Философия жизни. Часть3. Лучшие подруги. Глава 7

                Глава 7.


Кристина и Катя ещё больше поладили, когда стали проводить время вместе. Катя, конечно же, не мешала проводить время Ане с Кристиной вдвоём, она считала, что дочке нужна подружка, и она уже в своём возрасте должна проводить хоть немного времени без мамы. Словом, Катя боялась, что Аня может в будущем оказаться совершенно не самостоятельной, поэтому настаивала на том, чтобы Кристина и Аня проводили часть дня вместе. При этом Катя запрещала им отходить далеко от дома, так как по-прежнему верила, что чем дальше от дома, тем больше опасностей. Так ей однажды сказал Роберт, а своему мужу Катя верила уже давно и доверила ему абсолютно всё. В будущем это стало ошибкой для Кати, хотя на такое будущее повлияло много факторов. Действия Кристины и Роберта, конечно же, тоже. И вряд ли бы будущее могло быть иным, учитывая состояние всех персонажей к тому моменту, когда всё перемешалось и стало таким запутанным.
 

Но вернёмся же к настоящему. У Кати до сих пор не было в Варцлове подруг, не было тех, с кем можно было бы посплетничать, поговорить о семье, о муже, о погоде. Конечно, иногда к Кате забегала Вера, дочка Пристковичей, шустрая молоденькая девчонка, но Вера всегда была занята, у неё на первом месте стояла учёба, а потом уже развлечения. К тому же Вера была тяжелым человеком, всегда думающим, улыбающимся редко, Кристина же была совершенно другой. Катя уже и не могла вспомнить потом, как легко завязалась их дружба.


В один из погожих ноябрьских деньков, когда не было метелей, а злые ветры не завывали над крышами домов, Катя вечером упомянула Кристине о том, что хотела бы прикупить какой-то наряд, да вот не хочется одной идти. Это были мысли вслух одинокой женщины, отшельницы от мира прогресса, но Кристина восприняла это как крик души, она ощутила, насколько одинока эта женщина в этом сером городе. За несколько недель работы у Роберта и его семьи, Кристина поняла, что у Кати нет друзей. И девушка огорчилась этому факту, она считала, что у такого интересного человека как Катя, у такой доброй души, должно быть полно друзей. Поэтому Кристина тотчас захотела стать подругой Кати. И в тот вечер они вместе отправились с ней по магазинам Варцлова. Кристина вспоминала о прошлом, о том, как в столице она с подружками посещала огромные торговые центры, это было ещё до встречи с Максом, которого подруги не восприняли как парня Кристины, находили его идеи смешными, и это привело к конфликту между ними и Кристиной. Конечно же, этого конфликта можно было избежать, но подростковый период это как сидение на пороховой бочке. Кто-то обидел - как бочку подожгли, моментально происходит взрыв из бури эмоций. Кристина улыбалась, вспоминая о тех брендах, что могла себе позволить раньше, о шутках подруг, о том, как они сели в тележку в супермаркете и возили друг друга в ней до тех пор, пока сотрудник магазина не наорал на них и не выпроводил вон.


- Ты иногда так улыбаешься, меняешься, словно расцветаешь – заметила Катя, когда они находились в одном приличном магазине Варцлова, там конечно же не продавалась одежда известных брендов, но она в отличие от всей другой одежды, поставляемой сюда, была  лучшего качества.


- Да, иногда бывает такое – заметила Кристина – просто мне приятно с тобой, Катя, с Аней. Мне хорошо – искренне сказала девушка.
Катя смутилась, она взяла с вешалки тёплое платье по колено красного цвета и приложила его к своему телу – как думаешь, пойдёт?


- Вам очень идёт – засуетилась продавщица, сидевшая за кассой. Магазин был крошечный и  в нём сейчас находились только Катя и Кристина.


- Я бы посоветовала вот это – Кристина достала бирюзовое платье с позолоченной брошью в виде крошечной веточки – оно подойдет к твоим глазам.
Катя улыбнулась, она отложила красное платье в сторону, приложила бирюзовое, потом решила его примерить и отправилась в примерочную. Кристина же ходила между рядами одежды, ожидая появления Кати. Вскоре вышла она, радостная и такая счастливая. Платье ей было по колено, у него была пышная треугольной формы юбка, и облегающий верх, что так славно подчеркивал формы Кати. Она совершенно преобразилась. И Катя замечала это преображение, оно ей безумно понравилось. Раньше она выбирала яркую и цветастую одежду, в которой она часто напоминала окружающим хиппи, неожиданно переместившуюся в семнадцатый год двадцать первого века. Сейчас же сдержанное платье подчеркнуло фигуру Кати, её лицо, до этого такое бледное и невзрачное.


- Вам очень-очень идёт – произнесла заворожено смотрящая продавщица и добавила Кристине – у вас есть вкус.


-Спасибо – широко улыбнулась Кристина, подходя ближе к Кате, рассматривая её в новой одежке со всех сторон.


- Кристина, Роберт будет в восторге – прикладывая руки к губам, мечтательно говорила Катя – ему так понравится.


- Да, это точно – согласилась Кристина, представляя, как этот суровый человек удивится новому образу его жены. «Лишь бы ему понравилось – пронеслось в голове у Кристины – а то ещё на меня разозлится, уволит к чертям».
Катя заплатила за платье, и они вместе отправились выбирать женщине новую зимнюю куртку. Кристине тоже нужна была куртка, Катя ей предлагала выбрать тоже, да и девушка хотела выбрать, но сейчас чтобы купить самую дешевую теплую куртку на рынке Варцлова, ей нужно было накопить ещё тысячу. Катя, вспомнив о финансовом положении своей подруги, тотчас смутилась своим уговорам. А потом на Катю нашёл порыв щедрости, что всегда так свойственен таким добрым людям, как она.


- Кристина – уверенно произнесла Катя – сейчас я куплю себе новую куртку, а эту, что на мне, я отдам тебе – заявила подруга девушки.


- Что? Сначала не поверила услышанному Кристина – нет, Катя, брось, брось – девушка отстранила даже руку в сторону, она не могла принять столь щедрый и дорогой подарок.


- Кристина, это старая куртка, ей уже три года – объясняла Катя – она старая, она не нужна мне. Вот если не возьмёшь – немного обидевшись, сказала Катя, она не привыкла, что от её даров отказываются – то отдам какой-нибудь другой девочке.


- Какой другой? Заинтересовалась Кристина.


- А вот пойду на окраины города, увижу там девочку на улице, бедненькую и плохо одетую – рассуждала Катя, её глаза сияли, она улыбалась широко, как малый ребенок

– и вот отдам ей. Она точно возьмёт.
 

Кристина рассмеялась, от такого дара было невозможно отказаться. Это была хорошая теплая зимняя куртка, столь необходимая сейчас Кристине. И Катя, конечно же, знала о том, как она необходима. Не от того ли она пошла в магазин теплой одежды и стала подбирать себе новую куртку?


Добро людское не знает границ. Так и у Кати, всегда доброй и слепо доверяющей людям, добро не имело никаких границ, даже видимых очертаний. После покупок она пригласила Кристину в лавку Робина,  того самого булочника, у лавки которого Кристина впервые встретила Катю, и купила себе и девушке по две ватрушки с творогом.


- Очень вкусная вещь, ты должна попробовать – заявила Катя, Кристина, уже одетая в теплую куртку, снова принялась отговаривать свою подругу, но Катя была из тех, кого не переубедить. Вечером они вместе сидели за столом и пили чай с ватрушками. Аня, уставшая за день после прогулки и рассказов Кристины о принцессе-Анне и об её путешествии в США, спала в своей комнате. Елена вязала в своей комнатушке на первом этаже, а у Захара болела спина, он отправился за какой-то мазью к местному аптекарю, которого Елена за глаза называла жуликом и шарлатаном.
Кристина и Катя пили чай, девушка с удовольствием быстро съела ватрушку, да так быстро, что её подруга поразилась этой небывалой скорости.


- Кристин – обратилась она к девушке, попивая чай. Они сидели за длинным столом в гостиной, люстра не горела, лишь большая лампа, стоящая на полу у кресла, освещала тусклым светом их краснощекие после мороза лица.


- Кристин, расскажи об Анне-принцессе – широко улыбнулась Катя. Девушка смутилась, она привыкла рассказывать эти истории только своей маленькой слушательнице.


- Хорошо-хорошо – рассмеялась Кристина, после прогулки с Катей её настроение поднялось, да и не могло оно быть плохим после того, как добрая женщина подарила ей свою тёплую куртку – расскажу одну историю, а о какой стране рассказать?


- О южном что-то – смутилась Катя. Она не очень хорошо знала мировую географию, знала лишь местность, в которой она с детской поры жила, а остальное ей так и казалось чем-то нераскрытым и таинственным.


- Мне вспомнилась одна история  о Греции, довольно таки смешная – Кристина глотнула снова горячего чая. Атмосфера была такой уютной, не то, что та, царившая в её комнатушке с Максом, где парень по вечерам не находил себе покоя, увязая в статьях и трактатах, ходя из стороны в сторону по комнате.


- Анечка-принцесса решила отправиться в ресторан того отеля, где жила с родителями. Мама её отправилась вместе с ней. Был шведский стол – вспомнила Кристина свой визит в Грецию в возрасте восьми лет – можно было набрать сколько угодно мороженого – усмехнулась девушка.


- Только мороженого? Спросила Катя, которая в жизни никогда и не слышала о шведском столе.


- Да, нет, всего, чего хочешь. Аня просто хотела мороженого, поэтому набрать хотела его  - рассмеялась Кристина  - но, а так можно было рыбу, мясо, салаты разные, арбуз, дыню. Мама Ани заставила её взять рыбу, съесть хоть немного перед порцией мороженого. Сели за стол на веранде. Вокруг стола ходят кошки, такие худые, не как наши длинношерстные – Кристина вспоминала греческих худощавых кошек, изнемогавших от жары под тенью веранды, выпрашивающих еды у отдыхающих – туристы им кидают кусочки еды, они съедают нехотя, так как наелись уже вдоволь. Вдруг Аня понимает, что заглядевшись на одну из этих кошек, она проглотила рыбную косточку и эта косточка застряла у неё в горле.


- О, ужас! Воскликнула Катя  - ну уж кошмарная ситуация, наверное, всё внимание приковала к себе  - заметила Катя, которая до жути сама боялась быть в центре внимания. Кристина тоже раньше боялась, но потом изменилась, в Варцлове, чтобы на тебя обратили внимание, нужно приковать его к себе.


- Конечно же! Так неловко Анечка никогда в жизни себя не чувствовала – стала громче говорить Кристина, так обычно происходило, когда девушка была увлечена какой-то историей – и потом подбегает официантка, спрашивает, что случилось? А Анечка не может ничего сказать, мама её отбежала за кусочком хлеба, по-моему, единственной вещью помогающей в таких случаях! Внимание всех немецких туристов, сидящих вокруг стола неподалеку от Ани, приковано к ней. Официантка уже не знает, на каком языке обратиться к девочке, она ведь с этой косточкой ни на каком ответить не может  - рассмеялась Кристина, вспоминая эту нелепую ситуацию из своей жизни.


-  К тому же Аня думает, что минуты сочтены, что с этой косточкой она помрет на этой веранде. И тут официантка ей говорит: «Я, кажется, знаю, что с тобой случилось, тебя ведь кошка поцарапала, от этого так плачешь». От этого абсурда, сказанного в такой  тяжелый момент, Аня начала смеяться, и жуткая косточка ушла из её горла.


- Счастливый конец – рассмеялась Катя и добавила – повезло тебе так много историй знать. Мне кажется, я по сравнению с тобой совсем мало знаю.


- Нет, что ты! Замотала головой Кристина – твои истории тоже увлекательны.


- Это да – согласилась Катя – но их-то мало. А у тебя обо всех странах! Знаешь, Роберт так увлёкся своим: «Откуда она это всё знает». Передразнила строгий голос мужа молодая жена, Кристина напряглась, вдруг сейчас Катя попросит у неё ответа на этот вопрос, но она лишь махнула рукой и рассмеялась – ну знает человек истории, чего ж плохого! А он всё: «Откуда, да откуда?» Ты уж прости его, Кристин, за это его любопытство. Он человеком может показаться строгим, властным, но он добрый, заботливый – вздыхала Катя, а потом посмотрела в окно, где в белых нарядах плясали снежинки, опускаясь на сугробы – мне так повезло с мужем! Знаешь, Кристина, таких мужчин надо б ещё найти. Таких рыцарей в наше время мало.


- Ну, прям рыцарь! Рассмеялась Кристина, она давно уже не с кем не обсуждала отношения, но как многие люди питала слабость перед подобным обсуждением. У Кати была такая же слабость. Поэтому в этот вечер, когда Роберт заполнял журнал ужасными оценками своих учеников в своём кабинете в Варцловской школе, его жена нахваливала своего мужа Кристине, как она нахвалила его и мэру города и её окружению. У Кати было привычкой нахваливать Роберта, потому что она искренне считала, что лучше мужчину и не сыскать в этом мире.


- Он спас меня в самый тяжелый момент моей жизни, после смерти моего любимого отца. Мы оба с ним из одной деревни – вспоминала Катя, она не упоминала, как в детстве Роберт подсмеивался над ней, проявляя свойственную детям жестокость – он после смерти отца трудился, часто школу пропускал, лишь бы деньги в доме были. Он понимает и тебя, и того мальчика Тома, он упоминал о нём. Когда у семьи проблемы, невозможно не помочь. Но нельзя забывать и об образовании. И Роберт совмещал и учебу, и работу, работа у него была такая – с мальчишками друзьями, а у Роберта всегда много друзей было – с гордостью сказала Катя, которая не могла похвастаться наличием стольких же друзей у себя  - металлолом собирали. Его сдавали, деньги хоть какие-то да приносили в дом. Сложное у него было детство, наши отцы дружили. Я видела, как его отец погиб. Его убили.


- Кто? Не поверила Кристина, она и не думала, что судьба сложилась именно таким образом у этой молодой пары. Она не знала, что у Роберта было не самое счастливое детство, Кристине казалось всё время, что он не испытал никаких трудностей в жизни. Когда же Катя рассказала во всех подробностях историю о медведе, о том, как тот разодрал Антона, несчастного отца Роберта, Кристина уже другим взглядом посмотрела на мужа Кати, входившего в гостиную после работы. Она смотрела на него взглядом задумчивым, противоречивым, потому что теперь отношение к этому мужчину у неё переменилось. Она уже не расценивала его участие в её жизни и в жизни Тома с Максом наглым вмешательством, Кристина понимала, что Роберт хочет позаботиться о них, чтобы они, как и он, совмещали труд и учёбу, чтобы они добились многого, так же как и он. Что Роберт заботится о них, заботится о своих учениках, которым на него плевать, потому что хочет, чтобы они чего-то да добились в этой жизни. И, что он мрачный и задумчивый такой, не от того, что злой и мерзкий учитель, а от того, что вечно думает о жене и дочке, заботится о них, трудится для их блага. Всё это теперь было в мыслях Кристины. Зная детство Роберта, зная то, как он благородно поступил с Катей, как ему удалось сбежать из родной деревни в Нестора ради счастливой жизни и большего заработка, она не могла уже с недовольством смотреть на него. В ней проявилась и жалость к агрессивному подростку Робу, и уважение к трудящемуся ради дочери и жены молодому учителю Роберту. И возвращаясь в съемную комнатушку, она думала о детстве Роберта, думала о его маме и его сестре, которым он высылает деньги. Кристина думала о том, как вечера этот мужчина проводит, склонившись над тетрадями учеников, и непонятное чувство одолевало её. Девушка не могла понять, что это за чувство. Но возможно это было чувство восхищения, восхищения молодым деревенским парнем, который добился больших высот.


Прошло несколько дней со дня первого совместного похода по магазинам, потом по вечерам у Кати и Кристины уже было привычкой либо гулять по городу, либо если погода будет совсем ненастной, сидеть в гостиной и делиться моментами из своей жизни. При этом Кристина делилась настоящими отрывками из их с Максом жизни, их планом покинуть Варцлов, а Катя делилась прошлым, столь приятными ей воспоминаниями. Такими как беременность Анечкой, то, как она лежала в больнице, а Роберт ухаживал за ней, приносил ей разные вкусности.


Однажды у подруг зашёл разговор о том, какой должна быть семейная жизнь. Катя пожала плечами и сказала – тут всё просто, Крис – она откусила пряник, один из тех, что они вчера приобрели в лавке Робина – понимаешь, есть мужчина и женщина, они не изменяют друг другу. Он заботится о ней, она о нём. Но заботится каждый из них. У них общий семейный бюджет, они копят на какое-нибудь путешествие, ну например в Нестора. Делают вместе подарки ребенку, учат его вместе. Всё делают вместе, это и есть семья. Да и что тут думать – доела пряник Катя – давно уже известно, что такое семья.


- Это да – вступила в спор Кристина, она привыкла к новым веяньям в понимании семьи, которыми снабдил её Макс – но вот ты говоришь семейный бюджет. А если, например, она не зарабатывает, а он работает. Или наоборот. Ведь у нас с тобой была практически одинаковая ситуация – вспоминала Кристина время, когда Макс ещё не трудился на текстильной фабрике.


- Нет-нет – покачала головой Катя, взявшись за вязание кофточки для Ани – разная. Я могу не работать, потому что Роберт способен обеспечить нас всех. Нам хватает этих денег. Но если мы будем голодать, я сделаю всё, чтобы у нас были деньги, Крис. У тебя была другая ситуация.


- Да, возможно – согласилась Кристина – но, а ты говоришь, всё вместе делают. Если, например, тебе нравится мыльная опера, а Роберту исторический фильм, то, на какое кино вы пойдёте?


- На его. А потом на моё. Это ведь уступки во имя любви.


- Эта жертвенность – заметила Кристина – но зачем жертвовать чем-то во имя любви? Спросила, искренне не понимая, она. Макс отрицал эти любовные уступки, считал это всё ересью и прошедшими днями.


- Как зачем – удивилась Катя – ведь ты сама жертвуешь! Ты сама, Кристина, трудилась во имя любви! И ты не понимаешь, что это! Встрепенулась Катя – я не понимаю – искренне произносила она - этих новых течений. Даже до смешного доходит! К примеру, они разрешают друг другу изменять – усмехнулась Катя – ну знаешь, я читала как-то в журнале о таких парах. Иногда даже муж специально находит любовника своей жене, всё это для более острых ощущений. Пусть живут, как хотят, но ведь искренне, искренне они заверяют всех окружающих в том, что правы они, что они живут в двадцать первом свободном веке, а все остальные дикари! Катя встала с кресла – невыносимо смотреть на всё это. Я налью ещё кофе. Тебе принести? Спросила она у Кристины, девушка же помотала головой. Она сидела погруженная в свои мысли, в мысли об этом новом мире, о новых течениях, которые так рьяно отстаивал Макс. Макс, считавший, что измены это нормальная часть человеческой жизни, и что любовь в нынешнем понимании лишь свободные чувства, не привязывающее человека лишь к одному лицу. Всё это ей казалось таким пошлым, все эти течения казались ей абсурдными, как только она глядела на счастливую чету Роберта и Кати. Они помогают друг другу, заботятся. Они не считают, что у каждого из них отдельные проблемы, отдельные трудности, они не считают измены обыденной частью жизни, и они не считают, что дети мешают наслаждаться жизни. И чёрт подери, они такие счастливые. Макс же одобряет все извращения, изощрения над прекрасным чувством - любовью. Над другими чувствами: над дружбой, над силой. Он опошляет их, он только их опошляет. Он пытается соорудить какого-то монстра, называя его этими прекрасными чувствами. И Кристина при этом сравнении разрыдалась, Катя принялась утешать девушку.


Но разочарование не приходит сразу. Просто сначала человек начинает слышать другие мнения, не только мнение своего любимого. Так Кристина услышала мнения Роберта, Кати. Так они открыли ей глаза на то, что действительно происходит в её жизни. На то, что Макс сам противоречит своим идеалам. На то, что он только философствует и ничего не делает. А потом Кристина услышит ещё мнения, мнения людей вокруг, которые будут разбивать в пух и прах суждения Макса. А затем она начнёт сравнивать, она выберет себе идеал, другой идеал, не Макса, так как она не может быть без идеала. Кристина чувствовала эти перемены, она боялась их, она боялась, что их связь с Максом может быть утеряна раз и навсегда. В тот вечер, после разговора с Катей, Кристина пришла на кухню к Максу, где он вечно по вечерам сидел за компьютером. Лицо у неё было заплаканным, после истерики Кристина выглядела уставшей и изможденной.


- Что случилось? Спросил у Кристины Макс – они обидели тебя? Они кучка доисторических…


- Замолчи! Огрызнулась Кристина, а потом прижала руку к губам – да что я такое говорю. Макс, Макс – спохватилась девушка – Макс, как же я говорю с тобой. Ведь мы хотим жить вместе – рассуждала девушка, заваривая чай -ведь мы планируем поездку на юг, а я так говорю с тобой. Ужаснулась своей перемене в голосе Кристина. И отчего она на него сорвалась? Только потому, что её вывели из себя его идеи. Но ведь это лишь идеи, она не любит только его идеи. Почему она тогда так поступает с ним? Ведь она планировала счастливую и безмятежную жизнь на юге.


- Макс, прости – прошептала Кристина, слёзы снова заструились из её глаз, она обняла Макс, подойдя к нему сзади. Он, молча, положил свои ладони на её руки и продолжил читать статьи.


В тот вечер к ним не забегала Проня, да и не могла она забежать, в ломке на первом этаже, она уже не могла выйти к клиентам. Она не ела, она просила лишь очередной дозы и тишины, так как ей казалось всё вокруг слишком шумным. И Мадемуазель кричала в зал, чтобы замолчали, мужчины и проститутки на время замолкали, а потом снова продолжалось веселье. Мадемуазель не отходила от столь полюбившейся ей Прони, она гладила её по волосам. Она с заботой в голосе просила Проню съесть что-нибудь, но та не могла. Уже как несколько недель после принятия пищи, Проню тошнило. Поэтому она решила уже ничего не есть, продолжая лишь принимать столь полюбившиеся ей наркотики. Мадемуазель вызвала местного врача, но он ничего не мог сделать. Тогда она поднялась на второй этаж, чтобы взять оттуда свой телефон и позвонить Агату, в надежде, что он, выслушав сложившуюся ситуацию, пригласит хорошего врача из благоприятных районов Варцлова. Агат всегда не отказывал в помощи, когда кто-то был при смерти. Может и правильно кто-то из «банды» Тома охарактеризовал Агата, сказав, что это человек с принцами. Агат попытался помочь Проне, он приехал с врачом-специалистом, у которого лечился сам, но было уже поздно – Проня скончалась в диких муках и бреду к тому времени. В ту ночь в доме Мадемуазели было непривычно тихо. Мужчин прогнали, а девушки Мадемуазель, Кристина и Макс, сама Мадемуазель, Том, который до этого торговал в зале, Агат и врач склонились перед Проней, лежащей неподвижно на грязной, засаленной койке. Кристина прижала руки к лицу. Ей стало невыносимо жалко хозяйку их комнатушки. Да, Проня была скверным человеком, даже больше чем скверным. Она была алчной, грубой и мерзкой девчонкой улиц. Но она умерла. И после смерти, Кристина была выучена этому от своей бабушки-сказочницы, никто не смел сказать дурного слова о человеке. Ведь этот человек не мог ничего ответить. И Кристина лишь плакала, видя перед собой мертвую Проню. Она представила, какая должно быть тяжелая жизнь была у этой глупой, ничему не научившейся девчонки. И судьба сложилась так ужасно, что Проня страдала, а принимала наркотики лишь, чтобы заглушить эти страдания. Проня была несчастной девчонкой, которая за всю свою короткую жизнь не рассказала никому свою судьбу, почему та так сложилась, почему её детские мечты не исполнились. Она всё держала в себе и только огрызалась. Теперь Проня уже не могла огрызнуться. Кристине хотелось попросить прощения, прощения за свой разлад с ней, за оскорбления в её адрес, ей хотелось помочь ей справиться с её зависимостью, из-за которой она погубила своё здоровье и скончалась, но уже было поздно. Она плакала, прижавшись к груди Макса, а он крепко обнимая её, приговаривал, глядя на Проню – бедная девушка, бедная.
Мадемуазель стояла на коленях подле койки в этой крошечной комнатушке, так дурно пахнущей, что перед каждой ночью в ней пшикали духами и проветривали по несколько часов. Она шептала что-то о своей вине, о том, что она недоглядела, она брала в свою руку ещё теплую руку Прони, сжимала её, но потом рука девушки безвольно падала на койку. Другие проститутки, столпившись в комнате, смотрели в ужасе на их подругу, они не могли поверить, что она мертва. Им всем казалось, что Проня, не смотря на свою зависимость, будет жить ещё долго. Что не может в один день её не стать. А потом одна из них, глядя в сторону Агата и Тома, стоявших чуть поодаль, прокричала – вы! Что вы тут делаете! Какого чёрта – истерично кричала девушка – ведь это вы убили её! Вы ей продавали эту дрянь! Вы!


Все испуганно глядели на неё, боясь, что потом Агат отомстит этой посмевшей его оскорбить шлюхе, но он лишь продолжал молчать. О чём он думал в ту ночь так и останется неизвестным, но взгляд у него был отрешенным, а уголки губ истерично вздрагивали.


Хоронили Проню через три дня, не соблюдая никакие церковные почести, не отпевая, зная, что Проня была всегда атеисткой и ни за что не хотела, чтобы её тело заносили в церковь. Мадемуазель, убитая горем, выбрала самый дорогой гроб, самый дорогой венок для своей «девочки». И никто не возражал, все боялись за её состояние. Боялись, что она может сойти с ума от горя. Но Мадемуазель лишь пила, пытаясь забыться. На похоронах собрались все те, кого хорошо знала Проня. А их было не так уж и много. Мадемуазель, Том, Клавдий, Кристина, Макс, девушки Мадемуазель. Они стояли, укутавшись в свои шубки и пальто, прижимая носовые платки к глазам и носу. Был сильные снегопад, жуткий ветер, разыгравшийся на кладбище, трепетал платки  и простенькие шляпки на головах у девушек. Мадемуазель закрывала лицо руками, облаченными в кожаные перчатки. Она еле стояла на ногах, и две девушки поддерживали её. Работники кладбища Варцлова, молодые парни, знавшие «хорошо» Проню, закапывали гроб, молча, пытаясь сдержать наворачивающиеся на глаза слёзы. Том сложил руки за спиной и теребил в отчаяние пальцы, ему было страшно от царившей обстановки, от духа смерти, витавшего вместе с ветром над могилами. А что если этот ветер пронесётся над домами и угодит в комнатушку его мамы? Том сжался от боли. Уже, какой день его мысли крутились вокруг его мамы, вокруг её болезни. Ей становилось хуже и хуже, а мальчишка никак не мог помочь ей. Он не хотел снова бросать школу, он только стал понимать, что там происходит, вроде кое-как даже выучил таблицу умножения и запомнил отрывками правление Петра I. Том пытался совмещать свою «работу» и учёбу, но на «работу» оставалось всё меньше времени. И всё это было из-за домашних заданий, которые Тому было сложно выполнять в силу его непонимания. Теперь мальчик не знал, что делать. Он пытался решить, какое у него будущее, как лучше поступить, но не знал. Том лишь думал о матери, о её боли в колене, о том, что она не может вставать со своей старенькой постели. И Том боялся духа смерти, сейчас витавшего над всеми ними. Он видел, как возлагают венки на могилу Прони. Вот положила венок Мадемуазель, потом простенький венок возложил этот чудак Клавдий, а вот кто-то кладёт букет алых роз, на которые падает белый, пушистый снег. Том посмотрел на человека, положившего цветы. Это был Агат, облаченный в джинсы и в тёмное пальто, его чёрно-седые волосы трепетали на ветру.


- Убирайся – прошептала Мадемуазель, которая уже не могла кричать, настолько она обессилила. И Агат ничего не сказал, он покорно развернулся и зашагал в сторону ворот кладбища. Хотели идти и остальные, но Мадмуазель стала сопротивляться, она решила остаться на кладбище, не хотела покидать могилу Прони. Кристина испуганно глядела на эту женщину, пищащую от боли, от своей беспомощности и не могла поверить, что ещё пару недель назад она вместе с ней сидела за одним столом, и Мадемуазель весело говорила, подливая себе вина.


- Пойдёмте – хотела взять её под руку Кристина, которая пропиталась такой жалостью к Проне, к этим девушкам, с поломанными испоганенными мужчинами судьбами.


- Нет, оставь – покачала головой Мадемуазель и упала у свежо сделанного холмика, ветер сорвал с её головы платок. Одна из девчонок быстро подняла платок, другие вместе с Томом и Максом пытались поднять грузную женщину с земли. Кристина тем временем уже была далеко от них всех, она бежала в сторону холма, на котором находилась свалка заброшенных машин. Девушка хотела найти уединения, хотела разрыдаться в одиночестве, хотела прокричать, насколько ужасна жизнь. И она бежала по улочкам, вспоминая дорогу к холму. Кристина быстро пролезла через поломанные ворота, открывавшие дорогу на свалку машин, и взобралась на холм. Девушка смахнула с капота одной легковушки  снег, села на него в свою любимую позу – по-турецки – и, облокотившись  о колени, закрыла лицо руками. В тёплой куртке девушка не ощущала ледяного ветра, но, тем не менее, она содрогалась всем телом, мурашки ползли по ней.


Кристина наблюдала за тем, как холодный ветер выбивает ей волосы из косы, как пушистый снег приземляется на её разваливающиеся кроссовки. Девушке открывался вид на весь город с холма. Дома  окраин, погрязшие в снегу, с крыш некоторых из них счищали снег, боясь попросту, что эти крыши обрушаться из-за метели. На окнах кирпичных, одинаковых домов и таких же блочных, а так же на окнах одинаковых домиков-коробок в один этаж появлялись морозные узоры, напоминающие собой причудливый орнамент  национальных платков страны, где жила Кристина. Деревья, редко встречающиеся в Варцлове, утопали в снегу. На самой верхушки ближайшего из них сидел черный ворон и недовольно каркал. Кристина была одна на свалке. Она иногда приходила сюда, когда ей надо было подумать, не беря с собой Тома, не предупреждая никого, она не боялась нищих, живших тут. Они не трогали Кристину, не просили у неё денег, так как видели, что девчонка бедно одета и последние свои деньги она точно им не отдаст.


Кристина тяжело вздохнула, она смотрела на мрачное, тёмно-синее небо, заволоченное тучами. Последние проблески на небе исчезали, когда тучи соединялись между собой. Кристина вспомнила кладбище Варцлова и поёжилась. Она вспомнила забытые всеми могилы несчастных нищих и отдельные участки, предназначенные для более состоятельных граждан города. Девушке с сочетанием «состоятельных граждан» вспомнился Роберт в своём привычном сером костюме и белой рубашке, приходящий по вечерам из школы, быстро здоровавшийся с ней и уходящий к себе в кабинет. Девушка всхлипнула. Отчего этот мужчина, добившийся многого в Нестора, по словам Кати, отправился сюда, в Варцлов? В поисках лучшей жизни? Может быть, этому бы поверила Катя, но не Кристина, точно знавшая, что сочетание «лучшая жизнь» и Варцлов не могут быть совместимы.


Она посмотрела на людей, крошечных отсюда, снующих туда-сюда по улочкам города. Кристина глядела на нищих, на укутанных в какие-то лоскуты женщин, на мужчин в черных одеяниях. Они сливались с городом, с его серыми фасадами, и начинали составлять единое целое. Казалось, что Варцлов поглощает всю яркость, всю уникальность свойственную людям, оставляя лишь одинаковые серые фигурки, винтики в одной большой системе.
Вдруг Кристину кто-то окликнул сзади, девушка, ушедшая глубоко в свои мысли, вздрогнула от неожиданности, но потом обернулась и встретилась взглядом с Томом. Он был одет в серую куртку и джинсы, ботинки у него были бежевого цвета. На них появились пятна, из-за противогололедных реагентов, которые разбрасывали по всем улицам, в надежде, что они растопят лёд. Лёд таял, образовывая огромные лужи, из-за которых промокали всегда у Кристины ноги, когда она шла на работу к дому Роберта.


- Как-то неудобно вышло – заметил Том, сбрасывая замерзшей бледной рукой снег с капота, садясь рядом с Кристиной.


- Что именно? Спросила у друга Кристина.


- Да ведь похороны. Надо б чёрное надеть было. А у меня нет никакой другой одежды, чёрного тем более – вздохнул Том – поэтому как-то не по-человечески.
Кристина вздрогнула от мыслей друга. Да разве могло быть это по-человечески? Разве в Варцлове вообще можно существовать по-человечески? Вряд ли. Проня жила в нечеловеческих условиях, её использовали как какую-то вещь, словно она стакан, подушка, стол, шкаф. Да что угодно! Только не человек.
От этих мыслей подбородок Кристины задергался, а на глазах появились слёзы. Том, видя, как тяжело его подруге, прижал её к себе – Кристина, бедная Кристина.


- О, нет – отстранилась от друга девушка и дала волю слезам, она разрыдалась. Её щеки моментально покраснели, ветер обдувал лицо, слезы стекали по щекам и капали по подбородку – не я бедная, милый Том – смотрела на мальчишку Кристина – а Проня. Я была несправедлива к ней. Я осуждала! А она.…У неё ведь не было больше шансов выйти на хороший путь. Она ведь малышкой потеряла мать. И эти мужчины, свора мужчин, которые приставали к маленькой девчонке. А потом она нашла Мадемуазель, эту жирную корову, у которой тоже не было детства. Которой пользовались. И её решением было, чтобы Проней тоже пользовались. Ведь её можно было изменить! Мне надо было не кричать, не ругаться с ней. Мне надо было понять, понять – разрыдалась девушка, теперь она уже позволила, чтобы Том обнял её. Кристина тоже обняла друга – мне надо было понять, что она такая же, как я. Девушка. Не хуже меня. А я рассуждала как эти ублюдки, ублюдки, которые хотели лишь переспать с ней. Я считала, что она вещь, вошь, что она ничто! Господи – девушка посмотрела внимательно на сумрачное небо,  с которого хороводом сыпались снежинки – если ты есть, дай приют душе Прони. Она была ведь хорошей, мы могли спасти её.


- А я убил её – усмехнулся Том – я продавал ей эту дрянь, я не должен был продавать. Сухо заметил он – мне бы закурить сейчас, очень хочется курить – провел по своим русым волосам Том – я - убийца.


- У тебя не оставалось выхода – усмехнулась Кристина – либо деньги для мамы, либо помощь Прони.


- И сложный выбор – схватился за голову Том, он зашептал, уже не сдерживая слёз. Кристина была шокирована тем, что Том, всегда суровый и сдержанный, теперь рыдал перед ней.


- Понимаешь, я теперь думаю, чтобы сказала мама, зная, чем я занимаюсь. Она бы прокляла меня – разрыдался Том, Кристина ласково прижала его голову к своей груди
– бедный Том – прошептала она, гладя его по русым, мокрым из-за метели волосам.


Так они сидели в полной тишине, лишь ветер нарушал ту, завывая, создавая водовороты из снега. Каждый из них думал о своём. Том проклинал себя, что это он
– причина смерти Прони, Кристина ненавидела себя за своё свинское обращение с девушкой. Она считала, что Макс был прав, говоря ей, что она не смеет так обращаться с Проней, ненавидеть ей. Но только в этом был прав Макс, остальные его суждения по поводу Прони были абсурдны. Он восхищался её работой, тем, кем она является. И это вместо того, что спасти её! Вместо того, чтобы вытащить её из ямы. Кристине на ум пришло произведение «Яма» Куприна, она горестно усмехнулась. Кристина могла спасти Проню, тогда бы она не умерла. Но девушка даже не пыталась узнать, какие увлечения у Прони были, что ей нравилось, какие мечты были у этой нахальной девушки, чтобы потом помочь ей разобраться в ней же самой. Да Кристина вообще не считала, что у Прони могут быть интересы, способности, она воспринимала её как объект.


- Как же мы были не правы – прошептала Кристина, обнимая Тома, который словно пытался найти защиты у девушки – как же мы были все не правы по отношению к ней. Господи, прости ты нас всех – шептала девушка, а ветер трепетал её чёрные волосы.
Кристина не знала тогда, сколько часов они проверили вместе с Томом на свалке заброшенных машин, но когда они возвращались от туда, уже стемнело. Тогда девушка попрощались с Томом на развилке дорог, и направилась в сторону дома Мадемуазель, там сегодня была тишина, Аннушка закрыла дом на несколько дней и не желала никого видеть из мужчин. Она рыдала в комнатке Прони на втором этаже, Макс же проводил время в постели, рассуждая о Прони и, несомненно, восхищаясь её профессией. Кристина пробралась тихо в комнату, подобно мыши, она обнаружила в темноте, что Макс не спит. Девушка тяжело вздохнула, ей хотелось побыть одной сейчас, но она не могла выпроводить Макса. Кристина легла в постель и закрыла глаза, она ощутила, как рука парня ложится ей на талию, девушка тяжело вздохнула и притворилась спящей. Она не спала, она думала о Прони, думала о том, как в один день жизнь человека может оборваться. И продолжала корить себя.