В мучительных поисках собственного Я

Роман Андреевич имел небольшой, но достаточно успешный бизнес. Достаточно – для того, чтобы безбедно жить вот уже двадцать пять лет в собственной, обставленной итальянской мебелью, трешке на Комсомольском проспекте, менять в срок, как положено, одну Audi на другую, дважды в год с женой и сыном выезжать за границу: зимой – на горнолыжный курорт, летом – на море. Достаточно – для того, чтобы по окончании хорошей московской школы обучать сына Мишку на престижном юридическом факультете МГУ и после окончания Университета снимать ему квартиру неподалеку от родительского гнезда. Достаточно, чтобы скопить триста тысяч долларов – мало ли что, на черный день.

Учился Мишка средненько, больше тусовался с однокурсниками по клубам и кафешкам, на которые Роман Андреевич стабильно клал на Мишкину золотую карточку деньги. При этом Мишка воспринимал такие пополнения собственного счета абсолютно логичным действием со стороны папы. Во-первых, Миша был единственным сыном в семье – на кого же, если ни на него, тратить заработанные деньги. Во-вторых, если уж засунули в такой институт – должен же Миша держать марку, не в библиотеке же ему после занятий просиживать! А, в-третьих, была самая важная причина – Миша совершил благороднейший поступок – не отвернулся от отца и принял его таким, как он есть, несмотря на то, что его отец совершил ужасное! Точнее, сначала Миша называл его и козлом, и предателем, и громко кричал, что не собирается жить с ним под одной крышей. Дело в том, что, когда Миша учился на первом курсе, отец отправил его маму отдохнуть на две недельки на воды, в Карловы Вары. Сам он не смог ей составить компанию из-за дел на работе. Миша, воспользовавшись маминым отсутствием, быстренько состряпал легенду о том, что едет с институтской группой на тренинг перед летней сессией. Предполагалось, что тренинг проводится в Подмосковье и  будет длиться с вечера пятницы до понедельника утра. Конечно же, ни на какой тренинг Миша не поехал, а завис в компании в общежитии, предусмотрительно сунув конверт с 5000 рублей вахтерше, чтобы не задавала лишних вопросов о нелегальном постояльце. За ночь с пятницы на субботу было выпито такое количество виски, перемешанного вкроплениями шампанского в те моменты, когда заходили девушки, что в субботу днем Мише стало совсем нехорошо, и он решил-таки вернуться домой, чтобы спокойно отлежаться у себя в уютной постельке. Открыв дверь ключом, он сразу понял, что его легендой воспользовался не только он сам, но и его отец – в прихожей стояли элегантные туфельки на шпильке, а на полочке раскрылась в безумном беспорядке женская сумочка. Миша специально задел рукой сумку, содержимое стало со стуком вываливаться на паркет: ключи от машины, помада, дверные ключи, пудреница… Последняя в падении раскрылась, и зеркальце раскололось на мелкие кусочки. «И поделом! Так ей и надо!», - зло подумал Миша, проходя в свою комнату. «Эйееей! Папочка! Выходи, подлый трус! Я все видел и все знаю! Прятаться бесполезно!» - закричал он противным мультяшным голосом. Роман Андреевич буквально влетел в комнату, испуганное выражение лица, подрагивающие руки и взъерошенные волосы – все свидетельствовало о виновности подозреваемого. Через минуту раздались поспешные шаги и хлопок закрывшейся входной двери. Миша сидел на кровати, обхватив голову руками, - она раскалывалась от вчерашних возлияний, хотелось скорее лечь на подушку. «Миша, Мишенька, ну не надо так переживать, ну давай поговорим!» - Роман Андреевич уселся на краешек кровати и протянул руку к сыну. – «Ну давай все обсудим, как взрослые люди. Это – ничего не значащий для меня эпизод. Ну, ты же понимаешь. Ты же взрослый мальчик, Миша!» Миша отдернул его руку, в висках стучало, а к горлу подступала тошнота – ну зачем же вчера так пережрали? – «Уйди, меня сейчас вывернет!». Роман Андреевич весь сжался и покрылся испариной: «Миша, я тебя умоляю, не надо рассказывать маме». «Пошел вон, козел, предатель! Убирайся вообще из нашего дома!» - Миша оттолкнул подавшегося к нему отца и пулей вылетел из комнаты. В ванную, где его хорошенько прополоскало. Вроде стало легче, во всяком случае, голову отпустило.  Приняв душ, почистив зубы и зачесав мокрые волосы назад, Миша, в полотенце на бедрах, продефилировал в свою комнату. Роман Андреевич сидел неподвижно на прежнем месте. «Уходи, мне сейчас не почем с тобой разговаривать. Ты – настоящий предатель. Как ты мог так поступить с мамой? Сволочь! Уходи, не могу тебя видеть!» - он лег на кровать и отвернулся к стенке. – «Что ты сидишь? Матери я ничего не скажу, если тебя это так волнует, но вот простить такого козла никогда не смогу. Ничего от тебя не надо! Только уйди!».  С того дня Миша демонстративно молчал, не отвечал на приветствия папы и не брал трубку, когда звонил отец. Вплоть до приезда мамы. Когда приехала мама, ситуация изменилась, но не в лучшую для Романа Андреевича сторону – Миша при матери был с ним приветлив, даже ласков, но стоило ему переступить порог квартиры, как вся накопленная злость выливалась в сторону отца.

Так продолжалось до того дня, когда Роман Андреевич просто вымолил у Михаила встречу с ним в ресторане и торжественно преподнес ему ключи от BMW 3-ей серии. «Ну, ладно, давай, не айс, конечно, но на первое время, побить, сгодится». Видя удивленные глаза Романа Андреевича, пояснил: «Вот Ленке из моей группы папахен на окончание первого курса Порш подарил. Вот это я понимаю. Но  не думай, я не в обиде». Он хлопнул папу по плечу и выпорхнул из ресторана. С тех пор он через раз поднимал трубку, когда звонил отец, и даже стал называть его по имени, особенно, когда подходил день перечисления средств на карточку.

Когда институт был с горем пополам закончен, Миша завел с отцом мужской разговор: Как жить дальше? Чем заниматься? Роман Андреевич предложил ему поработать в его компании, но Миша скривился: «В мелком  бизнесе? Да еще и не на руководящей должности? Неее. Не для этого я закончил МГУ!» Роман Андреевич сделал пару звонков, попросил, пообещал что-то взамен, и в результате Миша получил должность старшего консультанта (пусть не руководителя департамента, но все-таки и не просто консультанта и, упаси Бог, не младшего) в крупной юридической компании. Несмотря на название должности, поручение ему в первый день работы дали что ни на есть примитивное – отксерокопировать материалы для предстоящего судебного дела. Открывая и закрывая крышку ксерокса, Миша с раздражением думал о том, что не вот таким вот говном он планировал заниматься. Через два дня он просто не вышел на работу. Когда его отцу позвонили и стали спрашивать, что случилось, Роман Андреевич даже не знал, что ответить – он пытался дозвониться до Михаила, но тщетно – тот не брал трубку. Вечером он объявился сам – позвонил и сказал, что работать в месте, где унижают его достоинство, он не собирается. Роман Андреевич сжал кулаки, покраснел, потом позвонил своему знакомому и долго и унизительно извинялся за своего сына.

Через неделю Михаил возник на пороге родительской квартиры. «Пап, тут такое дело. У тебя же есть некие накопления, опять же арендовать квартиру дорого – я решил открыть фотостудию. Давай купим квартиру, небольшую, мне достаточно метров 60-70, аппаратуру я тоже сам выберу». «Миша, подожди! Но как это связано с твоим образованием? И вроде у тебя никогда не было увлечения фотографией, рисунком или другими видами искусства…» «Ну все понятно! Предаешь! Для тебя ведь это не впервой?» - Миша недобро скосил глаз. «Мишенька, подожди, но у меня даже денег таких нет. У меня накоплений всего около трехсот тысяч…И если что случится со мной или с мамой…», - Роман Андреевич засуетился, начал впопыхах наливать чай в чашку, пролил, обжегся. «Ну, ладно! Дай мне пятнашку, куплю хотя бы оборудование! Хрен с ним, начну работать в своей убогой съемной хате» - Миша взял чашку с чаем, отхлебнул, поморщившись: «Что-то какой-то некрепкий». Через неделю Миша распаковывал чудесную многофункциональную камеру.

Миша фотографировал много, искал интересные ракурсы, пытался поймать эмоции, но, очевидно, не было в нем дара художника – ему даже об этом говорить не пришлось, он сам все понял. И решил заняться ресторанным бизнесом. Благо, в институтские годы много ходил по ресторанам и, на его взгляд, отлично разбирался в кухне, подаче, сервисе, вине и прочих тонкостях ресторанного дела. Отец, вздохнув, «одолжил до достижения точки безубыточности» сто тысяч – на аренду помещения и отделку. Далее Миша как-то не посчитал затратную часть своего бизнес-плана, поэтому срочно принялся искать соинвестора. Однако, Мишины друзья и знакомые не торопились стать удачливыми рестораторами. Пришлось признать свое поражение, даже не начав битвы.

После неудачи с ресторанным делом Миша долго размышлял о причинах провала. Когда же ему пришло откровение, он мигом побежал к Роману Андреевичу: «Папочка, я отлично понял, почему у меня не пошло ни то, ни другое занятие. У меня нет степени МВА, так необходимой для ведения бизнеса! И знаешь что? Тыдым! Я уже забукировал место в институте! Где? В Международном институте управления на Кипре! Стоит всего ничего! Два года обучения – и вернусь таким суперпрофессионалом, что меньше чем триста в год не буду получать!» Роман Андреевич было открыл рот, чтобы спросить, почему Миша собирается получать МВА в области рекламного бизнеса, ведь его специализация – юриспруденция, но жена Марина мягко положила ладонь ему на руку и моргнула: «Ну, дай ты ему шанс!».
Миша два года проучился на Кипре, потом уехал совершенствовать навыки в Брюссель, Роман Андреевич уже не понимал из названия курса, что там усовершенствовал Михаил. На обучение и проживание ушли не только оставшиеся накопления, но и текущие доходы семьи.

Вернулся Миша в Россию глубоко европейским человеком – «забывал» вдруг русские слова, изображая на лице мучительный подбор английским и французским синонимам, ругал патриархальный российский уклад, презрительно ухмылялся, слушая речи представителей российской власти  по телевидению, всем с энтузиазмом цитировал банальности, озвучиваемые на лекциях европейских учебных заведений преподавателями, которые сам считал гениальными идеями.

Два года он промотался по собеседованиям – никто не спешил взять на работу такого ценного сотрудника. Позиционировал он себя как человека, не нуждающегося ни в опыте работы, ни в помощи коллег и руководителей – самородок, умнейший человек, да еще и с тремя образованиями. Какой такой многолетний опыт в отсталой российской экономике против его европейских сертификатов? Мамонты! Вот он придет, и все заработает по-новому: высокотехнологично, без всей этой бумажной волокиты и бухгалтерской мутотени в виде отчетов о потраченных средствах. Надо – значит потратил! Денег он хотел много – еще бы, где им взять такого кадра? К сожалению, на большинстве собеседований даже не удосужились попрощаться с вежливо-уклончивым: «Мы Вам перезвоним позже», сказали прямо «Не подходите нам ввиду отсутствия опыта и понимания отраслевой специфики». А одна тетка даже издевательски усмехнулась «извините, но мы не можем себе позволить такого сотрудника». Миша опять пришел к отцу: «Папа, ну, давай, что ли, поработаю в твоей конторе, покажу вам, как нормальные-то люди строят свое дело», но, у сожалению для Миши, как, впрочем, и для его родителей, папин бизнес был на грани угасания. Ну не идти же работать в банкротящуюся компанию?!
Семью заводить Михаил также не собирался. Зачем тратить свою жизнь на эту бытовуху? Дети – кошмар, тормоз для саморазвития, маленькие монстры, вопящие, разбрасывающие игрушки и бегающие с грязными попами вокруг потерявшей всю свою прелесть жены-тетки в халате.

К тридцати годами Михаил получил место консультанта в отделе продаж в юридической компании. Оклад оставлял желать лучшего – раньше Миша столько мог оставить в ресторане, хорошо погуляв в компании симпатичных девиц. Но обещались проценты с продаж, руководитель отдела кадров так и сказала: «Учитывая Ваше прекрасное образование, Вы должны хорошо разбираться в предмете продажи и, думаю, сумеете продемонстрировать клиентам понимание сути вопроса. А Ваше образование, полученное за рубежом, позволит продвигать наши услуги, применяя новейшие маркетинговые технологии. Думаю, процентами Вы не то, что будете покрывать свой оклад, но и приумножать его в разы». Через два года Михаил был уволен как профнепригодный сотрудник – клиентов он привлек на сумму, меньшую, чем компания выплатила ему в виде заработной платы. Пока Михаил пытался приложить полученный грандиозный багаж знаний к реальному бизнесу, его отец пережил один инсульт, потом второй и так и не выкарабкался. Кстати, после первого инсульта ему предлагали хорошую реабилитационную программу за границей, которая могла восстановить его организм полностью и не дать произойти второму инсульту. Но, к сожалению, у Романа Андреевича не было накоплений на черный день.
 
Я познакомилась с Михаилом, когда ему было сорок пять. Он был «бойфрендом» моей хорошей знакомой – успешной руководительницы собственного бизнеса – сети магазинов белья. Сидя в модном ресторане и попивая «Шабли», он разглагольствовал о том, что Ларисин бизнес – яркий пример деградации российской экономики, куда просто необходимо установить ERP-программы для успешного позиционирования продукции как среди новых, так и среди существующих клиентов. «И вообще меня удивляет, почему Лариса так не любит участвовать в семинарах и конференциях, посвященных вопросам бенчмаркинга опыта западных компаний в ритейле развивающейся экономики. Это же движение вперед! Человек должен постоянно совершенствоваться!» - Михаил развалился в кресле, посмотрел задумчиво вдаль, но потом, вдруг что-то внезапно вспомнив, схватил лежащий но столе айфон и начал что-то быстро в нем  просматривать. «О! Календарь – великое дело! Если бы не напоминание, я бы никуда не успел! Девочки, вы тут бездельничайте, а я побегу, дела, дела!!!!» С этими словами он спешно встал из-за стола, залпом допил остатки вина и двинулся в сторону выхода. «Чем занимается Михаил?! – спросила я у Ларисы, когда он скрылся за дверью. Лариса улыбнулась, и мне было трудно понять, что таится за этой улыбкой: «О! Михаил – очень перспективный востоковед! Сейчас заканчивает исторический факультет Университета, параллельно изучает китайский язык…»