Ступени в прошлый сон-4-Камешки в ботинках

4. Камешки в ботинках

Не люблю долго вслушиваться в телефонные гудки. Поначалу они звучат вполне себе обычно, но, чем дольше слушаешь, тем больше они кажутся мне звуками медицинского прибора. Того, что выбивает пиками волн ритм сердцебиения. Не знаю, как там он правильно называется, но так было и сейчас. Не тахикардия “занято”, а просто ровные гудки.
Маргарет Энс не отвечала.
Я решил позвонить по рабочему телефону, благо где-то завалялась теперь уже ненужная визитка «Родео Риэлти», того самого агентства по недвижимости, где работала риэлтор. Потертая карточка нашлась в портмоне. Колокольчиком открылся на экране мобильного отсканированный код, показывая мне краткую информацию, сеть офисов округа Лос-Анджелес, адреса и телефоны. Выбрав нужный мне, я вновь позвонил. На этот раз долго слушать гудки не пришлось – вежливый женский голос сообщил, что набранный номер более недействителен.
Щелчок.
И линия остановки сердца.
«Ну неужели весь офис вымер, в самом-то деле? И почему не пере-адресовали на другой номер…»
Я только хмыкнул, но от своего желания не отказался – добиться у «Родео Риэлти» ответа, кто был прошлым хозяином дома. В документах при покупке этого не сообщалось, все полномочия на продажу недвижимости были переданы риэлторской конторе. Похоже, придется заглянуть к ним лично. Почему бы и нет? Субботний полдень и ярко-солнечная погода за окном располагала не к работе, но к прогулке. За полторы недели я так никуда и не выбрался, заказывал еду на дом, а за другими нужными мне вещами выбирался в пару магазинчиков, расположенных совсем близко – в уютном Палос Вердес, Ранчо Зеленых Деревьев, все было относительно близко. Если ты за рулем, конечно же.
Но, чтобы попасть в риэлторскую контору, придется выехать за пределы городка и посетить царство солнца, стекла и бетона. Центр города ангелов. Листок, сложенный вчетверо, лежал на прикроватной тумбочке эти два дня с того момента, как я обнаружил его. Отрывок из неизданной книги Дика.
Я решил взять его с собой, сунув в карман джинс. Хотя знал практически наизусть. И, решительно покидая дом, направляясь к машине, вдруг пожалел о том, что еду один. Я мог бы пригласить Викторию, но так и не удосужился взять у нее номер телефона. Хотя, после случая со змеем ее и видно не было – видимо, работа не давала ей выбраться на прогулки. И выполнить свое обещание. Сыграть мне на гитаре.
Я решил, что обязательно узнаю ее номер, когда мы встретимся. С первых же минут, когда я увидел, а после и пообщался с девушкой, небывалая симпатия к ней захлестнула мое существо. И потом, в Лос-Анджелесе у меня не было абсолютно никаких знакомых, а друзей – тем паче. Не появилось их даже тогда, когда меня приглашали на несколько автограф-сессий после издания первого романа. Их результатом стало только то, что я выбрал это место для переезда, для нового начала, как я сам себе говорил. По крайней мере, мне так казалось. Но то, над чем я начал трудиться, почитай, заново, лишь чуть оттолкнувшись от черновиков… Да, за такое произведение старик Хемворк был бы мною горд. Толь-ко бы завершить это повествование, утекающее из головы в белые электронные листы на компе, строчка за строчкой. Что бы сказала Виктория, узнав, что именно ее чарующее необычное обаяние послужило толчком к написанию новой книги, а сама девушка - фактически, стала прообразом героини?
Я решил сказать ей об этом при случае.
Сел в машину, забил в навигатор адрес офиса «Родео Риэлти». Маршрут извилистой линией пролег вдоль побережья, чему я был несказанно рад. Взглянул в зеркало заднего вида, выводя авто с подъездной дорожки, и дом в отражении подмигнул в ответ солнцем в окнах.
В прошлый раз, отправившись на подписание бумаг купли/продажи, я особо не смотрел по сторонам и добрался до места минут за сорок, умудрившись и в пробки не угодить. Сегодня же ситуация на дороге была несколько иной – более густой поток автомобилей как в сторону города ангелов, так и в обратном направлении. Но медленная скорость передвижения позволяла насладиться видами – побережье здесь было изрезано бухтами – Золотой, Пеликана, бухтой Сакред и другими, а вокруг основ-ной трассы раскинули зелень заказники Португес Бенд и парк Абалон. Прекрасные места, где можно было бы провести свободное от работы время. А еще через несколько минут слева возникла башня маяка, того самого, что был заметен из окна моего дома. Несомненно, что с него вид на море открывался еще лучше, чем с крыши, где пару дней назад стояли мы с Викторией.
В том месте, где трасса Палос Вердес Драйв резко пошла на север поток поредел и я прибавил скорость. Все-таки торчать в пробках я не собирался.
Офис, куда я направлялся, находился в Западном Голливуде, и, вскоре добравшись до города, я подумывал даже оставить машину и пересесть на метро, добравшись таким образом до бульвара Сансет, но по-том передумал – я не так хорошо знал город, поэтому велик был риск заблудиться. Лучше сначала удовлетворю свое любопытство, а после уже и на метро прокачусь, да город посмотрю, решил я. Так, вновь сверяясь с навигатором, я, как и в прошлый раз, добрался до бульвара и припарковался у обочины, среди десятков других авто – изящное полукруглое здание, облицованное темным стеклом, было не только прибежищем для агентов по недвижимости – здесь также размещалось кафе «Гриддл» и кинотеатр.
В «Гриддл» я взял себе стаканчик кофе, вышел на улицу и взглянул на затененные окна «Родео Риэлти» - не различу ли там, за ними, присутствие жизни, кипучую деятельность?
Не различил.
Подошел к с стеклянным тонированным дверям, позвонил, уже ощущая некую вибрацию, взявшись за ручку.
Открыл дверь невысокий чернокожий бородач в желтой каске.
 - Сэр? – спросил он, стараясь перекрыть голосом гул и лязг некой работающей внутри здания техники.
 - Я клиент «Родео…» начал я.
 - Я что, похож, по-вашему, на риэлтора? – и он сдвинул за козырек каску, опустив ее ниже на лоб, из-за чего ему пришлось задрать голову, чтобы продолжать со мной беседовать. Я собирался ответить, что совсем не похож, но он перебил меня, усмехнувшись и сплюнув в урну рядом.  – Сэр, я строитель, а контора-то съехала, уж пять дней как. ГРА расшириться решили, вот и выкупили практически все здание.
 - ГРА?
 - Гильдия режиссеров Америки. Это их кинотеатр. Вот мы, стало быть, и расширяем пространство для новых залов.
 - Понятно… Что ж…
 - Вы хоть позвонили бы в контору-то. Небось, далеко ехать пришлось?
 - Да не то, чтобы далеко. Да и звонил я…
Рабочий только плечами пожал.
 - Свяжитесь с их офисом, если дело срочное. Больше ничем не могу помочь.
И «риэлтор» в каске закрыл за собой дверь.
Максимум, чего я ожидал, так этого неожиданного выходного у сотрудников офиса. Но не такого поворота событий. Но и дело-то у меня было не такое уж важное. Да мало ли кто жил до меня в доме у берега?
Но листок, сложенный вчетверо, шептал мне на ощупь бумажным голосом: «Узнай. Узнай, кому я принадлежал».
Я покачался на месте, с носки на пятку, и вдруг ощутил, что в ботинок попал камешек. Пришлось снять и вытряхнуть, присев на скамейку неподалеку.
А теперь что? Гулять, как и хотел?
Словно в ответ на мои мысли аккурат напротив скамейки у обочины образовалось такси, где водитель, скучая, читал газету. Вот он, шанс добраться до подземки.
 - Подбросьте до ближайшей станции метро,  - бросил я читателю газет, сев в машину. Иногда меня удивляло, как быстро я принимаю решения.
 - Пересечение Вермонт и Сансет. Домчим в момент, - водитель бросил газету на сиденье рядом и завел двигатель. Домчал, как и обещал, в момент – ехали мы не более пяти минут. Я заплатил, вышел и направился к метро по движению руки водителя, минуя перекресток.
Спустя мгновение меня уже поглотило подземное царство. Красная линия. Не такая протяженная, как другие, но ведь всегда можно будет соскочить на другую…
Катался я не просто так. Я снова хотел ощутить странное чувство, вполне способное оказаться просто моим разыгравшимся воображением. Еще в Нью-Йорке я вот так же заходил в метро на любой станции в городе, имея при себе или страницу текста из «Четырех углов ветра» или просто вторя про себя наизусть какие-то строчки из повествования Ричарда, за-ходил в вагон, двери закрывались, и…
Я начинал ощущать. Что именно? Не могу объяснить. Жизни людей, что забрали с собой некогда копии рукописи «Углов…». Ведь у каждого человека жизнь, что линия метро: закрученная, изгибающаяся, пересекающаяся с линиями других людей. И постоянно обрастающая новыми станциями. Я не мог понять, были ли все эти люди настоящими, или их рождало передо мной мое сознание писателя, живо рисуя черты внешности, рассказывая, кто они, откуда, как складывается их судьба… Многие бы сочли меня сумасшедшим, но иногда я думал: что, если Ричард и правда написал такой текст, который стал воздействовать на людей? Влиять на их жизнь? А те, у кого был доступ к оригиналу, смогли бы все это видеть и ощущать…
Безумная идея, право слово. Но оттого, что она безумна и нелепа, перестать ощущать того, что ощущал, я не мог.  Оно происходило и само по себе, когда я ехал на метро исключительно по делам. Царапалось, как кошка в двери, моля впустить. И я впускал, что ж мог поделать.
Но то было в Нью-Йорке, да и давно. А здесь, сейчас – Лос-Анджелес. Хотя внутри метро это почти незаметно – все та же толпа народа, гул прибывающих и «улетающих» в тоннели поездов, музыка и экраны рекламы, многоголосый шум людской реки с ее притоками из каждого по-езда. Как в таком хаосе звуков можно было разобраться в том, что шепчет мне старая страница в кармане? Верно, никак. Но я буквально ощущал, что она будто покалывает кожу пальцев. Странное дело, ведь город другой… Но на «покалывании» дело и закончилось – уже в вагоне, когда я стоял, прижавшись спиной к переходной двери между вагонами. Никаких тебе образов в голове, никаких линий жизни. Пусто…
Да не совсем. Только это ощущение не имело, пожалуй, ничего общего со страницей рукописи. Было похоже. Скорее, на то, что я ощутил, заметив листок на стене. Что-то, что я должен был увидеть. Вдруг, внезапно.
Я повернулся и взглянул через стекло в соседний вагон. Перед дверью там тоже кто-то стоял, но обзор закрывал не полностью. И под меняющий свой тон звук тормозного пути поезда (очередная станция) я заметил только часть плеча и распущенные локоны волос. Те самые, из сна. Те самые, у моих дверей. И на окне. И на крыше.
Если прибегнуть к цифрам, то население города ангелов составляло более четырех миллионов. А агломерации – около двадцати. Велик ли был шанс спутать человека, знаком с которым был пока еще так немного с кем-то в метро? Даже не видя лица. Просто по волосам. Неимоверно велик.
Но моему разуму пришлось бы очень долго это доказывать.
Потому что я поверил, что это Виктория.
Так я и стоял несколько станций, глядя всего лишь на ее волосы (или чьи-то еще), пока она не вышла на одной из остановок. Я, спохватившись вышел следом, увлекаемый из дверей толпой в торону выхода наверх. Обернулся, чтобы чудом заметить, что она направляется к переходу на другую линию. Оранжевую.
Тогда я поплыл против течения, в некоторые моменты даже превращаясь в ледокол и разрушая, извиняясь без счета, группки людей. Только бы успеть за ней.
Вот и оранжевая линия. Она уже зашла в поезд, а я, соскочив с эскалатора, успел в последний вагон, за секунду до хлопка дверей. Люди покосились на меня, как на сумасшедшего, но может я таким и был? Следуя неизвестно за кем?
Теперь от нее нас отделяло три вагона – настоящая катастрофа. Можно было конечно пройти через вагоны, но я боялся упустить ее из виду. А так, если она выйдет, то, возможно, успею снова заметить и выйти следом. Снова в последний момент.
Так и случилось спустя несколько станций и напряженного взгляда на каждой остановке. Вышел снова в последний момент.
Два цвета радуги прошли, а дальше?..
Волосы, плечи, походка – все давало шанс, что это она. Направляется к концу радуги. Переход на фиолетовый маршрут.
И вновь, в новом поезде, мы оказались в вагонах по соседству. Но снова доступа к переходной двери у меня не было, и надо было уповать на случай.
И может, удача вновь бы улыбнулась мне, если бы я не отвлекся: что-то опять попало в ботинок. Я покрутил ногой и так, и эдак, но камешек все равно впивался в стопу. И я успел заметить, когда двери уже закрывались, как в толпе людей, устремившихся на свет божий, мелькнул ее образ.
Упустил.
 - Что за станция? -  спросил я у паренька рядом со мной.
 - Хайлэнд. Это на пересечении бульвара Голливуд и Хайлэнд авеню.
 - А что там находится?
 - О… Ну много чего… Перекресток театров и музеев. Китайский театр кажется. Музей восковых фигур, музей Голливуда… Пара банков, магазины, кафе… Есть копировальный центр дальше по Хайдэнд…
Я кивал, слушая, и прикидывал, могла ли Виктория работать в таких организациях. Всякое могло быть… Надо было вернуться назад и проверить самому.
Такое решение хоть и было продолжением сумасшествия, но принято было мгновенно.
Так я и поступил, через пять минут пересев на поезд в обратном направлении. Еще столько же времени – и я уже поднимался по эскалатору наверх. Улица встретила меня прохладой теней высоких зданий, да небо уже не было столь безоблачным, как пару часов назад.
Вокруг пестрели всевозможное вывески и реклама – улица и правда была полна бутиками, кафе, музеями и выставками. Налетел ветер, заставив зажмуриться. И потревожил чьи-то зашуршавшие рядом газеты.
Обернулся и угадал – у выхода метрополитена и впрямь стояли лотки с газетами и двое мужчин активно продавали свою часть тиража ЛА-Таймс. Я подошел к ним, дождался своей очереди и купил газету, зная, что иначе они не станут отвечать на вопрос.
 - Вы девушку не заметили?  - я описал Викторию так точно, как мог. – Она выходила около десяти минут назад.
 - Парень, ты знаешь, сколько народу здесь выходит и входит каждый день? Девушек-то, мы, конечно замечаем, если красивые, - один из мужчин улыбнулся.
 - Она красивая. Не могли не заметить.
 - Пожалуй, я знаю, о ком вы. Она иногда покупает выпуск Таймс, но видим мы ее не часто, пару раз в неделю.
 - Ох, Билл! Может он маньяк какой, а ты ему рассказываешь о девушке.
 - Да писатель он, - Билл подмигнул мне. – Я один раз без тебя, Патрик, весь тираж продал за день, так вот там, в колонке новых бестселлеров была его фотография. Моложе, правда. Но он, точно. Как тут не запомнишь, продав тысячи таких страниц с фото?
Я улыбнулся, а мужчина по имени Патрик все равно оставил за собой последнее слово:
 - Будто писатели не могут быть маньяками.
 - Тут я с вами согласен, - решил я поддержать газетчика. – Но мания бывает разная. А мы с этой девушкой… только познакомились. И вот я заметил ее случайно в метро, но упустил.
 Билл указал рукой на запад вдоль Хайлэнд.
 - Она как-то описывала место работы, где-то на Франклин-плейс здание находится. Голливуд Бизнес Центр, или как-то так…
 - Я запомню. Спасибо за помощь”
 - Не за что,  - проворчал Патрик, ноя уже уступил место другим покупателям.
Осматриваясь по сторонам, я направился в указанном направлении. Идти пришлось недолго, да и полезно было прогуляться на своих двоих.
На табличке, что была на торце здания я еще издали увидел название улицы Франклин, а мгновенье спустя меня встретил косой угол Франклин-плейс. И где же здесь упомянутый газетчиком Бизнес Центр?
Пришлось чуть углубиться, чтобы увидеть здание за другими строениями – почти куб из стекла и бетона, дитя современной архитектуры. Рядом висели несколько указателей фирм, располагающихся внутри, но привлекла внимание одна.
“Майвик Солюшнс. Международный центр переводов. Профессионализм. Опыт. Качество”.
“Оно или нет?” пытался я угадать, и хотел было войти, но меня окликнули.
- Молодой человек! Вы не поможете?
 Я обернулся. К зданию подъехал старенький легковой «Форд», из него вышел тучный человечек, одетый как клерк. Брюки, пиджак, рубашка, галстук, все неброское, но со вкусом. Направился к багажнику, заметив, что я обернулся.
 - Да-да, вы. Помогите-ка мне выгрузить эти ящики.
Я спустился со ступеней перед зданием, подошел и взглянул. Кар-тонные коробки с крышками, четыре штуки, перевязанные бечевкой.
 - Бумаги, - бросил мне человечек, но в слове этом слышалось «Как они мне надоели!». – Давайте, по паре коробок, вы и я.
 - А куда нести-то?
 - Давайте за мной. Вы, должно быть, новенький? Нам в офис давно не хватает специалиста на постоянное место, обещали прислать еще не-делю назад.
Он взял по ящику в каждую руку, взявшись за бечевку, я же поднял обе коробки разом перед собой. Удобнее, но с другой стороны теперь приходилось нащупывать ступеньки.
 - Что за офис?
 - Не споткнитесь, осторожнее. Офис - наш «Майвик» конечно же. Идемте.
Он шагнул к дверям, и они распахнулись – сработал фотоэлемент. Я вошел следом, стараясь не отставать.
 - Нам на второй этаж.
Мы встали возле лифта в холле, мужчина локтем ткнул на кнопку вызова. Пара секунд – и мы зашли в кабину. Мужчина вновь сработал локтем, надавив на «двойку» и лифт, плавно сомкнув створки, тронулся вверх. Но еще перед тем, как двери его с мелодичным звоном закрылись, я увидел, как из параллельного лифта вышла она. И направилась к выходу. Вот в тот момент двери и закрылись.
 - Ох, - только и пробормотал я.
 - Что, тяжело?
 - Даже не представляете… Э… Я не о ящиках, конечно. Это ведь просто бумаги.
 - Да. Будь они неладны, -  мужчина всмотрелся в мое лицо. И первым вышел из лифта, направляясь к ближайшему кабинету. – Сюда.
 Мы опустили ящики на пол, ибо рабочий стол в кабинете был зава-лен еще большей горой документов.
 - Они только и могут, что накапливаться, - устало сказал мужчина. – Знаете, ваша внешность… Вы кажетесь мне знакомым. Почему-то. Хотя я редко запоминаю людей. Так почему?  И вы ведь не из новеньких, верно?
Я только кивнул, протянул руку.
 - Айвен Расбри, писатель.
 - Ник Грант, старший менеджер, - ответил человечек на рукопожатие, потянувшись через стол. – Айвен Расбри, Айвен Расбри...Не припоминаю… Быть может, жена читала недавно вашу книгу… Жена у меня много читает, знаете ли.
 - Даже космические оперы? – улыбнулся я. Моей удавшейся книгой был роман именного такого рода.
 - Пожалуй, что нет… Ее то на обычную оперу в театр не затащишь, а вы о космических… Так, чувственную литературу всякую-разную… и про-чую беллетристику… м-да. Но все равно, где-то я вас раньше видел… Ну что ж, может вспомню еще. Так значит вы хотите стать клиентом «Майвик Солюшнс»? Отличный выбор, уверяю вас. Айвен. Лучше нас найти будет трудно, поверьте.
 - Верю. Но я здесь случайно оказался. Дело в том, что у вас, как мне кажется, работает одна моя знакомая… Викторией зовут.
 - Как фамилия? И кем работает?
Я пожал плечами.
Ник откинулся на спинку сиденья, сев в кресло.
 - Штат у нас большой, помимо основного персонала есть еще десятки людей, что работают дистанционно, плюс к ним фрилансеры, которые приходят и уходят, получают работу, сдают работу, делают отчеты и так далее. Ваша Виктория может быть переводчиком, или менеджером по продвижению контента. Да мало ли еще кем. Даже курьером. И уверен, что здесь наберется точно десяток девушек с именем победы. Так что вряд ли я вам помогу сейчас.
На это, я, собственно, и не рассчитывал. Но то, что Виктория работала здесь, уже стало из воображения фактом. Вот что помешало мне окликнуть ее из лифта? Ну да, окликнул бы, и что? Двери-то закрылись, а она бы поозиралась по сторонам, пожала плечами и упорхнула в солнечную свободу…
 - Вот вам визитка, Айвен. Звоните, если потребуются наши услуги. Или если так и не найдете свою девушку.
Я принял визитку, вежливо попрощался, оставив Ника Гранта разбираться с бумажными делами, и покинул «Майнвик».
Сейчас, когда я вновь упустил Викторию, ехать больше никуда не хотелось. Я пошел обратно к метро, все время ожидая, что в ботинки снова что-то попадет. Дошел до оживленного перекрестка, но в метро не спустился – пошел дальше по Хайлэнд, ни о чем особенно не думая. Прошел мимо выставочных павильонов, Высшей школы, чьи помещения сейчас были опустевшими на время лета и вышел, неожиданно для самого себя, на…
Бульвар Сансет.
Прикинул в уме расстояние, и понял, что таксист меня надул. Выдал мне название станции, не получил в ответ возражений – ну и довез, куда сказал. Но, с другой стороны…
С другой стороны, думал я, отправившись пешком по Сансет назад к своему авто, с другой стороны, не попадись мне этот таксист, не довези он меня до этой станции, встретил бы я случайно Викторию? Нет. Все странным образом совпало между собой.
Я так задумался о сегодняшних «приключениях», что даже не ощутил сперва капель дождя.  А когда ощутил, то было уже поздно – белую футболку можно было выкручивать, с такой силой ударили с неба потоки воды. И ведь не должно было такого случиться…. Видимо, некий тихоокеанский шторм рассеялся над побережьем и решил напоследок прибить городскую жару к крышам и тротуарам. Пришлось прятаться в первом попавшемся магазине – одноэтажном здании с красными элементами. «Сэм Аш Мьюзик Стор». Музыкальные инструменты. Внутри один из продавцов показывал клиентам какие-то ударные инструменты и комплектующие к ним. Парочка, застигнутая врасплох непогодой, как и я, стояли у окна, обнимаясь. Я не стал закрывать двери, стал в проходе, наслаждаясь не холодом, но приятной свежестью. Напротив, через дорогу, была, видимо вторая часть музыкального магазина «Сэм Аш» с рекламными щитами на крыше. И там был навес, закрывающий весь тротуар.
Почему я не пошел по той стороне? – пожалел я.
И тут же рассмеялся громко, сам себе, чем смутил молодую парочку. Рассмеялся потому, что пришлось пожалеть о том же еще раз – за пеленой дождя, за проносящимися мимо машинами из дверей музыкального магазина выскочила девушка, держа под мышкой продолговатую коробку. По-смотрела из-под навеса на небо, качнула головой, посмотрела влево, на дорогу, махая рукой автобусу. Там не было остановки, но водитель все равно остановился.
Я вышел под дождь, что просто увидеть, как она идет по салону – силуэт за мокрыми окнами. Села и повернула ко мне голову. Что она увидела? Некоего размытого дождем человека, мгновенно промокшего до нитки, с поднятой в приветственном взмахе ладонью.
И автобус уехал. А я так и стоял с поднятой рукой.
Подъехало такси, просигналило мне, видимо, приняв мою руку за знак вызова.
Я сел в машину.
 - До кафе Гриддл. Я оставил там машину.
Женщина-водитель молча поехала вперед. По радио тихонько играла какая-то песня. Девушка пела что-то там о камешках в обуви.
 - Можно погромче? – попросил я. Гитарный перебор струн проник в душу. Женщина сделала погромче, но песня прервалась рекламой.
 - Бывает, - сказала водитель.  – Но ее часто крутят на этой волне, услышите еще. С вас три доллара.
Я дал десятку и вышел.
Дождь стихал, а серебристый «Ауди» словно покрылся гусиной кожей – каплями воды. Маршрут на компе все еще был сохранен, и я задал поездку в обратном направлении, хотя уже довольно точно помнил дорогу назад. И весь путь обратно, почти не увязая в горизонтальных колоннах пробок, крутил колесо радиоволн, пытаясь словить песню, что играла в такси, вытащить из помех тот гитарный мотив. Но ничего не вышло.
Так, совершенно незаметно, я и доехал обратно домой. Похоже, что побережье Палос Вердес дождь нисколько не затронул – меня встретил приятный теплый воздух, сухой песок под ногами и колышущиеся на ветру листья кустов вокруг дома. Только волны сильнее, чем утром, накатывали на берег – вот и все последствия шторма… Ну и я, конечно же – промокший свидетель непогоды.
И снова мою голову посетило неожиданное решение. Которое я тут же принял. Развести небольшой костер на пляже (это не запрещалось при должных мерах безопасности), взять с собой из дома старое, но рабочее радио, еды, ну и распечатки своих текстов. И сидеть на берегу до вечера. Пытаясь словить волну…
Так я и поступил.
…Огонь догорал, уже не поглощая жадно поленья, а просто играя с оставшимися ветвями. Я, приподнявшись на локте, подбросил в огонь еще, чем вызвал сноп искренней радости. Или искровой?
Рядом лежали испятнанные цветными заметками листы повествования, но было уже темно, чтобы вчитываться в написанное, так что текст отдыхал от меня так же, как и я от него. Лежал, пил вино и слушал волны – шипение пены и статики смешивалось вместе, так, что не различить. А я все думал о прошедшем дне, о постоянно ускользающей Виктории. Ну и о песне…
 И, ребро за ребром, поворачивал колесо поиска станций, закрыв глаза, пропуская современных поп-исполнителей, рок-н-ролл и тяжелый металл. Еще поворот…
И тут я услышал. Тот самый перебор струн. Очень тихо. Я даже при-сел и взял радио себе на колени, чуть вино не пролив. Оставил бокал на песок.
И вновь. Сквозь шипение помех. Я даже сделал погромче, прижавшись к динамику ухом. Звук гитары стал громче, но ненадолго. А потом снова треск помех и мелькание индикаторных огоньков. И чьи-то легкие шаги.
 - О.., - сказала вдруг темнота побережья, там, за кругом света от костра. В одном этом «О» я услышал и удивление, и радость, и легкую улыбку, и вопросы, готовые сорваться с губ. – Привет, Айвен..
 - Никогда еще не приходилось разговаривать с темнотой, - засмеялся я.
 - О! – на этот раз еще более насыщенное эмоциями. И в свет костра вошла она. Та, что весь день была такой неуловимой. – Это не темнота, а всего лишь я.
 - Тебе я рад еще больше, поверь. А твои волосы могут посоревноваться с ней. С темнотой. И победить.
 - Ох, да ладно. А что это у тебя в руках?
 - Радио… Искал вот песню одну...
 - Можно присесть? – спросила Виктория, на что я ответил с радостью «конечно». Но она продолжала стоять, держа руки за спиной. – Ну? Спроси.
 - Что ты прячешь за спиной?
 - Ага.
 - Ну вот, спрашиваю ведь.
 И она, словно фокусник в цирке, что вытаскивает из шляпы за уши белого кролика, вытащила из-за спины…гитару, держа за гриф, как за те кроличьи уши. Но это была не гитара.
 - Укулеле, - сказали мы в один голос, она торжественно, я удивлен-но.
 - Всегда мечтал послушать укулеле / всегда мечтала сыграть на та-ком инструменте.
Через пламя костра мы оба рассмеялись.
 - Здорово у нас получает перебивать друг друга.
 - Или дополнять, - она перебрала пальцами струны, словно пробуя что-то. А получилось то, что я слышал днем в такси. – Если бы ты знал, что сделало со мной обещание тебе сыграть, - она засмеялась.  – Я давно хо-тела купить себе укулеле, да все были какие-то причины отложить покупку. А эти дни… У меня буквально из головы не выходила эта маленькая гитара…
И она рассказала мне о сегодняшнем дне, полном забот и дел, по-ездки на работу и покупки заветной гитары. А я сидел и просто смотрел на нее, кивая каждому слову. Ее мечта сбылась и это было чудесно. Вот по-чему она была сегодня так неуловима. Она гналась за мечтой. И поймала.
 - Что тебе исполнить? – склонила она голову. Совсем как во сне.
 - Что это за песня о камешках в обуви?
 - Знаешь ее? Мне она нравится. Я тебе и хотела ее сыграть, шла по пляжу, подбирала на ощупь… Я давно не играла, честно признаться.
 - Нет, песню я совсем не знаю. Услышал случайно, совсем немного.
 - The Why's, the Where's, the When's… - протянула Виктория.(1)
 - Ну же, не дразни!
 - Ну хорошо, слушай. Айвен Расбри.
И она заиграла. Музыка волной полилась над берегом.
- Та, та-ра, та-ра, та-ра-та-ра, та, та, - она подмигнула мне – Та, та-ра, та-ра. -  и закачалась в такт:

- Here's one for the city
For the sparkle in your eyes
The days and the distance
From the oceans you have cried

And here's to the people
To the family that we choose
The angels and omens
And the loved ones we will lose

And the years to rise and falling again
The Why's, the Where's, the When's

'Cause wherever you run
The rain will run with you
Whatever the sky
There will be blue
And wherever you sleep
There's a sleepwalker in you

Play on til you lose
Stones inside your shoes, -

Виктория изящно перекладывала пальцы на струнах. – Та, та-ра, та-ра. Айвен, угадай ритм, настучи мне его. – И она снова запела, а я, уже давно услышав скрытый ритм, начал отбивать его по коленям – больше рядом ничего не было:

- Here's one for the moments
You believed she was the one
The truth and the triumphs
And the moments came undone

And here's to the darkness
To the fear that fills our eyes
The time before daybreak
When the sleeping dogs will lie

'Cause wherever you run, The rain will run with you
Whatever the sky, there will be blue
Wherever you sleep, there's a sleepwalker in you

Play on til you lose
Stones inside your shoes
Stones inside our shoes

И Виктория, набрав в грудь воздухе, запела окончательный припев:

'Cause wherever you run, the rain will run with you
Whatever the sky, there will be blue
Wherever you sleep, there's the sleepwalker in you

Play on til you lose
Stones inside your shoes

- Та, та-ра, та-ра, та-ра-та-ра, та, та,…Та, та-ра, та-ра….
Музыка так и повисла в воздухе над нами, как дым затухшей свечи, постепенно затихая.
 - Это стоило услышать,  - прошептал я, - пусть даже я упускал бы те-бя сегодня еще тысячу раз…
 - Упускал меня? Как это?
Теперь уже мой черед был рассказать ей о сегодняшнем дне. Рассказывал я долго, опустив, правда, цель моей поездки на метро.
 - Значит, ты целый день догонял меня, а я стремилась поскорее все успеть, чтобы прийти к тебе и сдержать обещание…. Это был ты, там, за окном автобуса…
 - Да, - только и улыбнулся я.  – Играл до конца. Пока не проиграл. А ведь все из-за простого камешка в обуви, если бы не он…
 - Да… Как неожиданно… Смыслы этой песни, явные и скрытые, от-разились… на тебе…
Помолчали.
 - Вина?
 - Немного можно, не откажусь, спасибо.
 - Ну тогда погоди, я схожу за бокалом.
Она кивнула,
Я взбежал вверх по песку к дому и услышал сзади «Ой» и шелест моих листов, обернулся.
 - Все нормально, я поймала! – и Виктория помахала мне моими текстами, чуть было не улетевшими от ветра. Вот и случай ей рассказать.
Когда вернулся с бокалом в руке, она сидела, скрестив ноги и поло-жив на колени укулеле и читала в сете догорающих ветвей мои исчеркан-ные черновики.
Я не стал ничего говорить, молча налил вина себе и ей немного, как и просила, протянул бокал. Виктория взяла его не глядя, пару раз смешно схватив пальцами пустоту, пока не взялась за стекло. Отпила глоток, отло-жила текст, дочитав, и уставилась в огонь.
 - Не понравилось? – я был озадачен ее молчанием. – Текст еще со-всем сырой, и…
 - Совсем наоборот, - промолвила она, и снова в ее глазах пробежа-ла та волна электричества. – Мне очень понравилось! Но…  Эта героиня… И герой. Они так похожи. На нас…А ведь… - Она замолчала и пристально взглянула на меня.  – Ты знаешь обо мне так мало.
Фраза прозвучала с некой ноткой… сожаления. Словно Виктория что-то потеряла, упустила. Давным-давно.
 - Так позволь узнать больше, - вырвалось у меня, и я застыл от та-кой своей смелости. – Мне стольким хочется поделиться сейчас. И столько спросить…
Она молча сделала еще глоток вина, опустошив бокал полностью.
- Дарлин, - она отставила пустую посуду. – Моя фамилия Дарлин.
- Словно подтверждение вашей красоте и обаянию…
- Может быть… - Она поднялась, не забыв укулеле. - Мне уже пора, Айвен. К сожалению… Потому что завтра снова надо ехать в город. Но о работе я вам расскажу потом. Много интересного происходит у нас на ра-боте, - она засмеялась. – Да и не о работе тоже.. рассажу. Расскажу. Если хотите. Мой ответ на вашу просьбу…
 - Но когда… мы снова увидимся?
 - А вы позвоните мне. А! Вы же номера не знаете,  - засмеялась она.  – Но я не брала с собой мобильного. Вижу, вы тоже…Но я вам все равно не скажу. Боюсь, не запомните… А написать вам не на чем. Так что… при-дется нарисовать!
 - Веточкой?
 - Зачем же веточкой. Нужно крупно! Сейчас, смотрите.
И она отошла от меня, став на грани света и тьмы. И начала дви-гаться по песку, плавно, словно балерина – сбросив сандалии и рисуя пальцами ног на песке цифры своего номера: линии, повороты, окружно-сти… Я смотрел завороженно на ее движения. А она, закончив кружиться и рисовать, отбежала к прибою, со смехом пробежав по волнам, и, верну-лась ко мне. Фокусница с гитарой и обувью в руках.
 - Вот тебе еще одна загадка, Айвен. Посмотри на рисунок утром, узнай в линиях цифры, и… позвони мне. Надеюсь, что их не занесет вет-ром. От волн-то они далеко…
 - Ты – еще одна загадка,  - в темноте я взял ее за руку, как тогда, в первый раз у дверей, не мог сейчас рассмотреть ни глаз, ни губ – улыба-ются ли те или другие? – но ощутил прекрасную силу ее жизни, ее элек-тричество.
Так мы стояли некоторое время, даже не двигаясь, словно, разрушь мы этот контакт наших ладоней, то не зарядимся полностью, словно два периферийных устройства, подключившихся к сети…
 - Мне пора. Айвен, - сказала она, и отошла на шаг.
 - До встречи, Виктория Дарлин.
Мгновенье, несколько легких шагов – и она ушла в темноту, а я еще долго всматривался вслед. А пальцы покалывал остаточный ток прикосновения…
______________________________________-
(1) Композиция Paper Aeroplanes – Stones Inside Your Shoes

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2017/08/12/58
Следующая глава: http://www.proza.ru/2017/08/12/862


Рецензии