Избалованный мальчик очерк

Инвалиды, которые побеждают. Два портрета



      Находясь в Санкт-Петербурге, в командировке от всероссийского журнала «Голос», нам с коллегой-фотокорреспондентом Владимиром Степановым улыбнулась удача встретиться с уникальными личностями. Не поворачивается язык назвать их инвалидами. Сейчас их называют людьми с ограниченными возможностями. Однако возможности их оказались очень даже не ограниченными, а довольно обширными – не каждый человек, крепко стоящий на ногах, может продвигаться  так далеко, говоря о духовно-интеллектуальной деятельности.

      Оказавшись недалеко от назначенного места встречи с Геннадием Васильевичем Дягилевым, мы разминулись, не зная питерских переулков.  И вот я  слышу в телефонной трубке уверенный баритон Геннадия Васильевича. Он подробно расспрашивает, где мы находимся, и четко объясняет, как пройти до учреждения, где он сейчас  находится.
     — У меня сегодня — депутатский прием в 15 часов в мэрии. Если не успеете, то позвоните, договоримся на другое время,— говорит он, и я отчетливо представляю себе, что он улыбается той обаятельной улыбкой, какая может быть только у добродушных людей.
     Заботливая поддержка Геннадия Васильевича в тот день нас настолько взбодрила, что мы успели везде, куда планировали. Наконец произошла встреча с ним. Вот он решительно распахивает перед нами двери: впереди летит его энергичная фигура, затем движутся его костыли,— но это уже не имеет никакого значения. Он совершенно их не замечает, как, впрочем, и мы. Он шутит и пожимает нам руки, как старым друзьям, и начинает казаться, что мы знакомы сто лет.
   — Так уж распорядилась мной судьба,— говорит Геннадий Васильевич,— что в три года я стал пленником полиомиелита, а потом — ошибкой нашей немощной медицины. Но мне была уготована особая участь. Родители и братья меня жалели. Я всегда был избалованным мальчиком. Учился в нормальной школе — единственный ученик-инвалид. Начал печататься в газетах, получал гонорары, а значит, имел собственные деньги. Но мне надоела постоянная опека. И в 16 лет я один тайно уехал из своего провинциального городка в Башкирии в Ленинград. На сдачу экзаменов в университет опоздал, зато один хороший человек помог устроиться в общежитие и на завод, где я встретил настоящих друзей. Они меня научили многим полезным вещам. Помню, когда нам с друзьями дали на шестерых новую трехкомнатную квартиру, мы так обрадовались, что решили сделать ее еще лучше. Сами выстелили пол  паркетом, сделали уникальную мебель. Теперь дома и на даче я тоже все мастерю сам. В университете, куда я потом поступил на заочное отделение факультета журналистики, тоже был в то время единственным инвалидом...
     Геннадий Васильевич начинает рассказывать про свою общественную деятельность в комиссии по социальной политике и в координационном совете по делам инвалидов. Сразу становится ясно, что Дягилев — человек не только слова, но и дела. Но главная его  студенческая мечта, возобновление выпуска газеты «Русский инвалид», которая выходила в Санкт-Петербурге до 1917 года, тоже успешно осуществилась, благодаря его настойчивости, упорному труду и умению преодолевать все трудности. Теперь он ее главный редактор и вдохновитель добрых начинаний: шахматного турнира «Белые ночи», фестиваля искусств, празднования в ресторане дней рождения инвалидов.
     Геннадий Васильевич как депутат Санкт-Петербургской Думы  убеждает, доказывает:
— До тех пор, пока координационный совет не поставит свою резолюцию, чтобы в новом доме несколько квартир было приспособлено для жизни инвалидов, здание не будет монтироваться... Уже двенадцать подобных домов к тому времени были сданы в эксплу-атацию с такой необходимой доработкой, ведь инвалиды не должны чувствовать свою ущемленность в правах. Улица Чернышевского после капитального ремонта оборудована пандусами и телефонами специально для инвалидов, а значит, она удобна и для стариков, детей и мам с колясками. В городском транспорте у нас все без исключения инвалиды, даже гости, могут ездить бесплатно. Сколько было споров: кому можно, кому нельзя? Я говорю: да зачем же инвалидов-то еще подразделять? А еще я предлагал построить у нас гостиницу со специальным первоклассным блоком для инвалидов, ведь и за границей есть немало таких людей, которые любят путешествовать.
   Во время всей недельной командировки мы каждый день разговаривали с Дягилевым по телефону и наконец сдались: никак не могли отказать в его настойчивой просьбе заехать к нему в гости домой по пути в аэропорт Пулково. Он должен был встретить нас у станции метро. Выходим из подземной стремительной жизни на свет божий и оглядываемся по сторонам. Дягилева что-то не видно. А минут через пять он неожиданно выныривает из толпы и оправдывается:
    –Извините, ребята, вот сынишка мороженого запросил, пришлось срочно искать, да по-путно еще за своей корреспонденцией на почту заходили. А живем мы вон в том доме, рядом, а то бы я вас на машине встретил...
     Шустрый пятилетний мальчишка в джинсовке крутится волчком, скачет, словно заводной зайчишка, забегает вперед и, облизывая ледяное лакомство, хохочет. В квартире жена и хозяйка, высокая, в меру полноватая и улыбчивая, приглашает в гостиную, где накрывает обеденный стол.
    –Вот дочка наша не дождалась вас, убежала по своим делам, 19 лет девчонке, невеста уж... А еще она у нас — лауреат вокалистов эстрады, выступает не только в своем городе, но и по-бывала с концертной бригадой в Швеции. Я вам ее сейчас покажу,— говорит Дягилев и вставляет кассету в видеомагнитофон.
     Миловидная девушка изящно скользит по сцене в свете разноцветных прожекторов. Ген-надий Васильевич смотрит на дочку восхищенным взглядом отца, но  жена смущается и приглашает отведать на дорожку ее фирменного борща и даже маринованных солнечных лисичек, привезенных вчера из родных среднерусских лесов.
     Кухня Дягилевых не так уж и просторна, но уютна благодаря незатейливым украшениям в русском стиле, сработанным руками Геннадия Васильевича.
   –Сынуля! — кричит мать.— А ты чего не идешь обедать? Оставь в покое своих котят, я их тоже буду кормить.— И шепчет нам счастливо и застенчиво: — Вот, балуем своего дол-гожданного запоздалого сыночка...
     А он смеется из гостиной, выманивая из-под дивана пушистых полосатых комочков, которые высыпаются, как из рога изобилия: раз, два, три, четыре, пять. Шестая — сиамская голубоглазая кошка Муська. До кухни добегает только половина кошачьего семейства.
...Мы едем в Пулково в прекрасном настроении, раздумывая о превратностях судьбы удиви-тельного человека Дягилева. Впервые за всю неделю на чистом шатре голубого неба красу-ется ослепительное солнце, играя лучами на куполах приближающегося аэровокзала. Реги-стрируем билеты, сдаем багаж и снова забавляемся воспоминаниями о том, что-де у дымчато-ореховой сиамской кошки подвела порода: котята-то все серые, правда, здоровые и крепкие, ничего не скажешь. Бывает и наоборот. И вдруг замолкаем, различая  в этом более глубокий смысл. И нам от этого нисколько не горько, а напротив, очень даже спокойно.

«ЖИЗНЬ МОЯ, ТЫ ТАКАЯ КОЛЮЧАЯ…»

      Мы едем в Царское Село. Мы едем в Царское Село... Торжественно-бравурная фраза перекатывается где-то в ушах, встряхиваясь на стыках рельсов. Действительно, где-нибудь в прошлом веке она была бы, очевидно, вполне уместна, а сейчас... Пригородная электричка катит нас самым прозаическим образом в город, который теперь звучит не менее романтично — Пушкин. Сходим на суетливый перрон, и нас обволакивает сырое облако холодного мелкого дождя. Промозглый ветер с Финского залива приближает осень.
    Нет, что ни говорите, а цель путешествия накладывает особый отпечаток на впечатления о городе. В этот раз мы приезжаем в Пушкин с грустным настроением, потому что репортерские дела заставили встретиться с невеселыми проблемами инвалидов. И только два обстоятельства должны были настроить на оптимистический лад: будущий собеседник, во-первых, наш коллега, журналист, во-вторых, и самое главное, бывший летчик-испытатель.
     Находим нужный дом на Ленинградском шоссе. Нам открывает женщина и молча скры-вается за соседней дверью. Знакомимся: Владимир Геннадьевич Дьячков, редактор газеты «Контакт». Мы в его некогда двухкомнатной, а теперь в силу обстоятельств коммунальной квартире; в другой комнате — бывшая жена, у которой теперь своя личная жизнь.
     Владимир Геннадьевич суетится, предлагая нам располагаться поудобнее, старается шутить, но это у него плохо получается. Показывает свою газету для инвалидов «Контакт» — он редактирует ее  четыре года, рассказывает о проблемах, которые в ней обсуждаются, но глаза по-прежнему остаются печальными.
     И все-таки приходится задать этот нелегкий вопрос о его судьбе. Конечно, все начиналось удачно и счастливо. Закончил знаменитое Ейское летное училище. Красивая жена, двое сыновей-сорванцов. Осваивал не что иное, как сверхзвуковой истребитель. Стал летчиком первого класса, получил звание майора. Слитность с небом чувствовал, как святое вдохновение. Нет, страха не испытывал – с этим чувством вообще нельзя подниматься в воздух. И только иногда беспокоила тревожная мысль: шесть друзей-однокурсников уже погибли. Но гордая профессия летчика-испытателя любит только смелых и рискованных.
  –В тот роковой день, – рассказывает он, – я неудачно катапультировался. Думал, обойдется... Ведь было мне всего 28 лет. Оказалось, поврежден позвоночник. Целый год надеялся на чудо, но не дождался. А потом, когда ушла жена, кажется, совсем сломался,— рассказывает он и изо всех сил старается не волноваться.
     Но когда  с верхней полки книжного шкафа с его разрешения я извлекаю на свет запылившийся летный шлем, его сильные цепкие руки чуть вздрагивают. Он откидывает назад голову с высоким лбом, встряхивает широкими плечами и, прижимая к себе шлем, проникновенно улыбается:
     –Все-таки я – счастливый человек, потому что испытал такой перепад высот... Пред-ставляете, из голубизны неба да в инвалидную коляску... Это не просто пережить...
     Мы с коллегой-фотографом схвачены за горло немотой. Кажется, не найти слов для поддержки. А он, видя наше смущение, сам прерывает затянувшуюся паузу. Рассказывает, как потом искал себя: осваивал гитару, чеканку, резьбу по дереву. Затем понял, что вся эта самодеятельность – лишь занятия на бытовом уровне, а он привык жить так, чтобы постоянно подниматься ввысь. Поступил на заочное отделение факультета журналистики Ленинградского университета. Думал, если не сможет писать, бросит учебу. Но потом понял, что это – один из способов реализовать себя. Получил диплом. Зарегистрировал газету. Стал искать и другие пути выхода в общественную жизнь. Организовал на Крестовском острове баскетбольный клуб инвалидов. Потом было путешествие в Брюссель и Париж, затем — путевые заметки журналиста. Со второй женой Дьячкову опять не повезло: оказалась меркантильной, непонимающей… Собрался было в город детства Ижевск…
     Когда мы прощались с красивым хозяином квартиры, я снова взглянула на плакат за спиной Владимира Геннадьевича. Там, над могучим телом стремительного МИГа, дрожало, расцвечивалось радугой марево прозрачного воздуха... На улице висела пелена серого дождя. А в мозгу прокручивалась щемящая строчка: «Жизнь моя, ты такая колючая...»  Да, обстоятельства порой непредсказуемы. Но ведь не сдался же наш герой, нашел себя...

                ***
     P.S.     Не могу я забыть своих интересных героев, с которыми когда-то повстречалась на журналистских тропах. Интересно проследить за судьбой людей, которые, как говорится, не сдались обстоятельствам, а идут по лестнице вверх. Эти две зарисовки были написаны и опубликован в журнале «Голос» в 1994 году. Сколько воды утекло с тех пор… Однако интернет мне помог проследить дальнейшую судьбу героев. Оказывается, мои «обезноженные» герои не только не пали духом, но пошли дальше в своем развитии. Эти истории поучительны для всех тех, кто, имея отменное здоровье, сдается негативным обстоятельствам.
     Учредитель и главный редактор Санкт-Петербургской благотворительной газеты "Русский инвалид» Геннадий Васильевич Дягилев прибавил к списку своих наград и достижений следующие результаты Он – член правления  Санкт-Петербургского Союза журналистов и Всероссийской организации инвалидов, был народным заседателем Ленинградского городского суда, избирался депутатом Ленинградского - Санкт-Петербургского городского Советов , лауреат конкурса "Золотое перо" в номинации "За мужество в жизни и творчестве", лауреат приза "Золотой пеликан" в номинации "За милосердие и душевную щедрость", награжден медалями Пушкина ,"Ветеран труда", "В память 300-летия Санкт-Петербурга",различными почетными знаками , в том числе «За милосердие".
     В январе 2016 года исполняющий обязанности губернатора Санкт-Петербурга Александр Говорунов встретился с коллективом благотворительной газеты «Русский инвалид», поздравил главного  редактора Геннадия Васильевича Дягилева и сотрудников издания с Днем российской печати  и отметил:«Вы верны своей высокой миссии. Благодаря вам люди с тяжелыми заболеваниями, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, занимаются творчеством, чувствуют свою востребованность». Газета важной социальной направленности «Русский инвалид» является лауреатом нескольких всероссийских и городских конкурсов, а также дипломантом премии Правительства С.Петербурга,  получает поддержку из городского бюджета.
     Сын Геннадия Васильевича вырос, получил высшее образование, дочка вышла замуж, подарила отцу внучку. Они с женой счастливы, потому что поддерживают друг друга и сами вложили много сил в то, чтобы удачно сложилась их судьба.

     Другой герой, Владимир Геннадьевич Дьячков, все так же возглавляет баскетбольный клуб инвалидов «БасКИ». И так успешно, что  питерская команда – уже пятикратный чемпион России по баскетболу на колясках. Владимир  когда-то работал переводчиком, и к нему приехал известный американский баскетболист, который и обучил питерских инвалидов игре в баскетбол. Владимир Геннадьевич силой своего примера  помог команде инвалидов  не только найти в себе силы смириться с бедой, но и заниматься спортом на высшем уровне, не делая себе никаких поблажек. Главное — это победа над самим собой, над своим недугом.
     С удовольствием я прочитала и том, что Владимир Геннадьевич теперь снова не одинок. Его жена, Елена Петровна Лозко, — президент Федерации спортивных танцев на инвалидных колясках, которая смогла изменить не только свою жизнь. Елена Петровна — лауреат премии «Золотой Пеликан» в номинации «За умение не сдаваться», чемпионка мира 2000 г. по танцам на колясках, её имя внесено в Книгу рекордов Гиннесса Санкт-Петербурга как первой чемпионки мира в этом виде спорта.  Она проделала долгий  путь от бухгалтера к званию чемпионки мира. В 36 лет она занялась этим видом спорта, оценив все преимущества, которые даёт лёгкая, подвижная коляска. В 40 лет выиграла чемпионат мира в Норвегии.
     Став чемпионкой, Елена загорелась желанием помочь всем, кто оказался один на один со своей бедой. Так родился клуб «Танец на колесах», который стал первой российской организацией, развивающей танцы на инвалидных колясках как метод всесторонней адаптации людей, имеющих нарушения опорно-двигательного аппарата.  Спортивные танцы на инвалидных колясках начали развиваться именно в Санкт-Петербурге, и сейчас команда России — сильнейшая в мире. На прошедшем в Риме чемпионате мира из 10 комплектов медалей эта команда выиграла пять, оставив ещё пять комплектов представителям из 23 стран. Но спортивные достижения — это только вершина большого айсберга. За ними стоят труд, боль, изнурительные тренировки.  Елену во всём поддерживает муж — Владимир Геннадьевич Дьячков, который тоже преодолел недуг и взял новую высоту в своем нравственном развитии.
1994-2016 гг. Санкт-Петербург–Екатеринбург