Сельская школа

     После окончания пединститута меня распределили в Чуриловскую 8-летнюю школу. Деревня Чурилово, где находилась школа, было в Ильинском районе Ивановской области.
     Мне сказали, что приехать надо в Ильинское районо  28 августа с утра.  Я приехала к назначенному времени. Там собрались почти все учителя Ильинского района. Вначале была научная конференция. Учителя разделились по секциям, по специальностям. Я попала на секцию физики. Тут же оказались двое моих однокурсников, распределенных в этот же район. Доклады делали опытные учителя. Запомнился мне только один эпизод. Один из учителей, делавших доклад, ляпнул, что-то такое, от чего мой однокурсник, Ваня, лучший физик курса, немедленно взвился:
     - Но ведь это же, не верно.
Учитель совершенно спокойно ответил:
     – Это не важно, главное так проще.
     После конференции я отправилась искать Чуриловских учителей. Нашла директора школы и завуча.  Вот вместе с ними я и отправилась в первый раз в Чурилово. Шли пешком, а было это не близко, десять километров до села Кулачева,  шли по довольно приличной, хоть и грунтовой дороге, а остальные пять  –  болотом.
     Поселили меня в небольшом   доме, рассчитанном на две семьи. В одной половине дома, жила семья завуча,  в другую поселили меня и учительницу литературы, девочку 17 лет только что закончившую школу и успевшую провалиться на матфак в Ивановский университет. Звали ее, так же как и меня Светлана Борисовна.
     На другой день в школе делили нагрузку. Мне, как и ожидалось, вся математика и физика, и кроме того черчение. От черчения я отбояривалась, как могла, утверждая, что сама чертить не умею. Добилась этим лишь обещания, что на уроки черчения директриса ходить ко мне не будет. Все вместе это составляло 27 недельных часов, то есть полторы ставки. Моей соседке, Свете, достались в нагрузку весь русский язык, литература и, кроме того, история в двух классах.
     Подготовки к урокам, на самом деле было больше, потому как алгебру, например, мне нужно было преподавать одновременно 4-му и 5-му классу. С 6-м и 7-м классами было еще интереснее: мог быть одновременно урок геометрии в 6-м классе, и урок черчения в 7-м. Только 8-й класс занимался отдельно, как самый большой по численности, там было 9 человек, тогда как в 4-м и 5-м классе вместе было только 7 человек, и столько же в 6-м и 7-м. Кстати классы так и называли 4-5 класс и 6-7 класс. В 6-7 классе меня поставили классным руководителем, а Свету – в 4-5 классе.
     Вскоре обнаружилась нехватка приборов для лабораторных работ по физике, полный комплект, собственно, был только по теме «электричество», но там к приборам не было никакого питания.
     На одном из уроков мне понадобилось показать школьникам учебный фильм. Кинопроектор «Школьник»  в школе был, поставила нужную бобину, заправила пленку в проектор, включила, увы, проектор не работал. В этот раз пришлось обойтись без фильма. Спросила у Веры Дмитриевны (директора школы), кто может починить проектор и услышала в ответ удивленное: «А вот вы и можете».
     Мастером по кинопроекторам я была невеликим, но все же кое-чему меня учили, так что я быстро обнаружила: вся проблема в сгоревшей лампе. Ну это мне повезло, лампу заменить я могла, конечно при ее наличии, а вот с более серьезной поломкой вряд ли бы справилась. Запасной лампы в школе, разумеется, не оказалось. Сообщила об этом директрисе, та немедленно отправила меня в командировку за лампой в Иваново. Ну я и отправилась. В Иваново, конечно, приехала вечером, магазин уже не работал, поэтому поехала домой в Шую, переночевала там, а утром вернулась в Иваново. Купила нужную лампу и поехала в Чурилово. С тех пор ездила за лампами примерно раз в полтора месяца. Не знаю уж, что делали с проектором мои коллеги, но стоило кому-то прокрутить фильм без моего надзора, как лампа перегорала.
     Недели через две, после начала работы устроили мне школьники проверку: в 6-7 классе, кто-то из мальчиков бросил на середину класса дохлую мышь, девочки завизжали, мне видевшей в детстве мышей чуть ли не ежедневно (кот ловил и приносил домой «похвастаться»), это показалось странным, взяла мышь, и со словами: «Чего визжите, она же дохлая», выбросила ее в открытое окно. Больше мышей у себя на уроках я не видела.
     В конце сентября, в один из выходных, отправили всех учеников, начиная с 4-го класса, в поле на уборку цикория. До этого, еще студенткой, мне приходилось работать на прополке цикория, и я знала как выглядят «вершки», а теперь увидела уже и корешки, похожие на очень крупные белые морковки. Собирали его в большие корзины, а потом их отвозили в Ростов на цикороперерабатывающий завод. 
     Как-то раз, еще хорошо не зная дорогу в Чурилово, я заплуталась. Осень, темнело рано, идти надо через болото. Но через болото-то, несмотря на то, что дорога там была понятием весьма условным, я прошла, подошла к местной речушке и к своему ужасу не обнаружила моста. Речка и всего-то была шириной не больше трех метров, но ведь не перепрыгнешь. Походила вдоль реки, мост не нашла, решила заночевать на берегу, а мост поискать утром, когда рассветет. Легла было на землю, долго, однако, не пролежала. Стало холодно, поднялась, стала ходить взад, вперед. Пройдя всего несколько шагов в одну сторону, увидела вдруг мост, обрадовалась и побежала в деревню. Куртку, конечно, потом пришлось долго отчищать.
     Вскоре после этого задумала я сводить свой 6-7 класс на экскурсию в МТС, что находилась в соседнем селе Кулачеве. Сходила туда, договорилась насчет экскурсии на определенное время и повела учеников. По дороге ребята, показывая на распаханные поля, в стороне от болота, говорили мне названия деревень, находившихся там до недавнего времени, и где жителей совсем уже не осталось. Пришли в МТС, экскурсоводом был один из инженеров. Вскоре заметила, что экскурсия интересна только мне одной, девочки, как оказалось, техникой совсем не интересовались, а мальчики и без меня бывали там  то и дело, почти у всех там отцы работали.
     После экскурсии дети разбежались кто куда, кто-то жил в Кулачеве, кто-то в соседней деревне, кто-то остался у друзей, короче в Чурилово мы пошли вдвоем с ученицей из 7-го класса Таней. Дело было в октябре, шли болотом, так что, когда подошли к реке, резиновые сапоги у обеих были грязнее грязи. Сели на мосту помыть сапоги, и вот тут мне не повезло, я сорвалась в реку. И вообще-то в одежде тяжело держаться на плаву, да я еще к тому же и плавать не умею, но как-то все же барахталась, а Таня в это время бегала взад и вперед по мосту с криками: «Светлана Борисовна! Светлана Борисовна!». Я не выдержала и заорала: «Сама знаю, что Светлана Борисовна, руку дай!». Таня тут же успокоилась и подала мне руку, я выбралась на мост и, как только могла быстрее, побежала домой. Девочка, разумеется, разболтала, как учительница тонула  всей деревне,  и на следующий день все только и обсуждали эту новость, ну а потом нашлись новые темы, и об этом событии забыли.
     Становилось все холоднее и холоднее, и нам со Светой пришлось задуматься, а чем топить печь. Мы бы с ней здорово намерзлись, кабы не наша соседка, продавщица местного магазина. Ее муж возил дрова, и она уговорила его привезти дрова сначала учительницам, а не куда-то в другое место, куда требовало начальство, он привез нам дрова и даже помог расколоть. Ну а топить печь мы обе умели: Света была деревенской девочкой, а я хоть и в городе выросла, но в частном доме и печь топила с 12 лет.
     Продавщица эта и дальше нам со Светой помогала: то оставляла для нас какой-нибудь, редкий для деревни товар, то просила своего сына подбросить нас на мотоцикле до Ильинского.
     До первой зарплаты я выбиралась из Чурилова только домой в Шую на выходные, а как получила свои 140 рублей зарплаты (до тех пор я таких денег не видела, моя мама получала меньше), так деньги начали жечь руки, их надо было срочно на что-то тратить. И я после проведенных в школе 6 уроков, мчалась за 15 км в Ильинское,  магазинов там было всего два: продовольственный и промтоварный, а выбор товаров в них был много больше чем в деревне. Помотавшись по этим магазинам, и зайдя в местную столовую, бежала обратно в деревню. Если везло и я успевала на Ростовский автобус, возвращалась более длинной дорогой, ехала до ближайшей деревни 10 км, откуда оставалось идти еще 7 км, и что мне нравилось, болота там не было. Приходила я в этом случае к другому концу деревни, и через всю деревню шла домой. Местные женщины спрашивали: откуда идешь, я отвечала «в Ильинское бегала», они удивлялись: «надо же, а наши еще из школы не пришли». Этот разговор дословно повторялся каждый раз, когда я деревней возвращалась из райцентра. Вообще не удивительно, что дети за такое большое время не успевали домой прийти. Те, что жили в Чурилове, шли из школы всей толпой, доходили до дома ученика, который жил ближе всего к школе, довольно долго там во что-нибудь играли, этот ученик оставался дома. Другие дети шли дальше, до следующего дома, там снова играли, и когда Сережа Денежкин, живший на противоположном от школы конце деревни, приходил домой, времени проходило очень много.
     Этой же осенью приключился со мной такой случай. Возвращалась я из Шуи в Чурилово. Приехала в Иваново, хотела как всегда, купить билет на 14 часов до Ильинского, билетов на это время в тот раз не было, пришлось брать билет на 16.00. Два часа, то моталась по ближайшим к автовокзалу магазинам, то сидела на вокзале, наконец дождалась 16-ти часов, и тут объявили, что автобус в 16.00 на Ильинское не пойдет, а все у кого есть билеты на этот рейс могут ехать рейсом в 18.00. Пришлось ждать еще 2 часа. В 18.00 подали нам маленький «ПАЗик», а народу собралось с двух рейсов, так что в автобусе яблоку негде было упасть, а ехать так предстояло 3 часа. Все рано или поздно кончается, кончилась и эта адская дорога, я вышла из автобуса и пошла, как я думала, в Чурилово. Было уже 9 вечера. Едва я вышла за Ильинское, увидела сверкающие огни деревни, и аж оторопела: ближайшая деревня должна была быть в 10 км от райцентра. Я не знала что это за деревня, но мне навстречу шел мужчина, и я его об этом спросила, он ответил, что это село Гари, тут до меня дошло, что иду я в противоположную от Чурилова сторону, пришлось поворачивать назад. Было поздно, темно и идти болотом я не решилась, подумала пусть я пройду лишние 2 км, но без болота. Вышла я, наконец, на нужную дорогу, и тут рядом со мной затормозил громадный фургон, из кабины выглянул пожилой водитель и спросил меня, где находится дорога на Ростов, я ответила: «Вы на ней стоите», и тут же попросила довезти меня до ближайшей деревни. Он не отказался и довез, ему захотелось потом довезти меня и до Чурилова, но он не учел наши дороги. Как только он съехал с Ростовской дороги на проселок, так тут же прочно увяз передними колесами, и не мог без посторонней помощи, даже и на асфальтированную дорогу выбраться. Ну а я пошла в Чурилово. Пришла я туда уже к 3 часам утра. Света, разумеется, спала, так что когда я постучала в окно, проснулась и сначала испугалась, но понявши, что это я, успокоилась, но ворчала, что могла бы и в Ильинском в гостинице переночевать. Кстати, потом я так и делала, если поздно попадала в Ильинское. А в тот раз, я, прежде всего, принялась выгружать продукты из сумки, Света заинтересовалась: в Иванове можно было купить много чего, что в Ильинском районе никогда не продавали. Несмотря на позднее время, поставили греться чайник, и вот так за чаем принялись обсуждать привезенные мной продукты, привезенную Светой вареную лосятину и так заболтались, что когда опомнились, пора было идти на работу. Что значит молодость: бессонная ночь нам обошлась без каких-либо последствий.
     В начале, когда я только приехала в Чурилово, было в моем 6-7 классе на одну ученицу больше. Но Катя Тазова переехала с родителями в Иваново, а ее сестра-близнец Марина осталась жить в Чурилове с бабушкой. Родители ей это позволили, взявши с нее слово, что и к ним в Иваново и назад в Чурилово Марина будет ездить только со мной, она согласилась на такие условия. И с тех пор мы вместе ехали до Иванова (разумеется, если она вообще собиралась ехать к родителям, а это было не каждую субботу), там она самостоятельно добиралась до родителей, а я ехала дальше в Шую. Перед тем, как расстаться в Иванове, договаривались, в какое время встретимся на вокзале на следующий день.
     Однажды, зимой возвращались мы с Мариной в Чурилово. Благополучно доехали до Ильинского, и нам даже повезло попасть на Ростовский автобус, так что пешком идти, по тогдашним меркам оставалось совсем немного, всего 7 км. Ну мы и пошли. Зима, было уже темно, вдруг Марина остановилась и испуганно сказала: «Светлана Борисовна, я дальше не пойду, видите, нам навстречу пьяный идет». Я пригляделась, впереди вроде бы, действительно, кто-то шел качаясь. Что делать? Я ответила ей так: «Маринка, будем мы стоять или нет, он идет нам навстречу, и рано или поздно к нам подойдет, так что идем». Она все же решилась идти дальше, правда при этом крепко уцепившись за мою руку. Мы шли, а идущий нам навстречу человек все так же качался. А как только мы подошли поближе, обнаружили, что никакого человека нет, а качается на ветру куст полыни. Мы посмотрели на него, посмеялись и пошли дальше.
     Дожили и до весны, и тут я узнала, что это в городских школах весенние каникулы начинаются в конце марта и кончаются к 1-му апреля, а в деревнях, вроде Чурилова, весенние каникулы зависят от весеннего разлива реки. Начинаются перед разливом и тянутся до тех пор, пока река не войдет в берега, а это далеко не одна неделя, это почти месяц. На эти каникулы мы со Светой, конечно, уехали домой. Но вот уже дома в Шуе мне зачем-то понадобился паспорт, а он остался в Чурилове. Пришлось туда ехать. Я наивно полагала, что моих резиновых сапожек хватит, чтобы перейти реку. В Кулачеве женщины надо мной посмеялись и сказали, что не только этих сапог недостаточно, но что и в броднях там не пройти, и посоветовали дождаться трактора, который повезет в деревню рабочих.  Приехал трактор с громадными колесами. Тракторист согласился меня до туда довезти, и даже посадил рядом с собой в кабину.  Когда подъехали к разлившейся реке, я только диву далась, как он находит дорогу, ведь под водой ее не видно. Громадные колеса, диаметром чуть ли не с мой рост, были целиком под водой. Доехали мы однако вполне благополучно, я взяла паспорт и на этом же тракторе вернулась в Кулачево.
     Вскоре после весенних каникул, я обнаружила, что у меня на уроке отсутствует ученик 7-го класса Гена Данилов. Спросила ребят, не знают ли они, что с ним случилось, они только пожимали плечами, не в курсе, дескать. В перемену сходила во 2-3 класс, хотела спросить его сестру Лену, что с братом. Леночки, однако, в школе тоже не было, а ее одноклассники тоже ничего не могли мне сказать по поводу ее отсутствия. После уроков я пошла к ним домой, на двери дома висел замок. И только позднее я узнала, что родители Даниловы поехали на неделю в  Москву, по какой-то личной надобности. Отпуск им на это время, однако, никто не давал, поэтому всю эту неделю 14-летний Гена работал на отцовском тракторе, а 9-летняя Леночка разносила почту вместо мамы, Гена, правда, помогал ей с почтой.
     Никого из старших учителей это не удивило, никто и не думал переживать из-за того, что ребята неделю не учились. Любая из учительниц точно так же могла в любое время уехать, конечно, с разрешения директора, но она никогда не отказывала в этом, куда угодно по своим личным делам в рабочее время, причем никто ее не заменял, уроки просто отменялись.
     Уже  в мае объявили, что в районе будет проводиться военная игра «Зарница» и наша школа тоже там будет участвовать.  Начали к ней готовиться, учиться ставить палатки, бегать, прыгать, еще чему-то учились. Меня к этому не привлекали, так как в таких играх я никогда раньше не участвовала, занимались со школьниками наш завуч и Света. Я против ничего не имела, мне и так нагрузки хватало.
     Но когда нужно было ехать на эту самую  «Зарницу», меня тоже с собой взяли. Ехали мы в кузове грузовика, дорога была аховая, трясло здорово. Девчонки расплакались, что они то и дело стукаются о борта машины, а это больно. Я как могла их утешала. Когда приехали, Марина Тазова увидела мои, сбитые в кровь локти, и наивно удивилась: "Светлана Борисовна, так почему же вы не плакали?" Что я могла ответить? Только плечами пожала.
     В «Зарнице» мы, конечно, призовые места не заняли, но были и не в самом конце, так примерно в середине, а через три дня вернулись в Чурилово.
     В конце учебного года мы со Светой приняли выпускные экзамены в 8-м классе.
     А вскоре эту школу закрыли, так как учеников, живущих в Чурилове, становилось все меньше и меньше, а детей из начальных классов, совсем не осталось.