки не упомянули об интересном обычае, ранее распространенном на Аяччо, а теперь забытом?
    Обычай этот заключался в следующем: Если у небогатого Корсиканского дворянина рождалось пять сыновей и три дочери, то второму по счету ребенку дарили курицу.
   (опять интрига, вызывающая у женщины слюноотделение).
    Что это? (Неподдельный интерес на лице слушателя)…Незнание обычаев Корсики, или сознательно замалчивающийся факт? Почему ученые мужи прошли мимо этого? Сделали они это сознательно, или под давлением? Или тут виноваты Мормоны, вместе с Мартышко – Масонами?
    Видите, как много вопросов, на которые нет ответа?
    Так вот: Юному Буонапарте подарили цыпленка (хотя обычай требовал подарить взрослую курицу). Но три старца, пришедшие в деревню накануне – посмотрели на небо, что-то там увидели, напились – и перерезали всех кур. Цыпленок спасся чудом, укрывшись на верхушке церкви. Но это только одно из мистических событий, сопровождавших жизнь Корсиканца.
    …а потом был переведен в Бриенское военное училище. Следует отметить, что учился будущий император на одни «двойки», учился отвратительно, и был среди учеников последним. Именно тогда он произнес свой первый афоризм: - «Последние всегда правы».
    Жизнь показала, что эти слова – не пустой звук, когда первые ученики училища, по негласному приказу Бонапарта были схвачены и гильотинированы. Но это, конечно, случилось много позже…
    Цыпленок же постепенно рос, но курицей не становился.
    В 1784 году от рождества Христова, еще не снискавший лавров Наполеон – окончил училище и перешел в Парижскую военную школу (1784 – 1785), а осилив и это – начал свою службу в чине младшего лейтенанта артиллерии. Нужно ли говорить, что молодой лейтенант и цыпленок все это время были неразлучны? Нет? Ну, хорошо, отнесем это к «забывчивости» тех, кто пишут диссертации.
    В 1793 – Бонапарт отличился в сражении против Англичан при Тулоне, и был произведен в бригадные генералы. Цыпленок был награжден медалью. Это было непременным условием Бонапарта. Без этого бригадным генералом он быть не хотел.
    Несколько последующих моментов его биографии можно смело пропустить, ибо они не содержат ничего интересного, но в 1796 году Наполеон возглавил экспедицию в Египет. Здесь с ним произошел интересный случай:
    (Я закашлялся).
     - Гуляя под пирамидой с цыпленком подмышкой, генерал заметил вылезшего из песка червяка.
     - Ату его! – закричал полководец (Наполеон был заядлым охотником), - и спустил цыпленка с цепи.
    Цыпленок отважно бросился на червяка, но не учел, что тот был не обычный червяк, а Большой Пирамидальный, и справится с ним, было не так-то просто.
    Битва продолжалась до заката, и Большой Пирамидальный начал, было, одолевать, но тут вмешался Бонапарт, и прострелил из мушкета червяку голову. А потом, наблюдая, как его питомец закусывает, сказал: - «Секрет победы заключается в том, чтобы быть сильнее неприятеля в нужный момент, и в нужном месте».
    Цыпленок доел червяка, и записал это изречение в походный блокнот, благодаря чему эти слова дошли до наших дней.
    В 1779 году командующий экспедиционным корпусом Буонапарте вернулся во Францию и произвел переворот. Причиной такого странного, на первый взгляд поступка было то, что он хотел стать Первым Консулом, а существовавшая на тот момент Директория - не хотела (это есть в учебниках). Злые языки поговаривали, что во всем виновата курица (Цыпленок наконец-то вырос).
    А потом Первого Консула понесло по Европе. Военный гений его был неоспорим. Он стал императором, и в 1812 году - его заперло в Россию, где курица, не выдержав Русской зимы - простудилась.
    Движимый любовью к курице, и опасаясь осложнений, вызванных простудой (курицы), Наполеон бросил армию в самый разгар сражения под Бородино и вернулся во Францию (а вот этого в учебниках нет)!
    Чем кончилось Бородинское сражение, знает каждый школьник, и в 1814 – победители вступили в Париж. Бонапарт отрекся от престола, но затаил на войска коалиции злобу. И уже в 1815 – царствовал 100 дней. И хотел еще 100, поэтому сказал королям и императорам:
     - Давайте драться на кулачках! Место встречи – Ватерлоо. Кто победит – того и Европа!
    Но английский король и другие – отказались, так как знали, что Корсиканец занимается с курицей французским боксом. И уже добился неплохих результатов. Вместо этого они послали войска. У Наполеона тоже было войско, но гораздо меньше – и исход битвы был предрешен.
    Англичане сослали побежденного на остров Эльба, но до этого он добился аудиенции  Английского короля и поставил тому под глазом синяк ( это из секретного архива Виндзорского дворца). Разгневанный король обиделся, и запретил Бонапарту брать с собой курицу, но Наполеон выщипал курице перья, и представил ее сопровождавшей узника охране, как полуфабрикат.
    Возникает вопрос: Каким образом курица могла прожить столько лет? Этого вопроса я ждал давно. Консервативные историки упрямы и злопамятны. Но, помните, - в начале рассказа упоминалась мистика? Так вот: Эти вопросы к эзотерикам, экстрасенсам, а мы продолжим:
    На острове Корсиканец все свое время уделял курице. Он наблюдал, как у нее отрастают перья, расчесывал ее и кормил ананасом. Но было у него и горе. Не о потерянном престоле печалился он, а о том, что за все эти годы птица не снесла ни одного яйца. Бездетность – вот как это называется.
    Бесцельно по камням бродил Наполеон «дум печальных полон», и в результате потерял сон. Не спал неделю, две, три, месяц, а потом все же решил поспать.
     - Разбудите меня, – сказал он, - только если будут плохие новости, а если хорошие – ни в коем случае!
    Эти слова он часто произносил во время сражений, когда вокруг рвалась шрапнель, и летало железное ядро.
     - Хорошо, - сказали верные соратники – и удалились.
    А курица в тот же день снесла яйцо. Это была хорошая новость, но слово императора – закон! И поэтому Бонапарта никто не будил. А он спал, спал и спал до тех пор, пока не умер.
    Вот какую тайну до сих пор хранят скалы Эльбы!
                ***
    Я заплакал,  плакал комендант и уборщица. Заплакал и Толстопопов, который сквозь слезы сообщил мне, что телефон разбит, на что я ему сквозь рыдания сказал…
    Не важно, что я ему сказал, но Юрий моментально перестал плакать, собрался, и призвал нас к порядку.
     - Хватит реветь, - сказал он, - уже стемнело и всем – спать по законам военного времени.
    Мы послушно, как малые дети отправились в кровать, выпили каждый по бокалу шампанского, выгнали коменданта из постели уборщицы и уснули (может быть, все происходило в другом порядке, но это не имеет никакого значения).
    Долго мне спать не пришлось. Бормотание. Сначала тихое, а потом все громче и громче разбудило меня. Я открыл глаза и увидел Толстопопова, бродящего из угла в угол.
     - Сны разные снятся, - пожаловался Юрий, распечатывая бутылку водки – Глупые и непонятные.
     - Это еще что, - сказал я – мне снится то, что тебе и не снилось…
     - Подожди! – завелся Толстопопов. – Мои сны можно наклеивать на стену вместо обоев, и никто не догадается, что на них изображено!
     - Юра! – сказал я. – Пусть твои сны наклеивают на стену, а за мои  – средневековый художник Иероним Босх -  продал бы душу!
     - А ну-ка расскажи.
     - Сначала – ты!
     - Ладно! – припечатал к столу ладонь Юрий. – Вот, что мне снилось:
     - Сижу я себе в Х…  настроении…
     - Юра!
     - Ладно. Сижу я, сижу, и вдруг подбегает народ в одеждах и требует, чтобы я с ними выпил водки!
     - Выпил?
     - Выпил! А потом увидел, что я пью ее из стакана.
    Я встал с кровати, прошелся по комнате, заглянул под диван, чтобы посмотреть, не завалялась ли там  конфета, или что-либо полезное, и спросил:
     - А ты решил как обычно – из горлышка?
     - Да нет!- смутился мой друг. – Просто это как-то особенно запомнилось.
     - Ладно, - сказал я – продолжай.
     - И пью, я ее, проклятую, стакан за стаканом, стакан за стаканом.… А потом пошел в баню.
     - Необычно. И по-мужски! – заметил я. – А куранты не били двенадцать часов? Снег не падал?
     - Я понимаю иронию, - обиделся Толстопопов. – И на что ты намекаешь – тоже. Могу тебе сказать, что поздравления Президента в моем сне не было.
     - И то, слава Богу – обрадовался я и начал курить.
     - А потом я оказываюсь на войне, и меня атакует барсук! Атаковал, атаковал, а потом написал мне странную записку!
     - О чем? – поинтересовался я.
     - Неважно! – покраснел Толстопопов. – Но написал! А потом я съел абрикос, и у меня выросла борода. Интересно, что все это происходило в театре, где я смотрел трагедию. Но это еще не все. Потом мне приснилось, что я побрил своего знакомого! И у меня опять  выросла борода! Как ты на это смотришь?
     - Юрий! – сказал я, - мы взрослые люди и у нас есть глаза. Глазами мы видим книги и пытаемся читать. Давай, применим чтение.
    Я подошел к шкафу, вынул из него книгу и сообщил: -
      «Сонник Густава Хиндмана Миллера». Полный. Стоил дорого, но это неважно. Продавец отвлекся.…  Смотрим:
     - Если во сне предлагают выпить – это ссора из-за небольшого имущества. Бутылка водки вполне подходит под это определение. Особенно, если народа в одеждах много, а бутылка одна. Дальше:
   «Пить водку стакан за стаканом» – по толкованию Миллера, значит - «Вы потрясены каким-то известием». Тут нечего думать. Стало известно, что водка кончается! Опять! Все сожалеют, но, заметь - дальше ты идешь в баню. А баня, – по мнению автора сонника – означает стыд. Конечно! Всем стыдно, что ты водки  взял мало.
     - Мне бы такое и в голову не пришло! – произнес по слогам Юрий, вихляя бедрами, но так как не читает «рэп», сбился и закашлялся.
     - Потом ты  на войне, – посочувствовал я. И тебя атакуют. Заметь, не все, кто располагается вообще в зоне боевых действий, а именно барсук. Что ты сделал барсуку такое, что он озверел?
     - Ничего, - растерянно ответил Толстопопов.
     - Ничего? – переспросил я. А ты знаешь, что барсук – означает удачу после долгой битвы с судьбой! Теперь пелены стало меньше! Предположим, что ты нашел спрятанную заначку – еще одну бутылку!
     Юра многозначительно улыбнулся, но промолчал.
     - Миллер, соотносясь со своей книгой, сообщает тебе следующее: - записка, написанная барсуком – не что иное, как – «Некое событие потребует от вас максимума внимания»!
    Мой друг напрягся.
     - По поводу?
     - По поводу того, что имеется и заначка номер два, а это порождает оптимизм. Оптимизм, головную боль, и желание утром выпить пива. Хочешь дальше? Пойдем дальше. Ты съел абрикос. В реальной жизни это ничего, если ты не запивал абрикос молоком. Но.… Читай сонник: - «Абрикос предрекает -  попасть под дурное влияние»…
         - Жены? - проговорил я так невнятно, что упустил мысль. (Это от волнения),  – Или…
     - Или… - вздохнул тот, кто сравнивал свои сны с обоями. – И что еще?
    Интересно, что упоминание о жене заставило Толстопопова внимательней относиться к Миллеру.
     - «И побрил бороду своему знакомому»  - Так?
     - Так.
     - Не «такай»,  - заметил я.  -  А вдумайся в следующее: - « Брить»… (это говорит иностранец Миллер) – значит искать добрых людей». И в этом плане все объяснимо. Когда ты так нажрался – необходим добрый самаритянин, желающий опохмелится вместе с тобой. И что бы не говорил немец со странным именем – таких - много.
     - Знаю, - ответил Юра, прозревая будущее и вытирая внезапно выступившую на глазах влагу.
    Юрий удалился в туалет, потом еще куда-то, его долго не было, а потом вернулся весь помятый, спросил о наличии пива, и упрекнул:
     - Что же ты про бороду не прочитал? Борода – означает противостояние чуждой по духу персоны? Все сбылось!
    Тут я заметил вобравший в себя все краски того и этого мира синяк, украшавший его лицо…
     - Уборщица? – спросил я.
    Толстопопов мрачно кивнул
    Наверное, прав немец…
    Прав немец, или не прав – это его дело, но мне в голову пришла мысль, которую я немедленно озвучил:
     - Юрий, - сказал я, - а что если мы назовем наше будущее издательство (мы же будем издателями) – «Накал»? По аналогии с лампочкой? Мы будем светить! Мы бросим луч света в темное царство!
    Толстопопов поинтересовался, писать ли «Накал» через тире, или слитно, чего я ему не простил до сих пор. Кстати: Раз уж речь зашла о Толстопопове – расскажу одну историю, связанную с ним, а также с зимней рыбалкой:
                Зимняя рыбалка и доктор Малахов.

    Мы отмечали 23 февраля. Это хороший праздник. Когда мои товарищи уже поведали друг другу о своих ратных подвигах, и спиртное перестало литься рекой по причине тотальной засухи, Толстопопов подсел ко мне и спросил:
     - А чего же ты, Костенька – не рыбак?
     - И в самом деле – чего? – подумал я и чтобы Юрий не начал распространятся далее о моих недостатках – ответил:
     - Потому, что это трудно, а я к трудностям не привык. Я изнежен и комнатное растение.
     - Брось! – сказал Толстопопов. – Я в детстве сказку читал – «Волк и лиса». Там рассказывается о том, как лиса послала волка ловить рыбу в проруби на хвост, и он поймал. Ты что – хуже?
     - Не знаю – честно ответил я. – А эта информация достоверна?
    Юрий не ответил, так как в это время начал рассказывать другому моему товарищу о том, как он в свое время отгонял танком французов от сгоревшей Москвы.
    Я понял, что моя помощь ему в этом не понадобится, пожалел французов и поскакал домой.
        - Собирайся! – отрывисто бросил я своему коту. Кот жалобно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Начал собираться и я. Я одел: Майку, рубашку, свитер, штаны, нижнее белье. А потом поднижнее белье (когда-нибудь я расскажу вам, что это такое) и сапоги.
    На реке был мороз. На реке был лед. На реке никого не было (хотя был, но об этом потом).
    Я нашел полу замершую лунку, проковырял в тонком льду дырочку и засунул туда кошачий хвост.
     - Ты не волк – сказал я ему – поэтому с тебя спрос невелик. Пяти килограммов мне хватит.
    Кот с тоской посмотрел в свинцовое небо и заскрежетал зубами.
     - Ничего – просипел я. – Помни пословицу. Без труда, как знаешь…
     Стало еще холодней. Кот начал подвывать.
     - Что-то ты не так делаешь – заметил я коту. Так мы с тобой целый день простоим.
    Когда-то я видел, как ловят на мормышку. Удочку часто дергают туда- сюда, то есть вверх-вниз, а рыба, видя движущуюся наживку, думает, что она живая и клюет. Очевидно, этот метод необходимо было применить и тут.
    Я взял кота обеими руками за шиворот и начал быстро-быстро поднимать и опускать. Со стороны, очевидно, создавалось впечатление, что Костенька долбит асфальт.
    Наконец мне это надоело. Я засунул окоченевшего кота за шиворот и пошел к видневшемуся в морозной дымке берегу. По пути я заметил белое пятно, которое по мере моего продвижения все увеличивалось и увеличивалось, и, в конце концов, превратилось в сидящего на льду мужика.
     - Привет! – сказал я ему, и тут заметил, что мужик был без штанов, а голую (извините) жопу засунул в прорубь.
     - Ого! – удивился я – Теперь так модно?
     - Отстань! – прорычал мужик. – Я геморрой лечу. По методу доктора Малахова.
     - Не расстраивайся – сказал я своему коту, когда мы продрогшие и озябшие ехали домой – у тебя не было никаких шансов. Бедная рыба.… Увидеть в своей среде обитания ТАКОЕ!
 
    Теперь, когда я открыл истинное лицо Толстопопова, сорвал маску с доктора Малахова – мне стало легче, о чем я и сообщил проснувшемуся коменданту. Тот не остался в долгу и тоже принялся срывать маски. И для начала сорвал со своего знакомого Кивкина.
 
     - У меня был приятель по фамилии Кивкин , - начал свой рассказ комендант. О чем думали его родители – ума не приложу. Назвать ребенка Апполоном – это нечто. И это нечто работало на фабрике по производству медпрепаратов…


     - Апполон Олегович! – раздалось из конца длинного коридора – Подождите!
    Апполон Олегович Кивкин затравленно оглянулся по сторонам в поисках лазейки. Тщетно. Спасительной щели не было. Пойман!
     - А скажите мне, Апполон Олегович – продолжал охотник за Кивкиным, он же начальник отдела фармакологии Бубцев – Вы у нас сколько работаете?
     - Два месяца – пискнул пойманный. -  А что?
     - Да,… летит время… – начальник отдела безрадостно помотал головой – А я вас еще вот таким помню – он нагнулся и отмерил от пола несколько сантиметров. - В общем, пора взрослеть. Завтра у меня встреча с представителями рекламного агентства. И вы могли бы предложить им несколько наших идей. У вас же есть идеи?
    Кивкин покорно кивнул.
     - Вот видите! А нам как раз нужен свежий взгляд на нашу продукцию изнутри. Устами младенца, хе-хе, как говорят, глаголет истина… Вы любите истину?
     - Да я, собственно… – начал Апполон…
     - Нет, нет – запрещающе помахал пальцем у его носа начальник отдела.  – Никаких отговорок. Поработайте мыслью! Проявите креатив. Будьте же, в конце концов, Апполоном… - и, посмеиваясь себе в воротник – ушел.
     - Мда.… Дали родители имечко… - подумал несчастный Кивкин, глядя вслед удаляющемуся начальнику – Вот родится у меня сын – назову Опполовником. Пусть тоже помучается…
    Делать нечего. Апполон Олегович прошел в свой кабинет и с неудовольствием воззрился на лежавшую в углу груду лекарств. Упаковки и баночки, пилюли и таблеточки…
     - Кто же вас всех напридумывал…  – вздохнул Кивкин и взял наугад из кучи пару ярких коробочек. Одно из лежавших внутри лекарств было от расстройства желудка, а другое - от насморка.
     - Необходимо проявить креатив. Но как? – Апполон почесал макушку, затем взял лист бумаги и вывел сверху название панацеи от насморка – «Какоренит», а внизу – от расстройства – «Унпел». Потом аккуратно вырезал цветные картинки с обертки и приклеил. С точки зрения дизайна лист стал выглядеть лучше, но креатив не появился.
      В голове у Апполона Олеговича выпал снег, и по нему, тяжело шагая тяжелыми сапогами, протопала мысль. - А если их объединить? Как кофе – два в одном? Следовало объединить и названия…
    Кивкин схватил фломастер и прямо посередине листа вывел слоган –
                Если у тебя понос –
                Не забудь, дружок, про нос!
                «КАКУН»!
     - Это сэкономит на упаковке кучу денег, –  наивно приписал Апполон Олегович в углу бумажки, памятуя о своем начальнике – и для отдела фармакологии тоже. В один флакон, следовательно, можно запихнуть не один, а два, или три препарата.
    Кивкин взял в руки свое творение и стал рассматривать его на свет. На свету получалось еще лучше, но слово «запихнуть» Апполону не понравилось. Смотрелось как-то неинтеллигентно. Пришлось изменить на «разместить».
    Дальше Апполона Олеговича «поперло», и он набросал еще несколько вариантов:
                С «Какуном» у Вас пройдет.
                Насморк!
                И болеть живот!
                *
                Туалетная бумага и платочек носовой –
                С «Какуном» не нужен! – Пой! Тело дружит с головой!
                *
     - Получайте свой креатив! – радостно засмеялся Кивкин, чувствуя, как его охватывает эйфория и приятная усталость, наступающая у всех творческих людей после создания шедевра. – Мавр сделал свое дело!
    Поставив в конце свою подпись и число, Апполон аккуратно свернул в трубочку полученный документ, и, пользуясь тем, что в помещении дирекции уже никого не было - положил его генеральному директору на стол, справедливо рассудив, что если хочешь быть замеченным – нужно обращаться к начальству напрямую.
    А на следующее утро его уволили. Подписывая обходной лист, начальник отдела фармакологии, не глядя на Кивкина, плюнул тому под ноги и бросил – «Из-за тебя в отпуск зимой пойду. Какун!»

     - Ха-Ха-Ха, - раздельно сказал Толстопопов, с неприязнью глядя на коменданта, - а знаешь ли ты, комендант, что Кивкин после увольнения стал работать инспектором общежитий? И комендантов?
    Комендант посерел лицом и убежал во двор, где его вырвало.
     - Я пошутил, - сказал мне Юрий, подставляя лицо утреннему солнцу, - но если у человека такое имя – значит так надо. Что ты знаешь об именах?
     - А что я о них должен знать, - удивился я.
     - Каждое имя что-то значит, - объяснил Толстопопов. На, почитай… В скобках – значение каждого имени.
    И дал мне рукописный листок.
                Что в имени тебе моем…
 
    В Прасковью (пятница) Виссарион (житель леса), по профессии – егерь, решил проветрится.
    Жена была Антониной (противница) этому, памятуя, чем обычно заканчиваются «проветривания» Виссариона, но ничем этому воспрепятствовать не смогла.
     - Не спорь – сказал ей Виссарион (житель леса) – и не перечь! А то возьму полено – и будешь Клавдией (хромоножка).
     - Угу – тихо сказала жена, ставшая Марией (печальной) и подала мужу носовой платок.
    Егерь сел в автобус, и, чувствуя себя Кириллом (барчук) покатил в город. Через три часа он уже выбирал для себя подходящий кабак.
     - Ку- ку! – сказал он Денису (принадлежащий Дионису, богу вина) – налей-ка мне триста грамм.
    В то же время Георгий (земледелец) пропивал за соседним столиком деньги, полученные им за урожай проса. Георгий (земледелец) к этому времени был уже Григорием (бодрый), так как выпил достаточное количество и превратился в Тараса (смутьян). А потом в Игоря (воинственный).
    Неосторожное слово, оброненное Виссарионом, повлекло за собой неожиданные комментарии Игоря (воинственный), который на бранные слова был Ефрем (плодовитый). Виссарион попытался доказать, что он всего лишь Илларион (веселый), но ему это не помогло.
    Георгий, став Игорем (воинственный), хватил Виссариона по голове так, что ему показалось, что его ударили Петром (камень). Тарас (смутьян) громко рассмеялся и почувствовал себя Платоном (мощный), А Виссарион упал как Савва (старец).
    Нужно сказать, что окружающие давно уже замечали за Георгием, что он – Вадим! (раздорник, спорщик).
    Виссарион (житель леса) поднялся, приложил к вздувшейся на голове шишке  специально приготовленный для этой цели носовой платок и поехал домой.
    Дома он представился жене Ипполитом (невинный) и завалился спать. А на утро проснулся Мироном (благоухающий), и с головной болью. Жена напоила его рассолом, а  чтобы он не расстраивался – стала Кузьмой (устроитель мира).
    К стыду Виссариона нужно заметить, что по результатам своих поездок в город он был Константином (постоянный)…

     - Недурно, - заметил я, возвращая листок Юрию, - где ты это взял?
     - Это пришло мне бандеролью, - сообщил Толстопопов, совершая ножом опасные движения и морщась от непомерных усилий.
     - Врет он, - заявил комендант, вытирая рот носовым платком, - я эту бандероль видел, и в графе «получатель» ничего не стояло. Может, она пришла мне.
     - На бандероли была нарисована задница? – поинтересовался мой друг.
     - Была.
     - Тогда кому эта бандероль?
     - Тогда только тебе. Кому же еще… - согласился комендант и захихикал.
     - То-то! – удовлетворенно выдохнул Толстопопов, - А теперь будем обедать.
    Уборщица поставила на стол дымящееся блюдо, но до этого она вошла в комнату.
     - Сегодня у нас на обед цыпленок, - объявила уборщица.
    Толстопопов побледнел и прошептал, - «цыпленок несчастья», а потом, заметив наши недоуменные взгляды, рассказал приключившуюся с ним историю, которую я привожу без купюр:
                Рассказ Толстопопова от первого лица.
     - Как-то раз я подобрал на улице цыпленка. Он был бледен, худ и хромал.
     - Бедная птица – подумал я, взял цыпленка подмышки, отнес домой и - положил в кастрюлю.
     - Это – в самом деле – несчастная птица, -  сожалел я, разжигая плиту и ставя посуду на огонь. Орнитологи бы меня поняли…
    Как же несправедлива природа… - думал я, подсаливая воду и бросая лук и перец в нержавейку.
    Цыпленок икнул.
         Вода закипела, а мне стало жаль, что цыплята не несут яиц.
     - Зато курицы несут! – сказал подросший птенец, который вылез и не хромал, - а вместо того, чтобы меня варить – дал бы вырасти.
     - Какой умный! – бурчал я, засовывая птенца обратно и заглядывая в кулинарную книгу. – Еще картошка. И - шафран…
     - Хватит! – пискнул птенец. – Подожди и узнаешь!
     - Чего мне узнавать? – удивился я. – Количества в тебе углеводов?
     - Количества счастья! – прохрипел подросток.
     - А, в самом деле! – вдруг это цыпленок счастья… – задумался я, заметив, что у найденыша выросло радужное перо, потрогал зачатки хвоста и - дергал перо до тех пор, пока детеныш птицы не заорал:
     - Несчастья! – и клюнул меня между ног, отчего я чуть не стал импотентом.
    …Теперь я понимаю, что нужно было подождать, пока он вырастет - и за хвост нужно было ловить птицу удачи, а не ее цыпленка, но я был голоден…
                ***
    Воцарилось напряженное молчание…
     - Я уже рассказывал тебе о цыпленке и его роли в истории на примере Наполеона, - наклонился к уборщице комендант, - и еще много чего расскажу, если ты меня вечером приютишь. А с Толстопоповым все случилось правильно.
    Уборщица нервно засмеялась и оторвала цыпленку ножку.
    Я оторвал вторую, а Юрий забрал все остальное.
    Кости мы потом отдали коменданту, чтобы он не забывал, кто в доме хозяин.
    Между тем на цветочной клумбе появились две собаки. Долго ходили вокруг да около, а потом одна сказала другой – «Давай не будем здесь ср..ть, хотя хочется».
    И ушли. А я вспомнил случай на рынке:
    Моя знакомая решила посетить рынок. По необходимости. Необходимость привела ее к тетушке, чей рабочий халат скрывал следы преступления. Тетушка продавала, судя по надписи на ящике, грибы.
    Пораженная странным видом корнеплодов, или плодов - девушка, с которой я знаком – спросила:
     - Почему такие? Из Чернобыля?
    Продавщица посмотрела на небо.
    Моя знакомая посмотрела туда же, но ничего нового для себя не нашла. Пророк Илия не нашел для нее времени.
     - Хочется знать… - проговорила неуверенная в себе моя знакомая.
     - Это - лягушки, - нехотя сообщила женщина в халате. – А не грибы. Но попрошу вас об этом умолчать.
     - А вот у вас яблоки продаются. И помидоры, - поинтересовалась та, которой я уделяю внимание. – Это?
     - Тоже лягушки! – доложила продавщица и расчесала брови под пробор.
     - Но почему! – воскликнула та, которая занимает у меня слишком много времени.
     - По качану! – высказалось лицо, торгующее грибами. – У нас была лягушкоферма. А противные французы перешли на спаржу. Больше не покупают. Чем будешь жить, кроме овощей? И через что?
      На последний вопрос мог бы ответить проктолог, но никак не моя знакомая…
Пока я увязывал собак с произошедшим случаем на рынке (и таки увязал, взяв проктолога в качестве связного), неугомонный комендант продолжал удивлять уборщицу историческими находками.
     - Если ты смотрела бессмертный фильм «Три мушкетера с актером Боярским в главной роли» (мы с Толстопоповым одновременно сплюнули), то знай, что описанные в фильме события не имеют ничего общего с тем, что происходило на самом деле. А на самом деле все происходило так:
               
    В 18 веке от рождества Христова жили себе потихоньку Атос, Портос и Арамис, пока к ним  не присоединился Д. Артаньян. Атос был Атосом, Портос – Портосом, Арамис –  священником, а Д. Артаньян – гасконцем, чьи предки жили в Армении. Де Тревиль был их начальником в чине капитана, и его предки тоже были армянами. Почему Дюма об этом не написал – пусть останется на его совести. У Дюма вообще много чего на совести, но речь не об этом.
    Итак: Д. Артаньян приехал в Париж и продал лошадь за 25 евро. Зачем он продал лошадь – об этом можно только догадываться. Возможно, он не любил навоз, а может быть, за эти деньги он купил себе шляпу. Дюма вскользь об этом упомянул, за что ему спасибо. Портос тоже купил себе шляпу. Д. Артаньян, встретив на набережной Сены Портоса - обиделся, так как шляпа была в точь-в-точь похожа на ту, которую ему в детстве связала матушка, и вызвал Портоса на дуэль.
    Портос не был бы Портосом, если бы пришел на дуэль один. Он притянул Арамиса и Атоса, которые тут же сделали замечание Д. Артаньяну, чье имя пишется через дефис. Дефис оскорбился и позвал гвардейцев кардинала, которые принесли капусту и предложили мушкетерам ее порубить.
    Мушкетеры порубили капусту, засолили, и заставили Д. Артаньяна ее съесть. Гасконец армянского происхождения съел тарелку капусты, обнял Портоса, украл у него кошелек и написал письмо Де Тревилю в котором раскаивался в содеянном.
    Ми - леди, которая исполняла на клавесине произведения Баха в тональности ми минор, (ее, поэтому, и прозвали  ми - леди) срезала по заданию кардинала вместе с ухом сережку французской королевы, за что была награждена татуировкой в форме лилии. Лилия лилией, а вот что делать королеве с ухом, когда на носу бал? Д. Артаньян знал, что у герцога Бекингэма имеется запасное ухо, отправился в Англию на утлом кораблике и привез искомое ухо так ловко, что король на балу ничего не заметил. Планше – слуга гасконца по этому поводу купил хозяину планшет, написал на нем рецепт приготовления круассанов, а потом зарезал герцога Бекингэма в приступе белой горячки. Круассаны до добра не доводят.
    Если немного отвлечься, то по поводу написанного А. Дюма приведу, (рассказчик сделал шаг вперед), стишок:
                Читая вечером Дюма
                Меня тревожили сомненья…
                Такая ль жизнь в тот век была,
                Или Дюмов такое мненье?
    Комендант продолжал:
    Фа – леди (смело переменившая тональность с «ми» на «фа») и окунувшаяся в творчество Бетховена вывела татуировку и вопросила – «Тварь ли я дрожащая, или право имею»? 
    Получив невразумительный ответ от сидящей на потолке шпанской мухи, женщина отправилась в провинцию Шампань, где произвела на свет «Шампанское», который литрами поглощал французский писатель Дюма, а Портос завел себе шиншиллу и еще кое-что, от которого долго лечился. Арамис уговорил Атоса подождать двадцать лет, чтобы выйти на пенсию. Потом уговорил подождать еще десять (книги «Двадцать лет спустя», «Десять лет спустя» того же А. Дюма)…
    Что делал в это время Д. Артаньян – знают его армянские родственники. Возможно – ничего не делал, а почивал на лаврах…