Он и тень

Впервые он встретил тень в парке возле столба, куда он пришёл вслед за фонарщиком. Она казалась такой смущённой и кроткой, совсем нерешительной. Просто маленькая заблудшая тень, которая никому не принадлежала, не имела своего тела. Он сильно удивился этому. Раз есть тень без тела, так должно быть где-то есть тело без тени? Но кроме прочего – она была невероятно слаба, совсем чахлая, едва различимая в первых вечерних сумерках.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он, и тень испуганно заметалась, едва не запутавшись в ветвях колючего кустарника. – Ну-ну, не бойся. Я не обижу тебя, – пришлось сказать, чтобы успокоить её.
– Почему ты видишь меня? Обычно никто меня не замечает. – Просипела тень чуть слышно, её голос походил на шум ветра в облетающей листве.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Может, потому что я сам – почти как тень?
– Чем ты занимаешься?
– Ничем. – Ответил он невесело.
– Как ты оказался здесь?
– Я… – тут он тоже смутился. – Я пришёл за фонарщиком. Понимаешь… мне нравится наблюдать за людьми. Вот этим я и занимаюсь. Следую за ними… прямо как… как…
– Как тень. – договорила она за него.
– Да… – потупился он пристыженно.
– Приходи сюда иногда, если хочешь.
– Ты никуда не денешься? – обрадовался он, осознав, что у него, наконец, нашёлся друг.
– Пока горит фонарь, я буду тут. – Сказала тень. Мне нужно набраться сил.
– Как это?
– Увидишь. – Прошептала тень едва слышно. В её голосе запутались маленькие ночные бабочки.

С тех пор он приходил к ней каждый вечер вслед за фонарщиком, и они подолгу разговаривали, а иногда просто молчали и смотрели друг на друга, наслаждаясь прохладой парка, тишиной и редким щебетанием ночных птиц.
– Чем тебе нравится этот фонарщик? – спросила тень однажды.
– Он предан своему делу. И у него есть цель, – объяснил он. – В городе осталось совсем немного масляных столбов. Если их заменят, то он останется без работы.
– Что он тогда будет делать?
– Не знаю… – признался он. – Но фонарщик очень хороший человек. И я надеюсь, с ним всё будет хорошо.
Ему была приятна тень. Она была единственной, с кем он не стеснялся быть собой. С фонарщиком, например, заговорить он бы не осмелился никогда. Да и что ему говорить? У того ведь действительно была настоящая жизнь, было своё дело, своё призвание, интересы. А он… у него была только тень, такая добрая, скромная и мягкая. И пусть ему было не до конца понятно откуда пришла тень и кем вообще она являлась, он был ей благодарен.

Всё шло хорошо до тех пор, пока не случилась страшная трагедия. В один пасмурный день власти города всё же решили заменить оставшиеся столбы на электрические и вечером он не встретил фонарщика у входа в парк, как обычно. Зато нашёл его повешенным на том самом столбе, рядом с которым жила тень.
– Какой кошмар! – Воскликнул он при виде этой жуткой сцены. – Что произошло? Почему фонарщик… – И тут страшная истина начала доходить до него, потому что тень теперь выглядела гораздо лучше. Она лежала в том самом месте, куда падала тень от повешенного, и эта вторая тень сделала её темнее и больше. – Нет! Только не говори, что…
– Чшшш, не шуми, – просипела тень. Теперь и голос её казался гораздо увереннее и громче. – Не то разбудишь других, подобных мне.
При мысли о том, что их могло быть много, он испугался.
– Ты видела, что фонарщик намеревался сделать. Почему ты не остановила его?
– Потому что это против моей природы. – Сказала тень. – Он пришёл сюда очень печальный, потерявший смысл жизни. Тогда он услышал мой тихий шёпот.
– Ты заставила его это сделать!
– Это именно то, что я делаю. То, как я существую. – Сказала тень.
– Почему тогда ты не пыталась сделать это со мной? – спросил он.
– Тебе нечего терять. Мне нечего забрать у тебя. И ты мне нравишься. С тобой можно разговаривать.
– Что если я не приду сюда больше?
– Мне будет одиноко. – Призналась тень, но затем в её голосе проскользнула хитринка. – И тебе тоже.

Со временем он перестал на неё злиться и, вроде как, даже забыл о случившимся. Они опять проводили долгие вечера вместе разговаривая и слушая, как мотыльки бьются об электрическую луну фонаря. Чаще всего разговоры заходили о звёздах, о деревьях и птицах, о себе они ничего не рассказывали, потому что им нечего было сказать.

Так шли годы. И однажды летом ещё кое-кто невольно составил им компанию. Это была молодая девушка, которая сидела по вечерам на скамейке и читала книгу. Она обычно уходила сразу после того, как сумерки таяли и первые блеклые звезды появлялись на ещё темно-синем полотне неба.
Однажды тень заметила, что он стал обращать на девушку слишком много внимания. То и дело его глаза перебегали на скамейку и подолгу задерживались там.
– Как ты думаешь, может быть стоит заговорить с ней? – спросил он как-то тень. – Мне она нравится. И выглядит она очень доброй.
– Может… но с другой стороны, зачем ты ей? У неё тоже есть свои цели и своя жизнь. Это её книги. У тебя нет ничего. – Уклончиво сказала тень. – Прости, но ты сам так говорил.
– Да… я знаю, ты права. – Признал он.

Потом в очередной раз наступила осень, отобрав у деревьев все листья и растворив летнее тепло своими холодными ветрами. Это был сезон дождей и долгое время девушка не приходила, оставив скамейку пустой. Когда она опять появилась в парке, выглядела она несчастной и была без своей книги. Просто сидела там и плакала, спрятав лицо в ладонях.
– Что-то случилось. Нужно ей помочь. – Сказал он, обеспокоенно поглядывая на девушку.
– Я слышу её плачь. – Ответила тень. – Люди которым есть, что терять всегда теряют это в конце концов. Это делает их несчастными и уязвимыми для таких, как я.
– Нет, ты же не сделаешь это опять? Как тогда… с фонарщиком? – испугался он.
– Это единственное, что ей может помочь сейчас. – Сказала тень. – Это то, как я помогаю. То, что я могу им дать. Ты бессилен здесь.
– Но я тоже могу что-то изменить! Могу сделать! Могу ей помочь.
Тень что-то ещё пыталась проговорить, когда он подбежал к девушке и схватил её, зажав в своих объятьях.
– Не бойся. Не бойся, не плачь, – повторял он судорожно. – Я не позволю ей… не позволю, нет… ты очень добрая и хорошая, тихо, не вырывайся. И не кричи. – Он прижал девушку ещё сильнее и зажал ей рот рукой, чтобы подавить испуганный возглас. – Это всё эта тень. Также она поступила и с фонарщиком давно. Она думала, что я бессилен, но она не права. Да, мне нечего терять, у меня ничего нет, но я могу всё исправить… я могу, я… – тут он испугался, осознав, что девушка ослабла в его объятьях. Он отпустил её, и она безвольно упала, провалившись в чёрную большую тень.
Он стоял над ними некоторое время, пытаясь осознать, что только что совершил.
– Это тоже сделала ты, так? Сделала через меня.
– В этом мой смысл. – Голос тени стал совсем громким. Похожим на хорошо различимый шёпот. Не следует винить меня за это.
– В чём тогда мой смысл теперь? – закричал он на тень, после чего никто из них не решался заговорить так сразу. Казалось, во всём парке повисла леденящая кровь тишина.
– Может быть, во мне? – спросила тень тихо. – Хотя, впрочем… уходи и не возвращайся больше. Так будет лучше для всех.

Но он не оставил её, хотя больше и не говорил с ней. С тех пор прошло много времени, но они всегда сохраняли тишину. Он всё также приходил в парк и стоял рядом с тенью под фонарём, но теперь только молчал и безразлично смотрел на неё. Тень же, то ли признала свою вину, то ли добровольно принимала это молчание, но она тоже не пыталась заговорить с ним больше. Скорее всего, её всё устраивало, или она убедила себя в этом, потому что была слишком гордой, чтобы признать себя виноватой. Однако больше она не пыталась отбирать жизни. Со временем ей стали безразличны другие люди, все, кроме него. Она думала, что он однажды одумается и не придёт, оставит её одну. Она бы поняла это. Тень знала, что заслуживает одиночества за то, что совершила. Но только этого всё не происходило.
Шли долгие годы, город менялся, но что-то в нём оставалось постоянным. Словно монумент, он всегда находился в одном и том же месте. И в знойные вечерние часы, и в стуженые зимние ночи, он неизменно стоял там каждый вечер. Его ничто не интересовало больше, лишь тень на сером асфальте. И ничего кроме неё у него не было. Радостные весенние птицы, пролетая над ними, обычно тушевались и замолкали, не смея тревожить эту грозную тишину.
Время всё шло, и оно было беспощадным. Сменилось поколение, состарился и он. Ходить стало тяжело, а стоять и подавно, но он всё также волочился каждый вечер в парк к своему единственному смыслу.
– Я скоро уйду. – сказала вдруг как-то тень, разрушив негласное правило безмолвия. – Фонарь должен скоро погаснуть. Он не вечен. Оставь меня, наконец. Уходи.
– Без тебя у меня ничего не будет. – Заговорил он впервые за годы. – Забери тогда и меня.
Она помолчала.
– Нет. Я не могу.
– Почему? Ты же станешь ещё сильнее после этого. Ты давно никого не забирала. А это твой смысл. Ты всегда так говорила.
– Я была неправа, наверное. Или что-то изменилось… я и сама не знаю.
– Ты так и не сказала, кто ты, и откуда взялась. – Проговорил он с трудом. – И зачем ты забирала их, почему не хочешь забрать меня теперь?
– Потому что не могу. – Её голос звучал надрывно, словно она готова была заплакать. – Не могу тебя забрать… А, значит, смысла моего больше нет.
– Что ж… – задумался он. – Может, я смогу тебя забрать?
Впервые за все годы он сделал шаг навстречу тени и сделал так, чтобы его собственная тень объединилась с ней. Затем он пошёл дальше по аллее, не сводя глаз с двух теней, которые словно обнимали друг друга, хоть этого и почти нельзя было рассмотреть в нечётких бликах фонаря. Он и тень покинули парк вместе и с тех пор больше не расставались.