Морской верблюд

А и Б сидели на трубе.
А был старомирским демоном песка и жажды. В Приводье отсутствовало и то, и другое: он остался без работы, растерял большую часть своего имени, нанялся пугалом к Погонщику Своры.
Б звали опальную королевскую фаворитку, лишённую могущества. Имя ей ампутировали.

- Готовь сачок, - сквозь зубы приказала Б. А пошевелил пальцами, из мягкого, податливого лунного света сотворил мерцающую сеть.
- Сколько охотников сегодня? - спросил он, ощущая с наслаждением почти забытый азарт.
- Вижу троих.
Женщина вытянулась, наблюдая из тени за убийцами. Длинные седые пряди её стелились по ветру, золотые огоньки в пустых зрачках горели неукротимо и весело. А вздохнул, презирая владыку Города Ночь. Идиотство это - жрать своих.

Из трубы дохнуло холодом, и они насторожились. Пыточные огни в подвалах Зубастой Башни никогда не гасли. Потому из трубы обычно несло гарью, жаром, дурманящим ароматом страха и страдания.
А осторожно заглянул внутрь.
- Берегись, - прошипела ведьма, - чую какой-то трюк. Знаешь, сколько за нас с последнего Пёсьего гона обещают? - он покачал рогом и поморщился: асимметрия распределения тяжести по черепу после экзекуции провоцировала адские боли в затылке! - Достаточно, чтобы заинтересовать даже наёмников из Лена Игел... Эй, слышишь?
Он услышал.
- Подсекай, вынимай потихоньку, я его съем, - жадно забормотала женщина, скорчившись над чёрным раструбом. Слюна заливала ей подбородок и капала на криво заштопанную юбку. Он протянул руку, погладил успокаивающе и нежно ледяную, покрытую шрамами лодыжку возлюбленной.
- Глянь! - вдруг громко изумилась Б. - Кто к нам пожаловал? Такой маленький. И глазки-то тебе нарисовали. Зря, не нужно на такое смот...

Предутреннюю тишину Города Ночь разорвал полный страдания и ужаса женский вопль. Проломив мостовую, с гнусным хрустом рухнуло тело однорогого демона. В искалеченных пальцах блеснула тонкая сеть — и погасла. Тёмная кровь забрызгала плащи на трёх ожидающих внизу. Те задрали головы. Луна ярко освещала крышу Зубастой Башни. Женский силуэт исчез. И у широкого жерла трубы остался... Кто?

- Метод Биццаро в который раз демонстрирует свою эффективность, - недовольным тоном произнёс тощий с цепью некромантского цеха на шее.
- А я что говорил? - кутаясь в медвервольфовую шубу, проворчал благодушного вида старичок. - Финн называл это «морской верблюд». Всесилие нелепости.
- Не удивлён, - третий коротко с видом безмерной признательности поклонился. - До сих пор не верится, что Биццаро покойник! Господа... Граф Родигер, мастер Ю... Примите благодарность моего народа - и награду. Доброй ночи!