Посланный небом. Глава вторая. Глеб

Полк ополчения, в котором находился Глеб, вторые сутки дежурил в засаде близ лежащего леса к реке Мечи, притока Вожи.

Основные силы татар появились ближе к полудню, девятого августа. Ополченцы видели, как подойдя к водной преграде, враги остановились, суетились, поили лошадей, отходили назад. - По  всей видимости, с ходу переправляться не станут,- подумал молодой воин.

Река Вожа неширокая, тихая, но глубокая и перейти вброд невозможно.

Русские войска стояли напротив полков татар на противоположном берегу реки, между лесными опушками, готовые в любую минуту вступить в бой.

День выдался солнечным, немного прохладным, но не ветреным.

Глеб слушал трагические и грустные рассказы однополчан, негромко разговаривающих  рядом, которые вызвали воспоминания далёкого детства, горькую ухмылку.

Он мог рассказать и свою историю, но молчал. С шести лет Глеб жил с человеком, который нашел его потерявшим сознание рядом с убитым отцом.

****

Это случилось пятнадцать лет назад, в начале июля, первым теплым днём, после продолжительных прохладных дождей. Татары появились внезапно, отец и старший брат стали защищать семью, но были изрублены саблями, проколоты пиками и несколькими стрелами.

Мать упала, подползла к сыну потом к мужу, заламывая руки кричала, заливаясь слезами, сёстры громко плакали, старшие братья начали разбегаться, но подоспевшие татары схватили, всех повязали веревками и гуськом повели со двора.

Дом подожгли, овец, коз, коров, двух лошадей угнали. Кур ловили, что поймали, забрали. Большой сторожевой пёс, укусил лошадь татарина, которая удачно лягнула, тот, пролетев метров десять, упал и больше не поднялся.

Один Глеб, воспользовавшись суматохой, улучив момент, скрылся в кустах густой, широколистной черной смородины. Сидел неподвижно, боялся шелохнуться, как маленькие птицы чувствуя огромного хищника, до самого вечера.

В деревне всё стихло, надвигающиеся сумерки стали прятать трагедию дня.

Дом, догорая, потрескивал высоко подлетавшими искрами, малый вышел из кустов, подошёл к убитому брату, закрыл ему не потерявшими ещё цвета синие глаза, подошёл к отцу, взял за руку, сел рядом и потерял сознание.

Пришёл в себя, когда плыл над землёй. Открыв глаза, увидел, седого мужчину, с длинной белой бородой, густой шевелюрой и доброй улыбкой, это было днём. Поэтому Глеб не знал, сколько времени пролежал рядом с отцом.

- Очнулся? Ну, слава Господу нашему,- сказал волшебным голосом, чуть с хрипотцой, продолжая улыбаться человек,- идти то сможешь? Несу такого богатыря три километра, надо – же и совесть иметь.

Он поставил Глеба на ноги, поддерживая за спину. Мальчик пошатываясь, дал руку волшебнику, который тотчас её взял в свою огромную, теплую, добрую ладонь.
 
Так он стал жить в лесу, на склоне крутой горы, в доме известного на всю округу кузнечных дел мастера Даниила Матвеевича Ястребинова.

Рядом с домом стояла кузня, где работал седой мастер. Заказы брал сам, путешествуя от деревни к деревне.

Он мог практически всё, от наконечника стрелы, до двуручного меча. По достоинствам, которые не уступали дамасским, ковал рыцарские доспехи, стальные кольчуги, плуги, ножи, подковывал лошадей.

Местные его побаивались, считая, что тот водится с самим князем преисподней и нечистыми. Поэтому к нему никто не наведывался, заказы кузнец разносил сам к назначенному времени.

Татары, слышали о мастере, но тоже побаивались. Когда-то давно, отряд из двадцати пяти верховых воинов решил навестить Ястребинова и пропал без вести.

С тех пор, желание познакомиться поближе с волшебником у них не возникала.
Глеб полюбил Даниила Матвеевича, за доброту, ласку, заботу.

Куда -бы не направлялся мастер, всегда брал мальчика с собой. По дороге не навязчиво рассказывал о своем ремесле, о чугуне, стали, бронзе, золоте, о серебре.

На вопрос, почему он живет сам, вдалеке от людей, кузнец ответил, что в лесу спокойней, с волками и медведями проще сладить, чем с татарами. Позже он открыл секрет, что в этой горе есть черный камень, который горит и даёт много тепла, которое нужно для нагрева металла.

Ему было хорошо жить у мастера, но ребёнок не мог забыть пережитого, местами сильно, местами затихая память, напоминала о маме, отце, братьях и сёстрах. Он кидался во сне, горько навзрыд плакал, бежал, спотыкался, опять бежал. Даниил Матвеевич ловил Глеба, ласково возвращал на кровать, успокаивал.
Ребёнок поклялся отомстить татарам.

Когда была возможность, мальчик маленьким мечём сделанным специально, рубил и крошил огромные заросли колючек, представляя врагов, взрослея, колол дрова, представляя татар.

Глеб, оказался способным учеником, и кузнец не мог нарадоваться. Мало того, что быстро схватывал, мальчик полюбил металл, огонь, кузнечный молот и сам дух кузнечного дела.   

Когда ему исполнилось двадцать лет, юноша мог одной рукой поднять наковальню, которую не мог поднять Даниил Матвеевич в молодые годы двумя руками.

Высокий, стройный, русоволосый, синие глаза излучали доброту и спокойствие, но в глубине их пряталась тень, немного с горбинкой прямой нос, пухлые юношеские губы, подбородок округлял красивое русское лицо.

Когда два кузнеца разносили заказы, Глеб услышал о готовящейся битве с татарами.

- Пойду отец,- за ужином в тот же вечер сказал он, не глядя в глаза Даниилу Матвеевичу,- мне надо, клялся отомстить.
Мастер молчал, понимая, что изменить ничего не может, легко кивал головой.

- Понимаю Глеб…

На другой день, поднявшись раньше обычного, Глеб надел пояс, двуручный меч, кинжал. Закинул за спину мешок, в котором были двадцать кованых, полуметровых металлических пик, войлочную накидку, на голову шлем из легкого метала, на правую руку надел небольшой щит. 

Мастер достал с чердака длинное копьё, дал в руки молодому воину и походный мешок с хлебом. – Давно сделал, специально для тебя. В мешке хлеб. Бери, в дороге пригодится. Мало ли, что, пока князь накормит, много времени пройдёт. Иди сын мой и помни, тебя любят и ждут домой.

Даниил Матвеевич, не стал провожать Глеба. Он долго стоял на скале, пока молодой воин не скрылся из виду, перейдя веревочный мостик через горную реку.

                ****