Если даже меня не вспомнишь... Глава 50

Глава 50. Намибийская «рулетка»–1.


– Чтобы сличить отпечатки пальцев, – Савл кивнул на распечатку фоторобота, – нужно взять их носителя. Судя по фактам, для этого потребуется еще не одной головой пожертвовать.
– Er ist auch nicht unsterblich /Он тоже не бессмертен, – немедленно отреагировал Отто, – und zein Kopf war ein , – и голова у него одна.
– Wir haben andere Probleme /У нас труккие задачы, – вмешался в разговор голландец. – Мы ушшэ анкашшированы. Ессли ты смэниш мой аффто, путту очень плакотарэнн!
– Наша машина идеальная для путешествия по Африке, – добавил Савл, – все удобства, душ, кондиционер. Она бронирована. Только, вот, клиренс низковат. Хотя, для обустроенных дорог она превосходна. Но, нам иногда попадаются такие жуткие маршруты, в которые не вписываются хорошие машины.
– Unser qanzes Leben /Вся наша жизнь, – буркнул Отто, – solide monstrose Route /Сплошной чудовищный маршрут.
– Mit qehende Tiere Monster Drauf /С двуногими монстрами на нем, – добавил Фред.
– Und Herr Hauptmann – Enqel? /А господин капитан – ангел? – иронически парировал Брюннер.
Фред, забывший, что на данный момент по статусу он – капитан, открыл, было, рот. Но, встретив предостерегающий взгляд Савла, ничего не ответил немцу.
– Ну так как, Отто? Тайешь нам техникку фсамен? – перевел разговор Петер.
– Есть очень неплохой «Ленд Роуер», – отозвался Брюннер. – Тфишок бенсиннофый. На тры литра. Ресина не лысайя. Не нофый. Но и фам, как я понимайю, машина не на фсу шисн нушна.
– Все зависит от длительности этой жизни, – засмеялся Савл, – возможно, этот «Джип» переживет нас, вместе взятых.
– Што, фсе так плохо? – нахмурился Отто Брюннер. – Ich kann Menchen qeben /Я моку тат людей сфоему настафнику, коспотину…Карлу Лютфикку-капитанну, – послышался предостерегающий голос Петера.
– Hier qibt es keine Ohren /Здесь нет «ушей», – обидчиво произнес Отто. – Ich bin der Chef hier , – здесь я хозяин.
– «Уши» могут быть всюду, – не удержался Савл, – а за любым «хозяином» еще и «глаз навесить» могут. Verstehen Sie? /– Понятно?
– Фашу технику я фител, – не отвечая на вопрос, заметил немец. – Итьем, посмотрим нашу.

…«Джип» оказался, действительно, в неплохом состоянии. И даже окрашен в пятнисто-маскировочный камуфляжный «тропик». Лицевые стекла новые. Пулевые пробоины слева, со стороны водителя, аккуратно зашпаклеваны. И запасное колесо ни разу не было использованным. Вот, только рации не было. Впрочем, особого значения это не имело. Савл усмехнулся, вспомнив, как он попал однажды впросак при перемещении через Анголезско-Намибийскую границу, переходя с правостороннего движения в Анголе на левостороннее в Намибии.
– Приличная техника, – без иронии произнес он. – Пару пулеметов мы оставим за собой. Разумеется, если Вы, герр Брюннер, не будете против.
– А если путу? – шутливо поинтересовался Отто.
– Тогда…, – Савл неторопливо сняв темные очки, подышал на стекла и углом шейного платка аккуратно протер их, и надел. При этом, в упор взглянув на немца, – тогда мы просто возьмем наши пулеметы. Правда, для кого-то это может оказаться не очень просто. Шутка! Темные очки, господин Брюннер, скрывают темные мысли. А язык не имеет темных очков. Und wieder –ein Witz! И опять – шутка!

«Ленд Ровер» укомплектовали быстро. Отто Брюннер не стал настаивать на своем предложении. И всячески помогал невольным своим гостям. «Джип» загрузили по полной программе. Продукты, вода, горючее и оружие. Самое главное – оружие. По предложению Савла, Петер ван Бром попросил у Брюннера винтовку с оптикой. И Отто, можно сказать, расстарался. Он вручил голландцу отличный образец ХМ21 с пятью уже снаряженными магазинами под двадцать «натовских» патронов М–118 каждый. Улучшенных, для высокоточной стрельбы. С не плохим оптическим прицелом ART и кронштейном для него, позволяющим производить автоматический ввод поправок по дальности ведения огня. Отдельно – глушитель Sionics в промасленной упаковке. Очевидно, совершенно новый. Да и сама винтовка, казалось, почти не применялась в деле. Даже деревянный приклад ее был совсем не поцарапан. Разумеется, Савл предпочел бы свою, родную, СВДэшку, которая по боевым характеристикам превосходила штатовскую. К тому же, гильза «натовского» патрона укорочена. Зато, на короткой дистанции огонь был более точен. Но, дареному коню в зубы не смотрят. И, несколько устаревший, но приличный гранатомет М–79 презентовал господин Брюннер своему бывшему наставнику. В отличном состоянии. Судя по всему, нестреляный. И с пол-сотни зарядов к нему, среди которых оказались осколочные и термические. Савлу доводилось применять это оружие. Он пытался вспомнить жаргонное название гранатомета. Но, оказалось, что напрочь забыл его.

Фред долго крутил в руках «машинку», сильно похожую на однозарядное охотничье ружье с очень толстым стволом, которое для перезарядки заламывалось так же, как дробовик. И удивлялся, почему приклад перевернут.
А еще бывший ученик ван Брома подарил Петеру отличную, с отменным масштабом, подробнейшую карту Намибии, лично отметив на ней несколько контрольно-пропускных пунктов:
– Полагаю, – заметил он прощаясь, – што фы, коспода, к фоенной полиции имеете такое ше отношение, как я – к Фатикану. Так што, эти посты фам лучше опойтти стороной.

…Машину вел Петер. Мимо разбросанных домишек, по пыльным улицам Франсфонтейна, он уходил в направлении Кхорихаса. Можно, конечно, было идти на Каманьяб. И уже оттуда выдвигаться на Пальмваг, который на пути в Сесфонтейн миновать было просто невозможно. Трасса на Каманьяб значительно лучше. И длиннее направления через Кхорихаса.
Кондиционера в «Джипе» не имелось. Встречный ветер забрасывал в салон сухую красноватую пыль. Очень мелкую и горьковатую. Каменистая почва, покрытая серой, пожухлой травой, уходила за горизонт. Холмы, мелкие скалы, кустарник и чахлые, разбросанные повсюду, деревья позволяли устроить приличную засаду. Но «охотники» не знали путь «дичи». А блокировать все дороги буша, было не то что совершенно не возможным, а абсолютно безумным делом.
Вначале все были, что называется, настороже. Затем, пообвыкли настолько, что Савл даже вздремнуть себе позволил.
К полудню вышли к небольшому карстовому озеру. Маленькая роща зеленела на покрытом травой берегу. Животных оказалось много, будто в зоопарке. И первый раз в жизни Савл увидел большую стаю фламинго, при шуме автомобильного двигателя сместившуюся к противоположному берегу.
– Ошен сасушлифые места тутт, – заметил Петер. – Эти птицы не льуппят карстовые, холотные осера. Они льуппят теплое мелковотье. Но, ряттом нет мелкой фотты. И фотт они стесс.
Савл предложил задержаться в этих местах до рассвета:
– Мы сильно «нашумели» по дороге во Франсфонтейн, – мотивировал он свое предложение, – не факт, что на блокпостах по трассе к Пальмвагу будут тормозить лишь белые трейлеры. Люди опытные. Они станут досматривать всех. И этот «Джип», в том числе. Значки военной полиции, скорее всего, лишь насторожат их. За сутки они уже потеряли нас. До следующего утра наши следы совсем сотрутся. Тем более, что до Пальвага мы попробуем пройти параллельно трассе. Во всяком случае, минуя ее. Конечно, мы серьезно удлиняем свой путь и теряем время. Зато, в Сесфонтейн мы придем внезапно. И оперативная обстановка не ясна. В последнее мое посещение там квартировала рота Тридцать второго батальона «Буффало». Нарваться на них до решения основной задачи – равноценно полному провалу. Более сотни подготовленных бойцов – это не дорожные полицейские. Так что, ждем пока. И отдыхаем. Время работает на нас.

Вечер был замечательным. Савл остался на берегу, в машине. А Петер ван Бром и Фред отправились на охоту. Вернулись очень быстро, подстрелив на ужин небольшого «прыгающего козла». Стрингбок – так называется это животное на африкаанс.
Тушку освежевали. И зажарили на костре целиком. Точнее, это Петер ван Бром продемонстрировал свои кулинарные навыки. И он не разочаровал товарищей. Такого вкусного мяса Савл не пробовал никогда. Да еще голландец нашпиговал тушку какой-то травой, которую он обнаружил в окрестностях. И еще Петер принес небольшой пучок тонких колючих веточек с мелкими желтоватыми листочками. Или цветами? Порубив их ножом, он набил ими до упора свою фляжку. Все время, пока антилопа на вертеле доходила до кондиции, настаивал на спирту это невзрачное растение. И затем, к сочному, пахнущему саванной и дымом, мясу предложил свой, как он сказал, «уникальный» напиток.
Над головой мерцали великолепные звезды. Луна медленно выплывала из-за отдаленных горных вершин. И тысячью различных голосов саванна, словно разговаривала с этим огромным миром. Потрескивал костер, выбрасывая вместе с дымом в ночь золотистые искры. Казалось, что они, живущие всего лишь мгновение, пытаются в полете своем достигнуть самих звезд и раствориться в их сверкающем бессмертии.
Петер, Фред и Савл сидели на остывающих камнях, вслушивались в голоса ночи и отдавали должное отменно приготовленному ужину.

…Настой спирта оказался, действительно, великолепен! Такое удовольствие Савл редко испытывал. Бесчисленные «благородные» и примитивные напитки, которые он опробовал на своей бесконечной «тропе войны», в сравнении с настойкой ван Брома, являлись дешевой, незатейливой подделкой. А мясо оказалось вообще вне всяких похвал.
Фред заснул быстро. А Петер и Савл, допив спирт, еще долго сидели у огня, почти не разговаривали, размышляя каждый о своем.
Затем, Савл принес из машины солдатский котелок и предложил заварить кофе.
Котелок поставили на угли. И вскоре запах черного кофе смешался с пьянящим ароматом ночной саванны, дымом гаснущего костра и, пахнущим этим дымом, светом бесконечно-далеких звезд.
   
…Бодрствовать решили по очереди. Петер предложил не беспокоить Фреда. И Савл согласился с этим. Остаток ночи разделили пополам. Савл караулил первым. Искупался в темной холодной воде. Подбросил дровишек в костер, почти догоревший. Сместившись в черную тень огромного валуна, он со стороны наблюдал за машиной, и местом недавнего своего бивуака, где на спальных мешках в пляшущих отблесках разгоревшегося костра крепко спали его непредвиденные попутчики. И удивлялся Судьбе, столкнувшей советского офицера, с такими людьми, как Димыч, Гервиг Ламирахт, Фред, или Петер ван Бром, за связь с которыми относительно недавно еще грозило длительное тюремное заключение, или даже расстрел.
И, как бы со стороны, услышал саркастическое: «Относительно недавно, говоришь? Да тебя тогда еще в проекте не было. Тоже мне, философ… Учи матчасть!».
«Впрочем, правильно…, – размышлял Савл, – враг, он и в Африке – враг. А здесь, как раз – Африка. Вот только люди эти, эмигранты, ненавистники Советов, или просто заблудившиеся в этой жизни, вовсе не враги мне. Завтра они готовы идти со мной на смерть. Во имя моих, непонятным и чужим, для них интересов. Всех их, живых, и тех, кто сошел с дистанции, объединяет одно: они – люди слова. Их готовность помогать мне в моем деле я воспринимаю, как огромную честь для себя. И горжусь этой честью».

…С недалекого, но различимого в лунно-звездном свете, берега доносились неясные звуки. Слышалось томное львиное мяуканье. И короткий тигриный рык угрожающе долетал иногда. Мелькали размытые тени. Обитатели саванны пришли к привычному водопою. Но их пугал огонь на опушке небольшой пальмовой рощи, где они решали, вероятно, свои незатейливые проблемы. А теперь, здесь стояла странная машина. И чужие запахи доносил к воде прохладный ночной ветерок.
«Как удивительно устроен мир!», – поеживаясь от ощутимого холода, подумал Савл, – в сотне метров от меня утоляют жажду самые опасные хищники Африки. И они менее опасны, чем мои двуногие собратья. Лишены абсолютно алчности, бессмысленной жестокости. А убивают, лишь защищая себя или свою стаю. Или для пропитания. Они не способны предать. Не умеют подличать. И, если Бог, действительно, создал человека по образу и подобию своему, то почему мы то, что мы – есть?».

…На другом берегу визгливо захохотала гиена. После короткой паузы, откуда-то из предгорий Хонаиб, ей ответил отдаленный, пронзительный слоновий голос. Совсем недалеко хрустнули ветки, блеснули во тьме красные огоньки хищных глаз и угрожающий, короткий рык резанул настороженный слух Савла: «Хозяевам не нравятся незваные гости», – понял он. И, прихватив заранее приготовленный сушняк, направился к еще не погасшему костру. Налил из котелка остывший кофе. Выпил за пару глотков. Хоть глаза уже сушило, но спать не хотелось. Слишком великолепна была эта ночь. Настолько, что суеверная мысль, словно, вынырнула из глубин подсознания: а не последняя ли эта ночь в его, не очень-то длинной, жизни?
«Завтра нас ожидает Пальваг…, – размышлял Савл. – Рывок через ущелье в горах Хонаиб и маленький, пыльный Сесфонтейн. Конечно, работу можно сделать тихо. Только я могу не пройти северный Дамар, а застрять в незнакомых мне горах, да и вообще никогда не выйти к границе Анголы. А Москва будет продолжать отправлять людей к погибшему «Баварцу», в ловушечную точку «Сафари»… А у Генриха Ромменталя, «Баварца», имелась рация. Для экстренной связи». Савл, организуя пункт «Сафари», лично доставил ее в Сесфонтейн. Не выход в эфир, в установленное время, или малейшее искажение контрольной фразы, означал провал. И прекращение любых дальнейших контактов. Можно, конечно, тихо ликвидировать Дильса с его компанией. И так же тихо уйти... Если бы не одно «но». Тогда, в Хрутфонтейне, Савл, под именем Сергея Лащина, должен был войти в контакт с Ламмертом Келером. Настоящее имя которого Савл, разумеется, не знал. Но, явка оказалась «засвеченной». Келлер, очевидно, погиб. От американца Харви, прикрывшимся его именем, капитан получил очень странную информацию. И пришел к выводу, что «Баварец» не смог оповестить Центр о провале. Значит, пункт «Сафари» работает в штатном режиме. Принимает «гостей» из Луанды. А он, Савл, деталей случившегося выяснить все равно не сможет. Времени не хватит. Да и ресурса. Значит, нужно ликвидировать клуб «Сафари» и всех, кто сейчас имеет к нему отношение, с таким грохотом, чтобы эхо его ушло за границу Намибии. Даже ценой собственной жизни...А если там, в Сесфонтейне, продолжают квартировать парни из «Буффало», то цена эта становится абсолютно ничего не значащим понятием. И, хотя Петер – солдат, осознает что такое смерть, то бедолага Фред, доверивший свою жизнь неизвестно кому, не заслуживает того, чтобы вот так, запросто, отдать ее. Для них, шаг совершенно бессмысленный. Не рациональный совершенно…»...

Савл поправил костер. Добавил в огонь сухих веток и, услышав легкий шорох за спиной, мгновенно развернулся уже с оружием в руке.
– Это я, – послышался негромкий голос Фреда, – проспал пару часов и, вроде, выспался. Какая изумительная ночь! Но, вот на душе не спокойно. Видел во сне свой дом в Йоханнесбурге. Тот, что сожгли. И всех своих. Тех, которых сожгли. Мы сидим на траве, у бассейна – был там у нас маленький бассейн. И завтракаем. Прямо на траве. Мы смеемся. И счастливы бесконечно. Затем, появляешься ты, Савл. С копьем в левой руке. С бушменским ассегаем. Ты в боевом развороте. И уже готов метнуть копье. В меня! Я пытаюсь крикнуть. И просыпаюсь. С тех пор, как я ушел с Робом Кайзером, я лишь напившись, сплю крепко. Без сновидений. Нервы…нервы сдают.

Фред Кубрин, чуть наклонившись, стоял за костром, напротив Савла. Волосы, как всегда, взлохмачены. И отраженное пламя костра пляшет в круглых стекляшках его очков.
– Вот что, Фред…, – не глядя на инженера, произнес Савл. – Завтра мы будем в Пальваге. Там и расстанемся. У тебя остался один камень. А Петер не бросит тебя. Он солдат. Своих не бросает. Он верный товарищ, этот голландец. Он поможет тебе. Вы вернетесь назад. Ты построишь дом. У тебя еще жизнь впереди.
– Я считал…, – после долгого молчания ответил Фред, – что эта тема давно закрыта. У нас один маршрут. Ведь мы все уже обговорили, Савл! Что изменилось сейчас?
– Мне фантастически везло все эти годы, – заметил, поднимаясь, Савл, – я просчитывал почти все шаги. Работал на «кошачьих лапах». Очень дерзко. Скрытно. И почти бесшумно. Видимо, именно это являлось залогом моих успехов. А завтра, или послезавтра, я иду на таран. Мне нужен громкий резонанс. Хлопнуть дверью требуется очень громко. В этой ситуации, дружище, я не вижу себя в будущем. Невозможно все время выигрывать у смерти, играя в «русскую рулетку». Именно поэтому, завтра, в Пальваге, вы с Петером забираете машину и выдвигаетесь в направлении Виндхука.
– Са меня принимаетт решения лишь коспотть покк, – раздался внезапно голос неслышно подошедшего голландца. – И то, не фсекта. Ты, – ткнув пальцем Савлу в грудь, произнес он, – фоффсе не похошш на Тфорца. Суття по послетним слоффам, ты икрокк. Я тошше. Wir spielen zusammen! /Играем вместе.
– Только в этот раз…, – невесело пошутил Савл, – судьба предлагает нам револьвер, в барабане которого из семи, шесть гнезд заполнены. А вероятность осечки близка к нулю. Намибийская рулетка, джентльмены! Делайте свои ставки!
– В таком случае, – твердо заметил Фред, – я играю первым.


http://www.proza.ru/2017/08/21/788