А будет ли завтра?

А будет ли, завтра?

   Завершался 2014 год. И вывод, к которому в итоге пришла Ольга Петровна, был весьма неутешительным: тяжела и безрадостна жизнь простого пенсионера в Украине. И дело вовсе не в заоблачных тарифах на коммунальные услуги; и не в ценах на базаре, которые растут, без преувеличения будь сказано, каждый день при тех же пенсиях и зарплатах. Хотя, кстати, и этого достаточно, чтобы испортить настроение до конца дней, отведенных беспристрастным роком.
   Однако более всего угнетал душу и сердце факт полной безысходности того, что ожидает страну впереди. Короче говоря, невозможность просчитать хоть какое-то подобие перспективы. А невозможность проистекала, в свою очередь из того, что и просчитывать, собственно, нечего – завалено все, что, так или иначе, составляет человеческое бытие.
   И невольно напрашивался вопрос: отчего все так плохо складывается? И для чего так уж рваться в ту Европу? Немцы, что ли, к нам приедут и подметут наши загаженные и изуродованные улицы? Поляки, французы, англичане и прочие закидают нас дешевым мясом, курами и модными тряпками? К слову, уже закидали – обносками и сомнительной продукцией, которой место, разве что, на свалке.
   Еще одно немаловажное обстоятельство вызывало у Ольги Петровны, мягко будь сказано, недоумение: благоприятные географические и природные условия давали Украине, едва ли не самые лучшие во всем мире, возможности для развития и процветания. Так в чем же дело? Времени маловато для раскрутки молодой независимой державы? Ерунда! Большевики  за двадцать лет  практически  с нуля создали государство, которое оказалось единственно способным самостоятельно сокрушить такого страшного врага, как германский фашизм. В данном случае, сравнительно благополучное государство за двадцать три года ухитрились довести до состояния нищего с протянутой рукой. Более того, достигли, наконец, критической точки, когда страна разваливается на отдельные куски. Разве не так? И кто же это такие умники? Уж не те ли самые, за которых сегодня предлагают голосовать?
   Ольга Петровна скептически хмыкнула и отошла от окна.
   - Петровна!- раздался голос Марии Захаровны. – Чего там бормочешь? Иди к столу, чай совсем остыл!
   - Да, да,- отозвалась Ольга Петровна.- Я вот о чем подумала, Захаровна. Только сейчас доехало, в какой жутко демократической стране мы живем: каждый год кого-нибудь, да выбираем. Вот ведь как народ наш уважают. Стало быть, и нас с тобой, в том числе. Потому, поздравляю, тебя с очередными внеочередными выборами. Прямо таки поэзия, не находишь?
   - Может, по такому случаю по пятьдесят грамм?
   - А не мешало бы. Только не по этому случаю. Лучше за нас с тобой. Ведь мы с тобой, Захаровна, редкие экземпляры, которые пережили два страшных катаклизма и, пока, слава Богу, живы!
   - Ты это, о чем, Петровна?
   - О том, что мы осколки двух эпох: вылетели из недоделанного социализма прямо в недоношенный капитализм. Вот и свернулись мозги слегка набекрень, никак не догнать, в каком мире живем.
   - И то, правда. Верно, ты подметила, Петровна. Мы - осколки времени. Прошлого и нынешнего одновременно.
   - Как ты думаешь, Захаровна, почему развалился Советский Союз?- после небольшой паузы спросила Ольга Петровна.
   - А чего, тут особенно думать? Горбачев с друзьями из Америки постарались.
   - В общих чертах, да. Но, я думаю, главная причина не в этом.
   - А в чем?
   - В том, что девяносто процентов коммунистов на самом деле оказались фальшивыми.
   - Вот те, раз! С чего это, вдруг,  фальшивыми?
   - Потому что под членством в партии всякого рода негодяи массово скрывали свой шкурный интерес и лживую мораль. А проблема состояла в том, что новая идеология нуждалась в качественно новом человеке. Но он, к великому сожалению, так и не появился.
   - Загадками говоришь, Петровна, что за новый человек?
   - Да уж, какие тут загадки. Скажи, пожалуйста, ты бы согласилась жить по принципу: всем должно быть поровну, а кому не хватает – поделись?
   - Погоди, так это ведь пресловутая советская уравниловка! Тому, кто на всю катушку вкалывает, и тому, кто отлынивает – поровну, да еще и поделись?
   - Вот видишь, даже ты, на уровне простого обывателя, жить по такому принципу распределения не согласна.  Потому и появились номенклатурные магазины, больницы, санатории, машины, дачи и прочие привилегии. Для избранных, так сказать. И путь к этим привилегиям лежал через членство в партии. И началась за эти  блага драка, наплевав на всякую мораль и совесть. И вот какой при этом, Захаровна, со временем абсурд обнаружился. Простые и честные люди не очень то, стремились вступать в члены КПСС, а вот мерзопакостный люд устремился туда с полным осознанием. А когда петух жареный клюнул, они так же дружно побежали сдавать свои партийные билеты и кричать, что вступали в партию для того, чтобы развалить ее изнутри. Вот таких и называют сегодня «коммуняками». Фальшивыми оказались людишки на самом деле. А мне, Захаровна, за идею от души обидно. Пинают,  обзывают,  оскорбляют,  вырывают с корнем, когда умышленно, а когда от невежества. Последних еще как то можно понять, ведь идея была окончательно дискредитирована теми самыми «коммуняками». А ведь принципы коммунистической морали по сути те же, что и библейские наставления.
   - А ты сама, Петровна, состояла в партии?
   - Представь себе, состояла.
   - И для чего тебе оно было надо?
   - Так ведь шкурный интерес имела -  главным бухгалтером хотела стать. А без партийного билета шансы были нулевые.
   - Ну и как, стала главбухом?
   - Главным нет, но до старшего дослужилась. Очень серьезная должность была, командовала целым отделом. Это сейчас в штате фирмы из трех человек все генералы: генеральный директор, главный бухгалтер, главный инженер и так далее. Я тогда работала на заводе «Красная гвардия». Огромный завод. Производили мы шахтное оборудование. Только, насчет партии, все было в корне неправильно. Я это много позднее поняла. Коммунист – это не членство в партии, а состояние души, когда человек живет и созидает сначала для других, а потом уж для себя. Если это качество отсутствует, то человек с партийным билетом, либо карьерист, либо приспособленец. Одним словом, «коммуняка».
   - И много ты встречала тех, кто для других?
   - А ты, не ехидничай, Захаровна. Представь себе немного, но встречала! Был в то время у нас в профкоме зампредседателя. Свою очередь на получение жилья уступил токарю, у которого детей было больше и условия похуже. Так его мало кто понял. Хихикали за спиной и пальцем у виска крутили.  Не все, мол, в порядке с головой.
   - Так ведь, правда. Жена, наверняка, из дому выгнала. Конечно, мир не без добрых людей. Я в молодости работала закройщицей на швейной фабрике имени Воровского. Тоже серьезное  предприятие  было. Наш цех производил верхнюю   
одежду. Всякого люду пришлось повидать, но такого, как твой зампредседателя, к сожалению, не довелось.   
   - Ладно, давай-ка подойдем к этому делу с другой стороны. Как ты считаешь, это правильно, когда один человек владеет миллиардами, а другой не знает, куда деть свою пенсию размером 1200 гривен?
   - Вопрос, Петровна, конечно, интересный. Но разве быть богатым это плохо?
   - Как посмотреть. Если, к примеру, человек добыл свой миллион, работая парикмахером, шахтером или, скажем, фермером,  так и живи себе в свое удовольствие и богатей дальше. Но такое, как ты понимаешь, физически невозможно. Честным трудом можно заработать, к примеру, не более, чем на кусок хлеба с маслом. Другой вопрос, когда дело касается больших денег. Тут уж необходимо владеть искусством масштабно воровать, обманывать и даже, если потребуется, убивать. И не только одного, двух, десять, сто человек - миллионами жертвуют ради своих, будь они прокляты, прибылей. Разве не так?
   - Так, то оно так, да что толку лишний раз Америку открывать? Испокон веков человек рвался к богатству и власти.  Так было, так есть и так будет всегда. Хочешь, сказку расскажу поучительную?
   - Давай, послушаем.
   - Не помню, то ли в школе, то ли где в другом месте попалась мне на глаза и запомнилась, такая вот побасенка… Жил да был на свете праведник один. Пахомом его звали. И такой он был со всех сторон правильный, что даже господь-бог удивился. И решил Пахома осчастливить своей божьей милостью. Явился пред ним собственной персоной и спросил, чего бы тот хотел получить от самого бога. Пахом недолго думая, попросил слегка прибавить ему землицы. И решил бог устроить Пахому последнее, так сказать, испытание. Суть такая: с восходом солнца и до заката Пахом должен был в течение дня обозначить бороздой тот кусок земли, который он хотел получить в награду. Короче, сделать круг и вернуться туда, откуда начал, а то все потеряно будет.
   - И повел Пахом борозду вперед,- подхватила Ольга Петровна,- Частенько поглядывал на солнце и, раздумывал, когда следует свернуть в сторону. Да вот беда, все казалось, что маловато землицы, побольше хотелось, тем более, что на халяву.
   - Стало быть, в школе нас этой сказке учили,- слегка огорчилась Мария Захаровна. - Иначе, откуда тебе ее знать. Плохой конец получился у Пахома, ведь так?
   - Так,- согласилась Ольга Петровна. - Когда до заветной точки оставалось всего с десяток метров, от натуги свалилась и околела лошадь. А солнца всего – ничего, чуть-чуть краешек светится. Заплакал Пахом от досады, однако тут же сообразил: сам быстро впрягся в плуг и одолел последние метры. «Успел!- закричал он от радости. - Теперь вся земля моя!» И тут же упал и помер. Надорвался, стало быть.
   - Перегнул палку мужик, жадность сгубила,- подвела итог  Мария Захаровна. - Такая, вот, мораль.
   - Ну, наверное, не совсем жадность,- попыталась возразить Ольга Петровна.- Он ведь, в принципе, правильный был. Просто поддался соблазну.
   - По любому не тот человек, о котором ты говорила.
   - Пожалуй, не тот. И поскольку мы перешли на сказки, напомню еще одну, близкую к нашей теме. Про Диогена.   
   - Это тот древний грек, что жил в бочке?
   - Он самый. Так вот, как говорит легенда, каждое утро он пробегал по многолюдной базарной площади с факелом в руке и делал вид, что кого-то ищет. Когда его спрашивали, что это он такое делает, Диоген отвечал: «Ищу человека»!
   - Ну, и как? Нашел хоть одного?
   - Не знаю. Наверное, до сих пор, ищет.
   - И то, правда. Нынче  человека, как ни старайся, днем с огнем не найти. Надежно, видать, спрятался. Однако сказки сказками, а не пора ли ближе к делу? На выборы идем?
   - А что нам там делать, Захаровна? Регионы разбежались, компартию прихлопнули, а эти и без нас справятся, сами себя выберут. Помнишь, кого нам предлагали два года назад? Яценюк, Тягнибок, Кличко, Тимошенко. Кто сегодня в партийных списках? То же самое с небольшими поправками. В следующие внеочередные будут они же. Стало быть, моя формула – сегодня хуже, чем вчера, но лучше, чем завтра, больше себя не оправдывает. После кошмара 2 мая я окончательно убедилась в том, что нет у нас нынче ни вчера, ни сегодня, ни завтра.
   - Страшные вещи ты говоришь, Петровна, страшные! Но, к сожалению, это – правда. Что же дальше то будет?
   - Руина, как я понимаю, это уже третья. Возможно, кто-то переживет и дождется все-таки Человека.
   - А нам, что делать?
   - Как, что? Кто-то грозился по пятьдесят грамм. Давай, за таких как мы. За осколки!

   Ноябрь 2014 г.