Кому на Руси жить хорошо - 6

               

                Выходя на улицу, я всегда наблюдаю за людьми, а нередко и за повадками животных. Смотрю и запоминаю, а потом записываю, как они себя ведут. Бывает до того интересно и комично, что просто загляденье.
          Заходя в автобус или маршрутное такси, стараюсь прислушиваться к разговорам пассажиров, которые меня окружают. Где ещё услышишь новости и сплетни из первых уст, конечно от старушек. Те, треплются, не переставая, а что им остаётся делать на старости лет, посудачить, да перемалывать косточки ближних и знакомых. Вот и весь распорядок дня. Посидеть возле дома на лавочке или покататься по городу в автобусе. Да в поликлинике посидеть в очередях. Нередко бывает, услышишь от них такое, хоть стой, хоть падай со смеху.
          На днях ехал в автобусе и был случайным свидетелем одного такого разговора. Вы не поймите меня превратно, что я нарочно подслушиваю чужие разговоры, а потом выдаю их за свои рассказы. Вы скажете, что я привираю и переворачиваю с ног на голову. Нет, нет, я искренне уверяю вас, как услышал, так и передаю, слово в слово. Ведь на этом и держится наша с вами жизнь. А, как понимаете, жизнь без юмора, это ничто, просто пустое место. Без юмора нам нельзя, мы пропадём, зачахнем, сгинем, и ничего не останется в нашей памяти. Да и от нас самих будет мало толку. Нередко, после таких вот подслушанных разговоров и появляются в нашей жизни анекдоты. Один такой вот разговор, я и хочу вам рассказать, а вы судите сами, правда это или очередная шутка юмориста.

***

          Утренний час пик. В автобусе № 48 свободных мест нет, но разве это остановит нас. Будем пихаться, и прокладывать себе путь кулаками, но всё равно залезем. Найдём свободное место и приземлимся.
          На местах для пассажиров с детьми и инвалидов, сидят две девчушки лет по шестнадцать и мило щебечут между собой, улыбаясь и никого не замечая кругом. Словно так и надо, в порядке вещей.
          На очередной остановке заходят две старушки, лет шестидесяти, а может и старше, с сумками и прямиком к ним, раздвигая руками пассажиров.
- Девочки, уступите нам место, - говорит одна из них. А другая ей поддакивает:
- Старость надо уважать девочки. Да и места эти предназначены, для детей и инвалидов.
- А вы чё, дети или инвалиды, - буркнула одна из девчушек. И отвернувшись, как будто не слыша, продолжили свои разговоры. Глядя на такое дело, кондуктор не выдержала и подошла.
- А ну, встали и уступили бабушкам место, соплюхи, - резким тоном заговорила она. - Расселись тут. Не видите, что ли, места для детей и инвалидов. Совесть бы поимели, перед стариками. Девчушки поворачиваются, удивлённо смотрят на старушек и говорят:
- А мы тоже скоро станем матерями, и у нас будут маленькие дети. И не надо здесь кричать. Не видите, мы в положении. И показывают на свои ещё детские плоские животики. У старушек с кондуктором даже челюсти отпали от услышанного высказывания в их сторону. А те стоят, поглядывают друг на друга, и сказать ничего не могут. То ли от смеха, то ли от неожиданности, у них в голове все мысли переклинило.
          Наблюдая такую картину, рядом сидевшие средних лет женщины, поднялась, и посадили старушек на свои места.
          Но, это было только начало рассказа, слушайте дальше и удивляйтесь.

          Уместившись, как курицы-наседки, на местах, которые им уступили, бабульки, начинают свой разговор, отрешившись от всего происходящего кругом. Да так громко заговорили, что их слышит весь автобус. Видно обе глуховатые. А, им теперь всё равно, они удачно приземлились и спокойно едут по своим делам. А, что на них стали обращать внимание, это им наплевать и размазать, их уже это не волнует.
- Послушай, Семёновна, - говорит одна старушка другой, а та подставила ухо и слушает. - Два дня назад, я была на даче. Ездила полоть траву, после дождей, картошка вся заросла.
- Куда, куда, ходила? - недослышав, переспросила соседка.
- На дачу, глухая тетеря, - повторила первая. - Ну, вот стою я там, одна среди своих соток, как ненормальная кверху задницей, травку рву. Никого не трогаю, ни на кого не обращаю внимание. А на кого обращать-то кругом одни воробьи, даже поругаться не с кем. Тихонько себе бурчу под нос песенку, никому не мешаю. Ты ведь знаешь Семёновна, что я живу одна.
- Кто один? - переспросила глуховатая соседка.
- Не один, а я живу одна, - повторила первая и продолжила. - Ты же знаешь, старик то мой, кобель этот недобитый, не пропускавший ни одной юбки, пять лет как помер. В гробу ему перевернуться, чёрту лысому.
- Да знаю я Егоровна, Мишку твово. Кобель он кобель, - вставила своё слово Семёновна. - Он и ко мне под юбку залазил. Но, я ему не дала, отказала, ведь ты моя подружка.
          В автобусе, после такого откровения, все притихли и стали внимательно вслушиваться в каждое сказанное старушками слово. А я даже свою остановку проехал, дай думаю, дослушаю разговор до конца. А бабульки на это ноль внимания, знай себе, продолжают разговор, как ни в чём не бывало, словно они одни, а кругом никого нет.
- Вот я и говорю, козёл старый, всё туда же, всё туда же, - продолжила Егоровна. - Подавай ему моложе, а я для него уже, видите ли, старая. А он старше меня на пять лет. Свеженьких ему захотелось, пень трухлявый.
- А ты, что его не свежими продуктами кормила? – то ли, недослышав, то ли не поняв, спросила Семёновна. - Может он от этого и помер у тебя.
          Услышав такое, автобус затрясся от истерического хохота. И даже водитель, чуть руль из рук не выпустил. А нашим старушкам, всё нипочём, продолжают свой диалог и в ус не дуют. Даже девчушки прекратили щебетать, развесили свои ушки и стали внимательно слушать.
- Вот я и говорю, - как ни в чём не бывало, продолжила Егоровна. - Стою я значит, как тот страус, голова в картошке, а задница кверху, на солнышке загорает, воздухом дышит.
- Кто дышит? - спросила соседка.
- Да никто, я дышу. Слухай дальше, глухая тетеря, а то не буду рассказывать - повернувшись к соседке, сказала Егоровна и продолжила. - Стою и чувствую, кто-то положил на мою попу руку и так нежно гладит. А у меня мужика то нет, приголубить некому. Я от такого счастья аж взбрыкнула, чуть сознание не потеряла. Пять лет ни с кем не спала, забыла, что это такое, мужик.
          В этот момент в автобусе, образовалась такая тишина, что стало слышно, как жужжит муха на стекле. Все ловили, каждое слово сказанное старушкой. Даже не выдержали девчушки, повернулись и, не отрывая глаз, смотрели на бабулек. А, Егоровна продолжала, как ни в чём не бывало:
- Стою, значит, я в позе страуса и думаю, подняться или нет. Поднимусь, потеряю счастье, а если нет, тогда что ожидать. Саму-то колотит, колотит, сердце в пятки упало, не жива, не мертва.
- А кто упал то и умер, а? - подвернув ближе ухо, чтобы лучше слышать, спросила Семёновна.
- Да никто не упал и не помер, глухая тетеря. Это я, боялась подняться и разогнуть спину, удачу упустить не хотела, - произнесла с укором первая.
          Автобус молчал, некоторые пассажиры, так же, как и я, проехали свои остановки, не замечая этого, или не хотели пропустить концовку рассказа.
- А, что дальше было? - словно включив свой слуховой аппарат, спросила у подружки соседка. И первый раз за всю эту поездку улыбнулась.
- Слухай дальше, - продолжила Егоровна. - Значит, поднялась, не с земли, а просто разогнула спину, чтоб ты знала. Не век же стоять и трястись, как банный лист.
- Какой ещё лист? - перебила говорившую подружка.
- Это ты, прилипла, а я рассказываю, слухай и не перебивай, - повысила голос, чуть не до крика Егоровна и отмахнулась от мухи, усевшей на нос. - Развели тут мух, как на рынке с гнилыми продуктами.
- Ты не отвлекайся и не перескакивай с одного на другое, а продолжай, - сказала Семёновна.
- Значит, выпрямила спину, повернула голову и вижу, - продолжила свой рассказ Егоровна. - Стоит мой сосед по даче, ну это напротив который, ты его знаешь.
- Это Василий, что ли?
- Он, он, милый. Смотрит на меня, а руку-то не убирает безобразник. Прилипла она у него, что ли к моей заднице или нарочно меня дразнит. Знает, что без мужика охальник. Стоим, мы значит, на друг друга смотрим, глазками хлопаем. То есть, я хлопаю, а он меня гладит. А, есть, что погладить, не с кулачок, поди. Мишка, то мой, любил меня тискать за попу, как прижмёт, ой, бабоньки я тащусь, как вспомнишь, так вздрогнешь от такого счастья.
- Да знаю я твоё счастье, в двери ели пролазит. Вон полторы седушки, занимает твоё, как ты говоришь - счастье, - буркнула соседка.
- Каждому своё, каждому своё, - ответила Егоровна. - Ты, вон какая худущая, как оглобля, к тебе даже мухи не липнут, а меня мужики любят.
- Ну, и что сосед? - обидевшись на оглоблю, спросила Семёновна.
- А чё сосед, ничего. Первый не вытерпел, моего взгляда. Отдёрнул руку и заговорил. Слушай Егоровна, я тебе уже, как десять минут кричу, а ты ноль внимания. Открыл калитку, мало ли чё и подошёл. Ну и чего тебе надо, спрашиваю я его, - продолжила Егоровна. Пассажиры автобуса, затаили дыхание, напрягли уши, слушают, не замечают ни остановок, ни входящих.
- А он и спрашивает, спички у меня есть или нет, его, видите ли закончились. А, я бедным делом размечталась, дура. Вот думаю мужик, а он козёл, за спичками. Обиделась, да как заору на него на всю дачу. Нет у меня ничего. Иди отсюда по-хорошему, а то лопатой огрею.
- Послушай Егоровна, а зачем то Василий приходил? - спросила Семёновна, вновь не расслышав или поиздеваться над подружкой.
- Да за спичками, за спичками, глухая тетеря. А ты о чём подумала? - выкрикнула та.
- Понятно, - заулыбалась и отвернулась к окну, будто чего-то разглядывая.
          На очередной остановке, автобус остановился. Пассажиры очнулись, словно от спячки, встрепенулись и повалили на выход. Я тоже вышел.

                Вы спрашиваете у меня: Кому на Руси жить хорошо? Я вам отвечу:
- А, вот таким вот старушкам и хорошо жить.
          Без юмора в нашей жизни, не проживёшь. Юмор удлиняет нашу с вами жизнь. Вот так, проедешь пару остановок в автобусе, послушаешь, о чём разговаривают пассажиры и жизнь становится лучше. И жить становится веселей. Кто мне не верит, проверьте, покатайтесь, и вы поймёте меня.
          С такими вот старушками, как эти, нам ничего не страшно. Ни чёрт, ни враг никакой нас не победит. А, если и умрём мы, так только от смеха.
          Живите, улыбайтесь, наслаждайтесь своим счастьем и всё у вас будет хорошо, всё замечательно.