Тайное частное расследование. Часть 1

Случилась эта история в нашем городе, более того в нашем доме. И я, как это неудивительно, оказался свидетелем жизни одной женщины, поскольку постоянно сталкивался с ней на протяжении многих лет, хотя она, я думаю, долго даже представления не имела о моем существовании.
Я смею предположить, что схожие ситуации характерны для множества людей, которых судьба случайно или преднамеренно сводит с определенным человеком почти в течение всей их жизни. И один из них остается где-то в параллельном пространстве и, возможно, даже не знает и не догадывается о наличие в его жизни непрошенного свидетеля.
Все началось перед Рождеством. Я очень спешил на заседание ученого совета и, выйдя из квартиры, почти мгновенно оказался у лифта, который не заставил себя долго ждать, но выбросил на нашу площадку двух полицейских, которые тут же задали мне вопрос:
- Простите, вы не знаете, хозяйка из пятнадцатой квартиры дома?
- Понятия не имею, - удерживая лифт и желая, как можно скорее, отвязаться от нежданных гостей, - ответил я.
- А вы давно ее видели? - спросил меня один из них.
- Не помню, я как-то не обращал внимания на это обстоятельство.
- Вы с ней не дружите? - последовал новый вопрос.
- Нет, не дружим. Мы просто живем на одном этаже. Простите, но я опаздываю на работу.
- Да-да, конечно, - поспешил сказать второй представитель власти. - Извините. До свидания.
Я был заинтригован. Что могла совершить наша соседка, что ею так интересуются в полиции.
Неужели кого-нибудь прикончила? Впрочем, столь нелепое предположение не повергло меня в шок. Я слишком давно знаю и наблюдаю эту даму и не удивлюсь, если она выкинет подобный фортель.
Но, дойдя до автобусной остановки, я начисто забыл об этом странном происшествии.
Закрутившись в своих делах, я вернулся домой поздно вечером. А за ужином мне жена сообщила удивительную новость, что наша «милая» соседушка приказала нам долго жить.
Оказалось, что полиция узнала от ее подруги, что Степанида Николаевна не выходит на связь более трех дней, и подруга весьма обеспокоена этим обстоятельством, поскольку Степанида Николаевна, встречая с ней Новый год, плохо себя почувствовала и просила приятельницу позвонить в полицию, если она не будет отвечать на ее звонки.
- У нее же брат есть, его жена, племянница. Она что, не могла попросить их приехать и проведать ее? - спросил я.
- Я тоже удивилась, - ответила жена, - но, с другой стороны, за почти тридцать лет проживания на одной площадке, ты хоть раз видел ее родственников? Вот именно! Я тоже не видела.
Обсудив это событие, мы перешли на более приятные темы, и мои мысли переключились на собственные дела. Но, это я так думал. Память человека - совершенно особенный инструмент. Сам того не желая, я стал частенько ловить себя на воспоминаниях, связанных с этой женщиной.
Как-то в один из теплых летних дней, когда я работал над своей новой монографией, мне позвонил следователь Виноградов Алексей Степанович и спросил, не мог бы я ответить на несколько вопросов, касающихся моей бывшей соседки Степаниды Николаевны Жмых. Я дал согласие на эту беседу, и мы договорились, что он подъедет ко мне в институт на следующий день, после четырех часов.
Почему-то после его звонка я не мог заниматься своей работой и, сварив себе кофе, уселся в кресло, закрыл глаза и стал вспоминать все, что я знал о Степаниде.
Мое отношение к ней всегда было крайне отрицательным, хотя я никогда не думал о ней специально. И я постарался вспомнить, на чем была основана моя неприязнь к ней.
Память тут же подкинула мне воспоминания из далекого прошлого.
В период нашего нежного возраста мы жили с ней в одном дворе, хотя и в разных домах.
У нас во дворе была спортивная площадка, и мы с ребятами гоняли мяч с утра до вечера.
И вот в один из таких дней мы с моим другом Сашкой так увлеклись игрой, что нечаянно разбили окно в одной из квартир Сашкиного дома. Первым нашим побуждением было желание убежать, чтобы не нести ответственности за содеянное. Но мой друг был мальчиком храбрым, и поэтому мы, как два дурака, стояли на месте и не знали, что делать. Но это продолжалось не более двух минут. Мы и опомниться не успели, как к нам подлетела грязная полупьяная тетка с растрепанными волосами и схватила Сашу за ухо, да так цепко, что мой друг заорал от боли, но ведьма не отпускала его, она чуть не оторвала ему ухо. Хорошо, что во дворе в это время был какой-то мужчина. Он ударил бабу по руке, и она, выпустив Сашку, вцепилась в волосы нашего спасителя.
Мы стояли, не зная, что предпринять, но мужчина ударил ее кулаком в живот, она, сложившись пополам, завалилась на землю. От ужаса мы просто онемели. Но дальнейшее удивило нас еще больше. Мужик поднял нашу обидчицу и, съездив ей по лицу, тихо сказал:
- Я тебя предупреждал, Фроська, что за каждый злой поступок, буду тебя наказывать. Но ты не поняла. Сейчас я соберу вещички и уйду. И не смей мальцов обижать. Узнаю - убью! Поняла?!
Он тряхнул ее, как следует, и пошел к дому. Она бросилась за ним, причитая:
- Коля, не уходи, не уходи!
К ним подбежала девчонка, похожая на мать, и они обе бросились за мужчиной.
Я зачаровано смотрел на эту троицу.
- Ты их знаешь? - спросил я друга.
- Знаю! Это дядя Коля Бровкин, а это его жена - тетя Фрося, а девчонка - их дочь Степка.
- Почему Степка? - спросил я
- Ее Степанидой зовут, - ответил друг.
Он стоял, держась за свое ухо, которое распухло и было красным, как свекла.
- Я слышал, - шепотом поведал он мне, - как баба Нюся рассказывала моей мамке, что эта Фроська специально спаивала дядю Колю и колдовала на него, чтобы он на ней женился. А у него была замечательная девушка Анюточка, она его так любит, что до сих пор ждет, но эта зараза каждый день ставит ему бутылку и сыплет в водку что-то колдовское. Ведьма просто, ей ухо оторвать, что раз плюнуть.
Мой друг опять схватился за свое красное ухо.
- Болит? - сочувственно спросил я.
- Ужас как! Мне мать велела подальше держаться от этой пьяни и ее доченьки.
- Дочка-то причем здесь.
- Мать сказала, что «яблоко от яблоньки недалеко падает", вот и Степка такая же, как и мать. Знаешь Вовку Егорова? Она на него то икоту, то заикание наводит. Честное пионерское! Вовка очень храбрый, но эту крысу и он бояться. Она, как его увидит, что-то шептать начинает, а Вовка начинает икать или заикаться!
Дома я поведал эту страшную историю своим родителям за ужином и, к моему огромному удивлению, мама сказала:
- Ты, сыночек, будь от этих людей подальше.
А отец вообще промолчал, хотя всегда смеялся над подобными предрассудками.
Дальше в памяти всплыло случившееся с нашим тренером Виталием Звонаревым, когда мы с Сашей уже заканчивали десятый класс.
Виталий Иванович Звонарев был не только тренером в спортивной школе, но и в нашей школе преподавал физкультуру. Он был очень красивым и нравился всем девчонкам старших классов. Наша отличница Мила Глебова, самая красивая девочка в классе, влюбилась в него, и мы все смеялись над ней, когда она с восхищением рассказывала, как на соревнованиях между учителями городских школ наш Виталий прыгал дальше и выше всех, бегал быстрее всех и поднимал самую тяжелую штангу. И хотя Виталий Иванович нам всем нравился, но Милку мы обхохатывали, она обижалась и убегала плакать в раздевалку.
И вдруг школу поразила новость, что будто бы наш Виталий влюбился в Степку, которая уже два года назад окончила школу и теперь работала секретарем у директора. Ребята болтали, что Машка Серых своими глазами видела, как наш Виталий шел с ней поздно вечером из кинотеатра.
Сашка тут же шепнул мне, что Виталия нужно спасать.
- Вот посмотришь, если мы ничего не сделаем, она его приколдует, а потом он станет таким же алкашом, как дядя Коля и тоже умрет молодым!
От нарисованной им картины меня прямо затошнило.
- Но что мы с тобой можем сделать? - спросил я друга. - Тут только один вариант - убить Степку.
Тут уж испугался Сашка.
- Окстись! - сказал он. - Мы просто напишем ему письмо и бросим в его почтовый ящик. Мы его предупредим, а он пусть задумается.
Этот вариант мне очень понравился, и я даже вызвался отнести письмо по адресу и опустить его в почтовый ящик.
Письмо мы написали. Как отреагировал на наше послание «прославленный тренер», мы не узнали. Вроде бы ничего страшного не происходило, но Степка частенько заглядывала к нам на тренировки, поджидая Виталия, но, как нам казалось, он относился к ней довольно прохладно.
Прошло несколько лет, и мы с Сашей окончили институт и стали работать на авиационном заводе. И надо же такому случиться, что у нас в кладовщицах уже работала Степка.
Мой всезнающий друг сообщил мне, что Степка до сих пор шляется в спорт-школу и вечерами они возвращаются вместе с Виталием. Об этом ему поведала наша бывшая одноклассница.
Но то ли мы повзрослели, то ли потеряли надежду на то, что Виталика можно исправить, но так или иначе вмешиваться в их отношения мы не стали.
И вот однажды к нам на завод привезли иностранную делегацию. Мы с другом участвовали во встрече, водили группу по заводу, показывали оборудование, конвейерную линию и многое другое.
Привез группу наш дипломат, работавший в Доме дружбы народов. Уже не молодой, довольно скучный и, на наш взгляд, не очень симпатичный человек. Звали его - Жорж Рене.
Он переводил наши слова на французский, что-то добавлял, что-то пропускал из наших слов.
После экскурсии состоялся торжественный обед. Наша администрация расстаралась, и обед прошел на самом высоком уровне.
И среди обслуживающего персонала каким-то невероятным образом затесалась Степка. Она кокетничала с Жоржем, подавала ему блюда с едой, подливала водку и постоянно была рядом.
Мы очумело наблюдали за ними. Дипломат был явно «не дурак выпить», через час он уже был совсем «готов» и, забыв о своих обязанностях, уединился с «красавицей» в одном из офисных кабинетов.
Группу пришлось отвезти в гостиницу нашему заместителю директора, а Жоржа в свою коммунальную квартиру доставила сама Степка. Она поставила перед собой цель стать женой дипломата, несмотря на то, что у дипломата были жена и дочь, и упорно стала осуществлять задуманное.
Маленького роста, коренастая, почти без шеи, казалось, голова сидела прямо на плечах, с маленькими карими глазами, смотревшими на людей злобно и завистливо, с невероятно короткими ногами, с грубым прокуренным голосом (курила Степка с малолетства) она, тем не менее, считала себя красавицей и хватко взялась за дело разрушения семьи дипломата.
Их связь продолжалась уже более семи лет, но Жорж никак не поддавался на уговоры жениться на ней. Он страшно мучался угрызениями совести и необходимостью порвать с налаженным комфортным бытом. Он жил с женой и дочерью в прекрасной квартире, в доме, где проживали первые лица государства. Окружающая его привычная среда резко контрастировала с заводским домом и комнатой Степки в коммунальной квартире, где перед выходом на работу следовало дождаться своей очереди, чтобы воспользоваться душем и туалетом.
Но привычка к постоянным выпивкам по вечерам, а вернее сказать - распитию спиртных напитком в обществе матери любовницы и ее самой, сделали свое дело. Его постоянно тянуло к бутылке. Но человеком он был волевым и на работе, после ледяного душа и зарядки, появлялся без признаков, свойственных большинству алкоголиков.
Он страдал, понимая всю пагубность его связи. Склонность к выпивкам, когда он жил нормально в семье, не проявлялась так заметно благодаря стараниям его жены. Он, хотя и не любил ее давно, уважал в ней человека достойного, культурного, высокоинтеллектуального. Он отдавал ей должное, как матери его ребенка, так и женщине, по праву занимающей место жены дипломата.
К Степке он относился, как к приятному собутыльнику, всегда ждущему его появления с бутылкой водки и поджаренной картошечкой.
Ему даже думать не хотелось об их совместной жизни. Но он не учел стремления именно к этому финалу самой Степаниды.
В душе эта женщина просто ненавидела его за то, что он не уходит из семьи и столько времени не женится на ней. Но ее упрямству можно было только позавидовать. Она поила своего выгодного друга, постоянно применяя всевозможные «народные средства», привораживающие и привязывающие мужчину к женщине. Она мечтала уехать с ним за границу, стать женой дипломата и утереть нос всем этим, окружающим ее женам начальников, и мужикам, не сумевшим оценить ее достоинства.
Мать советовала ей сказать Жоржу, что она беременна, но Степанида понимала, что через полгода, а может и раньше, ее ложь откроется, и боялась, что он бросит ее. Но делать что-то было необходимо. Время шло, а он продолжал жить двойной жизнью. И она решила рискнуть. Она сообщила ему о своем «положении». И неожиданно даже для нее, он ушел из семьи, развелся буквально в течении недели, благодаря своим связям, и расписался со Степанидой, но настоял на том, что она останется под своей фамилией.
Именно в это время Жоржа послали в длительную командировку в Брюссель. Степаниде очень хотелось поехать с ним, но, во-первых, он даже не предложил ей этого, и главное - во-вторых, она могла использовать это время для того, чтобы обвинить его же в потере ею «ребенка».
Она объяснила ему это в письме, в котором уведомила мужа о выкидыше, произошедшем из-за ее страданий от разлуки с ним.
Жорж вздохнул с облегчением. Он внутренне очень боялся, что в результате слияния двух пьющих, курящих и, следовательно, не совсем здоровых людей, может родиться больной ребенок. Это бы стало просто трагедией, считал дипломат.
Возвратившись, он сумел получить новую квартиру. И надо же было случиться такой мистике, Степка, в качестве жены дипломата, стала моей соседкой.
Она познакомилась с новыми соседями, даже не подозревая, что один из них знает всю ее подноготную.
Все эти воспоминания нахлынули на меня перед встречей со следователем. Я тщательно обдумывал, что стоит ему рассказать из моих воспоминаний.
В течении многих лет живя с этой соседкой, я не раз убеждался в правильности своих первых впечатлений о ней.
Степанида Николаевна стремилась всем показать, какая она значимая фигура, но при этом не смущалась сводить всех соседей между собой, постоянно сплетничать, вызывая распри между людьми. Воистину, принципом ее жизни было: «мне ничего не надо, лишь бы у соседей ничего не было».
Желаниям ее уехать с мужем за границу не суждено было сбыться. Муж неоднократно уезжал в длительные зарубежные командировки, но никогда не брал с собой жену. Мы с ним относились друг к другу по-приятельски, и он частенько заглядывал к нам в гости. На мой вопрос, почему он не берет с собой в поездки жену, он, смеясь, сказал, что это было бы из серии анекдотов про то, как приехала «Дунька в Европу».
Детей у них тоже не случилось.
Жорж тяжело переживал разрыв со своей прежней семьей и однажды, зайдя к нам уже весьма «под шафе», с горечью сказал, что иногда ему так хочется взять в руки автомат и расстрелять Стешку в упор.
От этих слов у меня мурашки поползли по телу. Но он быстро взял себя в руки и сказал, что это была не очень удачная шутка.
Дальше случилось еще одно важное событие в их жизни, о котором Жорж с радостью сообщил нам. Его дочь, будучи уже совершенно взрослым человеком, разыскала его и позвонила ему, сказав, что хотела бы восстановить их родственные отношения, потому что всегда любила и любит своего отца. Жорж был на седьмом небе.
Но Степанида устроила ему страшный скандал, заявив, что не позволит им встречаться в ее квартире. Или дочь, или она. Жорж старался успокоить жену, просил принять дочь должным образом и не выставлять себя полной идиоткой. И, если уж на то пошло, пустил он в ход тяжелую артиллерию, то это он может ей выдвинуть ультиматум: или они вместе принимают у себя дочь с ее мужем, или он подаст на развод и разделит с ней квартиру.
При всем своем хамском отношении к людям человеком Степанида была практичным и сразу умерила свой пыл. Встреча состоялась, и дочь стала частенько позванивать отцу, что приводило Степаниду в ярость.
Однажды, когда Жорж уже почти не выходил из дома, у него отнимались ноги, дочь приехала проведать отца. Степанида выставила ее за дверь и постаралась прервать все телефонные связи Жоржа с внешним миром.
Но ей все-таки приходилось отлучаться из дома. И вот как-то, в момент своего возвращения, она застукала дочь в гостях у отца.
Она так вышла из себя, что вызвала наряд полиции и с их помощью выдворила дочь из квартиры. Я случайно оказался в общем холле, когда происходило это событие, и полицейские пытались уговорить даму вести себя пристойно. Оскорбленная дочь, естественно, сразу покинула столь «приветливый» дом.
После скорой смерти мужа дама, даже не дождавшись девяти дней, начала срочной ремонт. Соседям она сказала, что наконец-то поживет так, как ей мечталось.
Все это припомнилось мне, но я решил, что не стану рассказывать следователю всех подробностей жизни нашей умершей соседки.

Разговор со следователем

На следующий день в десять часов утра в мой кабинет вошел совершенно молодой человек, представившийся Виноградовым Алексеем Степановичем. Честно говоря, я был потрясен его молодостью. Он выглядел чуть ли не подростком. Видимо, угадав мои мысли и чувства, молодой человек был очень смущен. Поняв это, я предложил ему сесть. Он сел на стул напротив меня и старался собраться с мыслями. Молчание затягивалось, и я уже с беспокойством поглядывал на своего гостя.
- Боже мой, - проносились у меня в голове, - кому теперь доверяют расследование.
Наконец, Алексей Степанович заговорил.
- Даже не знаю, с чего начать, - сказал он.
- Начните с главного. Почему органы интересует смерть самой простой старушки?
- Видите ли, Андрей Сергеевич, я должен вам признаться, что я не совсем тот человек, за которого выдал себя в нашем телефонном разговоре.
Я удивленно посмотрел на него, но не произнес ни слова. Мне не хотелось приходить ему на помощь. Пусть признается, а там посмотрим.
В комнате опять повисло молчание. Мне это стало порядком надоедать, и на моем лице, видно, отразилось то, о чем я думал.
Молодой человек глубоко вздохнул и решительно бросился «в омут с головой».
- Я не следователь, потому что никакого уголовного дела нет. Я стажер патологоанатом. Мне доверили провести вскрытие тела вашей соседки. Мой наставник не захотел возиться с никому не нужной пожилой женщиной, умершей, по его предположению, естественной смертью от сердечного приступа. Собственно, в свидетельстве о смерти указана именно эта причина.
- А разве это не так? - заинтересовался я.
- Андрей Сергеевич, я расскажу вам все, если вы пообещаете мне, что наш разговор останется между нами. Никто не возбуждал никакого уголовного дела. Ее тело до сих пор не востребовано. Я понимаю, что это никому не нужно, и не собираюсь заваривать кашу. Но, поймите, если можете, меня. Я студент четвертого курса медицинского института, мне впервые доверили вскрытие, в результате которого, я предполагаю преднамеренное убийство. Нет, не предполагаю, я просто уверен в этом. И мне для себя захотелось узнать, кто была эта женщина, почему ей помогли уйти в иной мир, а, если смогу, то докопаться, кто этот убийца. Но, конечно, я не стану ставить в известность об этом соответствующие органы.
Сказать, что я был ошарашен, значит не сказать ничего. Новость потрясла меня. Но юноша, сидящий передо мной, был так молод, что я заподозрил его в желании поиграть в Шерлока Холмса.
- От меня-то что вы хотите узнать? Насколько мне известно, дверь ее квартиры полицейским пришлось взламывать. Следовательно, в момент смерти женщина находилась там одна.
- Но кто же тогда накрыл ее подушкой, чтобы она задохнулась, и сердце ее не выдержало? - спросил молодой человек. И продолжил. - Ведь ключи от ее квартиры могли быть у ее родственников, соседей, той подруги, которая позвонила в полицию. Она пролежала в квартире более трех дней. Подруга забеспокоилась поздновато, вам не кажется? Кстати, Андрей Сергеевич, вы знаете ее подругу? Как часто она бывала у вашей соседки?
- Вынужден вас разочаровать, я вообще, не в курсе жизни этой женщины. С ее мужем мы поддерживали соседские отношения, но после его смерти, всякие отношения прекратились. Не знаю, были ли у нее подруги, но изредка, раз в год или в полгода, какая-то женщина у нее бывала. Я несколько раз встречался с ней в коридоре или у лифта. Но, зная Степаниду Николаевну по рассказам ее мужа, я не думаю, что она кому-то дала ключи от своей квартиры. И если это все-таки случилось, то ваши предположения не лишены смысла. Мне представляется, что содержимое квартиры, или вернее, что-то из него могло заинтересовать кого-либо. Она была не бедной женщиной, хотя и любила ею прикидываться.
- А как звали эту подругу, вы не слышали?
- Нет, как-то так случалось, что я встречал ее в одиночестве. То она мусор выбрасывала, то уже выходила из дома.
- А как она выглядела?
- Знаете, так серо, что я не запомнил. Полноватая, среднего роста, светло-русые волосы, со средней длины стрижкой. Одета весьма просто, мне показалось, на уровне подсобной рабочей.
- Вот видите, а говорите - не запомнили! - восхитился Алексей Степанович.
- Ну этого слишком мало, чтобы найти эту даму. Спросите у ее ближних соседей. Помнится, на поминках ее мужа был ее сосед и эта подруга. Я видел, как они выходили от нее.
- А каким человеком была ваша соседка, по вашему мнению? - спросил мой гость.
- По моему мнению, - неважным! - честно ответил я.
Алексей Степанович поблагодарил меня, и мы расстались, довольные друг другом. Мой гость пообещал обязательно рассказать мне, если ему удастся разыскать человека, причастного к смерти нашей соседки. Но, честно говоря, я сомневался в том, что Степаниду убили, как, впрочем, и в том, что молодому человеку в одиночку удастся найти убийцу, если таковой вообще существовал.

Фантастическая встреча

Вся эта чепуха, как я мысленно окрестил предположение Алексея, занимала меня буквально несколько дней, а затем я постарался выкинуть всю эту чушь из головы.
Дел было по горло, я готовился к выступлению на международной конференции в Брюсселе, вел занятия в институте, по выходным уезжал на снимаемую семьей дачу. Мне и в голову не могло прийти, что именно моя поездка в Брюссель поможет в тайном расследовании убийства моей соседки.
Именно в день вылета в аэропорту Шереметьево я познакомился с довольно обаятельным молодым человеком, услышав имя которого, не поверил своим ушам.
Итак, приехав в аэропорт, я зарегистрировался и решил до начала посадки в самолет посидеть в кафе и еще разок «пробежать» текст своего выступления. Мне повезло, я прекрасно устроился у окна, из которого мог наблюдать, как загружается наш самолет. Багажа у меня не было, только портфель с личными вещами и небольшой кейс с планшетом и необходимыми мне бумагами.
Вылет был ранним, и я не стал дома завтракать. Поэтому, усевшись в кафе «Шоколадница», я заказал себе завтрак и, быстро с ним справившись, начал просматривать тезисы моего доклада. Я так увлекся, что услышал объявление уже об окончании посадки в самолет. Естественно, я сразу заспешил, засуетился и, при выходе из кафе, уронил свой кейс, распахнувшийся и рассыпавший все свое содержимое. Я склонился, чтобы собрать его, и тут мне на помощь пришел молодой человек, который, как выяснилось, летел тем же рейсом, что и я.
Я был ему несказанно благодарен и вместе с ним прошел на посадку. В самолете, вот и не верь теперь в чудеса, наши места с ним оказались рядом, и, поскольку нас связывало уже нечто большее, чем соседство наших кресел, я счел, как само собой разумеющееся, представиться этому приятному во всех отношениях человеку. Я назвал себя и услышал совершенно невероятное имя в ответ:
- Георгий Рене, - отрекомендовался мой визави.
Видно, на моем лице отразилось такое удивление, что молодой человек, истолковал его по-своему и решил пояснить.
- Фамилия французская, но я чисто русский человек.
Сказав это, он улыбнулся открыто и очень по-дружески.
- Как же звали вашего родителя? - поинтересовался я. - Дело в том, что я был близко знаком с одним господином, носившим фамилию Рене.
- Моего отца звали также, как и меня - Георгием, но для всех он был Жоржем. Он был дипломатом.
У меня застучало в висках. Я внимательно посмотрел на молодого мужчину, и потерял дар речи.
Он был невероятно похож на моего соседа, но его лицо было настолько обаятельным, симпатичным, что, видимо, и помешало мне сразу уловить невероятное сходство между ними.
- Ваш отец жив? - спросил я.
От этого вопроса он сразу сник и погрустнел.
- К сожалению, он умер.
- Вы прилетали на его похороны?
- Нет, на похороны я не успел, к сожалению. И помочь не успел. Он умер десять лет назад.
- Простите! Я не знал.
Мой сосед умолк и ушел в себя, а в моем мозгу бушевал ураган. Я никогда не слышал от соседа, что у него есть сын, несмотря на то, что со мной он часто бывал предельно откровенен.
- Вы живете в Москве или в Брюсселе? - не смог удержаться я от нового вопроса.
- Мы с мамой живем в Брюсселе.
- Родители разошлись?
- Их развела профессия и еще некоторые обстоятельства. За сроком давности я уже могу рассказать вам историю их знакомства, любви и разлуки. Хотите?
- Буду рад услышать. Я, знаете ли, всегда интересуюсь жизнью людей неординарных. Мне кажется, ваши родители относятся именно к таким людям.
- Вы даже не представляете, насколько точно вы угадали.
Он стал еще более привлекательным, чем прежде. Глаза его светились признательностью и любовью.
- Как я сказал вам, мой отец был дипломатом. Он работал в Москве, но по роду своей деятельности ему частенько приходилось выполнять очень важные государственные задания. Мама тоже трудилась в секретном ведомстве.
Командировки моего отца иногда требовали формальной смены и имени, и профессии. Другими словами, он мог поехать на временную работу в качестве инженера авиастроительного предприятия. При этом предполагался выезд с семьей, но в тоже время, настоящая семья не должна была даже догадываться об истинной цели командировки. В каждом таком случае разрабатывалась определенная легенда.
В частности, в Германию он был вынужден поехать как представитель одного из министерств с женой, в роли которой выступала моя мама - Надежда Ивановна.
К этому времени мой отец уже был женат и имел маленькую дочь. Но его жена конечно же не имела ни малейшего представления о том, что ее муж едет в командировку на два года со «своей семьей».
 Моя мама знала о его семейном положении и, соответственно, только играла роль жены, даже не думая о том, что между ними могут возникнуть близкие отношения. По ее рассказу, она долго отказывалась от этой командировки. Отец тоже просил изменить легенду. Ему совсем ни к чему было обзаводиться новой семьей. Но начальство сочло их аргументы не убедительными, а задача, которую ставили перед отцом, могла быть более успешно решена именно при выдуманных обстоятельствах.
Приехав в пункт назначения и решив все проблемы по трудоустройству и проживанию, пара договорилась, что они станут выполнять задание правительства, но мужем и женой будут только фиктивно.
Однако через год совместной работы мама влюбилась в отца по-настоящему, да и он понял, что Наденька и есть та единственная женщина, которую он полюбил искренне и без которой свою жизнь уже просто не мыслил.
Но ведь он был женат, и его ждала дома женщина, которая родила ему дочь, и которая была совсем не виновата в том, что ее муж трудился в области очень специфической.
Жизнь пары продолжалась все также. Они оба боялись признаться друг другу в своих чувствах, но, когда пришла пора расставания, они не смогли просто так расстаться.
Отец уехал в Москву к своей семье, а маму переправили в Брюссель.
Через девять месяцев у нее появился я.
Их непосредственным начальником был добрый и порядочный человек. Он помог реализоваться маме на начальном этапе и прекрасно все устроил для нас. Он добился командировки отца в Брюссель и посвятил его в последствия их предыдущей поездки. Отец был в шоке.
Знать, что у тебя родился сын от самой желанной и близкой по духу женщины и оставаться вдали от нее, было трудно. И отец делал все возможное, чтобы встречаться с нами пару раз в год. Он материально поддерживал маму, отдавая все свои заграничные сбережения для воспитания ребенка - меня.
Отец для меня самый достойный человек на земле. Вам, наверное, представить это невозможно. Но мы с ним были непросто родными людьми, мы были настоящими друзьями.
Он замолчал и сделал вид, что задремал.
Мы простились при выходе из самолета, обменявшись телефонами.
И я, приехавший делать ответственный доклад на конференции, не мог думать ни о чем другом, кроме этой удивительной встречи. Мне так много хотелось задать ему вопросов, но я не мог их задать, боясь показаться ему бестактным. Более того, я боялся спугнуть его. Ведь, если он был перед Рождеством в Москве, подозрения Алексея могли подтвердиться. Но начни я задавать ему лишние вопросы, он бы насторожился. В общем, во мне, как и в Алексее, проснулся сыщик. Желание узнать правду, не давало мне спать спокойно. Но при огромном количестве скопившихся за время моей командировки дел, пришлось отложить выяснение случившегося.

Расследование Алексея Степановича

По закону подлости именно в период аврала у меня на работе позвонил Алексей. Он предложил встретиться в любое удобное для меня время, в удобном для меня месте.
Первым моим побуждением стало решение пригласить его к себе в кабинет и узнать о его успехах. Но в кабинет без конца кто-то заходил, телефон звонил беспрерывно, и, взяв себя в руки, я решил не пороть горячку и отложил встречу до вечера.
Нетерпение мое было так велико, что многие свои дела я переложил на плечи своего заместителя.
Как было условлено, в семь часов вечера мы встретились в кафе «Хачапури».
Я пришел на несколько минут раньше и сделал заказ для нас двоих, решив, что стажера-медика нужно как следует накормить.
Алексей набросился на еду, как волк на добычу. Я с удовольствием смотрел на него, немного завидуя его молодому аппетиту и блеску азарта в его глазах.
Покончив с едой, Алексей поведал мне об итогах своего расследования, которое, к сожалению, пока ничего не выявило. Мой юный друг работал, как истинный сыщик, и проделал немалую работу, опросив под видом следователя огромное число бабушек, как из нашего дома, так и из соседнего, где, как он выяснил, на лавочке с другими женщинами тусовалась в последнее время и наша несчастная героиня. Результаты его работы впечатлили меня. Прежде всего, он нашел-таки ее подругу и побеседовал с ней. Увы, та даже не знала о смерти своей приятельницы. Эта женщина работала вместе со Степанидой на одном предприятии, и они поддерживали связь, поздравляя друг друга с праздниками и изредка встречаясь на квартире моей соседки.
Женщину звали Екатериной Васильевной, ее не было в Москве, она уезжала к дочери в Тверь, чтобы помочь ей ухаживать за детьми, и последние восемь месяцев жила там безвыездно. Приехала она неделю назад, но дел по дому накопилось много, и она даже не вспомнила о Степаниде.
Алексей не поленился и через местных бабушек проверил все ее слова, относительно ее отъезда и приезда. Ее алиби подтвердили сразу несколько человек.
Казалось, расследование зашло в тупик, но стараниями неугомонного «сыщика», была найдена женщина, которая позвонила в полицию, проявив беспокойство о не отвечающей на телефонные звонки приятельнице.
Эта женщина вызвала подозрение у Алексея. Она почему-то очень нервничала, отвечая на вопросы, и прятала глаза, явно что-то скрывая.
Женщину зовут Клавдия Ивановна. Она рассказала, что, действительно, приятельствовала с умершей, что они вместе встречали Новый год, но после этого она Степаниду Николаевну не видела и не могла до нее дозвониться. Поэтому она и позвонила в полицию.
Ключей ей приятельница не давала, об этом даже речи быть не могло. Но именно это заявление Клавдии Ивановны вызвало недоверие у Алексея. Ему показалось, что, говоря это, особенно нервничала подруга умершей. И хотя доказательств прямых у него нет, Алексей считает, что она могла убить Степаниду, потому что она сказала неправду, будто никогда не была в доме у приятельницы.
Одна из опрошенных бабушек видела, как она выходила из дома Степаниды.
Я в благодарность за искренность Алексея и его похвальное прилежание в расследовании рассказал ему о своей фантастической встрече и знакомстве с сыном Жоржа Рене.
Мой друг прямо весь просиял:
- Вот оно - недостающее звено! - вскричал он. - Ваш приятный сосед по самолету на Рождество появлялся у Клавдии Ивановны. Его мне описала соседка Клавдии. Она видела, как молодой мужчина очень приятной наружности выходил от Клавдии поздно ночью, затем она его встретила в подъезде днем и проследила за ним. Он звонил в квартиру Клавдии. Та открыла дверь и громко сказала: «Раздевайся скорее, у меня уже обед на столе!».
Возможно нежелание женщины вмешивать его в это дело и заставило ее так нервничать.
Вроде стала вырисовываться какая-то картина происшедшего, но представить в роли убийцы Георгия Рене я был не в состоянии.
Нам необходимо выяснить любым путем, кем приходится Клавдии этот молодой мужчина. Был ли это на самом деле Георгий Рене. Что он делал в Москве, зачем приходил к Клавдии ночью. Но как это сделать? Алексей был настроен очень оптимистично и пообещал заняться поиском ответов на наши вопросы завтра с утра.

Удивительные новости

На следующее утро моя жена устроила мне разборки по поводу моего позднего возвращения, заподозрив меня в том, что я завел себе молодую студенточку, но малодушно скрываю свою связь, что просто недостойно порядочного человека.
Стараясь снять с себя необоснованные подозрения, я признался жене, что участвую в расследовании убийства нашей соседки.
Вначале жена не поверила моим «глупым россказням».
- Во- первых, дорогой мой супруг, придумай, что-нибудь посолиднее, а во-вторых, никакого убийства не было. Кому нужна Степанида?
Но я попросил ее выслушать меня до конца и постепенно жена заинтересовалась нашим расследованием, и когда я поведал ей о моей встрече и знакомстве с сыном Жоржа, она, внезапно о чем-то задумавшись, задала странный вопрос:
- Не могу понять одного, неужели Степаниду не насторожило сходство Георгия и Жоржа, или она все поняла, но не показала, что догадывается об их родстве?!
Тут уже я ничего не понял.
- О чем ты сейчас говоришь, дорогая? Причем здесь Степанида? О каком сходстве она должна была догадаться? Вообще, о чем ты сейчас говоришь? Объясни. Он ведь встречался с отцом втайне от нее, на чужой, так сказать, территории.
И тут моя умница жена рассказала мне такую вещь, что я чуть не уронил чашку с кофе, которую держал в руках.
- Понимаешь, мой милый, когда Степанида делала ремонт, я несколько раз встречала выходящего или заходящего к ней молодого человека, в точности соответствующего твоему описанию сына Жоржа. Я еще подумала, что он наверняка какой-нибудь родственник нашего дипломата, например, племянник. Настолько он чем-то походил на Жоржа. Но почему-то я все время встречала его небритым и в темных очках. Заметь, ремонт проходил зимой и особой надобности в светозащитных очках не было.
- Вспомни, родная, как он себя вел? Может быть ты слышала их разговор со Степанидой?
-Да никак он себя не вел. Набрал внизу код, она откликнулась. Он назвал себя, кажется Гера, вошел в подъезд, я за ним. Он нажал наш этаж, я очень удивилась. Когда мы подъехали, я вышла первой.
В дверях нашего коридора стояла Степанида. Я прошла к своей квартире, она пропустила его вперед, закрыла входную дверь и уже на пороге своей квартиры что-то сказала ему. По-моему, что она уже заждалась, без него не стала садиться за стол. Я еще подумала, что ей нелегко приходится, если она сама готовит рабочим. Это сколько же продуктов надо принести, приготовить, чтобы накормить четырех человек.
- Почему четырех?
- Ну я видела у нее еще двух мужчин и одну женщину, плюс этот, похожий на ее мужа.
- А еще когда ты его видела?
- Как-то днем он курил возле лифта с одним из рабочих.
- Они о чем-то говорили?
- Наверное, но я прошла к лифту, а они сразу вышли на лестницу. Лифт подошел, и я уехала.
От волнения я не мог говорить, подошел, обнял и поцеловал жену.
- Ты даже не представляешь, какую важную информацию к размышлению ты нам дала.
Жена засмеялась.
- Надеюсь, вы включили меня в ваш коллектив, как важного информатора?
- Непременно! - пообещал я.

Открытие Алексея

Приехав на работу, я за полдня перепахал столько дел, что производительности моего труда мог бы позавидовать любой стахановец. Вот, что значит стимул! Мне просто необходимо было свободное время, чтобы заняться захватившим меня расследованием.
Информация моей жены вынуждала меня менять свое мнение о моем приятном попутчике, но хоть убей, я не мог себе представить этого приятного во всех отношениях молодого человека в роли убийцы или грабителя. Но факты все больше свидетельствовали против него. Однако я решил не поддаваться им. Важно было понять, действительно ли это был он в период ремонта в квартире умершей соседки, он ли приходил к Клавдии Ивановне и видимо даже оставался у нее ночевать?
Клавдия Ивановна вызывала наибольшие подозрения у Алексея, но все же он не мог представить ее исполнительницей убийства. Сейчас ему предстояло опросить ее соседей, найти наиболее близкую ей приятельницу, чтобы выяснить, кто был тот молодой мужчина, который приходил к ней ночью и опаздывал днем на обед к ней.
Я понимал, как непросто Алексею, представляясь следователем, опрашивать незнакомых людей, каждую минуту ожидая своего разоблачения. Я переживал за него и с нетерпением ожидал встречи с ним.
Алексею, видно, и самому не терпелось докопаться до истины, поэтому он, махнув на стажировку, отпросился у своего руководителя на неделю, якобы для ухода за больной бабушкой, и полностью ушел в роль частного детектива. И, надо отдать ему должное, вполне успешно.
Он нашел одну из соседок, которая общалась с Клавдией Ивановной достаточно близко, и та поведала молодому человеку, что у Клавдии есть сестра, которая очень молодой уехала за границу и осталась там жить. У этой сестры есть сын, племянник Клавдии. Вот он частенько прилетает в Москву и всегда останавливается у своей тетушки. Клавдия его просто обожает, и он ее тоже. Всегда привозит ей прекрасные подарки. Зимой, например, полностью экипировал ее к сезону, привез великолепный пуховик, сапожки и классный брючный костюм. Он вместе со своей  мамой - сестрой Клавы - все это ей подобрал. Чувствуется, что подарок покупали с любовью.
- А что же, сама сестра к ней не приезжает?
- Ни разу не приезжала. Но Клавдию приглашает приехать постоянно. А туда ведь нужно лететь самолетом, что неприемлемо для Клавдии, у нее больное сердце, и она боится, что не перенесет дороги.
- А ее племянник был знаком со Степанидой Николаевной?
- Конечно. Он даже помогал ей делать ремонт. Клавдия была очень недовольна этим. Говорила, что Гоша приехал по делам и погулять по Москве, которую он просто обожает, а Степанида, видите ли, боится своих рабочих, и ей нужно, чтобы они видели, что она не одна. Но племянник у Клавдии очень добрый и отзывчивый человек. Он с удовольствием помогал совершенно чужой для него женщине. Замечательный мужчина! У нас такой воспитанной молодежи днем с огнем не найдешь. Его матери можно позавидовать.
Получив эту информацию, мы поняли окончательно, что необходимо встретиться с Георгием Рене. Но как осуществить столь сложную задачу?
И тут нам опять повезло, судьба просто вела нас к разгадке этой тайны.
С грустью я обдумывал возможности встречи и разговора с Георгием, просматривая между делом информацию о рейсах и ценах на билеты до Брюсселя. И именно в это время аэрофлот предлагал с огромной скидкой цены на рейс туда. Тут же я заказал и выкупил два билета для себя и Алексея. Но была еще проблема - получение срочной визы для моего молодого друга, поскольку у меня еще с прошлого раза оставалось время для посещения Евросоюза, благодаря тому, что виза у меня была полугодовая.
Но и эту проблему мне помогли решить мои старые друзья. Не зря ведь говорят: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». И этой жизненной мудрости я следую неукоснительно, всегда стараясь помочь своим друзьям и близким, чем могу. Они мне платят той же монетой.
Счастью Алексея не было предела, он вообще летел за границу всего второй раз.
- Прошлым летом, - рассказал он мне, - родители подарили мне поездку на Кипр. - Это было великолепно. Мы еще и в Грецию оттуда съездили! - радостно делился он впечатлениями.
Через десять дней я ушел в отпуск, договорился с женой, что встречу ее через определенное время в Париже, и мы с Алексеем отправились в дорогу.

Брюссель

Перед нашим вылетом я позвонил Георгию Рене и сообщил, что прилетаю по делам в Брюссель и очень хотел бы с ним встретиться. Я был поражен, как искренне обрадовался моему прилету Жорж. Он пообещал меня встретить в аэропорту и отвезти в гостиницу, которая у нас уже была забронирована. Я извинился за то, что его беспокою, и сказал, что я не один, а с помощником. Его это не огорчило, и он назвал место в аэропорту, где будет ждать нас.
Алексей внезапно почувствовал себя неуютно после того, как я передал ему наш разговор.
- Не представляю, как мы ему скажем, что хотим учинить ему допрос и обвинить его в убийстве, - сказал он. - Ведь вполне может оказаться, что это какое-то нелепое совпадение, человек с нечистой совестью подозревал бы любого, прибывшего из Москвы. А он радуется. Как-то не вяжется это с нашими подозрениями.
Я тоже не мог поверить, что Георгий Рене - убийца. Поэтому я не сразу ответил на замечание моего молодого друга, размышляя о том, как объяснить Рене, зачем собственно мы пожаловали.
Наконец, я предложил.
- Алексей, мне думается, что нам не стоит сразу «брать быка за рога». Попробуем завести разговор о его отце. Возможно, он нам поведает что-то новое из его жизни и смерти. И когда разговор пойдет более конкретный, можно будет сыграть начистоту, рассказать о нашем расследовании. Нам сейчас трудно представить, как все может обернуться. Будем действовать по обстановке. Но не хотелось бы создать о себе впечатление, как о каких-то шпионах, выуживающих информацию с целью использования ее против человека, нам ее предоставившего.
Алексей горячо поддержал меня, и мы стали обсуждать наши туристические маршруты.
Мы быстро прошли все формальности, и уже при входе в здание аэропорта я увидел радостно устремившегося нам на встречу Георгия. Я представил ему моего юного помощника, и он пригласил нас пройти к его автомобилю. Когда мы разместились в нем, Георгий сказал:
- Сейчас я отвезу вас в вашу гостиницу, а вечером мы с мамой приглашаем вас к себе на ужин. Вы даже не представляете, как мама радуется каждому гостю из Москвы и вообще из России. Поговорить на русском языке, пообщаться с соотечественниками, для нас просто праздник.
Он помог нам разместиться в отеле с наибольшим комфортом и уехал по своим делам, пообещав заехать за нами ровно в 19 часов.
После его отъезда Алексей совсем сник.
- Я понимаю вас, Андрей Сергеевич, действительно, невозможно поверить, что этот человек станет душить пожилую женщину подушкой. Я даже не представляю, как мы скажем ему о своих подозрениях. Это же просто оскорбление! Как вы считаете?
- Да! Я и сам себя чувствую не в своей тарелке. Но давай не будем спешить. Мы же договорились действовать по обстоятельствам.
Алексей лишь тихо качнул головой, ничего больше не сказав.
Мы погуляли с ним по центру, пообедали в небольшом ресторанчике, купили цветы и пирожные для мадам Рене и вино для Жоржа. Идти в гости с пустыми руками как-то неприлично, решили мы сообща. К 18 часам мы вернулись в гостиницу, чтобы привести себя в порядок.
Ровно в 19 часов, радостно улыбаясь, за нами зашел Георгий.
По дороге к дому Георгий знакомил нас с достопримечательностями Брюсселя, говорил, что скучает по Москве, которую полюбил после первого же приезда.
- А где вы останавливаетесь в Москве? - спросил его Алексей.
- У своей милой тетушки Клавы, сестры мой мамы. Она простая работящая женщина, но душа у нее золотая. Однажды я привез к ней двух своих друзей, боялся, что она обидится, так она от радости, что мы остановились именно у нее, целыми днями пекла нам пироги, блины, тушила и парила мясо, а когда друзья предложили ей деньги, страшно обиделась. А ведь живет на крохотную пенсию. Ну мы ей тогда обои поклеили, новые стулья и стол купили. Она даже прослезилась, сказала, что ей в жизни никто не делал таких подарков. Я, когда к ней приезжаю, она целый день стоит у плиты и все что-то изобретает, чтобы меня порадовать, удивить чем-то особенным.
Услышав такой искренний и восторженный его рассказ, мы почувствовали себя неважно.
Но, тем не менее, Алексей спросил, в каком районе живет его тетя. Георгий назвал улицу и номер дома.
- Георгий, а ваш отец где проживал? - спросил я.
- Почти в одном доме с тетей. Ну, я хочу сказать, что совсем рядом.
- Вы и у него гостили?
- Нет, я всегда останавливался у тети. Папа не мог афишировать наше родство. Я ведь бельгиец. Могли возникнуть ненужные вопросы. Мы встречались с ним тайно, - грустно добавил он.
- Выходит, вы у него даже дома никогда не были?
- Бывал, и не раз, но так, чтобы никто не знал. Летом, когда его жена уезжала на дачу, я приходил к нему и даже оставался ночевать несколько раз. Он мне рассказывал о своей жизни, о любви к маме, о счастье, которое он постоянно испытывает от того, что у него есть я. Он всегда расспрашивал меня о нашей жизни, старался выяснить все наши проблемы, чтобы помочь, если нужно. Вы не поверите, нам не хватало времени наговориться.
- Так вы не были знакомы с его женой?
- Я познакомился с этим чудовищем после смерти отца.
Мне хотелось немедленно узнать, почему он назвал Степаниду чудовищем, но Георгий сообщил, что мы приехали.
Георгий пригласил нас в дом, и мы поспешили за ним.
На звонок дверь нам открыла очаровательная француженка, так мне показалось. Был в ней какой-то особый шарм, несмотря на преклонный возраст.
Но заговорила женщина по-русски, представившись Надеждой Ивановной.
Мы преподнесли ей цветы и пирожные, а вино отдали Георгию.
Надежда Ивановна приняла все с радостью, но сказала, что не стоило нам так тратиться.
Мы прошли в просторную комнату, где уже был накрыт стол, и чисто по-русски, безо всяких предисловий, удобно устроились за столом.
Георгий, видя радость матери от встречи с соотечественниками, не уставал нас угощать утонченными французскими изысками, а Надежда Ивановна, не теряя времени, расспрашивала нас о жизни в России, в Москве, о нашем отношении к политике Европы и Америки. Мы просидели у них часов пять, было уже за полночь, и хозяйка предложила нам остаться ночевать у них.
Но мы, хоть нам и очень комфортно было в их доме, все же решили вернуться в гостиницу.
Георгий вызвал нам такси и сам оплатил наш проезд. Распрощались мы с ними, как самые близкие родственники, Надежда Ивановна расцеловала нас в щеки, и было решено, что они с сыном берут над нами шефство и постараются показать нам не только Брюссель, но и Францию.
В общем, мы попали в очень неудобное положение и не представляли, как при таких отношениях можно продолжать наше расследование.

Исповедь Георгия

Утром нам позвонил Георгий и сообщил, что они с Надеждой Ивановной составили план нашего совместного путешествия и просят нас непременно приехать к ним вечером, чтобы обсудить, а возможно и дополнить нашу культурную программу.
Но встретились мы с Георгием раньше. Так получилось, что, зайдя на обед в кафе торгового центра, мы столкнулись с ним.
Он тоже, видимо, зашел перекусить с каким-то приятелем, но увидев нас, он с ним распрощался и решил быть нашим гидом по меню, рассказывая о каждом предлагаем в нем блюде. Он знал их все наизусть, видимо постоянно пользовался услугами этого кафе.
Сделав нам заказ, он попросил принести ему чашку кофе и спросил, каковы наши впечатления от первого дня пребывания в Бельгии.
Мы ответили, что очень хорошие. И внезапно, я, забыв всякие приличия, спросил, почему он назвал последнюю жену своего отца чудовищем?
Георгий задумчиво посмотрел на меня и с грустью сказал:
- А как можно назвать женщину, которая разбивает семью мужчины, спаивая его, а затем травит его, чтобы насладиться жизнью в его квартире, но без него.
От этих слов у меня потемнело в глазах. Я уставился на него с таким удивлением, что он грустно усмехнулся и добавил:
- Не думайте, что я сошел с ума. За пару недель до его смерти, он, оторванный ею от всего внешнего мира, в ее отсутствие сумел-таки позвонить мне и сказать: «Гошенька, она травит меня какой-то гадостью, приезжай, я боюсь, что не доживу до твоего отпуска. Может быть, завтра меня уже не будет. А мне сейчас так мало нужно для счастья: увидеть бы тебя и Надю. Но я знаю, что к сожалению, это не исполнимая мечта. Она никого ко мне не пускает. Но ты знаешь, как ко мне попасть. Ночью....».
Он не договорил, я услышал, как что-то тяжелое упало, раздался грохот и трубку повесили. Я вылетел той же ночью, но опоздал. Тетя сказала мне, что у ее приятельницы умер муж.
Прошло несколько дней, и тетя пожаловалась мне, что Степанида начинает ремонт и просит, чтобы тетя пожила у нее, а то она боится нанятых рабочих. «Нужно показать им, что она не одна. Хорошо, если бы нашелся знакомый мужчина, который заходил бы к ней при этих рабочих, но где же его взять». Тетя Клава согласилась, но раз приехал я, она конечно откажется. «Если бы ты знал, как мне не хочется участвовать в ее ремонте. Не могла уж подождать хотя бы сорок дней. Ей не терпится «вычистить», как она мне сказала, квартиру. Не по-людски это как-то, правда?».
Во мне горела такая ненависть к этой женщине, что я готов был ее убить, как мне казалось, любым способом. И я, не раздумывая, сказал тетушке, что сам буду заходить к ней и даже помогу, чем смогу. Моя тетушка ни в коем случае не хотела, чтобы я взял эту миссию на себя. «Степанида такая бесцеремонная, она заставит тебя пахать на нее, будет прикидываться больной и немощной. Нет и нет, я ни за что не отпущу тебя к ней».
Но я уговорил ее, убедив, что мне это не составит труда: «Подумаешь, заходить и делать вид, что она моя близкая родственница и находится под моей опекой. Не переживай, тетя, даю слово, что не буду пахать на нее».
Вот так я очутился в доме отца через пять дней после его смерти и познакомился с его убийцей, которую даже и женщиной назвать не могу.
- Ну, вы справились со своими эмоциями? - спросил Алексей.
- Внешне - да. Но в душе у меня бушевало пламя ненависти. Моя тетушка оказалась права. Ее приятельница была на редкость бесцеремонной и приставучей. У меня темнело в глазах, когда она командовала мной, как и нанятыми рабочими - двумя парнями из средней Азии. Одного звали Айнур, второго Тимур.
По договоренности, хозяйка, ну вы понимаете, о ком я говорю, должна была их кормить. Но она предпочитала в основном их поить. Бутылка водки каждый день и тюремная баланда в виде супа с консервами.
Айнур и я не пили, а вот Тимур к моменту окончания ремонта, наверное, окончательно спился.
Айнур просто ненавидел ее, когда она, как мужик разливала водку по стаканам - себе наравне с Тимуром. Парень, чтобы сдержаться, уходил на площадку, я тоже выходил с ним, хотя оба мы не курили. Зато хозяйка выкуривала по целой пачке в день.
Тетя мне рассказала позже, что Степанида этим парням так и не заплатила оговоренную сумму и пригрозила, что может стукнуть на них, поскольку они нелегально проникли в страну.
Когда я пришел к ней, то поначалу думал, как мне ее отравить. Подлить чего-нибудь, например, крысиного яда в ее суп. Но я не представлял, где его взять и как его подлить в ее пойло.
Потом мне хотелось выкинуть ее из окна, когда меняли оконные рамы. Но я понял, что не смогу и это сделать. Примерно через неделю мне нужно было улетать, а я не смог отомстить за отца.
Уезжая, я строго-настрого приказал тетушке ни в коем случае не принимать участия в ее ремонте. Тетя пообещала мне это. Улетал я весь в смятении и недовольстве собой.
Уже во время полета я понял, что никогда не стану убийцей, но дал слово себе, что обязательно отомщу этой гадине. Нужно только придумать как.
Однако дома меня ждали плохие новости. Маме кто-то из старых товарищей сообщил о смерти отца и у нее случился инфаркт.
Я выхаживал ее несколько лет. У нее инфаркт шел за инфарктом. Она перенесла их четыре раза. Доктора говорили мне, что нужно ожидать и готовиться к худшему.
Но я поклялся себе и отцу, что не допущу маминой смерти. И увез ее на юг Франции. Там мне помогли устроиться на работу, снять квартиру и устроить маму в очень хороший кардиологический центр.
Мы прожили там пять лет. Вернувшись в Брюссель, я вновь был принят в то ведомство, где работал раньше, и даже с повышением. Так что времени на обдумывание мести у меня не было, но мысль о ненаказанности убийцы отца жила во мне постоянно и болела, как незаживающая рана.
И вот перед Новым Годом у меня случилась командировка в Москву. Я остановился у тети Клавы, и она мне рассказала, что Новый год встретила со Степанидой и той стало так плохо, что она попросила тетушку, если она не будет отвечать на звонки, вызвать на ее адрес полицию, пусть откроют квартиру и отвезут ее в морг.
Я понял, что Всевышний дает мне шанс отомстить. Но как? Напугать ее до коликов? Сказать ей в лицо, что такой сволочи не место на земле, благо ключ у меня был. Я еще во время ремонта сделал с ее ключа слепок и заказал себе ключ.
И вот ночью, с 4 на 5 января я тихо выбрался из дома тетушки и пошел совершать возмездие.
Я открыл своим ключом дверь, тихо, чтобы не разбудить хозяйку, зашел в ее комнату. Она не отреагировала. Я включил свет, не снимая с рук перчаток, и увидел лежащую Степаниду с подушкой на голове. Я постоял, потом покашлял, потом тихо позвал ее, никакой реакции.
Тогда я сдернул подушку с ее головы и понял, что кто-то меня опередил.
Не размышляя ни минуты, я покинул дом моего отца, надеюсь, навсегда.
Всевышний покарал чудовище без моего участия. Вот такая детективная история случилась со мной в Москве, городе, где жил мой отец и который я полюбил всей душой.
- Но кто же мог задушить ее, как вы думаете? - спросил Алексей.
- Я и сам задавался ни раз этим вопросом. Единственное, что мне пришло в голову - это рабочие, которые делали ей ремонт. Тем более, что она и их умудрилась обмануть. Но минуло десять лет. Почему они так долго ждали?
Телефон Айнура у меня был в записной книжке. Я пробовал звонить много раз, но никто не отвечал по нему. Возможно он оставил его в недоступном месте или еще что-то случилось.
Но, честно говоря, мне это уже неинтересно. В Москве я бываю частенько, навещаю могилу отца, веду с ним душераздирающие беседы. Этой осенью мы поедем туда вместе с мамой. Она наконец-то получила на это согласие своего боса.
Мы сидели в полной растерянности. Георгий встал, попросил извинения за то, что должен идти по делам службы, напомнил нам, что вечером они с матушкой ждут нас в гости, и пообещал заехать за нами в 19 часов.
Когда он ушел, я посмотрел на своего молодого друга и сказал:
- Даже не знаю, что и думать, но я верю ему.
- Я тоже, - ответил Алексей. - Но для полного успокоения совести попробуем продолжить расследование и найти настоящего убийцу.
- Боюсь, мой юный друг, что из этого тупика мы не выберемся. Это дело из тех, которые оперативники называют «висяк».

Конец первой части

Август 2017 г.