В родном краю

Я живу в Казахстане, но я ведь не здесь родилась. Приехала я сюда с России. Там живут землепашцы. Улетела я, как пташка, с родных мест. Здесь мне понравилось. Казахи – народ приветливый. Живут в дружбе с людьми других национальностей.
И я прожила тут полвека. Тут прошла большая часть моей жизни, и я считаю Казахстан своей второй родиной, но, чем старше я становлюсь, тем чаще вспоминаю родимый край, где родилась и выросла.
Город. Кругом стоят каменные громады. Улицы закованы в асфальт. Я иду по улице. Греет солнце. На снегу сверкают первые лужицы, голые деревья качаются на ветру. Скоро будет тепло, забурлят ручьи. Я вспоминаю весну в родном краю.
Когда я была ребёнком, Бог меня лишил родителей. Моим воспитанием занималась бабушка. Дед участия в моём воспитании не принимал.
У нас была маленькая избушка, которую дед содержал ежедневным сидением за шитьём, и маленький огород, где бабушка добросовестно работала каждое лето.
 Мало что отличало нас от других людей. Дед был мастером своего дела и потому, вполне естественно, был загружен работой. Его агитировали вступить в колхоз, но он отказывался.
- Не всяк пашет, кто хлеб ест. Я проживу без вашего колхоза, - говорил он.
У него была швейная машина известной компании Зингера. Она ему верно служила. С её помощью он и зарабатывал себе пропитание.
Спиртных напитков он не употреблял, но от дармового стаканчика не отказывался. Никогда он не бывал ни на свадьбах, ни на крестинах. Да его никто и не приглашал.
Старики были неграмотными. Моя учёба в школе им казалась явлением загадочным. Бабушка в детстве немного научилась читать и писать, но в школе не училась. Читая мои школьные табели, она мрачнела, так как у меня были неважные отметки по математике. Помочь мне она ничем не могла. Мир для неё делился на людей, занимающихся умственной работой, и людей, не занимающихся умственной работой, которых она называла чернорабочими.
Неумение обращаться с числами не обязательно обрекало меня стать чернорабочим. Карьеру мне мог обеспечить предмет, который интересовал меня больше всего. Мои отметки по литературе всегда были хорошими, но на это почему-то никто не обращал внимания.
Бабушка была доброй. Она любила меня, но иных способов воспитания, кроме строгости, не знала. Её в детстве воспитывали так же. Она хотела сделать меня человеком, но видела во мне непутёвое чадо, которому и побои ума не прибавляют.
К деду у меня двойственное отношение. Иногда я его ненавижу, но, когда я вспоминаю всю его жизнь, мне становится его жаль. Он не был богатым человеком, не использовал чужого труда, зарабатывал хлеб насущный собственным трудом, а его подвели под раскулачивание. Корову со двора гонят, лошадь уводят. Жалко добро потом и кровью нажитое.
Мало того, его решают выслать на Колыму. Дед бежал, а бабушку посадили в тюрьму. За что? Чем она провинилась?
 Тюрьма для неё, что могила. Очерствела душой. На стенку лезть готова. Видит она, что свет бел, да люди черны, а жаловаться некому. Обидно! Слава Богу, всё это уже позади.
Весна всегда меня радовала. Шумят весенние ручьи. На болоте перекликаются чибисы. Как барашки, блеют бекасы. Лопаются почки, пробивается первый лист. Земля местами подсохла. Начали распускаться ранние цветы: медуница, калужница с крупными жёлтыми цветами, любящая воду, синюха с перистыми листьями и фиолетовыми цветами, имеющими оранжевые тычинки. Я слышу крики летящих журавлей.
И вот над зелёной травой поднимаются пахучие ландыши. Дрозды разговаривают на ветках. Лес дышит светом и теплом. В лесу птичий гам. Весенние щебетуньи стараются перекричать одна другую.
Селения располагаются у водоёмов, а потому тут полно комаров и мошек. Этих крылатых кровопийц было так много! Они лезли в глаза, в рот. Мошка принадлежит к семейству двукрылых. Она имеет вид маленькой мухи, но с более длинными крыльями. Кроме того, она имеет некоторое сходство с осою. Мошка сгрызает эпидерму с кожи и пьёт кровь. Этим и объясняется сильный зуд. Перед ненастьем мошки бывает много, и она больно кусается.
Я любила вечером посидеть на скамеечке возле дома. По небу плывут редкие облака, и кажется, будто Луна движется им навстречу. Со стороны реки несётся дружный хор лягушек. Но разве комары да мошки дадут насладиться дивным вечером?
Бабушка любила природу, и я заразилась от неё этой любовью. Возле дома у нас был небольшой палисадник, засаженный цветами. Под окном росли три куста сирени. Весной кусты усыпаны пахучими кистями. Чуть позже в лесу зацветает калина, имеющая вид развесистого куста с цветами двух сортов: в середине плодоносящие цветки, а по краям бесплодные. Я обязательно иду в лес любоваться цветущей калиной.
    А летом зацветает липа. Цветы её издают довольно сильный аромат. Я любила бывать в лесу. Идёшь по прекрасному смешанному лесу. Красота неописуемая! К ней добавляется пение птиц. Конечно же, я не могла не любоваться цветами. Вот прилетел на цветок дивной красоты махаон с чёрно-синими передними и изумрудно-синими с металлическим блеском задними крыльями, которые имели длинные отростки на концах.
В лесу встречаются и пауки. Между деревьями они натягивают свои тенёта и сидят в их середине в хорошую погоду, а во время ненастья – под листвой. Когда идёшь по лесу, паутина садится на лицо и одежду. Днём паук сидит неподвижно, но, если тронуть паутину, он приготовится к бегству, если это враг, или к нападению, если это насекомое. Паутина колёсного типа помещается в большом треугольнике, стенки которого сотканы из таких прочных нитей, что они кажутся шёлковыми.
А вот и трясогузка. Миловидная птичка грациозно помахивает своим хвостиком.
Вдруг она поднялась на воздух и стала летать, то бросаясь вперёд, то держась на одном месте и трепеща крыльями. Трясогузка ловила насекомых. Увидев меня, она бросилась в сторону и улетела.
Около ели я увидела муравейник, сложенный из мелких веточек и сухой хвои. Красные лесные муравьи ползли по крыше своего дома, по земле и соседним деревьям. Один тащил кузнечика вдвое больше себя. Другой нёс на весу прутик, третий – какую-то белую крупинку. Несколько муравьёв копошились около улитки. Они действовали, мешая друг другу. Однако улитка подвигалась вперёд. Я взяла палку и слегка тронула ею сухую хвою. К этому месту сбежалось много муравьёв. Они засуетились. Тревога распространилась по всему муравейнику. Поднялась беготня. Маленькие существа почуяли опасность и самоотверженно приготовились к обороне.
Надвинулась туча. Упали первые дождевые капли, сверкнула молния, и загремел гром. Хлынул ливень. Бабочка, застигнутая врасплох грозой, искала защиты под листком клёна.
Как быстро нашла гроза, так же быстро и рассеялась. Дождь перестал, выглянуло солнце, и появилась радуга. Земной мир снова принял ликующий вид. На ветвях деревьев, на каждой былинке дрожали капли дождевой воды, превращаемой лучами солнца в алмазы. Незадолго до сумерек поднялся ветер. Деревья  закачались, стряхивая на землю дождевые капли.
С утра погода была великолепная: на небе ни единого облачка, солнце посылало свои лучи на землю, поэтому на земле было по-праздничному хорошо. Растительность имела ликующий вид. Из лесу доносились пронзительные крики дятлов, по воздуху носились шмели, порхали бабочки.
Прилетел жук. С громким гудением он описал круг над моей головой. Я поймала его. Это была бронзовка золотисто-зелёного цвета. Я посадила её в коробок из-под спичек. Как всегда, мне хотелось показать жука друзьям. Я открыла коробок. Бронзовка проворно вылетела из него и с жужжанием полетела к лесу.
Днём стало жарко. Всё живое попряталось от зноя. Истома погрузила природу в дремотное состояние. Воздух неподвижен. Листва на деревьях замерла. Я пошла к реке, чтобы окунуться в прохладной воде.
Я подошла к реке. Среди тишины я слышала биение собственного сердца. Вдруг что-то булькнуло. Большая  лягушка   прыгнула  с   берега, но тотчас всплыла наверх и уставилась на меня своими выпученными глазами.
Возле реки рос бальзамин-недотрога – оригинальное растение с травянистыми стеблями. Название «недотрога» оно получило оттого, что плоды его при прикосновении к ним лопаются с лёгким треском и разбрасывают семена в стороны.
Искупавшись, я села в тени берёзки. Показалась ящерица. Она охотилась за насекомыми. Понаблюдав за ящерицей, я пошла назад, к дому. По дороге домой я вспугнула зайца. Как угорелый, он бросился в кусты. Он испугался сам и меня напугал.
На опушке старое  дуплистое дерево. Это был вяз. На нём сидела ворона. Она чистила нос о ветку и каркала, поглядывая на землю. Я села под вязом. У своих ног я увидела двух муравьёв – чёрного и рыжего.
Они сцепились челюстями из-за добычи, которая в виде маленького червячка лежала в стороне. Муравьи нападали друг на друга с такой яростью, которая ясно говорила, что они оба во что бы то ни стало хотят друг друга уничтожить.
Я совершенно забыла о червячке и когда посмотрела на то место, где он лежал, его уже там не было. Я увидела там жабу, которая, видимо, и съела червяка. Когда я вновь посмотрела на место поединка, то увидела только рыжего муравья. Я вспомнила обычные драки собак из-за кости. Пока две собаки дерутся, третья собака, не принимавшая участия в свалке, пользуется случаем и уносит кость. Это и есть борьба за жизнь.
Между тем солнце скрылось в туче. Туча разрасталась и захватывала небо. Вспыхивали молнии, глухо ворчал гром. Стало прохладно. В лесу слышалась тревожная перекличка птиц. Потом голоса пернатых замолкли, всё живое попряталось и притаилось. Несколько крупных капель тяжело упало на землю. Вдруг вспыхнуло голубоватое пламя. Удар грома потряс воздух и землю. Вслед за тем хлынул ливень. На небо страшно было смотреть.
 За ослепительными молниями следовали удары грома, от которых вздрагивала земля. Налетел ветер, зашумели деревья. Ветер ломал сучья и срывал листву с деревьев. Могучие громовые раскаты и шум дождя поглотили все другие звуки на земле. Свирепые тучи изливали злобу в потоках дождевой воды. Неизвестно, какие силы гнали их, и за какие грехи отдавалась земля во власть стихии.
 В такие минуты человек сознаёт своё бессилие перед грозными силами природы.
Наконец, дождь начал стихать. Вскоре он перестал совсем, но на небе всё ещё вспыхивали молнии, и грохотал гром. Гроза уходила на восток. На небе появилась великолепная радуга. Картина была удивительно красивой, и она запечатлелась на всю жизнь.
Это лето выдалось грозовым. Утром солнце щедро посылает лучи, чтобы согреть и осушить намокшую от дождя землю, а после обеда появляются тучи, начинается гроза, сопровождаемая ливнем. Но мне пришлось наблюдать более страшное явление природы.
Смерч! Вихрь выворачивал с корнем деревья, ломал ветви, подхватывал их и уносил ввысь, а сверху ввиде воронки спускалось на землю тёмное облако.
Начался смерч тонкой струйкой, но вскоре принял большие размеры. По мере того, как он увеличивался, возрастала скорость его вращения и поступательного движения. Через несколько минут он принял огромные размеры. Тучи, неподвижно лежавшие на небе, пришли в движение. С разлохмаченными краями они двигались вразброд, сталкиваясь. Смерч шёл вдоль улицы по краю леса. Хорошо, что он прошёл не по улице.
В городе тоже красиво летом. На клумбах цветут цветы, много деревьев. Рядом большая река. Сравнить её с маленькой речушкой моего детства невозможно. Я люблю гулять по городским улицам. В городе улицы длинные. Я иду пешком и выхожу на берег реки. Около реки летают чайки. Это удивительно стройные птицы. С удивительной лёгкостью они садятся на воду и так же легко поднимаются на воздух.
Они превосходно летают и, подобно хищникам, могут парить, не производя движений крыльями. Они мелко сидят на воде, касаясь брюшком  поверхности воды, и не менее изящны, когда на стройных ножках стоят на берегу.
На противоположном берегу реки – пойменные луга, левее видна роща. Кое-где на деревьях листва начала желтеть. Тучи низко бегут над землёй. Сыпанул дождь. Я промокла и простудилась. Бодрилась, перемогала себя и еле держалась на ногах. Пришлось лечь в постель. Лихорадочное состояние стало проходить, но слабость ещё не позволяла вставать с постели.
День был тихий. Листва на деревьях находилась в состоянии покоя. Природа погрузилась в дремотное состояние. Осень будто одумалась, что рано пришла, и отступила. Зацвело «бабье лето». Время тянулось долго. Мне надоело лежать. Я вышла на балкон. В вышине чисто и светло. Солнечные лучи радужными тонами переливались на тенётах паука, раскинутыми между двумя ветками. День угасал. Я долго смотрела на запад. Солнце скрылось за горизонтом. Я снова легла в постель. Начались воспоминания. Я снова в родном краю.
В начале сентября осень вступила в свои права. В лесу росли дубы, берёзы, липы, лещина. В сырых местах встречались пышные заросли папоротников – самых красивых растений, приковывающих к себе внимание. Вот папоротник, листья которого похожи на крылья орла. Он и называется папоротник-орляк.
Деревья ещё не утратили летнего наряда, но листва их начала уже разукрашиваться в яркие осенние тона.
В кустах я услышала пронзительные крики сойки и вскоре увидела её. Она имеет красивое рыжевато-красное оперение с голубыми и чёрными зеркальцами на крыльях и хохол на голове. Сойка, воровски озираясь, прыгала с ветки на ветку. Я пошла к оврагу, заросшему по склонам кустарниками, состоящими из дуба и орешника. Я шла по краю оврага, собирая орехи. Орехов было мало, но я не теряла надежды найти их.
- Имей терпение, - говорила я себе. – И на твоей улице будет праздник. Ничего не делается сразу, всему своё время.
По небу ползли чёрные тучи. Опасаясь дождя, я пошла домой. Бабушка рубила хворост. Она весь день была занята хлопотами по хозяйству: утром топила печь, варила еду, днём заготавливала хворост на зиму. Дед ей ничем не помогал, и я старалась помочь бабушке в меру своих сил.
В школе уже начался учебный год. Я села выполнять домашние задания. Наконец, задания были выполнены. Близился вечер. Небо очистилось от туч. Усталое солнце скрылось за горизонтом. Тишина и сумрак спустились на землю. Высоко в небе стояла Луна. Она была такая посеребренная и имела такой ликующий вид, словно улыбалась солнцу, которое ей было видно с небесной высоты, но для обитателей земли скрывалось за горизонтом. В стороне от месяца ярко блестел Юпитер. Я легла спать.
Наступил новый день. Это был один из приятных прохладных дней осени. Светлое, но не жаркое солнце, ясное голубое небо и паутины на траве – всё говорило, что уже кончилось лето и приближаются холода, от которых замёрзнет вода в реке и закоченеют деревья.
    Бродит осень по лесу, раскрашивая деревья в золотые тона. Падает лист, опалённый инеем, травы клонятся к земле. Птицы собираются на юг. На соснах слюдяным блеском играет паутина. Свистит ветер, подгоняя тучи.
Деревья скрипят, задевая друг друга ветками. В полдень солнце обогревает лес. Папоротники сбрасывают сосульки и вновь зеленеют стрельчатым узором. Рябина розовеет. Дрозды усаживаются на ветки, клюют ягоды. Наевшись, птицы улетают, и всё затихает.
Хороши ночи после осенних дождей. Синеет небо. Луна покрывает серебром землю, а звёзды, как золотые жуки, передвигаются на запад. В такие ночи приходит чувство покоя.
Лес имел декоративный вид. Утренние заморозки разукрасили его в золотые тона.  Лещина сменила свой зелёный наряд на буро-коричневый. Наиболее ярко окрашенными оказались клёны. У них можно видеть переходы от малинового цвета к пурпуровому. У липы сначала пожелтели отдельные ветви, а потом и вся крона. Берёза осыпала на землю золотистожёлтую листву. Только дуб сопротивлялся осенним холодам и не хотел сбрасывать свой летний наряд. Когда-то дуб был вечнозелёным деревом, поэтому листва его опадает не от холода, а весной, когда надо уступить место новому наряду.
Солнечные лучи освещали пёструю листву деревьев. Черёмуха уже осыпала свои плоды, потерявшие аромат и вкус, но калина была украшена гроздьями красных ягод.
Вегетационный период закончился, и чем больше расцвечивались лиственные деревья в осенние тона, тем резче на их фоне выступали ели и сосны своей хвоей. Лес начинал сквозить и всё больше и больше осыпал листву на землю.
Осень, победившая лето, теперь сама неохотно уступала место зиме. Ночь на землю опускала холодное дыхание смерти, которое губило остатки цветковой растительности. Взошедшее утром солнце осветило растительность, побитую морозом. Земля забелела от инея. Кустарники, лишённые листвы, приняли вид голых прутьев. Ещё несколько дней и их завалит снегом.
Вскоре выпал снег. В одну ночь землю засыпало пушистым снегом. По реке плывёт шуга. Холодное небо низко нависло над селом. Прилетели нарядные снегири. Значит, сомневаться насчёт зимы нечего.
 Снегири – добродушные миловидные птички. Они имеют пурпурную окраску. У самок преобладают жёлтые тона. Снегири близко подпускают к себе человека. Они нимало не смущаются присутствием людей, и только неосторожное движение заставляет их с криком подниматься с места и садиться на ветви близлежащих деревьев.
 Для тепла затопили печурку, которую жители называют грубой. В грубе потрескивал хворост, пламя бросало на стены отблески. Бабушка рассказывала мне сказку. Она ровно тянула нить сказки, а я слушала да мотала на ус. Потом бабушка протянула мне пряник.
- На-ка вот, пожуй пряник, - сказала она.
Тихо. Безмолвный лес озарён Луной. Даже не верится, что в природе может быть так тихо. Словно весь мир погрузился в сон. Тишина кажется подозрительной. Но в доме уютно. Натопленная печка распространяет кругом тепло. Я сидела на тёплой грубе. На смену усталому дню на землю спускалась ночь.
Ночью я проснулась. Открыв глаза, я увидела через окно сияние звёзд. Царившая тишина нарушалась храпом деда. Спать мне не давали клопы. Они выползали ночью из каждой щели, расползались по кровати во множестве. От них не было спасения. Их ничем не могли вывести. Давили нещадно, зимой постель днями держали на морозе, а им хоть бы что.
Утром, когда я проснулась, чуть брезжило. Неясный свет утра боролся с ночным сумраком, ещё господствующим над землёй. Светало. На востоке горизонт окрасился в багрянец. Месяц побледнел, тьма быстро уходила на запад. Бабушка топила печь. Я зевнула, повернулась на другой бок. Вставать не хотелось, но вставать придётся. Когда рассвело, я пошла в школу. Был один из тех хороших зимних дней, когда ярко светит солнце. Синее небо и земля, покрытая белой пеленой, имели праздничный вид.
Солнце поднялось над горизонтом. Справа и слева от него появились два радужных пятна. От них в сторону тянулись длинные лучи. Одновременно над солнцем появилась радуга, обращённая выпуклой стороной к горизонту, а концами – к зениту. Такое «солнце с ушами» предвещает морозы.
  Лес, засыпанный снегом, словно замер. Мохнатые ели, опустив книзу темно-зеленые ветви под тяжестью снега, находились в том напряжении, когда достаточно малейшего ветерка, чтобы вывести их из состояния покоя. Когда с верхнего сучка сорвался небольшой ком снега, он задел за другие сучки. Всё дерево ожило. Ветви, сбросив с себя белые шапки, распрямились и начали качаться, осыпая всё дерево снежной пылью, играющей на солнце алмазными огнями. Слышны звонкие щёлканья озябших деревьев и тихий шум падающего на землю снега.
На опушке оставлен характерный след зайца. Он двигался мелкими прыжками, глодал кору деревьев, потом убежал в кусты.
Это рассказ о моей личной жизни. Детство, детство! Ты куда ушло? Оно ушло внезапно. Началась Великая Отечественная война. Спустя два месяца после её начала, мы оказались в оккупации. Колхоз распустили. Землю и колхозное имущество разделили на всех поровну. Нам досталось три гектара земли, лошадь, телега и сбруя. Плуг дед заказал в кузнице.
Наступило время сева. Дед поехал в поле пахать. Запряг коня в плуг, взялся за выгнутые деревянные держаки. Конь ровно тянул постромки, лемех отваливал пласт жирного чернозёма, проросшего кореньями трав. Нужна большая сноровка владеть плугом. Он то выскакивает из борозды, то зарывается вглубь, то задирает нос лемеха кверху. Плуг кажется живым. На поворотах плуг приходится поднимать. Работа нелёгкая, но дед – опытный пахарь. Радостно ходить за плугом, слушать пение жаворонков. Мошкара пляшет над бороздами. Дед был доволен своим выездом на пахоту.
 Весна дружная. Ячмень и овёс всходят хорошо, но всходят и сорняки. Приходится полоть яровые культуры. Мы с бабушкой выдираем сурепку, пырей, лебеду, осот, но сорняки обгоняют нас. Снова они расползаются по всему полю. Руки потрескались, болит поясница, на ногах цыпки.
Пришла пора уборки урожая. Дед косит яровые   культуры косой, мы с бабушкой собираем рядки в копны. Потом началась молотьба. Дед привозит копны с поля во двор. Молотим цепами втроём. Если молотят несколько человек, цепом нельзя бить, как попало. Надо соблюдать черед, иначе кто-то ударит по твоему цепу, и вся согласованная работа нарушится. Я старалась изо всех сил. Спина моя взмокла, колени подгибались.
 К вечеру молотьбу закончили. Дул ветерок. Дед начал веять, подбрасывая зерно  деревянной лопатой. Ветер относил мякину в сторону, а чистое зерно падало на ток. Умолот мы ссыпали в мешки и спрятали в сенях. За день мы до того уставали, что едва добирались до постели. Я спала крепко. На руках появились мозоли, но я старалась, как могла. С цепом в руках я чувствовала себя настоящим работником.
Управившись с молотьбой, дед запряг коня в телегу, навалил мешки с зерном, и мы поехали на мельницу. Она стояла на реке. Когда работали жернова, корпус старенькой мельницы ходил ходуном. Подошла наша очередь. Дед вытряхнул мешок, потом второй. Ковш наполнился рожью. Дед спустился вниз и стал выгребать муку из ларя. Мука была мелкая, душистая. Я в это время присматривала за конём. Кончив помол, дед расплатился с мельником, и мы поехали домой.
Когда нас освободили от оккупации, колхоз восстановили. Дед вступил в колхоз. Я стала работать в колхозе наравне с взрослыми. Старшие девчата меня приняли в свою компанию. Вечера я проводила в клубе. Зимой я продолжала учёбу. В старших классах математике меня учили уже другие учителя, и математика стала моим любимым предметом. Она обеспечила меня профессией. Я стала учителем и преподавала в школе математику.
Получив профессию, следовало обзавестись семьёй. Я вышла замуж. Мой муж любил охотиться. На озёрах водились утки, но они не подпускали охотника близко. Едва он подходил к ним на расстояние ружейного выстрела, как они отлетали в сторону и садились на воду у противоположного берега. Чем больше он горячился, тем меньше шансов имел на успех. Всё же одна из уток была ранена. Она поднялась, но тотчас опустилась вновь на воду. Однако добыть её не удалось.
Он охотился и зимой. Его не останавливал и глубокий снег. Вот он видит следы тетерева. Сначала он шёл размеренным шагом, потом остановился и поднялся на воздух. Крыльями он испещрил снег воронкообразными полосами. Несмотря на следы, зверей и птиц он не встретил. Лес был довольно богато населён  пернатыми. Вороны, дятлы, поползни, снегири наполняли лес криками и ударами клювов по стволам сухо-стойных деревьев. Ради этого стоило побродить по лесу.
Я чувствую себя счастливой. Придёт муж с охоты усталый. Я накормлю его, поговорим. Если это не счастье, что же тогда называется счастьем? Мы оба молоды, здоровы. Впереди вся жизнь. Но кто нас научит, как жить, чтобы не было мучительно больно за прожитые годы? Родителей нет ни у меня, ни у него. Приходится трудно, но жить надо. О нас никто не позаботится, кроме нас самих. Но если думать только о себе, незаметно наступишь соседу на ногу. Надо думать и о тех, кому живётся худо. По такому принципу мы и жили.
Охота была одним из увлечений моего мужа. Вторым его увлечением была рыбалка. Однажды я пошла с ним на рыбалку. Я ловила удочкой. К удилищу прикреплена тонкая леса, к концу которой привязан рыболовный крючок с искусственной мушкой. Сущность ловли заключалась в следующем: с помощью удилища мушка забрасывалась на воду. Сдерживаемая лесой, она всплывает на поверхность. Рыба принимает её за действительное насекомое, хватает ртом и попадает на крючок. Вскоре я выбросила на берег серебристую рыбу.Я взмахнула удочкой другой раз. Не успела мушка коснуться поверхности реки, как из воды выскочила вторая рыба и повисла на крючке, за ней последовала третья, четвёртая – и так сорок штук. Муж в это время ловил рыбу спиннингом. Он закинул в воду спиннинг с блесной. Блесна – металлическая рыбка с крючками, замаскированными красным гарусом. Он сразу же поймал окуня. Потом он на блесну поймал ещё другую рыбину. Рыбалка была удачной.

Этот год выдался засушливым. Солнце жжёт поля. Земля покрылась трещинами. Умолкли птицы. Листья на деревьях пожелтели и опадают. Трава ломается под ногой. Ягоды в лесу погибли. Хвоя на деревьях осыпается. Воздух горячий. Люди в лес не ходят, боятся пожара. И всё-таки однажды лес запылал. Смоляные  сосны сверкают золотом углей. На берёзах вначале вспыхивает кора. Дым закрывает небо. Валятся деревья. Горящие лапки ельника с весёлым треском поднимаются над красным морем, летят по ветру, разносят пожар. Трава курится густым дымом. Воздух жгуч, невозможно дышать. Едва потушили. Кое-где ещё чадят головешки. На пожарище тоскливо: ни зверька, ни птицы. Этот пожар остался в памяти надолго.
В этот год умер мой дед. Бабушка умерла ещё до моего замужества. Если вам доведётся побывать на их могилах, помяните стариков добрым словом. Время стирает всё. Боль проходит. Могильный холмик покрывается травой. Рядом с их могилами растёт сосна. На неё садятся птицы и весело щебечут. Чистое небо над лесом. Земля цветёт. Жизнь на земле не прекратилась, только ни бабушки, ни дедушки со мной больше нет.
 Но я выросла благодаря им и наслаждаюсь жизнью. Я счастлива. Человек обязан быть счастливым. Если он не счастлив, то сам виноват в этом, и обязан хлопотать над собой, пока не устранит это недоразумение.
Судьба забросила нас в Казахстан за тысячи километров от родного края. Мы устроились на работу, получили квартиру, дети учились. У нас всё хорошо, но всё так же ночью снится мне деревня.
Ностальгия! Мы решили отпуск провести в родном краю. Мы поехали к родственникам в родное село. Мы сидели за столом с угощением и вспоминали прошлое. Мы много лет не виделись. Поговорить было о чём. Неумолимая смерть унесла в могилу многих моих знакомых. Время, проведённое в дружеской беседе с людьми, к которым питаешь искренние симпатии и которых давно не видел, полно неизъяснимой прелести. Снаружи слышался шорох дождя, оплакивающего ушедших в иной мир.
К вечеру дождь перестал. Кучевые облака двигались, заслоняя собой то одно, то другое созвездие. Ветер пробегал по вершинам деревьев и стряхивал с них дождевые капли. Я увидела на небе падающие звёзды с длинными хвостиками. Они яркими полосами прорезали тёмную бездну. Я знала, что никакого хвоста у них нет. Это только глаза сохраняют впечатление, оставленное быстро движущимся телом. Когда я вернулась в дом, хозяева уже спали, и я последовала их примеру.
Зарплата учителей была небольшой, но я жила в эпоху, когда учёба и лечение были бесплатными. Я могла получить бесплатную путёвку в санаторий для лечения или в дом отдыха, где можно было получить полноценный отдых. Мир, в котором я жила, опутывали шоссе и железные дороги, которые переносили людей на огромные расстояния в целости и сохранности. Если кому-нибудь хотелось путешествовать быстрее, он мог позволить себе путешествие на самолёте. В те дни не было нужды принимать меры предосторожности.
Можно было путешествовать куда угодно, кроме дальнего зарубежья. Совсем немного из того, что происходило за железным занавесом, было известно остальному миру. Сейчас этот мир представляется утопией. Молодым людям трудно вообразить всё это. Но это было.
Мы могли позволить себе отдых на море. Я любила вечерние прогулки по набережной. Берег, деревья – всё принимало тёмную окраску. Чёрная вода кажется бездной. Горизонт исчезает – море сливается с небом. Звёзды отражаются в воде, колеблются, уходят вглубь и снова всплывают на поверхность. Всё кажется таинственным. Как изваяние, я стояла на берегу, вперив глаза во тьму ночи. Я была очарована этой красотой.
Однажды море разбушевалось. Волны пенились и неистово бились о берег, вздымая водяную пыль. Вот с моря нашла большая волна. С рёвом она рванулась на берег. Вода большими фонтанами взвилась вверх. Незабываемое зрелище!
Потом мне захотелось познакомиться со столицей Казахстана. Следующий отпуск мы посвятили Алма-Ате. Ну, как же не сходить в горы! Добравшись до плато, мы отдохнули, любуясь снежными вершинами по соседству с чудесной растительностью, и начали спуск по косогору. Хватаясь руками за кусты и стволы деревьев, мы с трудом спустились к подножию горы.
Наша планета в ту пору была довольно занятной. Сельскохозяйственные растения продвигались всё дальше на север. Появлялись новые поля, дающие обильные урожаи. Осваивались целинные земли. Население увеличивалось и требовало пищу. Пища была самой насущной проблемой.
Большинство людей жаждали жить в мире, но милитаристы только и ждали случая заварить кашу. Появилась возможность запускать ракету так высоко, что она могла выйти на околоземную орбиту. Там она обращалась, как крохотная луна.Появилось грозное оружие с ядерными боеголовками и оружие, начинённое инфекционными болезнями – оружие, предназначенное для истребления всех без разбора.
Пришла старость, и мы ушли на пенсию. Пенсии нам вполне хватало на жизнь, но началась перестройка, Советский союз распался. Я почувствовала себя без руля и ветрил. У меня не было никакого плана действий, и перед лицом событий, которые я считала гигантской катастрофой, мне было не по себе. Какой план мог соответствовать таким событиям?
У меня началась бессонница. Я ложилась в кровать, но сон бежал от меня. Снаружи слышался шорох. Словно крадучись, накрапывал дождь. Капли его били в стёкла окон. Я лежала на кровати и ни о чём не хотела думать.
Потом дождь перестал, небо очистилось от туч. На небе взошла Луна и бледным сиянием своим осветила Землю. Всё в природе замерло. Листва на деревьях, трава и паутина, унизанная жемчужными каплями росы, - всё было неподвижно, как в сказке о спящей царевне и семи богатырях.
 Ночь была так великолепна, что мне хотелось запечатлеть её в своей памяти на всю жизнь. На фоне неба, озарённого сиянием Луны, отчётливо выделялась каждая ветка деревьев. Я вышла на балкон. Величественная картина представилась моим глазам: небо, усеянное миллионами звёзд. Было такое впечатление, будто я нахожусь в центре мироздания. Все земные радости и горе вместе с перестройкой показались мне мизерными.
Когда я очнулась от грёз, было уже поздно. Полная Луна с небесной высоты задумчиво смотрела на Землю и озаряла стволы тополей, растущих под окном, цветы на клумбе, песок в детской песочнице во дворе, словом, все мелкие предметы можно было хорошо рассмотреть, как днём.
Ещё не остывшая от дневного зноя земля излучала тепло, и от этого было душно. Эта лунная ночь успокоительно действовала на душу. Кругом всё спало. Мой муж тоже спал: из спальни доносился его храп. Я тихонько пробралась в постель и вскоре заснула.
Проснувшись, я вышла на балкон. Откуда-то взялась трясогузка. Она прыгала по двору, и всё время покачивала своим длинным хвостиком. Двор, освещённый лучами солнца, был красив.
 Я включила чайник и стала чистить рыбу. Кошка сидела рядом со мной и внимательно следила за движением моей руки, ожидая, когда я приготовлю ей еду. Она любила рыбу. Пузатый чайник затянул песню и вскоре закипел. Накормив кошку, я пригласила мужа завтракать. Мы поели каши, и выпили по чашечке чаю.
Моему мужу уже исполнилось 70 лет. Как он выглядел в свои 70 лет? Он был среднего роста, голова с большой лысиной, крупные черты лица и седые усы дадут вам некоторое представление о человеке, с которым мне было суждено жить.
 Иногда нас навещали родственники. Тогда на столе появлялись горячительные напитки и закуски, а в конце застолья – чай. Старики вспоминали свою молодость. Время шло незаметно, летели часы за часами, а старики всё вспоминали былое и снова переживали свою молодость. Голос становился звучнее и вид моложавее. Наконец, гости уезжали домой, а старики оставались одни. Дети выросли, у них свои семьи.
Мой жизненный путь пересек жизненный путь совершенно чужого мне человека, который стал моим мужем. Мы поженились и пошли вместе по одному жизненному пути. И вот он умер. До чего трудно хоронить близких людей! Стучат комья о крышку гроба. Засыпали землёй и поставили деревянный крест. Никогда больше я не увижу его, не услышу его голос. В квартире всё напоминает его. Шкафчики и полочки прилажены его руками. Везде он оставил свой след, а его нет.
 Я продолжаю свой жизненный путь и буду идти по нему дальше одна. Каждая птаха знает, что делать. Одни спят, наевшись, другие, радуясь солнцу, спешат добывать корм. Только я не знаю, как быть и что делать. Только небо знает, какие могут встать новые проблемы, а я чувствовала, что их будет немало.
 Я чувствую себя одинокой, заброшенной и никому не нужной. Нет никого, о ком заботиться, и никого, кто обо мне позаботится. Есть дом для одиноких стариков, но попасть туда не менее трудно, чем верблюду пролезть через игольное ушко.
 Я боюсь одиночества. Я почувствовала ужас, который обрушило одиночество на стадное по натуре животное. Непонятное беспокойство охватывает меня. Не могу ничего делать. Слабость разливается по телу, в голове тяжесть, в ушах звон.
 Выхожу на балкон и бездумно смотрю на тополя. Запах распускающейся зелени окружает меня. В синем небе, испещрённом белыми ватными облаками, сияет солнце, но меня спасают от жарких лучей тополя. Высоко в небе кружит ястреб. Острые крылья его неподвижны. Он, поднимаясь к облакам, становится точкой, делает петлю и падает вниз, сверкая белым подкрыльем. Сижу до сумерек. Гаснет полоска на горизонте. Темнеет. Не видно ни земли, ни неба, только в чёрной  темноте – крупные звёзды.
Под окном стояли великаны. Они имели право называться большими деревьями. Может быть, они простояли бы сто лет, если бы не люди, живущие в этом доме. Они решили срубить деревья, заслонявшие свет в квартирах. Самый большой тополь подпилили у корня. Он вздрогнул, затрещал, качнулся и начал падать сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. С большим шумом он грохнулся на землю и погиб. Теперь в комнате полно солнечного света, но я уже не могу посидеть на балконе в тени кудрявого тополя.
Подпёрла тоска лихая. Чем же унять навалившуюся тоску? Включаю музыку. Песни захватывают сердце. Послушаю и вроде бы в родном краю побываю. Человек без песни, что рыба без воды. Мало-помалу я привыкла к одиночеству. Новые впечатления стали сглаживать боль утраты.
Остались только воспоминания. Как сейчас вижу маленькую избушку. Около избушки стоит бабушка. Она вышла меня провожать. Отойдя немного, я оглянулась. Старушка стояла на том же месте. Я помахала ей рукой, посылая последнее прости. Мы расстались. Каждый раз, когда я мысленно оглядываюсь назад, я с умилением вспоминаю бабушку, которая спасла меня от голодной смерти и вырастила.
Я вспоминаю лес, и мне так хочется побегать по полянке, нарвать букет цветов, собирать грибы и ягоды. Тело моё находится в Казахстане, а душа моя принадлежит родной сторонке. Всё-таки родина у человека бывает одна. Куда бы его ни забросила судьба, где бы он ни жил, душа его останется там, где он родился и вырос.