Записки итальянского профессора. История первая

Захожу в книжный магазин.
Прохожу в отдел детской литературы.
На нескольких стеллажах – сказки.
«Сивка-Бурка», «По щучьему веленью», «Иван-царевич и Серый Волк», «Сказка о рыбаке и рыбке»…
Невольно улыбаюсь: одни животные да рыбы.
Беру с полки про рыбака. Оказывается, эта сказка в стихах написана!
Стихи на русском – сложно. Но эти читаются легко. Всё понимаю, и получаю удовольствие.
Кто такой этот Пушкин? Спрашиваю девушку-продавщицу.
-- О! Пушкин – это наше всё! – с гордостью произносит она.
Наше всё? Не вполне понимаю. На полках очень много других авторов: Барто, Хармс (с трудом выговариваю), Морозко…
Нет, «Морозко», кажется, это не автор. Так сама книжка называется.
Ещё немало всякого – полки ломятся.
Почему же «наше всё»?
Ох, этот великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!
-- Какой-нибудь словарь у вас есть? – спрашиваю продавщицу. – Чтобы понимать значения русских слов и выражений?
-- Конечно! Вот, словарь Даля. Здесь всё. Почти…
Листаю словарь.
«Наше всё» не нахожу. Много других интересных, но тоже не очень понятных слов и выражений.
Да, умом Россию не понять! – всплывают в памяти строки другого русского автора.
-- Почему «наше всё»? – спрашиваю продавщицу. – Остальное тоже Пушкин написал? Под псевдонимами?
Девушка смеётся:
-- Нет, конечно. Но если бы не было Пушкина, не было бы и русской литературы, -- с гордостью объясняет она.
Снова не понимаю. Просто принимаю на веру.
-- Но почти всё лучшее уже написано, -- продолжает продавщица. – Золотой век русской литературы закончился. Серебряный век тоже.
Молча киваю.
-- Мы гордимся своей классикой, -- заявляет девушка, -- хотя для многих она слишком сложна. Нас заставляли изучать её в школе. Но многие произведения лучше прочитать позже.
Добавляет с улыбкой:
-- После сорока лет.
Девушке лет двадцать пять, и я невольно улыбаюсь в ответ.
Нет, дело не в возрасте. Просто нужно любить творческое наследие своего народа. Тогда ничего не покажется сложным.