Дорога на Старое Ракомо

                Хрущев любил торфоперегнойные горшочки
                и  кукурузу - и никого не миновало.

- Что за дорога, - проворчал Борис – черт ногу сломит!
- Не поминай имя черта всуе,- вторил ему я.
Дорога была, действительно, хуже некуда – заснеженная сельская дорога с колдобинами. Мы потеряли почти час, разыскивая эту дорогу. Многие прохожие просто смеялись над нами, когда мы просили показать нам дорогу на Старую Ракому. Нашелся всего один сердобольный, который  подсказал нам, как найти эту дорогу.
Шел уже десятый час дня. Погода хмурилась, шел небольшой снег. Ночью ударил мороз и, похоже, не думал сдавать свои позиции. Говорить не хотелось. Мы идем уже полчаса, ориентиров никаких, кроме  нечеткой линии дороги. Как нам сказали, до деревни Старая Ракома не более девяти километров. Если мы будем идти в таком темпе, то мы можем придти в деревню к темноте – был конец декабря 1954 года. Надо ускорить темп ходьбы!
Нас трое - одна девушка и двое парней. Вчера нас, членов пленума Новгородского комитета комсомола, срочно  пригласили на внеочередное заседании пленума. Идя на это заседание, мы ломали головы над тем, что нового придумают наши комсомольские начальники. Тема заседания оказалась нам знакомой до боли по радио и печати. Секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев потребовал бросить все силы партии и комсомола на внедрение в сельское хозяйство страны торфоперегнойных горшочков, ибо по его мнению, это должно поднять на небывалые высоты урожайность сельского хозяйства страны.
Пленум встретил этот лозунг молчаливо и настороженно – мы-то здесь причем? Оказалось, что при том! Выступил один докладчик, какой-то специалист по сельскому хозяйству, рассказал нам о торфоперегнойных горшочках, нам раздали  тонкие, отпечатанные на плохой бумаге, брошюрки об изготовлении и применении торфоперегнойных горшочков. После этого нам изложили суть всей интриги – оказывается, это мы должны внедрить  торфоперегнойные горшочки в деревнях Новгородской области, что именно на нас надеется и рассчитывает партия и правительство. В дальнейшем нас разбили на бригады, численность которых определялась сложностью задания, и указали деревни и населенные пункты, куда мы должны были нести этот факел будущего благосостояния.
Нашей бригаде, в дальнейшем я буду именовать её группой, досталась деревня Старая Ракома. В состав группы вошли три молодых специалиста, недавно прибывшие в Новгород по распределению – очень милая девушка, преподаватель средней школы Женя (её фамилии я уже не помню), затем Боря Рапопорт и я, автор этой словесной рапсодии, только что окончившие Ленинградский электротехнический институт связи им. проф. М.А.Бон-Бруевич. Все мы трое уже знали друга, Боря и я по совместной работе, а все трое - по учебе в вечернем Университете Марксизма-Ленинизма.
В деревню мы пришли во второй половине дня. До этого, в некотором отдалении от дороги справа, мы увидел неясные контуры какого-то жилья, возможно, это была деревушка Ращеп. Цель нашего похода встретила нас развалинами старого церковного храма и кривым дорожным указателем с надписью «Старое Ракомо». Позже нам пояснили, что именно это действительное название деревни.
Деревня Старое Ракомо  нам никак не показалась, может быть потому, что все вокруг было засыпано глубоким снегом. Прохожий указал нам избу администрации деревни, где наш приход был встречен без заметных знаков какой-либо радости и воодушевления. О возможности нашего прибытия местное начальство очевидно было предупреждено – каким способом,  можно только предполагать, так как столбов телефонной линии по дороге мы не обнаружили.
После того как мы вручили «наши верительные грамоты», нас покормили и отвели в жарко натопленную избу, где нам предоставили «комфортабельные» спальные места на полу, на матрацах, набитых соломой. Боря подморозил по дороге свой красивый еврейский нос и Женя старательно стала оттирать его то снегом, то шерстяной варюжкой. Эффект этих процедур обнаружился на следующий день – нос приобрел красивый фиолетовый оттенок. Наверное, он был усилен тем обстоятельством, что Боря лег спать не с нами на полу, а устроился на русской печи.
Значительную часть следующего дня мы уделили выполнению нашего задания. Нас приятно удивило то, что в деревне уже налажено производство торфоперегнойных горшечков. Более того,  в деревне оказались настоящие энтузиасты этого дела, которые провели с нами  вполне профессиональную беседу на эту тему.  На этом, собственно, и закончилось наше задание.  Остальное время мы посвятили знакомству с историей этого места. Нашелся старожил, который был хорошо знаком с историей деревни. Позже я дополнил эти сведения, пользуясь справочной литературой и Интернетом.
Старое Ракомо — один из древнейших сельских населённых пунктов Новгородчины, упомянутых в русских летописях. Упоминается под 1015 годом в связи с Ярославом Мудрым. Деревня Старое Ракомо расположена у реки Ракомка, близ западного побережья озера Ильмень, в 7 км к юго-западу от Великого Новгорода. По результатам археологического изучения села выявлен культурный слой до 1 м. По результатам исследований 1939 года выяснено, что поселение возникло в конце I тысячелетия н. э. в период освоения ильменскими словенами Поозерья. По данным писцовой книги Шелонской пятины 1501 года: Ракомо — государево село в 47 дворов, Иван Грозный в 1584 году пожаловал село близлежащему Клопскому монастырю, но уже в XVII веке Ракомо опять относится к Дворцовому приказу. По данным писцовой книги Шелонской пятины 1629 года в селе было 50 дворов (45 тяглых и 5 бобылей), была церковь Фёдора Стратилата. В 1743 году была срублена новая церковь Фёдора Стратилата. В 1760 году Петром III Ракомская волость была пожалована голштинцу Дебрессану. Затем волость перешла к Рославлевым. В 1820 году эти земли были куплены В. И. Семевским, в 1824 году на его средства был возведён каменный храм Знамения Божей Матери с колокольней. В 1870 году владельцем стал офицер — некий Л. Е. Адамович. В начале XX века в селе с населениегм 500 человек было 100 дворов, в Ракомо была церковь и три часовни.
В настоящее время Знаменская церковь и её колокольня находятся в полуразрушенном состоянии.
На следующий день мы простились с новыми знакомыми и отправились домой в Новгород. Обратная дорога показалась нам существенно короче. К тому же  установилась ясная солнечная погода. Наш отчет в горкоме комсомола был чистой формальностью, острота вопроса уже спала, все вернулось в свое спокойное полудремотное состояние. Мы продолжили свои прежние занятия. Нос Бориса принял прежний оттенок,
С тех описанных мною событий прошло чуть более полстолетия. Мир во многом изменился. СССР распался. Изменились и мы. Когда я сейчас осмысливаю прошедшие события, меня не покидает мысль: всё ли так разумно было в прошлом. И так ли наши руководители страны умели прогнозировать будущее. Особенно большие претензии у меня к Н.С.Хрущеву. Лично мне он всегда был неприятен. Я собрал воедино некоторые высказывания в печати о Н.С.Хрущеве, со многими из которых я полностью согласен: 
"Хрущев – прежде всего вулкан энергии. И полезной, и вредной… Его называли "кукурузником" и "болтуном", он был героем анекдотного фольклора… Вспомним Манеж, кукурузу, "догнать и перегнать"… Хрущев видел отсталость страны, чувствовал трагический исход этой отсталости, но вместо здравых мер он постоянно искал "чудо-средства", которые вытащат страну из трясины. Будь то кукуруза, целина, торфоперегнойные горшочки, химизация всей страны и прочее… Его попытки что-то изменить или сломать сразу же приводили к неразберихе, экономической чехарде…" А.Яковлев.
"Всё раздражало в нем людей. И неумение Хрущева говорить… и его поездки за границу, лихорадочное и мелкое реформаторство – словом, всё, любые его начинания вызывали только злобу и насмешки… Главное же, он ничего не изменил по существу: не искоренил сталинизма, не исправил хозяйства, не дал настоящей свободы, а вместо этого вновь попытался продать людям те же иллюзии, которые только что наглядно были разоблачены. Его наивные обещания коммунизма к 1980 году вызывали только смех… Всем был настолько очевиден обман, что даже кроты прозрели". В.Буковский.
А эти его действия:
 В августе 1961 года начали сооружать бетонную стену с колючей проволокой, сторожевыми башнями и минными полями, чтобы отделить Восточный Берлин от Западного и предотвратить бегство жителей Германской демократической республики. Это сделали по инициативе Хрущева, который говорил: "У меня давно возникла мысль установить какой-то контроль, закрыв выходы и лазейки…" (Более 500 человек были убиты в последующие годы при попытке перебраться через стену.)
В 1962 году Советский Союз тайно разместил на Кубе ракеты с ядерным оружием.
При Хрущеве сформулировали "Десять принципов строителя коммунизма", отпечатали в миллионах экземпляров и развесили по заводам, учреждениям, школам, вокзалам и больницам. В 1962 году очередной съезд партии сообщил, что через двадцать лет будет создана в стране "материально-техническая база коммунизма, обеспечивающая изобилие материальных и культурных благ для населения". Тогда Хрущев и провозгласил на весь мир: "Партия торжественно обещает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме".
В декабре 1962 года Хрущев посетил выставку художников в Манеже, устроил разнос за "формализм" молодым участникам выставки, и газеты тут же обрушились на "веяния модернизма и манерничанья": "Трудно даже сказать, чего здесь больше – дурного вкуса или бездумной погони за "модными" формами?.."
Плюс, ко всему Н.С.Хрущев был утопистом. Его утопии причинили немало бед. Лучше бы он не встречался «лицом к лицу с Америкой». Познакомившись с фермерст¬вом, он почему-то укрепился в мысли, что колхозы могут до¬стичь эффективности фермерства. Хрущевское «головокру¬жение» сосредоточилось на скупке у селян и горожан всей рогатой живности. Подруб подсобного хозяйства — большой грех Хрущева перед крестьянином, да и всем народом.
Эпоха Хрущева запомнилась как время сплошных и сложных экономических и политических экспериментов. Разоблачение «культа личности» Сталина, легендарные лозунги «догоним и перегоним Америку», «через 20 лет советские люди будут жить при коммунизме» и т.д. «Кузькина мать» и удар туфлей по трибуне Организации Объединенных Наций. Неотъемлемой частью имиджа Никиты Хрущева стала и «кукурузная эпопея». Это когда «даже на крайнем Севере сеяли кукурузу». Длилась эта эпопея с 1955 по 1962 год.
Одним из наиболее ярких примеров временной слепоты Н.С.Хрущевая является передача Крымской области РСФСР Украинской ССР (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19.02.1954 года. Кстати: Первый секретарь Крымского обкома КПСС Павел Титов, который выступил против передачи области в состав Украинской ССР, был снят с должности и отправлен в Москву на должность заместителя министра сельского хозяйства РСФСР.[4]
Сейчас мы в полной мере хлебаем результаты этой слепоты и невежества. К сожалению, я заканчиваю свое повествование на этой грустной ноте.

                Юрий Венедиктов.
                10 августа 2017 года.