ИРМА

Катарина Эберманн

Мама, мама, а орехи нам там давать будут,- не унималась маленькая Ирма. Она бегала возле кровати матери и повторяла и повторяла свой вопрос. Мать лежала на больничной койке, она уже почти не могла говорить, но пересиливая себя дотрагивалась поочерёдно до своих детей. Старший Вилли сидел молча, он держал на руках младшую свою сестрёнку Амалию, ей было не до чего, она обсасывала корочку хлеба и остальное её не волновало. Мать гладила по очереди этих двоих и всё время пыталась поймать егозу Ирму, которая ни сидеть, ни стоять не хотела. Анна понимала, что силы покидают её и надо сказать ещё много Вилли, он старший и на нём останутся его две младшие сестрёнки. Она ещё раз провела рукой по Амалии и когда провела по руке сына, остановилась и попыталась взять его ладошку в свою, но никак не получалось и тогда Вилли сам взял ладонь матери в свою. Анна смотрела на сына и не отрывая взгляда говорила, помни, отца звали Эрнст, его забрали в труд армию, мы немцы Поволжья. Меня звать Анна, твои сестрёнки Ирма и Амалия, помни, это так важно, не потеряй их.  Наклонись ко мне, Анна прижалась к щеке сына и всё шептала, помни, сынок, ты старший, береги их. Потом она погладила по очереди дочерей и сказала им, идите домой. Скора вас заберут в детский дом, там вам будет хорошо. На что маленькая Ирма снова задала свой вопрос, а орехи там давать будут.
Старший Вилли, которому едва исполнилось десять лет, взял за руки младшую трёхлетнюю Амалию. А Ирма уже самостоятельная и не хотела идти за руку, она была уже большая, на прошлой недели был её день рожденья и ей исполнилось шесть лет.
Анна смотрела в след своим детям, но видела она ещё их или уже нет
Дети пришли домой, если это можно назвать домом.  В это маленькое захолустное сибирское селение их семью депортировали с Волги. И в этом убогом бараке жили такие же несчастные как и они. Почти сразу по приезду всех кто подходил под закон. В том числе их отца, забрали в труд армию. Кто остался и кто мог работать отправили на работу. А ребятня никого не интересовала, они занимали себя и младших сами на своё усмотрение. Скора Анна заболела водянкой и её отвезли в больницу. Вечером в складчину жители барака кормили чем могли вот таких детей как её дети, оставшиеся одни, а днём дети ели что находили или ничего.
Русский язык дети не знали, и когда как то вечером к ним зашла женщина и заговорила по немецки, они сразу же  к ней прилипли. Женщина сказала что-то обитателям барака и позвала Вилли с сёстрами за собой. В бараке не особо сопротивлялись, люди понимали что хоть даже сегодня не надо будет делить ужин. Тётя Элиза так звали эту женщину привела их к себе домой, её дом почти ничем не отличался от их. Просто тётя Элиза ещё там на Волге работала в больнице и тут по приезду её направили работать санитаркой в больницу. В углу где ютилась тётя было чисто и сравнительно, тепло. Она принесла тёплой воды, Вилли и её дочка Миля помогали ей. Сначала Амалию, потом Ирму помыли в корыте с тёплой водой, какое это было блаженство. Вилли тоже помылся и закутался в какую то шаль, Все вещи замочили, а потом пили чай. После бани и чая, дети сразу уснули, а тётя Элиза и Миля стирали и сушили одежду детей. Утром будить пришлось рано, потому что тётя Элиза торопилась на дежурство. Она взяла детей с собой в больницу, конечно, они надеялись увидеть свою мать, но она повела их почему то на другую сторону больнице и подвела их к небольшому бугорку. А потом присела, обняла младших, взяла за руки Вилли и сказала, Ваша мама очень просила привести вас к ней. Здесь теперь ваша мама, это её могилка, а вы сейчас пойдёте домой и вас отвезут в детский дом. Ирма враз оживилась и опять за своё, тётя Элиза, а орехи нам там дадут.
Ирма молчала, она как будто застыла с чашкой чая в руке. А потом враз оживилась, засмеялась и сказала, что уж чего, а на орехи  в детском доме доставалось с лихвой. Ещё она вспоминала одного воспитателя, которой из соображений жалости что-то изменил в их фамилии. Так было легче жить и не выделятся среди других, так можно было ходить со всеми в школу, но если бы он знал тот воспитатель, что из-за этого получилось невозможным встретится с отцом.
Дети в детском доме не могут сами решать где и как им жить, на это есть  директора, районные и областные власти, которым подвластно всё. Не получилось детям жить вместе, как не умолял всех Вилли и как не просил, что это была просьба матери.  Вилли сначала перевели на другой этаж в их детском доме, но ходить по этажам детям не разрешали, а потом и вообще его перевели в другой детский дом и даже в другой город. Девочки тоже были не вместе, в разных комнатах, но хоть в одном доме. Но постепенно и между ними общение терялось, вот так рассасывалась связь, семейные узы. И годы разлуки сделали своё дело. Только отслужив в армии Вилли приехал в детский дом к сёстрам. Ирма училась в Фазанке, а Амалия почти не знала брата. В детском доме пошли им на уступки и выделили им комнату. Сёстры слушали брата, не так уж много мог и он рассказать, тоже был ещё мал на момент депортации, но когда он говорил, Ирма восклицала, что она тоже помнит, но Амалия не могла вспомнить ничего. Вот так они вспомнили их дом на Волге, их родителей, депортацию.  Даже о том как они ходили на могилу матери Амалия не помнила, но Ирма помнила и про орехи снова вспомнила и только потом поняла что означает это выражение получить на орехи. И что это не совсем что тебе насыпят полные горсти настоящих орех. И хоть не долго они пробыли вместе, Ирма запомнила эту встречу и дала себе слово узнать про всё это, про их историю, про Волгу, про всё, Она обязательно узнает, как только появится возможность
Посёлок Ваганчево не такой большой и появление нового человека не оставалось не замеченным. Хотя на тот момент много что было не так и уезжали люди из посёлка и приезжали, а ответ на всё был у жителей один—Перестройка. Вот так и Ирма появилась совсем даже неожиданно в этом посёлке. Кто бы мог подумать, что когда то тихий совсем простой Казахстан станет непростым и снова всё надо бросить и вперёд, а куда, да куда глаза глядят, где можно остановится самой и дочери с семьёй. Вот и привели её ноги и глаза, и увидела она посёлок Ваганчево и теперь она уже беженка. Была когда то депортированная немка, а сейчас беженка и уже не важно какой национальности. По статусу Беженки сельский совет должен помочь и помогли. Выделили Ирме бывшую бытовку рабочих. И хоть там нет даже самых маленьких окон, всё равно это свой угол. Была даже маленькая печка, и ещё дали стул и железную койку.
Ирма сидела в очереди в сельском совете, народу было не много, она теперь в сельсовете постоянно за чем-нибудь ходит. Теперь не она сама решает свои проблемы, а сельский совет. Очередь усердно что-то обсуждала, Ирма спросила рядом сидящего мужчину, про что идёт речь. И он ей объяснил. Что недавно вышла в их областной газете статья, и через эту статью нашлись родственники, которые потерялись ещё в войну. А особо необычно что это были поволжские немцы. Ирма обмерла, она забыла зачем пришла. Эта тема жила с ней всю жизнь, да не знала она где, как и с кем её можно обсуждать. Ирма схватила мужчину за руку и путаясь в словах стала что-то говорить. Она просила сказать где можно это прочитать, о ком там пишут. Мужчина положил Ирме на плечо руку и сказал, что ему знакомо вот такое состояние как с ней сейчас. Такое в последнее время происходило у него дома постоянно. А лучше иди к моей дочери, это её статья, иди и расскажи ей твою проблему, она поможет, она теперь многим помогает, она и мне помогла найти мои военные документы. Ирма встала и пошла, сегодня на приём в кабинет в сельском совете она уже не попадёт. Адрес мужчина сказал, да она плохо ещё в посёлке ориентировалась, только остановилась осмотреться, как тут же её спросила гуляющая с ребёнком молодая мамаша, если вы кого то ищете, она может помочь, Ирма назвала адрес и молодая женщина сразу ответила, да там живёт Елена, вот этот дом третий подъезд. Ирма шла не думая ни о чём, она даже не подумала о том что идёт к совсем незнакомой женщине. На её звонок дверь открыла женщина лет сорока, она приветливо улыбнулась и спросила, вы что-то хотели. Только тогда она поняла, что вот так без всяких пришла к чужим людям, но всю жизнь ждала кто поможет и  хозяйка квартиры улыбнулась и не ругалась что ходят тут всякие. Наоборот, хозяйка пригласила её пройти, и потом так спокойно спросила, у вас ко мне какой то вопрос. Она пригласила Ирму в комнату. Ирма хотела объяснить что сейчас в сельсовете она слышала про статью в газете. Ей сказали, что здесь ей помогут. Елена улыбнулась и сказала, я дам вам почитать статью, а пока вы читаете, я  приготовлю чай. Елена не мешала Ирме, она поставила чай и тихонько села в кресло. Ирма дочитала статью, взяла чай, сделала пару глотков и так ещё сколько то посидела, а потом говорит, всю жизнь я мечтала чтоб и мне так повезло как этой женщине в газете. Меня с братом и сестрой сдали в детский дом, но там разделили и выросли мы чужими людьми. Вот так живу одна на белом свете, теперь дочка и её семья для меня всё. А теперь ещё беженкой пришлось стать. Внуки у меня трое, я ж хочу чтоб они выучились, работу хорошую нашли, разве ж я за лёгкой жизнью для себя бежала.
Елена не перебивала, она смотрела на Ирму с пониманием, а потом сказала, мы обязательно вернёмся к вашему вопросу, но сейчас вам лучше успокоится, в таком состоянии нельзя, вы сильно переволновались. Давайте так договоримся, вы соберёте все какие есть у вас бумаги, запишите всё что вспомните, а потом придёте ко мне. И потом она перевела разговор на другое, да Ирма поняла, Елена сделала это специально, уж сильно она переволновалась, так и до инфаркта не далеко. Елена спросила как она здесь устроилась. Ирма улыбнулась, и рассказала о своей бытовке, что теперь стала её домом. А потом спохватилось и только потом поняла, что пришла бес спроса и уже столько сидит. Уже у дверей Елена сказала ей, приходите завтра на завод в выписку счетов. Там вам выпишут уголь и дрова на зиму. Уже дома Ирма вспомнила про завод и подумала, а как ей выпишут, у неё нет столько денег оплатить и выписку и доставку. Но на следующий день всё же пошла. В выписке счетов видно было, что знали о её визите и молодая девушка оформила все бумаги и сказала, что всё ей привезут в порядке закона о беженцах. А потом сказала зайдите в бухгалтерию подпишите бумаги. Ирма постучала, по привычке как всегда заходила в какое то бюро. В бухгалтерии было несколько столов, но за одним она сразу увидела Елену, у которой была вчера.  Елена опять улыбнулась той же приветливой улыбкой и сказала, давайте ваши бумаги. А потом сказала, завтра к вам придут рабочие и сделают деревянный навес где можно будет сложить дрова и уголь.
Ирма шла домой и всё перебирала в памяти её визит домой к Елене. Елена её не только не выставила, но и помогла с топливом на зиму. Было не обычно, Елена занимает такой пост для посёлка даже очень высокий и общается с людьми на равных.
Долго собирать бумаги Ирме не понадобилось,  у неё была лишь справка из детдома, да и записывать тоже было не чего. Сама она мало что помнила. Да и старший брат Вилли не так много рассказывал. Вот с таким архивом пришла она снова к Елене. Лишь первый напряг в отношении был у Ирмы, она теперь знала кем работает Елена, но как только она прошла в комнату и села на диван, напряжение прошло. Елена взяла чистую тетрадь и улыбнувшись сказала, ну что начнём писать вашу историю с чистого листа. Вы Ирма, должны рассказывать мне всё, не упускайте не единую мелочь. Сначала Ирма путалась, а потом начала говорить и говорить. Елена что-то иногда записывала, но ни разу не перебила. Лишь когда Ирма замолчала, она сказала, ну вот, а говорите ничего не помните. Елена перестала шутить и серьёзно сказала, что она думает что надо начинать с Детского дома. Надо послать запрос, пусть сообщат всё что им про вас известно. Откуда вы к ним поступили, должна же быть такая запись, а потом напишем тем и так может и узнаем от куда вас депортировали. Письмо запрос Елена написала быстро, адрес подписала свой. Когда заклеили конверт, Елена подала его Ирме и сказала, идите завтра на почту и сдайте сами, пусть это будет добрым началом! И попросите на почте чтоб ответное письмо отдали вам не смотря на то что стоит другой обратный адрес, что поделаешь раз у вас ещё не присвоен адрес вашему жилью.
Ирма не спала всю ночь, она помнила сомнения Елены, почему воспитатель в детдоме сменил ей фамилию. Да, это, конечно, было из добрых побуждений, но как узнать какое у неё фамилия правильное. Когда их депортировали, по русски они не умели, на немецком она могла сказать своё фамилия Хуммер. Но русские работники детского дома понять детей не могли и записали как поняли Гуммер, а когда дети научились понимать русский и сами читать на русском, уже и привыкли к тому как они были записаны. Брат Вилли стал позже Василий Гуммеров а Ирма с Амалией Гуммеровы.
Елена вышла после работы с заводского автобуса и сразу увидела у подъезда Ирму. Елена даже удивилась, что так быстро пришёл ответ, она увидела в руках Ирмы конверт. Но Ирма стояла молча, она была как каменная. Елена подошла ближе и спросила, что-то не так, и тогда Ирма протянула ей конверт. Елена достала листок и начав читать, всё поняла. Работники Детского дома и правда оперативно ответили, наверно и их самих проблема Ирмы не оставила равнодушными. Они сообщали, что добавить к той информации что была у Ирмы им нечего. Им ничего не известно откуда дети к ним поступили, а вот на детей с такими именами и датами рождения три раза с разными интервалами приходил запрос. Вот только фамилия у запрашиваемого была другая Хуммер. Ирма так тихо добавила в этом месте, это наше фамилия, я это хорошо помню. Елена тоже была с этим согласна, потому что в русском написание действительно так, если например у немца имя Хайнрих, то русские пишут Генрих. Вот откуда эта путаница и пошла. А дальше в письме стоял адрес города откуда были посланы запросы, его имя- Эрнст, имя жены Анна и дети Вилли, Ирма и Амалия. Ирма плакала и твердила, отец выжил в труд армии, он нас искал, но эта ошибка в фамилии. Елена принесла Ирме воды и сказала, давай напишем в этот город. Письмо написали на Солекамский ЗАГС и не как официальное, а вкратце описали ситуацию. Ответ тоже пришёл быстро. Работники ЗАГСа оказались очень ответственными и поняли всё. Но они должны были писать всё как есть. А было всё очень печально. Всего три года назад их отец умер. Но у него была другая семья и в той семье была дочь, она и сейчас живёт в той квартире и дали адрес. Елена предложила Ирме немного отдохнуть, такие известия её сильно взволновали, но Ирма не хотела успокаиваться. Как так у меня есть сестра Татьяна о которой я ничего не знала, а Татьяна может рассказать мне про нашего отца, да и фотки у неё , наверно есть.
Как потом выяснилось Город Солекамск связался с нашим сельским советом и организовали поездку для Ирмы. Она не ожидала такого. Когда поезд подходил к вокзалу к ней подошла проводница вагона и  сказала, что её ожидают на вокзале. А когда подошёл поезд, увидела много народа. Камеры, цветы. Но не думала что это встречают её. Из всех она обратила внимания на женщину чем то похожею на саму Ирму. Она не ошиблась, это была её сестра Татьяна. Их не надо было представлять, они обнялись и не замечали ни камер, ни вопросов, они стояли и смотрели друг на друга , две сестры. Татьяна знала по рассказам отца про них, но не видела раньше, а Ирма, конечно, ничего не знала. Их пригласили в автобус и куда то поехали. Ирма не спрашивала, ей было теперь не до этого, она сидела рядом с сестрой. Автобус привёз их на кладбище.
Увидев фото на памятнике Ирма узнала отца и тихо сказала-«Ну здравствуй, папа!. Вот мы и встретились.»