Художник Иван Крылов. Калмыцкая сюита
С солнцем в красках – основа основ,
В живописные дали зовёт нас
Сам хозяин – художник Крылов.
Анатолий Кириченко
У каждого большого художника, пейзажиста в особенности, есть своя заветная тема, к воплощению которой он готовился тщательно и долго, многие годы, иногда – всю жизнь.
У Н. Дубовского она выразилась в картине «Родина» (1905 год), И. Левитана – «Озеро» («Русь, 1900), И. Остроухова – «Сиверко» (1890)…Были у них и другие не менее значительные полотна.
Но без этих – ключевых – глубины их творчества не понять и вклада в развитие искусства пейзажа не измерить. Картину Ивана Крылова «Степь ковыльная» (1900) можно поставить в один ряд с этими лучшими достижениями русской пейзажной школы живописи. В ней он в полной мере выразил свое чувство природы, свою любовь к отчему краю.
«Степь ковыльная» не блещет ни яркостью красок, ни замысловатостью сюжета. Все как в жизни – и просто, и сложно. Художник взял как будто бы самый обыкновенный пейзажный мотив. Изображена часто бесконечного, равнинного простора с волнами седого ковыля, плавными очертаниями древних курганов, уходящих за горизонт, да пара лошадей, со спешившими у дороги всадниками. Они во власти степи, ее полуденного зноя и запаха трав, ее неторопливого бытия. Нас в картине будоражит именно это ощущение дыхания степи, ее волнение, загадочность ее неуловимого извечного движения.
Поначалу и колорит «Степи ковыльной» кажется почти монохромным, однообразным. Но первое впечатление часто бывает обманчивым. Всматриваясь в картину, мы начинаем разливать, что он построен на тончайших оттенках приглушенных, серебристых тоны. И мы верим художнику. Верим потому, что он приоткрыл перед нами тайну жизни степи. Открыл красоту и глубокий смысл в обыденном.
Одной из тем Донского цикла является «Калмыцкая сюита», представляющая своеобразную жемчужину в творчестве художника.
Иван Иванович в своем творчестве часто обращался к калмыцкой тематике. Семнадцать его работ в 1982 году экспонировались в Калмыцкой государственной картинной галерее. В них превосходно выписан степной пейзаж кочевий калмыков-казаков Дона. При живописании степи Крылов не мог пройти мимо исконных ее обитателей, и поэтому художник оставил нам портреты степняков, запечатлев в них различные типы и характеры
.Искусствовед и знаток истории калмыцкой степи В. Кулишов, в одной из своих статей отметил, что И.И. Крылов был одним из художников, который в своих произведениях показал своеобразный быт калмыцких кочевников. И Ван Крылов и сейчас для нас является пейзажистом, бытописателем, портретистом, запечатлевшим суровую природу и яркие типы степных жителей. Одной этой страницы творчества было бы достаточно для всей жизни художника».
Эти работы были написаны художником в конце Х1Х начале ХХ века, когда он побывал в Сальском округе области Войска Донского и писал портреты калмыцких жителей около юрт. Сохранившиеся фотографии, сделанные художником, прекрасно дополняют его впечатления об этой поездке.
Перед нами работа Крылова «Вечер в калмыцкой степи». На ней художник изобразил бескрайнюю степь, покрытую ковром разнотравья. А центре – несколько кибиток. На одной из них отсутствует часть бокового покрытия и проглядывается деревянная решетка, подчеркивающая бедность и нищету этого хотона.
Сюжет, запечатленный Крыловым, дает возможность определить состояние поселений калмыков. Мы видим, что часть калмыцкого населения в конце Х!Х века, продолжала вести кочевой образ жизни. Необходимость менять места стоянок на лето несколько раз привела к созданию особого вида жилья – калмыцкой кибитки, которую можно было легко и быстро перенести на новое место. Такую кибитку два человека разбирали за час, а собирали за два часа. Вес кибитки составлял от 15 до 20 пудов. На картине художника вы видим – стены кибитки имеют форму правильного круга и состоят из нескольких решеток. Решетки сделаны из тонких деревянных шестов, положенных крест – накрест и скрепленных узкими полосами ремней. Верх состоит из наклонных шестов, нижние концы которых лежат на решетке, а верхние вставляются в деревянный круг, служащий окном для света им трубою для дыма. Полости, закрывающие кибитку, сделаны из кошмы и войлока. Вначале закрывались боковые стены, а затем, как видно на картине, покрывали верх полостью, которая закрывала стены до середины.
В каждой кибитке напротив входа, у стены, устраивали горку из сундуков, поставленных двумя уступами и завешанных коврами или полостями. На нижнем уступе стояли металлические лампадки, на верхнем лежали листы тибетских молитв и небольшое молитвенное колесо – курде. По праву, почетную сторону, за занавесью ставилась кровать для мужа и жены. С левой стороны - кровать поменьше, для детей или гостей. Около дверей на решетке развешивали домашние принадлежности – кожаные кувшины, ведра. Посуда стояла на полу. У очень бедных калмыков кроватей не было, они спали на полостях, сложенных в несколько раз. У богатых калмыков в кибитках было очень чисто, лежали ковры. Огонь здесь не разводили, так как жили в кибитке летом, а зимовали в домах.
В каждой кибитке жила одна семья, которая состояла из брачной пары и имеющихся у обоих супругов детей. По закону калмыки могли неограниченное число раз заключать и расторгать браки. Имущество жены находилось в полном распоряжении супруга, но при расторжении брака муж обязан был отдать отпускаемой жене, принесенное ею приданое. Собираясь женить сына, калмык должен был снабдить его отдельной кибиткой. Однако, вновь созданная семья, продолжала подчиняться старшим и кочевала вместе ними. Кочевьн состояло из близких родственников и называлось «хотон».
На картине Ивана Крылова «Табунщик» изображена донская степь с пожухлой, коричневой травой, кое – где еще сохранились небольшие островки зелени. На небольшой возвышенности калмык на лошади наблюдает за табуном, который находится на берегу извилистой речки. В центре расположен колодец, слева от него виднеются крыши деревянных домов. В таких домах калмыки в конце Х1Х века проживали в зимнее время года. Здесь же имелся и загон для скота, необходимые запасы кормов.
Калмыки издавна разводили лошадей. Их лошади были резвы и выносливы, прекрасно подходили для верховой езды. Ценились они довольно высоко, за голову платили двести тридцать рублей. Поставляли лошадей для русской армии. Стремясь сохранить поголовье донских табунов царское правительство освободило калмыков, которые служили табунщиками как у своих, так и у донских конезаводчиков, от воинской повинности. Вместо нее конезаводчик вносил в войсковую казну определенную сумму денег.
Данная работа художника интересна не только тем, что на ней изображен один из эпизодов калмыцкого быта. Определенный интерес вызывает и костюм калмыка – табунщика конца Х1Х века, который претерпел к тому времени большие изменения. И калмыки – мужчины в основном носили такую же одежду, что и донские казаки. Однако, на картине Крылова отчетливо видны элементы национального костюма. На голове у него меховая овчинная шапка русского покроя с красным лоскутком на макушке. Обычай носить на шашке красный лоскут, кисть или помпон, был введен еще в 1437 году, как отличие ойратов от остальных монгольских племен.
Одет табунщик в двубортный халат с талией – ярчак, в широкие шаровары серого цвета. Халат шился из выделанных конских шкур и подпоясывался в талии ремнем. На ногах сапоги, которые калмыки изготавливали из черной козловой кожи. Стремена у седла делали короткими и для того, чтобы при падении не прихватило ногу. Каблук у настоящего калмыцкого сапога был двойной. Внутренний делался у того места, где начинается закаблучье, а наружный приделывался к подошве у пятки. Такой двойной каблук хорошее виден на работе художника.
В фондах музея истории Донского казачества хранится еще одно произведение автора – «Храм хурул». На полотне изображено одно из шестнадцати храмовых сооружений Сальского округа, существовавших здесь до революции. На картине изображен буддийский храм и несколько построек.
Как известно, калмыки были ревностными буддистами или ламаистами. Ламаизм пришел на смену шаманизму в ХУ1 веке. Ламаистское духовенство пользовалось большим уважением и привилегиями. Молебны и религиозные обряды совершались в хурулах. Они являлись центрами буддистского и светского образования. Здесь получали первую медицинскую помощь от лекарей, знакомых с тайнами восточной медицины. Важные события в жизни калмыков – рождение, создание семьи, уход в иной мир – сопровождались определенными обрядами в хуруле.
При кочевом образе жизни при каждом аймаке была своя хурульная кибитка. С середине Х1Х века с появлением постоянных населенных пунктов стали строить стационарные хурулы.
Это были деревянные строения, которые, как и на картине Крылова, имели форму Христианского храма. Они строились в несколько ярусов, но отличались от него тем, что всегда состояли из одного корпуса, без колокольни, а на шпиле имели изображение луны и солнца. Строились главной стороной – алтарем на юг. Для входа делали дверь с северной стороны. Некоторые имели по одной двери с четырех сторон. Интересный момент отмечают историки, что строили их русские плотники, которые, пользуясь неопытностью калмыков, завышали стоимость работ.
На полотне художника напротив входа в хурул, около ограды, виднеется изображение согнувшегося человека. Ламаистская религия не требует постоянного посещения хурула. Обязательно присутствие верующих только на больших праздниках. В сам храм простых калмыков или, как их называли «хара – керн» - «черный человек», не пускали. Только знатным людям разрешалось войти в храм и то не далее порога. Женщинам вход в хурул был запрещен.
Пришедшие на богослужение двигались вокруг хурула по солнцу с духовными песнями. Поклонение делалось при входе, а при уходе становились лицом к хурулу перед входными дверями. Клали три земных поклона, поднося ладони ко лбу, затем прислонившись головою к порогу, ждали, когда дьякон (манджик) вынесет воду, подкрашенную шафраном в желтый цвет и подслащенную сахаром. Две – три капли выливались на руку, их слизывали языком, а также смачивали лоб и грудь.
Одно из строений, которое на картине художника изображено слева от хурула, вероятно, являлось хранилищем (соборган). Хранилище строилось без дверей с одним малым окошком, в которое мог пролезть человек. Здесь хранились ветхие изображения богов (бурханов). Молитвенные письмена на полотне и бумаге не уничтожались, а складывались: дотлевать. Им воздавались жертвы – каждую ночь ставились зажженные лампады (зул).
Хурул, изображенный Крыловым, находился в станице Платовской (ныне Буденовская) и был сожжен большевиками в 1918 году. В этом храмовом комплексе отправлял буддийские службы лама донских калмыков.
В живописной коллекции И.И. Крылова имеется несколько портретов калмыцких жителей. Среди них работа, озаглавленная автором «Гелюн» (именно так, а не Гелюнг А.Б.) На картине погрудное изображение мужчины в анфас. На голове шапка с околышем, расширенная кверху. Одет в красный халат, из – под которого выглядывает воротник белой рубахи.
У мастера есть также погрудное изображение молодой женщины, на грудь спускаются две косы. Девушки – калмычки носили распущенные волосы, их можно было заплетать в несколько косичек, или заплетали в одну косу, которая перекидывалась на спину. Если девушка выходила замуж, ее прическа сразу менялась. Волосы делились на две косы, которые спускалась на грудь. Обычно на них одевались шеварлиги – чехлы.
На картине художника на голове у женщины шапка с околышем не одинаковой ширины, справа закрыта половина лба, слева узкий околыш. На нем нашиты различные металлические украшения. Название шапки –халвынг – махла. Ее верхушка покрыта пунцовой шелковой (нитчатой) бахромой – сугулмыр – зала, которая нависает на края шапки. Такую шапку могла носить девушка. Разрешалось носить ее и молодым женщинам до рождения первого ребенка. После этого женщины носили шапки другой формы. Такая шапка стоила очень дорого, и доступна была только женщинам из богатой семьи.
Богатство калмычки, изображенной Крыловым, подчеркивается и ее одеждой. На ней одето женское платье – термек, из дорогой шелковой материи с выбитым цветочным орнаментом. Термек шился с рукавами и стоячим воротником, из – под которого был выпущен воротник нижней женской рубашки из белой матери – киилик. У этой работы имеется несколько названий, данных автором – «Девушка – калмычка», «Калмычка» и «Калмычка – барышня». Дело, естественно, не в названии а в самой сути произведения. Незадолго до смерти И.И. Крылов передал 900 своих работ в дар родному городу.
Эта самая большая коллекция произведений художника в стране, хранится в Музее истории Донского казачества.
Скончался Иван Иванович Крылов 14 ноября 1936 г. в Ростове-на-Дону, похоронен на Новочеркасском кладбище.
В городе Новочеркасске Ростовской области есть Мемориальный дом-музей художника Ивана Ивановича Крылова - памятник федерального значения. Он был создан по инициативе Музея истории донского казачества, дочери художника Нины Ивановны Крыловой - Гурьевой, общественности города и области. Музей был открыт 1 июня 1979 года.
Анатолий БЕЗНОЩЕНКО,
член Союзов журналистов и краеведов России.
Свидетельство о публикации №217081601282