Солнцепек

               
               
Недавно я прочитал умную статью одного учёного человека о происхождении видов повседневной живой материи. Ну, не совсем, чтобы сам прочитал, но в обсуждении участие принял, путём подачи разумного голоса на очередном внеплановом семинаре нашего двора по вопросам этики. То есть прямо во дворе под липами, где домино и иные места детского отдыха малолеток с заслуженными матерями. И хоть вскорости эта животрепещущая дискуссия забылась, как школьная таблица умножения, по которой считай не считай, а денег не прибавится, но осадок, в виде алкогольного отравления, остался. Прямо, как накипь в чайнике, которую хоть наждаком отдирай,  всё равно проявится. Так и тут!
Сравнительно давно, ещё со времён перестройки уклада жизни конца ХХ века, было доказано, как  научно, так и при посильной помощи экстрасенсов-целителей, что теперешний человек произошёл от посторонних инопланетян, которые без устали роятся над нашими головами и всегда готовы к производству экспериментальных опытов с биологическим материалом нашей планетарной жизнедеятельности. Доподлинно известно, что путём проб и ошибок был смоделирован совремённый человек, бездонный кладезь мудрости, который склонен самостоятельно размножаться со скоростью большей, нежели мыслительные способности. Это был, конечно, некоторый просчёт космического разума в напрасной надежде эволюционирования человека разумного в позитивном направлении. Ибо, увлёкшись естественным клонированием, последний всецело забыл о пространственных возможностях своей планеты и вынужден был в силу закона сохранения изотропной симметрии насильно сокращать численность электората путём  прогрессивных военных реформ, что и есть наивысшая стадия естественного отбора, привнесённого к нам из глубин мироздания.
И этот закон высшей материи ни в коем случае нельзя путать с антинаучными утопиями некоторых естествоиспытателей, кои в основу отбора положили псевдонаучные выводы о якобы незыблимой возможности происхождения видов, от низших к высшим без постороннего вмешательства прямо на нашей планете. То есть от мокрого головастика до шерстистого примата, когда через немыслимое количество лет до царя природы будет рукой подать, как говорит в своей среде простой народ.
Я этот ошибочный постулат тогда прямо под липками и развенчал в силу доходчивости умных слов до внимательного слушателя:
—Друзья,- сказал я весьма веско и понятным всякому языком,- кто от какой обезьяны произошёл ясно любому каждому  без подсказки со стороны. А кто сомневается, пусть посмотрится в зеркало рассветной порой после выходного дня. И это есть доказательство пагубного развития самотёком. А когда в процесс вмешивается космический разум, то на земле появляются представители высшей касты интеллектуалов и неприкасаемой элиты, с которых всё как с гуся вода,- поставил я себя в пример в конце этого спича.
Далее мне не удалось плодотворно навязать свои мысли, скопившиеся за это лето в голове. Собрание единогласно смерило меня недовольным взглядом и продолжило собеседование о дарвинизме и сопутствующему этой теории естественному отбору особей, как  о  ни к чему непреложной исторической истине.
Василий Аполлинариевич Айседоров, работник санитарно-технического звена нашей жилконторы, мужик на все руки в любое время суток, кроме утреннего, взял слово и понёс по свежим новостям:
—По школе помню, что капля никотина косит кобылу под корень, а человека никак. До исхода лет он курит без явной потравы организму. Поэтому не зря по телевизору обещали пенсию отодвинуть по годам ближе к старости.
—А тем более,- встрял без очереди в разговор махровый пенсионер Михайлыч,- тем более, говорю, многие выйдя на заслуженный отдых, от безделья покупаются на рекламный трюк и напрочь бросают курить, перекладывая всю табачную промышленность на плечи неокрепшей молодёжи и слабосильных девиц. А ведь им ещё рожать нашу смену, кто ещё не успел.
—Да пусть курят, что хотят,- махнул рукой старый либерал и доцент с кафедры Прокопий Нестерович Шалый,- лишь бы не иссушали мозг алкоголем!
Сразу же среди народа разгорелся спор: что лучше? Спорили до хрипоты и помирились на том, что нельзя лишать молодёжь сразу всех радостей жизни.
Никодим Потапович, многоопытный педагог по физической культуре и спортивным достижениям  гимназии №2, так и сказал:
—Нельзя нашу смену с юности ущемлять в правах, если хочешь встретить старость ветераном, а не балластом на пути наступающего поколения. Их сейчас и гиревой атлетикой до бессилия не доведёшь, не то, что призовёшь голосом к порядку! Волю дали вплоть до элементарного доноса с отягощающим посылом в тюремную камеру. Голой теорией от практических занятий приходится отгораживаться.
—Это вы точно подметили,- вмешалась легковесная телом Анна Леонардовна Керн, учительница классической литературы и на всё готовая активистка, а потому не пропускавшая мимо себя ни одного митинга или пикета.- Это правильно, молодёжь должна самостоятельно искать путь своего развития или уходить в народ,  как Лев Толстой, согласно убеждениям протестного движения,- и она гордо поскакала далее, словно воробей в подсолнухах.
—Но и со стариками, однако, надо что-то решать. Ведь не зря депутаты волнуются,- вернул диспут в изначальное русло Василий Аполлинариевич.
—Да, нация стареет, а кормить всех приходится,- подал голос Спиридон Тихонович, старший бухгалтер гаражного кооператива «Встречная полоса»,- но ведь государство не дойная корова, понимать надо.
Однако, далее свою счетоводческую мысль грузный телом Спиридон Тихонович развивать не стал, ожогшись взглядом о тучную фигуру директора добровольного общества капитанов маломерных судов «Белая лебедь» Лазаря Моисеевича Шкапа. Для дальнейшего разговора этот факт не имел никакого значения, так как к хозяйственникам нашего двора мы давно притерпелись, как к доброкачественной опухоли.
—Что это  на стариков ополчились?- не вынес я напраслины на пожилой возраст.- Доживёте и вы до реинкарнации. Может в новой жизни, кое-кто и состариться толком  не успеет. Стрекозой или уховёрткой с месяц побезумствует, а там, какая пенсия?- уже открыто оскалился я, как сторонник космогонического устоя жизни.
Но от меня тут же отмахнулись, как от болотного комара. Один Стёпка Слепиков, безработный молодой человек лет сорока, прицелился было в меня из детского пистолета, но его быстро одёрнули:
—Не трогай убогого. Пора привыкнуть к выходкам нашего Гуманоида. Такие экземпляры сами собой естественно отбираются для больничных палат,- сказал кто-то за столом, и все весело заржали нелепой шутке недоброжелателя.
Я пересел на край ближайшей песочницы, дабы отгородиться от очага невежества и сторонне наблюдать за переливанием из пустого в порожнее. Отвлёк меня от бездумного созерцания дворовой жизни детский голосок из рядом стоящей коляски:
—Дядя тётю гули-гули,- тонко прошелестел едва сформировавшийся понятием звук и тут же растаял в мареве летнего дня, истончившись до писка.
Сигнал истлел никем не замеченным, но только не для меня. Я сразу понял в чём суть и всеми фибрами души внял голосу юного пришельца, коего без колебаний опознал в малыше по огромным круглым глазам и лопоухому излишеству лицевой части. И в тот же момент я расшифровал его интимный посыл, как позыв на контакт с хозяйкой колыбели космического разума. Это было ясно, как теория соотносительности обособленного землянина к предмету космического вожделения. Поэтому я смело и призывно глянул на стоящую рядом с коляской женщину. Взглянул, как на предмет приложения репродуктивных сил на основе взаимного согласия. Моя нежданная избранница стояла ко мне спиной и, омытая щедрыми лучами солнца, призывно сияла первородным грехом прямо перед моим пылким взором. Тяжёлые, вороного крыла локоны, струились по нежному овалу плеч, укрытых лёгкой кофтой цвета беж, и разбегались весёлыми ручейками чуть выше осиной талии, завидному предмету женской гордости, точёно возвышающемуся над округло разбежавшимися бёдрами и плотно сбитыми седалищными мышцами, что были едва сокрыты тончайшей материей вызывающего кроя брюк телесного цвета. Да, при таком раскладе, со всею очевидностью сразу начинаешь понимать на сколь далеко и смело шагнула лёгкая промышленность в сравнении с солдатскими галифе! Далее взгляд избегал задерживаться, ибо спелая наглядная агитация не только вызывала стойкий зрительный восторг, но и побочный эффект сопричастности к межпланетному эксперименту соития с иноземной цивилизацией, тем более, что в нашем дворе ранее я не встречал обладательниц  столь щедрыми дарами природы. И мне немедля захотелось подвергнуть досмотру не только видимую достопримечательность неземного создания, но и весь передний противовес прелестницы.
—Который час?- обратился я с игривым интересом к даме и даже прищёлкнул каблуками, не разгибая ног.
И о, святая простота! О, надежда на чудо! Увы, уже в следующее мгновение я был возвращён на землю, ибо никакого совокупного отбора с возникшим объектом у меня не могло быть даже теоретически. Да, на меня действительно смотрела особь противоположного пола, повернувшаяся на мой призыв  в поисках времени, но отнюдь не располагающая к желанию контакта. И даже если она и присутствовала при скрещивании инопланетного материала с земным, то ген примата у неё превалировал. Ибо женщина была столь непривычной неземной красы, что даже игривые усики, кокетливо разбежавшиеся под вздёрнутым носиком, и ушки топориком меня не прельстили. А потому я отодвинулся на теневой край песочницы и взял себя в руки думой по противлению солнечной активности. То есть, попросту говоря, я даже последним седалищным нервом почувствовал, что моя лысеющая тыковка несколько перегрелась в лучах щедрого летнего солнца. И лишь спустя некую толику времени, я вновь окунулся в словесный поток моих собратьев по дворовому разуму.
Общий разговор мирно тёк в русле политических событий мирового значения и местных сплетен. Различные мнения смело ссыпались разномастным мусором в этот речевой поток под ораторскую жестикуляцию в пределах допустимых норм. Поэтому тренер по самообороне голой рукой, давно пришедший ко двору прибалтийский латыш Смакошвилис, лишь изредка одёргивал самых горячих собеседников силовым приёмом восточного единоборства. Но всё это было в пределах правил  и без обид со стороны потерпевших. И всё же общество порою согласно отстраняло от диспута непутёвого переростка Коляню, лезшего штопором в любой разговор со своею неоперившейся мыслью, отсылая его в недалёкий магазин с общим сбором пожертвований, как лёгкого на подъём субъекта и скорого в решениях у прилавка покупателя.
В одну из образовавшихся таким образом пауз, некто Остап Опонасович Ляхо, менеджер по продажам запасных частей к машинкам «Ундервуд» и «Зингер», прибывший на сход с газетой в руках и в очках на носу, провёл с собравшимися политическую информацию, зачитав заголовки статей о тяготах коммерции в условиях оттока капитала посредством ипотеки. Подобный доклад он делал всякий раз, напористо прослыв в близком кругу бизнесменом ещё при старых деньгах и  политологом при новых. Однако, торговца антикварной недвижимостью слушали плохо, в силу слабой экономической подкованности большинства. И лишь один Спиридон Тихонович, согласно кивая головой, как и всегда, поддержал информатора:
—Да-с, лишь только  регулятор центробанка повысит процент инфляции, а рубль конвертируется, к нам тот час же на помощь придёт валютный резервный фонд девальвирующего профицита, и  мы незамедлительно сделаем ставки, обвалив курс и общий показатель волатильности.
Все с этим выводом немедля согласились, ибо в компании преобладали голые практики на уровне своего кошелька, что никак не сообразно с золотым запасом страны. Единственно Владлен Яковлевич Сирый, владелец иномарки «Пежо» и дипломов двух неоконченных высших образований, отмахнулся головой от словесных мух и подытожил диспут, сведя его на нет:
—Всё это плюрализм волюнтаризма. При падении цен на нефть и выросших квотах добычи, неминуема стагнация рецессии в условных единицах за баррель.
После столь доходчивой не до всех перепалки даже издали схожих  теоретической мощью умов, народ за столом впал в тягостное раздумье и ожидание вестей из торговой точки. Но душевное равновесие и покой в головах разрушил молодой пенсионер Макарьев, всегда вовремя поспевающий к любой компании на отдыхе. Уважая нагрянувшую на человека старость, ветерана от трудов взашей не гнали, как дармового прихлебателя, а, наоборот, привечали за смелость в суждениях об институтах пенитенциарной системы воспитания и за рассказы о трудовой вахте в местах нечернозёмной полосы. И всё бы ничего, но вдруг, не часто встречающегося в нашей среде Соломона Кирхенштейна, мастера надомного пошива без лицензии, съела жаба, и он сказал, как бы задумавшись о своём или не приходя со вчерашнего в сознание:
—Отчего это некоторых чёрт приносит лишь тогда, когда гонец давно уже в пути? Отчего это некоторые даже получая пенсию, окончательно теряют совесть?
Зря сказал, вернув, как оказалось, весь наш бомонд к невесёлому первоначальному разговору. Ведь Макарьев немедля подлил масла в огонь. Одной фразой пробудил червя сомнения в наших умиротворившихся под жгучим солнцем душах.
—Скоро,- сказал, как отрубил ветеран труда Макарьев,- и года не пройдёт, как повысят пенсионный возраст. Век будете нас кормить!
А немного погодя, убедившись, что мысль дошла до каждого, ещё и наставил нас словно школяров:
—Так что вам теперь трубить и трубить. Поэтому держитесь за насиженное, фильтруйте базар и учите трудовой кодекс, а не просиживайте штаны посреди двора,- и он как-то победно оглядел всех исподлобья.
А что не дарить улыбки, если, считай, полгода, как числил себя ото всего свободным человеком при помощи сердобольного государства и  подоходного налога с законопослушных граждан. И каждый из нас осознал это стихийное бедствие, кроме разве что Стёпки Слепикова и его  друга Витальки Кудреватого, механика  широкого профиля, но без постоянного места. И тут же все мы вместе, даже не сговариваясь, решили не наливать злорадному пенсионеру Макарьеву, не то чтобы доверху, а даже и на палец в пластиковом стакане. Тем более, что быстроногий Коляня уже ставил полную тару на столешницу.
—Я и говорю,- по прошествии обряда очередного причащения, продолжил речь кутюрье Соломон,- куда ни кинь взор, всюду на пенсионера наткнёшься. Надобно их для разгрузки трудового элемента к сезонным работам привлекать, чтобы собственный прокорм оправдывали.
—А ещё лучше, приставлять к лесосплаву без техники безопасности,- со всей молодой дури поддержал разговор Слепиков и заржал, не замечая, что походя оскорбляет в лучших чувствах кандидата на заслуженное пособие Осьмушкина Карла Калистратовича, мужчину со всех сторон видного, ждущего пенсии как манны небесной.
Карл Калистратович, поэт-песенник, перебивающийся случайными заработками,  блуждающий в творческих поисках  днём и ночью, жаждал законно освободиться от трудовой повинности, основательно жениться по расчёту и завести подсобное хозяйство. Кандидатур в супруги подбиралось значительное количество, как любительниц изящной словесности, так и фанаток без гроша за душой. И тем более, что принудительный труд в честь юбиляров и красных дат ему надоел, а выбиться в начальники не позволял неукротимый талант противления.
—Наоборот,- рассудил невольник шоу-бизнеса,- необходимо ввести принудительный уход на пенсию в трёхдневный срок после выработки возрастного ценза во имя дальнейшего предоставления рабочих мест подрастающей трудовой смене.
—Ха-ха,- отозвался Владлен Яковлевич,- нынешняя смена не особо торопится заступить на трудовую вахту. А норовит получить минимум два платных высших образования, хоть и никчемных, но для престижа родительского кошелька очень значимых. Это в наше время…
—В ваше время в любом подземном переходе образовывались сверх программы,- махнул рабочей рукой санитарный техник средних лет Василий Аполлинариевич.- А вот с платниками надо кончать! К примеру, как только преподы из бывших платников примутся обучать новых студентов-платников,  скажем, медицинской премудрости в тех же учебных резервациях, то получившиеся в результате врачи голову от жопы отличить уже не сумеют. Или вот, по себе знаю, сейчас каждый год в школах меняют программу обучения, не ориентируясь на общеобразовательный уровень родителей. Как при таком прогрессе делать домашние задания с прежнем багажом знаний? Сам собой напрашивается вывод о необходимости совещательного родительского голоса на министерском уровне школьного образования.
—Это точно,- заметила пробегавшая с очередного несанкционированного митинга литераторша Керн,- когда дипломы получали в тёмных подъездах из рук в руки, то дурь молодых специалистов сразу в глаза не бросалась. Теперь же, когда абитуриент со школьной скамьи нацелен на платное образование, то учитель на уроке с ним вовсе не справляется и пускает образование по наклонной,- и она запрыгала через скверик на следующий митинг партийной оппозиции.
Доходчивая правда опытного педагога для нас не была новостью, так как и в поликлиниках, и в иных присутственных местах, каждый не раз встречался с дипломированным еретиком от образования. Но, с другой стороны всякий понимал, что и без них никак не обойтись. Ведь тогда получится полный застой развития и блуд в потёмках без конструктивной критики общественных институтов государства. Известно, что ежели в среде обитания индивидуумов всё гладко и без виражей, то далее общественным отношениям развиваться уже некуда, а правящая элита, без всесторонней поддержки народонаселения, просто не найдёт в себе сил для проведения очередного эксперимента над человеческим материалом, бесцельно заседая в парламентах и бундестагах.
—Приплыли,- разглядывая уже пустой стакан, как новый газовый ключ первого номера, со вздохом сказал уважаемый Василий Аполлинариевич,- с одной стороны студенты к станку не поспешают, а с другой ветеран от станка бежит со всех ног. Вот и развелось пенсионеров, хоть пруд пруди. И нет, чтобы на упокой нацеливались, так в долгожители метят через платные лечебницы, которые если и не излечат ото всех болезней, ежели приплатить, то уж уверенность на кощееево бессмертие за деньги вселить сумеют. Вот и растёт продолжительность жизни пенсионера. Вот и будет скорая прибавка к нашему сроку амортизации.
Всё общество, не зная как возразить в ответ, выпило молча и не чокаясь. В результате чего молодой старик Макарьев ушёл не солоно хлебавши, хотя мы его взашей  не прогоняли. Таким вот образом буднично заканчивался этот солнечный и опрятный для труженика день, тем более, что продолжить застолье было нечем. И вдруг, как гром среди ясного неба, всколыхнул нависшую было тишину задорный голос Витальки Кудреватого:
—А что если в обустройство жилых многоэтажек ввести новые санитарные нормативы и правила? То есть, чтобы не загромождать конструктивными излишествами нежилые пространства и в целях экономии столь необходимого для народного хозяйства металлопроката, между пролётами узаконить установление лестничных маршей исключительно без перил, а которые ещё держатся, откочерыжить сваркой напрочь? Смотришь, тогда и пенсионерам по этажам долго путешествовать не придётся.
—А что?- неожиданно встрял физкультурник.- При самом серьёзном и взвешенном отношении к материальным ресурсам, когда даже вопрос межклеточного освещения отпал сам собой в силу сбережения энергоресурсов, в этом предложении есть рациональное зерно,- и тренер слегка хихикнул, как бы переводя смелую наработку практического ума Виталия в плоскость юмора и анекдота.
Однако, никто не соблазнительной лёгкостью сатирической игры воображения, и не заржал не то что в голос, но и не прыснул в кулак. А Василий Аполлинариевич даже попытался развить тему ещё далее:
—И при веерном отключении лифтов…
—Вскорости ощутим явную нехватку пенсионеров…- попытался было закруглить мысль Стёпа Слепиков, но не успел, так как в разговор влезла Анна Керн.
—И заодно избавимся от алкашей,- на ходу бросила школьная любительница литературы и, размахивая плакатиком: «Даёшь тарифы по карману!», просквозила мимо нас, очевидно, на новое  мероприятие несогласных.
И в этот самый момент меня осенила простая мысль, что при такой активности светила, на самом солнцепёке не один я пошатнулся умом в своёй облезлой тыковке. А потому ушёл, не прощаясь ни по-русски, ни по-английски, ни другим каким экстравагантным способом. Ушёл, пока были в целостности перила на мой девятый этаж.
А что до коллективных пьянок, как трактуют некоторые заурядные умы наши собеседования на свежем воздухе, то мы их давно перевели в разряд коллоквиумов и пленэров. Как по значимости, так и по результатам...