Кривые зеркала

Анжелика была очень яркой девушкой. Само имя Анжелика  похоже на звук падающего с пальца на мраморный пол тяжелого кольца – Ан-же-ли-ка. Все, кто ее видел впервые, не могли оторвать глаз от идеального овала лица, обрамленного гривой густых темных волос, красивых высоких скул, прямого взгляда глаз цвета морской волны. Когда она смеялась, то прямой, идеальной длины носик изящно приподнимался в изгибе тонких крыльев, а собеседник буквально получал световой удар от идеальной формы зубов цвета самой новой белой рубашки. Вообще ее рот был центром внимания – пухлый, капризно изогнутый при молчании и идеально очерченный луком амура в широкой улыбке. Конечно же, представительницы прекрасного пола, очевидно, в большей степени от зависти, постоянно отмечали неестественность Анжеликиной красоты ровно как и ее омоложение, подобно восставшей из пепла птице Феникс, каждые полгода, но абсолютно гладкий лоб без морщин, о’кей, не без поморщи ботокса, но все же, и бессменная улыбка на лице кричали о том, что ей абсолютно наплевать на такое вот мнение, что жизнь ее прекрасна и безоблачна. Когда она вставала, чтобы гордо удалиться, оставив в завистливых вздохах недавних собеседниц, все мужские взгляды устремлялись в ее сторону. Подчеркнутая облегающими блузками и глубокими вырезами большая круглая грудь, не знавшая материнства, аппетитно контрастировала с тонкой талией, не знавшей тяжелой ноши, предшествующей материнству, сие совершенство венчала круглая, аппетитно выпирающая в профиль Мадам Сижу. Единственное, за что можно было критиковать эту современную Афродиту – недостаточная длина ног. Это была любимая тема для обсуждений среди знакомых представительниц женского пола, однако несколько раз они были жестко прерваны мужским замечанием о том, что умеренная коротконогость – признак повышенной сексуальности у женщины. Анжелику любили все: она была душой компании, хорошо пела, танцевала, она могла сделать такое едкое замечание, что оставаться с ней в компании дальше не представлялось возможным, но потом одарить этого человека таким потоком тепла и человеческой любви, что хотелось находиться рядом с ней всегда. Она нравилась практически всем мужчинам, но никто в нее не влюблялся, поэтому она была абсолютно безопасна в кругу замужних подруг. Ее обожали дети за смех и подвижность, но при этом она никогда не стремилась к идее дома, полного детского смеха, крика и игр, что очень нравилось ее незамужним подругам, стремящимся как можно подольше потусоваться.  Она всегда прибегала выслушать и успокоить рыдающую подругу, при этом никогда сама не звала утешить ее в трудные минуты. Все друзья были уверены, что трудных минут у нее не было, нет и не будет. Разве можно с такой внешностью и разумом иметь какие-то трудности? Возможно, умной ее назвать было бы и трудно, но житейского разума ей было не занимать. Именно этот самый житейский разум позволил ей, девушке, имеющей посредственное образование, занять неплохую позицию помощника старшего вице-президента крупной нефтедобывающей компании. Такая должность не вызывала особой зависти у подруг – секретарская должность вроде, ничего особенного, при этом не провоцировала двусмысленные улыбки у мужчин – помощник – это практически правая рука, и род опять же мужской у профессии. В общем, Анжелика красиво шла по жизни, всем своим видом излучая жизнерадостность, человеколюбие и легкость бытия…

Ольга работала в должности приемщицы в химчистке половину своей жизни. Ей было сорок четыре, и двадцать два года она провела, щупая материал, иногда дорогой и приятный, иногда дешевый и колко-синтетический, чужих вещей. Она работала в разных местах, но всегда ее работа сводилась к одной и той же последовательности действий: принять вещь – разгладить – осмотреть – заполнить бланк приемки – нацепить бирки – положить в контейнер – передать водителю микроавтобуса, отвозящего все вещи в пункт, где они проходили все круги ада и выходили очищенными и приятно пахнущими. Когда Ольга начала работать в сети химчисток молодой приемщицей, работа ей нравилась: нередко в пункт химчистки наведывались одинокие и наверняка, учитывая огромное количество рубашек для стирки и глажки, мужчины. Это был реальный шанс познакомиться, учитывая, что Ольга была хорошенькой блондинкой с широко распахнутыми наивными голубыми глазами. Из-за этих глаз мужчины периодически теряли рассудок, но очень ненадолго, буквально на один вечер, что причиняло Ольге страдания и  служило поводом для посиделок с подругами в обсуждениях факта, что все мужики – представители парнокопытных. Через несколько лет приемки грязных рубашек и чистых мужских сердец вечерами, за бокалом грузинского сладкого вина, у Оли появилась точная ее копия – милая блондиночка с голубыми глазами, Настенька. В свои сорок четыре Ольга готовилась стать бабушкой: у Настеньки должна была родиться дочка, очевидно, тоже миловидная блондиночка. В тот вечер Ольга уже собиралась закрывать кассу, когда в комнату приемки влетела встрепанная молодая женщина с пакетом в руках. «Вот, - женщина начала спешно вытаскивать из пакета вещи. – Нам не к спеху, извините, пожалуйста, за вид вещей…». Ольга начала профессиональными широкими движениями раскладывать длинное вечернее, очень дорогое, судя по лейблу, платье, смокинг, подобранный в тон платью и рубашку с инициалами на манжете. Вдруг ее лицо исказила гримаса отвращения. «Нет, мы не работаем с пятнами биологического происхождения, - она с брезгливостью отодвинула вещи. – Забирайте, мы это не примем». Брови посетительницы вопросительно поползли вверх. Она была очень хороша, эта молодая женщина: ладная фигурка, прекрасная кожа, большие оленьи глаза и красивый рот. Ольга отбросила от себя вещи в сторону красотки: «Вы сами понимаете, о чем я, мы не работаем с таким материалом!» - холодно произнесла она, не глядя на посетительницу. Женщина, не произнеся ни слова, собрала вещи в большой пакет магазина элитной одежды и вышла. Ольга взяла сигареты, вышла на улицу, набрала номер телефона на мобильном и с удовольствием затянулась: «Настенька? Зайка, привет! Как дела? Потягивает? Ну потерпи, милая, совсем уже скоро. У меня тоже так было целых две недели до родов… Ой, Настен, ну как всегда. Представляешь, приперлась фифа такая, ну из этих, из элитного дома напротив. Совсем уже совесть потеряли, все они проститутки бывшие, из грязи в князи. А мужья у них – все бандиты, один к одному. Вот и сейчас, уж не знаю, хоть в милицию заявляй. Приперлась, принесла такие наряды, мне за год на такое платье не заработать! Так вот, наверно, с какой-то вечеринки приперлись и прямиком ко мне. Нажралась, сучка, платье заблевала, даже не удосужилась застирать. Конечно, зачем ей, белоручке, мараться, за нее все сделают! А мужик, бандюган, наверное, подрался с кем-то на вечеринке или, еще того хуже, пришил кого. Рубашка и смокинг в кровище. Ой, дочунь, натерпелась я страха, но твердо ей сказала «Забирайте! Не возьмем такое!» Ну, ваще народ пошел, ни стыда, ни совести. Нет, чтоб дома сидеть и детей рожать, так все по ресторанам и клубам! Что? Больнее стало? Ой, Настенька, бегу, моя хорошая, закрываюсь и бегу….»

Евгений подошел к автобусной остановке в состоянии крайнего раздражения. Мало того, что машина с утра не завелась, так еще на работе целый день начальник мозги выносил, требовал отчитаться по всем проектам, которые Женя вел ни шатко ни валко уже три года. Вроде, со стороны клиентов жалоб не поступало – да и какие могут быть жалобы от людей, которые сами компьютер с трудом могут включить, к нему, богу интернет-пространства, подключающему их, представителей бренного мира, к этому неизведанному, где он может в любой момент подсказать правильное решение и заработать дополнительную денежку. Целевой аудиторией Жени были беспомощные пенсионеры, отдававшие половину своих пенсий на установку новых браузеров и борьбу с атакующими вирусами. Женя научился умело обращаться с эмоциями людей и хорошо играл на возмущении, почему загрузка идет так медленно или что за странное окно возникает каждый раз при входе в сеть. Включив в наушниках «Чижа» на полную мощность, он откупорил бутылку пива, заботливо спрятанную в пакет из-под чипсов, дабы не нарушать принятые не так давно, но очень четко сработавшие законы, и стал шарить по карманам в поисках сигарет. Сигареты он обнаружил, а вот зажигалка где-то потерялась. Он поднял глаза в поисках потенциального Прометея, и взгляд его сразу упал на скамейку на остановке. Там, в полусползшем состоянии, притулился парень, примерно одного с Женей возраста. «Эй, чувак, зажигалки не найдется? – Женя сразу принял панибратский тон, что с ним церемониться, ишь, развалился – пьяный что ли или обдолбаный.  Парень что-то невнятно прошептал и протянул к Жене руку. Глаза его были очень странными – один закрыт, другой смотрит куда-то влево. Рука начала подергиваться, парень растянул рот в подобии улыбки – одна сторона улыбалась, другая оставалась неподвижной. – Эй-эй, ну-ка, не надо меня трогать!» - Женя брезгливо отпрыгнул и с неприязнью посмотрел на парня. Парень начал чуть заваливаться на бок. «Вот ведь свиньи, - подумал Евгений. – Наркоман хренов, заразу разносит, сидит здесь, хорошо, хоть я вовремя заметил, что он какой-то не такой!». Он стал всматриваться вдаль, не приближается ли автобус. В это время парень как-то странно всхлипнул и упал со скамейки. Женя пренебрежительно взглянул в его сторону, сплюнул и поспешными шагами поспешил прочь от остановки. Автобуса не было видно, а через двадцать минут он уже должен был быть у противной бабки, вечно причитающей, что мышь не работает…

Анна Михайловна пришла на работу с распухшей губой. Мало того, что губа была в два раза больше своего обычного размера, так еще и синяк здоровенный, который ни замажешь и никак не скроешь. Вообще, в последнее время Анна Михайловна стала как-то подозрительно хорошо выглядеть: постройнела, лицо вроде как расправилось и из вечно осунутого превратилось в практически цветущее, сменила черные и серые костюмы, мешком болтающиеся на фигуре, на яркие кофточки и позволяющие разглядеть фигуру юбочки и брючки, волосы покрасила в сочный цвет и даже стала делать маникюр. «Любовник появился у нашей Анечки, - засудачили более возрастные и опытные коллеги отдела картографии и соседних чисто бабских отделов профильного научно-исследовательского института. – Вона как баба зацвела в свои пятьдесят». Институт переживал не лучшие времена, в нем в основном работали женщины предпенсинного возраста, ожидающие выхода в свободную от  работы и наполненную заботой о внуках жизнь. «А говорят, у мужиков седина в голову, бес в ребро! А наша Анна Михайловна – подтверждение  того, что в сорок пять – баба ягодка опять! Правда, бабе нашей чуть побольше!» - и, закатываясь в приступах смеха, тетки, потрясывая солидными, нажитыми годами, телесами, шли пить чай с пирожками. В это утро Марья Петровна и Елена Викторовна переглянулись, сжали змейки улыбок и быстро вышли из комнаты. «Ой, Машк, нашу-то Анюту любовник в страсти до синяков зацеловал. Пойдем спросим, какого это страсти такие переживать!» - Елена Викторовна в растянувшейся шерстяной кофте даже руки начала потирать в предвкушении обмусоливания такой пикантной новости. «Молчи, Ленка, не смешно это! – Марья Петровна начала озираться по сторонам, боясь быть услышанной. – Вот Володька ее, пьяница запойный, узнает, сразу морду ей начистит. Пусть баба хоть погуляет малость! Нахлебалась она от него за тридцать лет совместной жизни! Внуков уже нянчат, а он все не угомонится. Как пятница – поминай как звали. Так что давай с расспросами особо ее не доставай. Хотя, конечно, жуть, как интересно!». Женщины подмигнули друг другу и двинулись в сторону столика с чаем и печеньем…

«Ты меня бесишь! Безумно бесишь! Хорош бухать! Ты бы слышал себя со стороны! – Юля в ярости кинула трубку на диван и закурила. Вот уже неделю она звонила своему старшему брату Стасу в Питер и каждый раз наталкивалась на одно и то же – нечленораздельная речь, завывания посреди разговора, забывчивость, повторения одной и той же фразы… Как она его любила раньше и как ненавидела сейчас! Какой он был родной, любимый, нежный, хороший, когда они жили вместе, в Москве. Потом он, после окончания института, уехал в Питер, создал свою фирму, стал хорошо зарабатывать, женился. И запил… Запил, потому что была возможность ходить хоть каждый день в рестораны. Запил, потому что все уже было сделано и оставалось только получать каждый месяц деньги на счет. Запил, потому что не очень любил свою жену, женился из-за порядочности, раз спим вместе, значит, надо жениться… Сначала Юля пыталась бороться с его пристрастием, потом плюнула и пыталась не раздражаться. Потом он перестал ей звонить, будучи в пьяном состоянии. Звонил только трезвым и обычно по утрам. А потом начал опять звонить вечерами. Раз в три месяца он уходил в запой, да, Юля вычислила этот период: он начинал ей звонить каждый вечер и нести откровенную чушь. Потом у него начались галлюцинации, и его жена ушла от него, громко хлопнув дверью и позвонив Юле с целью высказать все то, что накопилось… В последний раз она позвонила Юле три дня назад и сказала, что видела его, бесцельно шатающегося по улицам, с видом безумца, и что, наверное, это уже последняя стадия: он весь трясется и не может координировать свои движения… Юля начала звонить Стасу и удостоверилась, что дело совсем неладно: он путается в словах, забывает о том, о чем только что говорил и не может нормально складывать фразы. Впервые она подумала о том, что, возможно, было бы лучше, если бы его вообще не было на этом свете…

Стас уже несколько месяцев пытался взять себя в руки, насколько ему это удавалось. Иногда очень хотелось выпить, но пьянки были далеко позади… В тот  январский вечер врач произнес неизвестные ему до этого слова, прозвучавшие, как приговор: болезнь Паркинсона. Очевидно, слишком сильно он собирал себя всю жизнь в кулак, пытался контролировать все вокруг – как насмешка, судьба лишила его этой возможности концентрироваться, отныне он был расслаблен, расслаблен настолько, что не мог контролировать ни свою речь, ни  свою походку, ни свою мимику. Рассеянные движения, хаотичность в жестах и бессвязная речь стали отражением его пристрастия к алкоголю, и, хотя он уже не пил более, чем полгода, окружающие воспринимали его как опустившегося пьяницу, отчего ему было еще горче… Богатый, сидящий на дивидендах, мужик, внешне напоминающий спившегося бродягу. Но самое ужасное было для него то, что его Юлька, младшая любимая Юлька, не верила, что он не пьет…

Анна Михайловна на самом деле в последние месяцы порхала, как птичка. Володя, ее Володя, с которым они прожили более тридцати лет вместе и родили двух прекрасных дочек, бросил пить. Володя пил всю жизнь. Он работал водителем такси. Кстати, они и познакомились, если можно так сказать, на его рабочем месте – он подвозил Аню домой с работы после новогодней вечерники (тогда еще не было понятия корпоратива). Они поженились, прожили пять лет счастливой молодой семейной жизни, родили Катю и Машу, а потом пошло-поехало. Два дня смена – день запоя – день отсыпания. И так всю жизнь. Из жизнерадостной и  милой девушки Аня превратилась в убитую бытом тетку непонятного возраста. И вот совсем недавно Анна, поняв, что вся жизнь прошла мимо, в попытках образумить мужа, решила поставить вопрос ребром. Как ни странно, Владимир, наверное, устав от бесконечных пьянок, принял условия жены. На следующий день он пришел с букетом роз, через день был совместный поход в кино, первый раз за двадцать лет, потом – о Боже, как же она по этому соскучилась – романтический вечер с продолжением… Анна воспрянула, побежала в бассейн, попросила соседку Майю, работающую в салоне красоты, сделать массажик лица, сменила прическу, сделала все эти ритуалы еженедельными… Володя как-то быстро нашел работу личным водителем у крупного бизнесмена. Пара предпенсионного возраста начала вести жизнь женихающихся молодых людей. Все, включая дочек, их мужей и детей, были счастливы… За исключением попугая какаду Кеши… Он прожил с семьей двадцать пять лет и повидал многое. Его единственным хозяином всю жизнь оставался Владимир. Кеша чуял его с расстояния, когда Владимир ставил машину в гараж и шел к дому… Кеша долго терпел новый расклад и в тот вечер не выдержал… Клетка была открыта, Кеша вылетел и приземлился не плече Владимира, обнимающегося с Аней, только что приготовившей ему чудесный ужин. Это было слишком! Не может его хозяин смотреть на кого-то так же нежно, как на него! Анна не успела отскочить в сторону, как Кеша перепрыгнул с плеча Владимира не ее плечо и своим немаленьким клювом долбанул ее в губу…

Константину было всего тридцать два года. Всю свою жизнь он пытался доказать, что чего-то стоит. В школе он учился на одни пятерки, но его никогда особо не выделяли учителя. В институте, на физтехе, он был весьма посредственным студентом. Именно тогда он решил во что бы то ни  стало добиться высот. Он работал день и ночь, без устали, пытаясь возвести себя на пьедестал самого лучшего работника компании. Он не знал слова «нет», ни один телефонный звонок не остался без ответа, режим боевой готовности был включен двадцать четыре часа в сутки. Честно говоря, это никому не требовалось, но Костя был счастлив от того, что он незаменим. Получал он немного, но, учитывая неугасаемую работоспособность и огромные амбиции, перспективы были весьма заманчивы… В тот день он направлялся на защиту докторской диссертации… На остановке он вдруг почувствовал резкую боль в правой части головы, поэтому присел на скамейку… Дальше было как в тумане… Он пытался попросить помощи у подошедшего к нему молодого человек, но тот почему-то ушел… У Кости, умершего от инсульта, остались молодая жена с двумя маленькими детьми…

Даша пришла домой обескураженная. Кинула большой бумажный пакет в прихожей и прошла в огромный зал, обставленный изысканной мебелью. Не успела она присесть на кресло, как вбежали три мальчишки, погодки, и начали веселый галдеж. За ними вошел элегантный мужчина, искрящийся энергией и весело смеющийся: «Дань, представляешь, Саня все-таки сделал этого Илюху из первого подъезда!» Даша приобняла среднего по росту, потрепала по рыжеватой шевелюре, но тут же привстала настороженно: «Лиза плачет?» и направилась в комнату напротив. Показалось, как обычно… «Миш, представляешь, тетка в химчистке не взяла наши вещи и так на меня посмотрела, как будто я преступница какая!» Преподаватель французского  Дарья Алексеевна Михальская подошла и с нежностью обняла своего мужа – профессора Михаила Ильича.  Три дня назад они собрались на вручение премий в области медицины. На Даше было элегантное платье Yves Saint Laurent, Михаил, как полагается, в смокинге. Перед самым выходом появилась няня с Лизочкой на руках – девочка вела себя беспокойно. Даша взяла ее на руки, чтобы поцеловать, и тут Лизочку начало тошнить. Понятно, пришлось задержаться, Даша поменяла платье и вышла во двор, где ее ожидал Михаил. Мальчишки – Антон, Саша и Петя – катались на аллее на самокатах. Неожиданно Петя, младшенький, налетел на кочку, самокат перевернулся, мальчишка рассек бровь. Кровищи было – страшно представить! Они  так и не попали на это мероприятие, широким жестом Миша стянул с себя смокинг и рубашку, рубашкой вытер лицо сына, и он, ведя машину с голым торсом, повез их в травмпункт. Слава Богу, все обошлось…

Лида Антонова комплексовала всю жизнь. До тех пор, пока она не получила в наследство от мамы, умершей от онкологии и надеющейся до последнего, что дочь спасет ее, продав, полученную по договору дарения от нее же, квартиру. Тогда она купила себе все – рот, нос, глаза волосы, скулы, грудь, попу, плоский живот. Тогда она в ЗАГС написала заявление о смене имени на Анжелику Антонову. Ведь именно благодаря этим приобретениям она смогла выжить со своего места верную, служившую пятнадцать лет старшему вице-президенту выпускницу Гарварда Нину Зайцеву, ведь именно благодаря этим новым своим свойствам она могла спать с мужьями своих подруг, да, всего на одну ночь, на большее они не хотели идти, но для повышения собственной самооценки этого было достаточно… Лида Антонова была посредственностью – всегда и везде. Слишком узкое лицо, обрамленное жидкими белесыми волосами, выцветшего цвета глаза, курносый широкий нос, тонкие, похожие на рот лягушока губы и редкие мелкие серые зубы дополнялись совершенно несуразной фигурой – широкими будрами, маленькой до безобразия грудью и короткими ногами. Однако, несколько раз это качество было воздвигнуто на пьедестал почета – некоторые мужчины говорили, что умеренная коротконогость – признак повышенной сексуальности у женщины…