Цепь случайных событий Главы 13-15

                Глава тринадцатая

Меня разбудил телефонный звонок. В этом не было ничего необычного, и звонок всегда одинаков, но у меня почему-то в тревоге сжалось сердце. Услышав голос Николая Ивановича, я затаила дыхание.

- Наташа. – Он так произнес мое имя, что меня сразу охватила паника. – Наташа, твоя мама, - тут его голос сорвался, - твоя мама… Катя умерла, - выдохнул он.

В моем мозгу не умещалась эта ужасная новость. «Нет!» - хотелось мне крикнуть, но голос не слушался. Николай Иванович, взяв себя в руки, продолжил.

- Я проснулся час назад, а она холодная. Я, конечно, вызвал скорую помощь, но ей уже нельзя было помочь. Господи, это я во всем виноват! Не нужно было тащить ее в Тулу! Нужно было заставить ее сходить к врачу!

Он еще что-то говорил, но я не слушала, пытаясь постигнуть то, что произошло. Но мне это никак не удавалось. Наверное, это ночной кошмар, подумала я, нужно просто проснуться. Я ущипнула себя за руку, но не проснулась, так как не спала.
Боль в руке вернула меня к ужасной действительности.

- Я сейчас  выезжаю, - произнесла я в трубку. – К вечеру буду дома.

Дальше я действовала, как автомат, в который заложена нужная программа. Я делала все, что требовалось в этих обстоятельствах, но абсолютно ничего не чувствовала. Первым делом я позвонила Ксении Николаевне и выдала короткую фразу: «Я уезжаю. У меня мама умерла». И тут же повесила трубку. Через пару минут она перезвонила.

- Наташа, вам, наверное, понадобятся деньги. Могу выплатить аванс.

- Да, было бы неплохо. Спасибо.

- Поля сейчас принесет деньги. И еще. Электричка на Петербург через сорок минут. Вы сами не успеете добраться до станции. Антон вас довезет.

Антон был не только садовником, он выполнял всевозможные поручения. Его потрепанный пикапчик часто покидал свое место возле старого дома, чтобы обеспечить всем необходимым обитателей поместья. Почему-то меня не удивила неожиданная забота Ксении Николаевны, наверное, я просто не была способна ни на какие чувства, в том числе, и на удивление.

Дальше я действовала в том же автоматическом режиме, и автопилот меня не подвел, так как в положенное время я подъехала к Артемьевску. На вокзале меня встречала Танюха со своим бойфрендом. Она мне позвонила, когда я была еще в Пескарево, и так громко рыдала, что мне пришлось отодвинуть трубку от уха. Ее нового друга завали Сергеем, и он работал в автомастерской. На его машине мы быстро добрались до моего дома. И вот, я стою на крыльце, достаю ключи и открываю дверь. Оказавшись в прихожей, где все такое родное и знакомое, я тихо зову:

- Мама. - Она не откликается. Тогда я зову громче. – Мама! – И опять нет ответа.

Я стала кричать «Мама! Мама!», на бегу распахивая двери во все помещения. Вскоре мои крики стали походить на вопли раненого зверя. Как мама могла уйти, когда она мне так нужна?! Танюха пыталась запихнуть в меня какое-то пойло, но я так отпихивалась и отплевывалась, что ей это не удалось. Тогда она поступила более жестко. С помощью Сергея и Николая Ивановича меня обездвижив, всадила какой-то укол, который вывел меня из строя на двенадцать часов. Проснувшись, а вернее, очнувшись на следующее утро, я увидела спящую Танюху. Она свернулась калачиком на маленьком диванчике в моей комнате и мирно посапывала.

Голова была тяжелой, мысли путались, но в сердце поселилась неизбывная боль. Меня настигло осознание того, что мамы больше нет. И тут же наступила вторая стадия прозрения – у меня вообще больше никого нет! Конечно, у меня есть замечательная подруга, но это ведь совсем другое. У нее есть родители, младший брат, бабушки и дедушки, да еще куча всяких двоюродных и троюродных родственников. А у меня никого! Ни Соловьевых, ни Найденовых больше нет!

Как-то отстраненно я отметила, что и прежде наблюдала, как люди, оплакивая усопшего, не забывают и о себе – того, чего лишились с его уходом. В этом я ничем не отличалась от остальных. А ведь это неправильно. Нужно думать только о маме. Она, на пороге пятидесятилетия, встретила настоящую любовь, но не успела насладиться своим счастьем. Как это несправедливо! Мне хотелось разреветься, но слез почему-то не было, отчего внутри нарастал тяжелый ком.

Видимо, я пошевелилась, так как Танюха тут же подняла голову. Настоящая медсестра всегда начеку.

- Ну что, проснулась, буйно помешанная ты наша? Думала, придется санитаров из психушки вызывать.

Танюха полагала, что излишне сюсюкать с больными не стоит. Видимо, вчера я перешла в разряд ее пациентов.

- Не прибедняйся, - в тон ей ответила я. – Ты одна стоишь целого взвода санитаров.

- Не буду спорить.

На некоторое время Танюхе удалось меня немного взбодрить. Я даже поговорила с Николаем Ивановичем, предложив внести материальный вклад в похороны.

- Нет, Наташенька, ты не обижайся, но я хочу все сделать сам. Это для меня очень важно. Катя была моей последней, а может, и единственной любовью. Я хотел, как говорится, - криво усмехнулся он, - подарить ей весь мир, но теперь
мне остаются только похороны и памятник. Пожалуйста, не лишай меня этого.

- А как же я? Ведь она моя мама, а я ее дочь.

- Купи цветов, как можно больше цветов. Она была очень красивой женщиной, и очень нежной. И любила цветы. А я подарю ей такой букет, который мечтал подарить на свадьбу.

Тут во мне что-то дрогнуло, и полились слезы. У Николая Ивановича тоже скатилась слезинка. Мы порывисто обнялись, пытаясь утешить друг друга. Эту трогательную сцену прервал недовольный голос тети Веры:

- Наташа, нужно договориться насчет отпевания. Сходила бы ты в церковь.

Меня окрестили в младенчестве, но наша семья не была религиозной, и мы посещали церковь только по особым поводам. Экскурсии в окрестные монастыри не в счет. Тут, как всегда, на помощь пришла Танюха. Ее тетушка была самой прилежной прихожанкой нашего прихода. Вместе с тетей Олей мы отправились в церковь, где она провела необходимые переговоры, а я за все расплатилась.

Дальнейшее помнится смутно. Я что-то делала, с кем-то говорила, даже что-то подписывала, но видела себя будто со стороны. Опомнилась в день похорон, на кладбище. Мама всю жизнь прожила в Артемьевске, была очень общительной, но я все равно не ожидала, что будет столько народа, будто хоронили какую-то знаменитость. Все знали, что она не была праведницей, и многие ее даже осуждали, но перед лицом смерти до них дошло, каким замечательным человеком она была. Я даже загордилась ею. 

Мы с Танюхой стояли рядом с Николаем Ивановичем и его старшим сыном. Леша приехал сегодня утром, чтобы поддержать отца в день похорон. Я с удивлением обнаружила, что чувствую себя с ними одной семьей. Да, у меня могла появиться настоящая семья. Слезы опять подступили, я опять жалела себя. В это время один за другим выступающие говорили теплые слова в мамин адрес. Потом дошла очередь и до нас. Ком в горле мешал говорить. Я пробормотала, что она была самой лучшей мамой на свете, и я ее очень люблю. Я так и сказала. В настоящем времени. Да, она умерла, но моя любовь к ней не умирала. Николай Иванович тоже был краток, но в его словах было столько любви и боли, что многие расчувствовались, а его букет из разнообразных белых цветов просто сразил наповал. Потом бормотание священника, прощание, и вот, над маминой могилой стал вырастать холмик. Я не отрывала от него глаз, а народ постепенно стал расходиться. Наиболее близкие подходили к нам, говорили какие-то слова, а Николай Иванович приглашал их на поминки.

Я была в заторможенном состоянии, но все же заметила, как высокий красивый парень положил на мамину могилу, которая и без того утопала в пышном разноцветье, целую охапку красных роз, однако не сразу осознала, что это Димка. Положив цветы, он повернул голову в мою сторону. Не знаю, что он прочел в моих глазах, но рванул с места с такой скоростью, будто им выстрелили. Мне казалось, он собьет меня с ног, но он вовремя притормозил и остановился в нескольких сантиметрах от меня.

- Милая, милая, - шептал он, притягивая меня к себе, - я так тебе сочувствую. Твоя мама была не только очень красивой женщиной, но, судя по количеству пришедших с ней попрощаться, и очень хорошим человеком.

- Да, - всхлипнула я.

- Милая, я только полчаса назад узнал о твоей потере. Приехал в Артемьевск по делу, заскочил к Андрею. Помнишь, это брат твоей однокурсницы. Она и сказала, что сегодня хоронят твою маму. Я сразу на такси – и сюда. Еле успел.

Он стал покрывать мое лицо ласковыми поцелуями, шепча, что, несмотря на потерю, я теперь не одна, так как у меня есть он. Это были именно те слова, которые были мне так нужны! «Я не одинока!» Осознав это, я потянулась к нему. Никаких видений с ним и Викой в главной роли не было. Он отреагировал моментально и припал к моим губам. Его язык уже готов был ворваться в мой рот, когда Танюха с присущим ей «тактом» двинула ему в бок и прошипела:

- Придурок! Не забывай, где находишься!

Он пришел в себя и, осмотревшись по сторонам, вздрогнул. Затем отодвинулся.

- Наташенька, мне нужно бежать, я вырвался буквально на пятнадцать минут. Завтра приду. Хорошо?

- Да, - блаженно протянула я, боясь до конца поверить, что вернулась Любовь.
Танюха выглядела очень хмурой. Смерив меня осуждающим взглядом, она куда-то уставилась.

- Наташка, не связывайся ты с этим типом. Он тебя недостоин. Посмотри, опять с какой-то блондинкой воркует. Хотя нет, ссорится. Но это примерно одно и то же, то есть говорит о близких отношениях.

Я как в замедленной съемке повернула голову в ту сторону, куда смотрела Танюха. Наше семейное пристанище располагалось прямо у главного входа на кладбище, и через металлическую ограду было отлично видно, что происходит за воротами. Там расположились несколько автомобилей, такси и два автобуса, ожидавшие наших гостей. Возле одного из автомобилей стояли Димка и… Лена. Димка явно был вне себя, а Лена сохраняла упрямое выражение лица. Он, похоже, приказывал ей сесть в автомобиль и уехать, а она этого не делала. Тогда он подошел к такси, расплатился с водителем и вернулся к Лене. Метнув на нее грозный взгляд, он сел на водительское место и распахнул перед ней пассажирскую дверцу. Вскоре они уехали.

Во время этой сцены Димка ни разу не взглянул в нашу сторону. Интересно, знает ли он, что я все видела? Впрочем, какая разница. Мне и впрямь стало все равно, только одно мучило. Как я могла, стоя у маминой могилы, настолько забыться?

Устроенный Димкой спектакль вывел из погружения даже Николая Ивановича.

- Это тот парень, что устроил тебе неприятности? – Я кивнула. – Думаю, он и впредь будет этим заниматься.

Ощущая внутри себя сосущую пустоту, я заверила, что больше ему такой возможности не представится. Наконец, мы остались вчетвером. Танюха с Лешей отошли в сторонку, а я, встав на колени и сглатывая слезы, положила на мамину могилу букетик голубых синюх, наших семейных цветов. Потом мы пошли к автобусу, решив дать возможность Николаю Ивановичу попрощаться со своей любимой наедине.

Поминки отмечались с большим размахом. Мамины подруги во главе с тетей Верой наготовили на целую армию. Впрочем, желающих помянуть Екатерину Петровну имелось в избытке, так что поминальная трапеза проводилась в несколько смен. Поначалу я пыталась помогать в обслуживании гостей, но у меня так мало сил осталось, что я уронила стопку с грязными тарелками, после чего была изгнана в свою комнату. Танюха время от времени меня навещала, но надолго не задерживалась, так как работы на кухне было много.

Я лежала на своей кровати, тупо уставившись в потолок. Мысли блуждали по поверхности, думать о чем-то всерьез просто не было сил. Потеря была настолько тяжелой и невосполнимой, что все остальное казалось неважным и ненужным. Я и не представляла, что внутри может быть такая пустота. Неожиданный стук в дверь заставил меня сосредоточить взгляд на вошедших – Николае Ивановиче и Леше.

- Наташа, мы зашли попрощаться, - сказал Николай Иванович.

Я встрепенулась. В его фразе было что-то неправильное. Мне пришлось приложить немало сил, чтобы вникнуть в ситуацию. Когда это удалось, я вскочила с кровати.

- Как! Куда вы собрались, на ночь глядя?! Никуда я вас не отпущу. Здесь достаточно места, чтобы всех разместить.

Николай Иванович меня перебил и сказал, что так будет лучше для всех. Он сегодня уедет с Лешей в Тулу, на девять дней вернется сюда, чтобы сходить на кладбище и присутствовать на поминках. От обиды у меня перехватило дыхание, и выступили слезы.

- Вы тоже меня бросаете… могли хотя бы потерпеть до завтрашнего дня, - всхлипнула я.

Николай Иванович сделал шаг в мою сторону, мне показалось, что он хотел меня обнять, но вдруг резко остановился и пробормотал, что будет лучше, если он уедет.

- Но почему?!

После некоторой внутренней борьбы он сказал, что Вера заявила ему, что если он останется со мной в одном доме, это будет выглядеть неприлично. Я сорвалась с места и помчалась на кухню, где мамины подруги и Танюха заканчивали уборку.

- Тетя Вера, как вы могли выгнать Николая Ивановича из дома?! Что за чушь?! Он мне почти что отчим.

- Почти, да не совсем, - сухо сказала тетя Вера и, подхватив меня под руку, повела в гостиную. – Ты уже взрослая и должна понимать, что к чему. Коля видный мужчина и совсем не старый. Я видела, как вы обнимались. Ладно бы, только я видела, я неплохо знаю Колю, а тебя люблю, как собственную дочь, но эту сцену видела Элеонора, а ты знаешь, какая она сплетница. Сразу стала всякие теории строить.

Я вспомнила, как мы обнялись, чтобы хоть как-то утешить друг друга в общем горе. Как можно было усмотреть в этом объятии что-то непристойное? Я стала возмущаться, но тетя Вера меня перебила.

- На слова Элеоноры можно было бы не обращать внимания, если бы не ужасная сцена на кладбище с тем красавчиком. Никак от тебя такого не ожидала. Ты ведь знаешь, какая слава шла о твоей матери и старшей сестре, но ты всегда стояла особняком. У нас ведь тут, как в деревне. Все про всех всё знают. Сегодня же на кладбище я услышала шепоток, что порода рано или поздно свое возьмет. А, как известно, на чужой роток не накинешь платок. И не думай, что все, кто пришли сегодня на кладбище, любили твою мать. Некоторые явились специально в надежде на какой-нибудь скандал. Настоящего скандала не получилось, так что они из той сцены высосут все, что смогут. - После небольшой паузы добавила: - Кате завидовали. Говорили, что ей незаслуженно повезло, что после всех своих похождений такого мужика отхватила.

Я в ужасе схватилась за голову, а потом заявила, что мне наплевать на всяких сплетников, но тетя Вера нашла такой аргумент, перед которым я не смогла устоять. Твоя мама, сказала она, очень гордилась тобой. Твоя чистота и ее возвышала, и не только в собственных глазах, но и в глазах окружающих. Неужели после ее смерти ты захочешь разрушить ее гордость? Я обняла лучшую мамину подругу и поблагодарила за все. Тетя Вера погладила меня по голове, затем набрала в грудь побольше воздуха, чтобы еще что-то сказать, но передумала.

- Думаю, с тебя и этого довольно. Надеюсь, теперь ты все поняла?

- Да. Но как быть с Николаем Ивановичем и его сыном? Леша ночь был в дороге, весь день на ногах, да и Николай Иванович вымотался за последние дни. Если сейчас кто-нибудь из них сядет за руль, то они могут угодить в аварию.

Тетя Вера нашла простой выход, решив переночевать у меня.

- Мужчины пусть разместятся в спальне, а я устроюсь в гостиной.

Мы донесли это решение до заинтересованных лиц, после чего обсудили с Николаем Ивановичем наши дальнейшие действия вплоть до сороковин и установления памятника.

Узнав, что тетя Вера остается на ночь, Танюха вопросительно посмотрела на меня.

- Топай к своему Сережке, - через силу улыбнулась я. – У меня и без тебя нянек хватает. Все равно тебе завтра с утра заступать на дежурство.

Увидев, что она сомневается, я добавила, что буду вести себя прилично, и санитаров вызывать не придется.

После того, как все помощницы разошлись, мы с тетей Верой еще долго сидели в гостиной и вспоминали маму. Они дружили со школы, так что у них было много совместных историй, о которых я уже не раз слышала, но сегодня все воспринималось как-то по-другому. Ситуация с Николаем Ивановичем и наша беседа с тетей Верой хотя бы ненадолго вернули меня в реальность, я даже смогла подумать о маминой смерти с медицинской точки зрения. В заключении говорилось, что она умерла от сердечной недостаточности, и что ее сердце было очень изношено. Но почему до недавнего времени это никак не проявлялось? Оказывается, проявлялось, да еще как. Тетя Вера была в курсе всех дел своей подруги.

Мама никогда не отличалась отменным здоровьем, но не придавала этому должного значения. После смерти Насти здоровье резко ухудшилось, и это уже нельзя было игнорировать, но она именно это и делала.

- Просто Катя не хотела больше жить, - печально пояснила тетя Вера. - Ничто ее не радовало, она полностью погрузилась в свое горе и стала много пить.

Тетя Вера произнесла это с явным осуждением в мамин адрес, но я отлично помнила, что она сама принимала активное участие в тех ужасных застольях. Такое времяпровождение не замедлило сказаться. Пару раз доходило до того, что маме вызывали скорую помощь прямо на работу. От госпитализации она отказывалась.

- Но я ничего об этом не знала, - беспомощно пробормотала я. – Почему?!

Тетя Вера ласково взъерошила мне волосы.

- Она не хотела тебя расстраивать, привыкла относиться к тебе, как к ребенку. Как-то сказала, что ты можешь сломаться, если все узнаешь о ней и сестре. Признаться, я не поняла, что она имела в виду. Ни для кого не было секретом их поведение. К тому же, последние годы Настя жила в Питере. Но Катя ничего не захотела пояснять, наверное, просто была пьяна.

Я пребывала в растерянности. Как же так? Как можно было быть такой слепой? Почему я ничего не замечала? И неожиданно я ощутила обиду на маму. Она не хотела делиться со мной своими проблемами! Будь жива Настя, уж ей-то она все рассказала бы, и со всеми подробностями.

Тем временем тетя Вера продолжала вводить меня в курс дел.

- Наверняка Катя тот год не пережила бы, если бы все продолжалось в том же духе. Но тут ты угодила в больницу, и она встрепенулась. Перестала пить, сходила к врачу. С тех пор регулярно лечилась. Вроде все наладилось, но начавшийся климакс обострил ситуацию. Ей предлагали лечь в больницу, а она все откладывала.

Мамочка, как ты могла так поступить? – с отчаяньем и обидой думала я. Еще я не понимала, почему Николай Иванович ничего не знал о серьезности ее заболевания.

- Ну, тут как раз все понятно, - вздохнула тетя Вера. – Кто же захочет жениться на больной женщине? Помнишь Леру? Она раньше вместе с нами работала. – Я кивнула. – В прошлом году у нее начались проблемы с почками, осложнение после ангины. Все было очень серьезно. Так вот, ее хахаль, с которым они два года вместе прожили и даже собирались расписаться, тут же съехал, заявив, что не собирается горшки за ней выносить. Да и мужичонка-то был так себе, смотреть не на что.

- Николай Иванович не такой, - горячо возразила я.

- Такой – не такой, это нам неизвестно. Конечно, ничего плохого про Колю сказать не могу, но Катя решила не рисковать и не только ничего не говорила о своей болезни, но и разуверяла его, если он высказывал подозрения.

Как же можно не верить любимому? – подумала я и вдруг вспомнила Димку. Неужели правду говорят, что чужая душа потемки?



                ЧАСТЬ ВТОРАЯ
                Тайны сестры


                Глава четырнадцатая

Я возвращалась в Пескарево через две недели после маминой смерти и, глядя в окно электрички, перебирала в памяти последние события. Первые дни после похорон были окутаны плотной черной дымкой, мне часто казалось, что я умираю, что эта чернота пробирается вовнутрь и вот-вот меня поглотит. Все вокруг меня делалось будто само собой, меня оберегали, и я продолжала одиноко барахтаться в черной пустоте, из которой выныривала только, когда происходило что-то, настоятельно требующее моего внимания или вмешательства. А такое происходило нечасто. Николай Иванович оставил тете Вере деньги, и она с помощью других подруг и Танюхи с Сережей занималась подготовкой к поминкам. Впервые я видела, чтобы парень так трепетно относился к моей подруге, что не могло не радовать. Хотя в эти дни все мои чувства, если они вообще присутствовали, были очень тусклыми.

От Димки вместо обещанного визита я получила записку, которую он прислал с каким-то подростком. Даже не сразу сообразила, что к чему, так как совершенно забыла о его обещании. Я понимала, откуда взялся такой архаичный способ передачи информации. Димка не знал номера моего телефона, зато знал адрес. Приехать он не смог или не захотел, а чтобы послать письмо по почте, нужно иметь конверт и почтовый ящик поблизости. Похоже, он находился под неусыпным наблюдением. Мне это было абсолютно безразлично, и я об этом подумала лишь из-за моей привычки все анализировать. Записка была очень короткой. «Милая, сейчас у тебя очень тяжелое время, и я очень хотел бы быть рядом с тобой. Но обстоятельства складываются таким образом, что мне срочно нужно уехать. Потом все объясню. Я обязательно свяжусь с тобой. Люблю. Целую. Д.К.» Я с недоумением посмотрела на этот жалкий клочок бумаги и, скомкав его, выбросила в мусорное ведро.

А вот неожиданный визит Григория меня не только удивил, но и обрадовал. Приехав в пятницу к матери и узнав о постигшем меня несчастье, он выяснил у нее мой адрес и номер телефона. Следующим утром выехал в Артемьевск.

- Почему же ты не позвонил? – легко обратилась я на ты.

- Хотел своими глазами все увидеть и убедиться, что с тобой все в порядке. Насколько это возможно в данной ситуации.

- И что, убедился?

- Более или менее, - невесело улыбнулся он. – Как я и думал, ты сильный человек. К тому же, у тебя надежная подруга. Настоящий допрос мне устроила, прежде чем пустить к тебе.

Танюха с Сережей все свободное время проводили в моем доме. У нее сейчас было сильное обострение материнского инстинкта, так что она старалась глаз с меня не спускать. Впервые я ничего не имела против.  Лишившись мамы, я будто потеряла опору и чувствовала себя неуверенной и беспомощной. К новому состоянию еще требовалось привыкнуть, а на это нужно время.

Я сидела на скамейке в саду и вручную подшивала новые шторы, а Гриша стоял рядом и смотрел на меня с непонятным выражением на лице.

- Ты сейчас напоминаешь барышню из девятнадцатого века за рукодельем, да еще на фоне сиреневых кустов. Тебе это очень идет.

- Для меня такое занятие не типично, - правдиво заметила я. – Просто мама хотела повесить новые шторы, начала их подшивать, но не успела… - На глазах выступили слезы, я втянула в себя воздух и тряхнула головой, чтобы успокоиться.

- И ты решила закончить ее работу.

- Да.

Наши взгляды встретились, и я увидела в глубине его глаз затаенную боль. Видимо, у него тоже имелись причины для страдания, но я была так переполнена своим, что не хотела, да и просто не могла погружаться сейчас в чужие проблемы, поэтому не стала ни о чем спрашивать. Вопрос задал он.

- Дмитрий объявлялся?

- Да, в день похорон.

- Это ты ему сообщила?

- Нет, конечно. Он случайно узнал.

- И?

- И ничего. Все отболело, отгорело, отлетело. В общем, все кончено. Не хочу больше о нем говорить.

- Скажи, но только предельно честно, тебе сейчас требуется какая-нибудь помощь? Может, деньги нужны?

- Нет, с этим все в порядке. Есть и деньги, и люди, которые мне помогают.

В это время появилась Танюха и пригласила нас обедать. За обедом Гриша посоветовал мне побольше есть, а то меня скоро ветром унесет, на что Танюха ответила, что бывали времена, когда я была и в два раза тоньше. Он вряд ли этому поверил, но ничего уточнять не стал. Нашу застольную беседу нельзя было назвать оживленной или интересной, она была никакой. Во всяком случае, я ничего из нее не запомнила. Когда трапеза подошла к концу, Гриша взглянул на часы и сказал, что через пятнадцать минут приедет такси, так как он хочет успеть на пятичасовой поезд. Он поблагодарил Танюху за обед и отдельно за заботу обо мне, после чего выразил надежду, что и впредь это не изменится.

- Можете не сомневаться! – бодро отрапортовала подруга. – Наташка с первого класса у меня под колпаком.

Вслед за Гришей я вышла на крыльцо, где мы и остановились в ожидании такси. Он взял меня за руки, и наши взгляды встретились.

- Наташа, - глухо начал он, - сейчас у меня очень сложный период. Я собирался об этом поговорить, но тебе сейчас не до того. Главное, помни, что бы ни произошло в моей жизни или в твоей, ты всегда можешь на меня рассчитывать, на любую помощь – материальную, моральную, физическую, да какую угодно. Можешь звонить мне в любое время дня и ночи.

Сегодня он все время держался отстраненно, совсем не так, как прежде. Хотя мы были очень мало знакомы, буквально с первой минуты между нами возникла какая-то близость. Не знаю, как это назвать – симпатией, дружбой или началом чего-то другого. А сегодня все это куда-то исчезло. И вот, напоследок, он как будто оттаял. Вспомнив, столько времени он потратил на дорогу, чтобы провести со мной всего пару часов, я испытала к нему не только благодарность, но еще какое-то очень теплое чувство и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щеку.

- Спасибо, Гриша.

На мгновение он застыл, а потом прижался к моим губам. У меня дыхание перехватило, но он тут же отпрянул.

- Прости, я не должен был этого делать.

Меня удивила и разочаровала его реакция.

- Ничего страшного не произошло, - сухо произнесла я. - Я сама напросилась.

В это время подъехало такси.

- Наташа, где твой телефон?

- Где-то в доме.

- Сейчас я тебе на него позвоню, и в нем определится мой номер. Обязательно внеси его в записную книжку. И, пожалуйста, если тебе понадобится какая-то помощь, сразу звони. Обещаешь?

- Обещаю, - покорно сказала я, не зная, что и думать. Его поведение казалось мне очень странным.

На прощание он помахал мне рукой. Когда такси отъехало, я увидела буквально прилипшую к окну Варвару Семеновну. Она жила в соседнем доме и очень любила посплетничать.

- С моей репутацией покончено, - кивнув ей, обреченно подумала я. - Вчера она была на кладбище и наверняка видела наш с Димкой поцелуй. Теперь вот с Гришей. Представляю, какие у нее крутятся мысли. Если я так веду себя на людях, то что же происходит за закрытыми дверями? А ведь в том то и дело, что ничего не происходит. Но кто же теперь в это поверит?

Когда я вернулась в дом, Танюха набросилась на меня с вопросами. Гриша произвел на нее очень сильное впечатление.

- Таких красавцев никогда не встречала, - тараторила она. – Сказал, что он твой друг. Когда это ты успела с ним подружиться? И почему я об этом ничего не знаю? Да ведь и лет ему немало. С чего это тебя потянуло на старичков?

Я коротко ответила на все вопросы, в заключение попросив подругу не строить романтических предположений. Мы были знакомы всего один день, и с его стороны это просто дружеский визит. Он хотел убедиться, что я справляюсь с ситуацией.

- Познакомившись с тобой, - улыбнулась я Танюхе, - он с чистой совестью отправился восвояси.

Я вернулась к прерванной работе и еще некоторое время думала о странном поведении Гриши, а потом надо мной опять сомкнулась черная дымка.

Девятый день. Есть в этих традиционных ритуалах что-то мистическое и умиротворяющее. Во всяком случае, мне после поминок стало полегче. Черная дымка превратилась в серую, а потом и вовсе исчезла.

Поминки были хорошо организованы и прошли без всяких эксцессов, даже несколько торжественно. Я предложила Николаю Ивановичу после моего отъезда пожить в коттедже. Но он отверг мое предложение. «Не могу я жить в этом доме без Кати». Он собирался задержаться в Артемьевске до сороковин, надеясь к этому времени закончить проект, начатый на заводе, а потом насовсем перебраться в Тулу. Его сослуживец предложил сдать ему комнату на это время. Это было как-то не по-человечески, но я не стала возражать.

Танюха на следующее утро после поминок заступила на дежурство. Теперь ей предстояло вкалывать почти без выходных, так как она задолжала всем своим сменщицам. Оставшись одна, я прошлась по дому, а затем заглянула в мамину комнату. Казалось, что здесь до сих пор ощущается аромат ее духов. Сердце сжалось в комочек, когда я открыла шкаф. Николай Иванович уже забрал свои вещи, так что там остались только мамины. Их всегда было немало, а в последнее время появилось несколько очень достойных нарядов. Я гладила рукой ее платья, смаргивая слезы. Мне предстояла нелегкая работа – освободить этот шкаф. Я собиралась предложить Танюхе с Сергеем перебраться в мой дом. Сейчас они ютились в душной и тесной съемной квартирке, на что-нибудь более достойное денег не хватало. Прежде чем озвучивать свое предложение, я решила  освободить спальню и теперь не представляла, что делать с маминой одеждой. После недолгих раздумий решила переложить эту заботу на тетю Веру. Себе я оставила только легкую ажурную шаль, которую маме подарили на сорокалетие.

Затем подошла к комоду. С его содержимым самой разбираться придется. В верхнем ящике хранились документы и разные бумаги. Перебирая их, я натолкнулась на стопочку Настиных писем. У меня тоже хранилась такая стопочка. В первые годы жизни в Питере, когда мобильная связь еще не была так широко распространена, Настя часто нам писала. Потом письма заменили телефонные звонки. Одно Настино письмо почему-то лежало отдельно от остальных, под бумагой, застилавшей дно ящика. Я взяла его в руки и взглянула на штемпель. У меня дыхание перехватило, когда я поняла, что оно было отправлено за неделю до ее смерти, а получено накануне. Наша почта никогда не отличалась оперативностью. И мама ничего мне о нем не сказала! Опять навалилась обида. Да за кого она меня принимала! Тогда я уже не была несмышленым ребенком, мне было девятнадцать лет!

Трясущимися руками я достала содержимое конверта. Там было несколько свернутых вчетверо листков, и я развернула первый. Буквы прыгали перед глазами, когда я начала читать.
                - " -

((((( Мамочка, когда ты, наконец, научишься пользоваться компьютером? Мне пришлось тащиться  на почту за конвертом. Впрочем, может, так и лучше. Мне бы не хотелось, чтобы содержимое этого письма стало кому-нибудь известно. Если Наташка сама достанет его из ящика, то просто скажи, что у меня все налаживается, и что я ее очень люблю. Ни к чему нашей малышке знать о той грязи, в которую я вляпалась. Она слишком неискушенная, чтобы понять все мои мотивы. Я молю Бога, чтобы она встретила порядочного мужчину и осталась такой же чистой, как сейчас. Пусть сочиняет свои сказки и пишет картины, у нее это очень хорошо получается. Просто удивительно, что в нашей семье есть такой человек. Впрочем, хватит о ней.)))))

Слезы застилали глаза, не давая читать дальше. Получить привет с того света не очень-то легко. А как Настя меня любила! И она знала о моих тайных занятиях, хотя ничего об этом не говорила. Наверное, хотела, чтобы я сама ей открылась. Ну, почему я этого не сделала?! Кое-как справившись с собой, я продолжила чтение письма.

((((( Сейчас в моей жизни происходят важные события. Я слишком долго плыла по течению, пришла пора действовать. Когда ОН меня бросил, эту историю ты знаешь во всех подробностях, я была в отчаянии и не знала, как жить дальше. Ты это помнишь. Поэтому я не слишком сопротивлялась, когда ОН, словно эстафетную палочку, передал меня своему родственнику. У меня нет полного доверия к нашей почте, письмо может затеряться и попасть не в те руки, поэтому не буду называть имен, ты и так обо всем догадаешься. Я специально последовательно обо всем рассказываю, чтобы ты поняла, почему я решилась на то, на что решилась. Я была ОЧЕНЬ обижена. Мне следовало бы послать этого родственника подальше, а я позволила ему оплачивать мою квартиру и кое-что еще. Мол, мне все равно, с кем, лишь бы денежки капали. В общем,  таким образом я впала в зависимость от этого родственника. Для краткости буду называть его «Р». У них та еще семейка. Просто стая хищников, и фамилия подходящая.

«Р», якобы желая мне добра, а на самом деле надеясь снять с себя часть финансового бремени, устроил меня в то агентство с дурацким названием. Мне бы сразу догадаться, что не слишком процветающее модельное агентство не может платить своему менеджеру столь высокую зарплату. Но какое там – ведь деньги не пахнут. В общем, я и опомниться не успела, как оказалась по уши втянута во всякие мерзкие делишки. Все же совесть у меня не до конца атрофировалась, поэтому я очень переживала, не зная, что предпринять. Как-то у меня случайно оказались убийственные документы на всю эту шайку-лейку. Я понимала, что очень рискую, но все же сняла с них копии, будто чувствовала, что это может мне пригодиться. Я их надежно спрятала. Абонировала сейф в банке на пять лет вперед. Запасной ключ от него я отдала тебе в твой последний приезд и попросила надежно спрятать. Тогда я ничего не пояснила, а теперь ты знаешь, какую дверцу он открывает. Этот шпионский маневр, которого никак от себя не ожидала, оптимизма мне не добавил.

«Р» заметил мое состояние, отвел меня к психиатру, и тот прописал мне якобы очень эффективный препарат. Однако лучше мне не становилось, я все глубже проваливалась в депрессию. И вот, мало мне было неприятностей, как подоспела еще одна. Она касалась прошлого, но оказалась настолько болезненной, что я просто не знала, как с ней справиться.

Совершенно случайно я узнала, что мой любимый мужчина, с которым мы шесть лет были вместе, меня обманывал. Я не имею в виду интрижки, хотя, наверное, они тоже были, просто мне о них ничего неизвестно. ЕГО обман был гораздо серьезнее. Когда мы познакомились, ОН пообещал мне помочь с карьерой модели. Связи у него имелись, тот же «Р» крутился в этих сферах, но почему-то ничего не получалось. То я оказывалась слишком толстой, то красота моя слишком классической, без изюминки. И все в таком духе. Лишь иногда перепадали какие-то жалкие контракты, в которых невозможно было по-настоящему проявиться. Оказывается, ОН не только не помогал мне, но ставил палки в колеса. Как недавно выяснилось, однажды самое престижное модельное агентство города решило пригласить меня, чтобы предложить контракт на серию снимков в популярном женском журнале. ОН как-то об этом узнал и даже дал взятку, чтобы этому воспрепятствовать. В то время ОН, если и не любил меня, то был очень мной увлечен, так что ни с кем не хотел делить мое время и внимание. Не знаю, сколько еще таких случаев было, да это и неважно. И вот, теперь я осталась на бобах. Несостоявшаяся карьера. Неустроенная жизнь. Грязная работенка. А Его карьера идет в гору, да и с личной жизнью все в порядке. Разве это справедливо?

Я так разозлилась, что у меня даже в голове прояснилось. Перед сном я выпила изрядную порцию коньяку, так что про таблетку забыла. Возможно, поэтому наутро почувствовала себя вполне сносно. «Р» теперь редко появляется у меня, хотя продолжает платить за квартиру. Говорит, что я его разочаровала, он ожидал от меня больше страсти. Какая страсть? С ним я чувствую себя проституткой, которая отдается за деньги. Прежде такого никогда не было, хотя я шесть лет жила за счет мужчины. Но тогда я ЛЮБИЛА. В общем, я уже неделю не пью таблетки, и у меня с головой полный порядок. Больше не хочу зависеть от чьей-то милости, буду сама по себе. И эту грязную работенку брошу. Только я не собираюсь уходить со сцены, поджав хвост. Они мне за все заплатят – и ОН, и «Р».)))))

У меня дыхание перехватило, когда до меня дошло, в какую опасную авантюру ввязалась моя сестра. С замиранием сердца я продолжила чтение.

((((( Вчера приходил «Р». Если он рассчитывал на теплый прием, то я его сильно разочаровала, так как чуть не с порога начала деловой разговор. Сказала, что отказываюсь от его покровительства и работы в агентстве. Но уйду я не бесплатно. Они должны мне заплатить. Не буду называть тебе сумму, которую ему озвучила, так как даже у него глаза на лоб вылезли. Но я уже все посчитала. Я собираюсь открыть свое дело. К модельному бизнесу и близко не подойду. Буду заниматься цветами. Моя фирма будет специализироваться на обслуживании свадеб. Я даже название придумала «Голубые синюхи». Может, оно звучит не слишком романтично, зато точно запомнится. Если же это название не подойдет, подключу Наташку, она обязательно предложит  что-нибудь оригинальное. Но я, кажется, отклонилась от основной темы.

В общем, «Р» не воспринял всерьез мои претензии. Сказал, что этот бред вызван моим неадекватным состоянием и лекарствами. Тогда пришлось рассказать об имеющемся у меня компромате во всех подробностях. Он был потрясен и так распсиховался, что мне даже стало страшно, назвал меня шантажисткой, на что я ответила, что не ему рассуждать о порядочности. Он притих и сказал, что должен связаться с НИМ, но в любом случае запрошенная мною сумма кажется непомерной, у них просто не наберется столько наличности. Поработав в его агентстве, я не просто догадывалась, а знала наверняка, какими суммами он ворочает, о чем ему и заявила. Немного подумав,  он попросил несколько дней на то, чтобы все обдумать и обсудить с НИМ. К тому же, в один миг такие деньги не собрать. Вроде бы мы с ним почти договорились, он ушел, спокойно прикрыв за собой дверь, а не в сердцах ею хлопнув, но все равно на душе тревожно. Конечно, я немного подожду, а потом решу, что предпринять.)))))

Тут мелкий убористый Настин почерк несколько изменился, став более крупным и неровным. Продолжив чтение, я поняла, почему так произошло.

((((( Мне пришлось прервать написание письма. Позвонил ОН. Я уже полгода не слышала его голос, и меня затрясло, я еле могла разговаривать. Мамочка, ты не представляешь, что я чувствовала, а ОН говорил спокойно и даже несколько печально и обиженно. Сказал, что не ожидал от меня такого подлого удара. Мол, мы шесть лет были счастливы, и я не должна была об этом забывать и пятнать прошлое. Ты вот обвиняешь меня в нечестном зарабатывании денег, напирал ОН,  но ты ведь все эти годы распрекрасно ими пользовалась. Что-то я не слышал от тебя никаких претензий и упреков. А сейчас они вдруг появились. Я не хотела унижаться, но у меня само вырвалось, что ОН меня выбросил, как ненужную вещь. Но ОН со мной не согласился. Сказал, что никуда меня не выбрасывал. Мол, я молодая, здоровая, красивая и вполне могу себя обеспечить. Просто наша любовь ушла. Мы расстались. Такое случается. Не мы первые, не мы последние. И не стоит пятнать свою молодую жизнь таким неблаговидным делом, как шантаж. Да, ЕГО любовь ушла, но моя-то осталась. Что мне с ней делать? Я надеялась, что справедливая месть поставит точку в моих терзаниях, потому что где-то в глубине души все еще надеялась на ЕГО возвращение. Теперь таких мыслей нет. После нашего последнего разговора это стало невозможно даже чисто теоретически. Напоследок ОН произнес довольно зловещую фразу, что шантажисты иногда чувствуют себя победителями, но недолго.

Мамочка, я не знаю, как поступить. В чем-то ОН прав. Я вспомнила нашу совместную жизнь. Хотя я неправильно выразилась, совместной жизни не было, я была его содержанкой, а он меня навещал, сначала очень часто, а потом все реже и реже. Кое с кем из родственников, правда, познакомил, но своей мамочке так и не представил. Я все воспринимала, как должное. Мне моя жизнь очень нравилась. Театры, рестораны, вечеринки, модные курорты, одежда от кутюр, шикарная квартира. Почему я ни разу не задумалась, где он берет на это деньги? И все же, пока не могу отказаться от своей затеи. Может, это мой единственный шанс сохранить прежний уровень жизни. Другой жизни я просто не представляю. А о других мужчинах и думать не хочу. Я попробовала с «Р», ничего не получилось, хотя он молод, привлекателен и поначалу вел себя со мной очень галантно. Но я не умею притворяться. Может, когда-нибудь я встречу еще одного принца, хотя особо на это рассчитывать  не приходится. Я старею, дурнею, и характер портится. Думаю, мне лучше сейчас куда-нибудь уехать. Не стоит принимать  такие ответственные решения сгоряча. Завершу здесь дела и – в путь. Пока не знаю, куда поеду. Кое-какие деньги у меня есть. В отличие от «Р» ОН был довольно щедр. Когда обоснуюсь на новом месте, дам знать.

Сейчас о главном. Возможно, когда я буду в другом городе,  мне понадобится флэшка, которая хранится в сейфе. Тогда, мамочка, я попрошу тебя ее привезти.)))))

Далее следовал адрес банка и инструкция, как получить содержимое банковской ячейки, а также разъяснение, что такое флэшка. Наша мама была совершенно не сведуща в компьютерных технологиях. В конце письма была сделана нервная приписка.

((((( Мамочка, прости, что втягиваю тебя в такую скверную историю, но мне больше не к кому обратиться. Только Наташке ни слова. Не хочу, чтобы она во мне разочаровалась. О Боже, до меня только сейчас дошло, с какими страшными людьми я связалась. Не дай Бог, они до вас доберутся, чтобы меня шантажировать. Да нет, это маловероятно, но все же будь начеку. Если вдруг объявится какой-нибудь подозрительный «знакомый», говори, что меня терпеть не можешь, что я твое разочарование и еще что-нибудь в таком же духе. Ну, все. Пока. Жди от меня вестей.

P.S. Мама, выпиши банковские данные на отдельный листок, а письмо уничтожь. Не хочу, чтобы оно попалось Наташке на глаза, она очень любопытная. Листок и ключ храни в разных местах.)))))

Это письмо меня просто оглушило. Столько чувств и эмоций разом навалилось!  А ведь совсем недавно я ничего кроме пустоты в своей душе не ощущала. Первым делом промелькнула обида. Мама скрыла от меня это послание! Потом я ее оправдала. Она боялась. Боялась и за себя, и за меня. И все же письмо не уничтожила, хотя Настя просила об этом. Почему? Да потому, что это было ПОСЛЕДНЕЕ письмо любимой дочери. Интересно, а вторую Настину просьбу она выполнила? Я вытряхнула верхний ящик комода прямо на кровать и тщательно перебрала его содержимое. Ключа там не было. Значит, одну просьбу она все же выполнила.

Судорожно собрав все бумаги, я перенесла их в свою комнату, после чего обессилено опустилась на диван. Потом еще раз перечитала Настино письмо, и только тогда заметила то, что при первом прочтении пролетело мимо. Настя не могла ПО ОШИБКЕ выпить слишком большую дозу того коварного препарата! Она вообще прекратила его принимать! Значит, остаются два варианта – либо она после разговора с НИМ решила покончить с собой (может, ОН ей еще раз позвонил?), либо ее отравили!

Первый вариант я почти сразу отбросила. Настя слишком любила нас с мамой, так что ни за что не ушла бы из жизни, не оставив прощальной записки. Тут же моя привычка все анализировать дала о себе знать. Возможно, она и оставила записку, но в ней кроме прощания с нами могли быть и обвинения в ЕГО адрес и в адрес «Р». Кто-то мог уничтожить ее последнее послание. В заключении следствия говорилось, что несанкционированного доступа в квартиру не было. А зачем нужен несанкционированный доступ, если у «Р» имелся ключ? Кстати, ключ имелся и у приходящей уборщицы, которая и обнаружила тело.

Я вскочила с дивана и выбежала в сад, где долго металась между кустами и грядками, как птица в клетке. Мне стало понятно, почему мама сразу ухватилась за версию об ошибке и меня к ней склонила. И тем более понятно, почему и потом не рассказала мне о Настином письме. Она знала о моей любви к сестре и понимала, что я это просто так не оставлю – либо подключу полицию, либо сама ввяжусь в опасное расследование. А ведь я так и поступлю. Что мне терять? У меня, по большому счету, никого не осталось. Нужно наказать тех негодяев, которые сначала довели до самоубийства, а может и убили, мою сестру, что впоследствии и для мамы закончилось очень плохо. Из-за них я потеряла двоих самых близких людей!

Весь день я провела в нервном возбуждении. Пыталась со всех сторон рассмотреть версию об отравлении, потом лихорадочно искала ключ. Мои поиски ни к чему не привели, а версия получилась неоднозначной. Я склонялась к мысли, что это сделал «Р». У него имелись и мотив, и возможность. Но точно такой же мотив и почти такая же возможность имелись и у НЕГО. Настя упоминала только о двоих, которым хотела насолить. Однако в этом грязном бизнесе наверняка многие были задействованы. А вдруг это сделал кто-нибудь из них?

Мои бесконечные терзания и метания привели к тому, что к вечеру у меня поднялась температура. Всю ночь я металась почти в бреду, только к утру затихла.  Забежавшая между дежурствами Танюха даже руками всплеснула.

- Что мне с тобой делать? На один день нельзя без присмотра оставить! Я ведь обещала Григорию, что буду за тобой присматривать.

- Ты и присматриваешь. Лучше тебя никто бы этого не сделал. Ты всегда была моей лучшей подругой, а теперь вообще единственный близкий человек.

Мы обе разревелись и обнялись. Я заверила ее, что больше беспокоиться не о чем, кризис миновал. Это действительно было так. В последующие дни я вела себя довольно спокойно, пребывая в каком-то оцепенении, и автоматически занималась домашними делами, а в свободное время искала ключ, проверив каждую щель не только в доме, но и в сарае. Мои усилия ни к чему не привели, и на меня навалилась апатия. Если мама после Настиной смерти выбросила ключ, то это, может, и к лучшему, с некоторым облегчением подумала я. Сил совсем не осталось – ни моральных, ни физических. Более того, родной дом вдруг стал казаться чужим. Мне захотелось поскорее отсюда уехать. Я позвонила Ксении Николаевне и предупредила, что в понедельник выйду на работу. Она разговаривала со мной приветливо и называла Наташей, и меня это почему-то ничуть не удивляло.

Оставшееся до отъезда время я продолжала действовать автоматически. Делала все, что было намечено, но душой и мыслями была где-то далеко, даже сама не знаю где. Предложила Танюхе с Серегой перебраться в мой дом при условии, что моя комната останется за мной, и я смогу в любой момент в нее вернуться.

Разумеется, я обязательно буду предупреждать о своем приезде заранее. Они с радостью приняли мое предложение, а когда узнали, что им придется оплачивать только коммунальные услуги, и вовсе пришли в восторг. Серега помог тете Вере перевезти мамины вещи, и я облегченно перевела дух. С делами покончено. Накануне моего отъезда друзья сообщили о своем желании пожениться. После сороковин они собирались подать заявление. Разумеется, я их поздравила и пообещала быть свидетельницей на свадьбе, изо всех сил изображая радость, но на самом деле почти ничего не чувствовала. Правду говорят, что когда умирает кто-то из близких, то и ты вместе с ним немножко умираешь.

Воскресенье я провела в своей питерской квартире, стирала, убирала, но не ощущала, что я дома. И сейчас, подъезжая к Пескарево, с некоторой опаской думала о том, что меня ждет. Неужели и там буду чувствовать себя неприкаянной? Где же МОЕ место?


                Глава пятнадцатая

В понедельник ровно в двенадцать я уже была в кабинете, и сразу же, одно за другим последовало несколько нарушений прежних правил. Первым делом Ксения Николаевна очень душевно выразила мне соболезнование. Затем предложила разместиться в кресле у маленького столика возле окна и сама села рядом. Когда я выложила на стол диктофон и собралась его включить, она меня остановила.

- Сначала просто пообщаемся.

Она немного расспросила о маме и пришла в ужас, узнав, что ей еще не было пятидесяти, потом поинтересовалась, как прошли похороны и поминки. Я отвечала очень кратко, и она дополнительных вопросов не задавала. В конце полюбопытствовала, есть ли у меня родственники, тем самым наступив на мою любимую  мозоль. На глазах выступили слезы, и я прохрипела.

- Нет.

- А как же всякие двоюродные, троюродные?

- Никого. - Слезы полились свершено неожиданно, но мне удалось быстро с ними справиться. Я достала платок и промокнула глаза. Ужасно не хотелось выглядеть жалкой, поэтому я добавила: - Но у меня есть друзья.

- Наташа, простите ради Бога мою бестактность. Я не хотела вас расстраивать.

- Ничего страшного. Со мной иногда такое случается, но уже гораздо реже. – На самом деле я чувствовала, как в этот уютный элегантный кабинет вползает черный туман, я даже головой тряхнула. – Хотелось бы приступить к работе, мне нужно отвлечься.

Ксения Николаевна уже давно не придерживалась хронологической последовательности в своем повествовании. Сегодня она решила рассказать о своей матери. Зоя Терентьева, красивая и легкомысленная, порхала по жизни, как мотылек. Муж ее обожал, дочь относилась к ней несколько покровительственно, хотя, конечно, тоже любила. А Зоя больше всего на свете любила себя, но даже эта не слишком привлекательная черта применительно к ней казалась милой. Однако, сама от природы одаренная, она заметила у дочери  музыкальные способности и сделала все от нее зависящее, чтобы их развить – нанимала лучших учителей и заставляла принимать участие в конкурсах. Пожалуй, этим и ограничивалось ее участие в воспитании единственного ребенка.

Зоя постоянно кружилась в вихре удовольствий. Даже в эвакуации она часто устраивала вечеринки, пела популярные песенки и арии из оперетт, аккомпанируя себе на пианино, танцевала. В общем, всегда была в центре внимания. Когда война закончилась, они вернулись в Ленинград. По счастью, их квартира на Петроградской уцелела. Все это время там жила их домработница Глаша. Конечно, кое-что ей пришлось продать, чтобы выжить в блокаду, но основное она сохранила. Вскоре двери светского салона Зои Терентьевой вновь распахнулись для избранных.
Ее яркая жизнь оборвалась внезапно. Во время прогулки на катере по Неве она простудилась и через несколько дней скончалась от скоротечной пневмонии. Ксюше тогда было пятнадцать лет. Было такое ощущение, печально рассказывала Ксения Николаевна, будто в ярко освещенном зале вдруг выключили свет. Мы с отцом места себе не находили, таким тусклым стало все вокруг. Мы поддерживали друг друга, как могли.

Однако через год после кончины Зои в их доме появилась претендентка на роль второй жены генерала Ларионова. Она была молодой, красивой и казалась вполне доброжелательной, однако Ксении она сразу не понравилась. Вскоре начались стычки, а потом стало доходить и до настоящих скандалов. В конце концов, вопрос встал ребром – или эта претендентка, или Ксения. Генерал выбрал дочь. Через пару лет ситуация повторилась, и закончилась точно так же, как и предыдущая.  Больше генерал не делал попыток жениться. Наверное, у него имелись любовницы, но он свои связи не афишировал. Если куда-то требовалось пойти в сопровождении дамы, он брал с собой подросшую дочь.

Я мимоходом подумала о том, что Ксения Николаевна была очень эгоистичной, не дав отцу устроить личную жизнь. А как бы я повела себя на ее месте? Я радовалась, что мама собирается замуж. Но ведь я жила в другом городе, и Николай Иванович мне нравился. А если бы мне пришлось жить в одном доме с неприятным мне человеком, который хотел жениться на маме только для того, например, чтобы прибрать к рукам наш дом? Я не знала ответа на этот вопрос. А ведь Ксения Николаевна подозревала этих претенденток исключительно в корыстных мотивах. Хотя, по ее же словам, ее отец был видным мужчиной, к тому же, герой войны и генерал. Такие характеристики действуют на женщин лучше любого афродизиака.

Я полностью погрузилась в чужую жизнь, на время позабыв о собственной. В  изложении Ксении Николаевны пятидесятые годы казались светлыми, безмятежными и наполненными позитивной энергетикой. Я даже позавидовала людям, жившим в то время. Но, возможно, Ксения Николаевна идеализировала времена своей молодости. Хотя я сейчас тоже молода, но никакой позитивной энергетики не чувствую. Если бы потребовалось охарактеризовать наше время одним словом, то я бы назвала его сложным.

Когда часы пробили два раза, Ксения Николаевна и не подумала подниматься, а закончила начатую мысль. Затем предложила присоединиться к ним за обедом.

- Мы с Лорой не такая уж плохая компания.

- Вот я и не хочу ее портить, - тут же отозвалась я. - Сейчас из меня плохой собеседник. Да и вообще, я уже привыкла обедать в своей комнате.

Ксения Николаевна поднялась.

- Никаких отказов не приму. Поверьте моему опыту, в такой период нельзя замыкаться в себе, лучше как можно больше бывать на людях. Для того чтобы погоревать, вам и ночей хватит.

Отношение Ксении Николаевны ко мне резко переменилось. Поначалу, считая современной амбициозной девицей, она встретила меня в штыки, теперь же жалеет бедную сиротку. В русском эпосе жалость и любовь почти синонимы, но в современном мире эти понятия разошлись, более того, жалость бывает разной – жалость-сочувствие и жалость-презрение. Думаю, Ксения Николаевна искренне мне сочувствует. Как бы не размякнуть. Какой бы самодостаточной и независимой я ни считала себя прежде, на самом деле всегда знала, что у меня есть незыблемая опора. Теперь этой опоры нет. Подо мной пустота. Но не стоит цепляться за первую протянутую руку, нужно черпать силы в себе. Григорий назвал меня «сильным человеком». Вот сейчас и выяснится, так ли это. Кстати, за все это время ни он, ни Димка не дали о себе знать. Тоже мне, «поклонники». В самый тяжелый период никого рядом не оказалось. До чего же ненадежно мужское племя. Правда, Григорий  очень настойчиво предлагал свою помощь, но игра в одни ворота не по мне. Буду рассчитывать только на себя.

Обед прошел довольно приятно. Ксения Николаевна оказалась радушной хозяйкой и хорошей собеседницей. Лора поначалу держалась со мной настороженно, но постепенно расслабилась. Ксения Николаевна умело направляла беседу. Сначала поговорили, как водится, о погоде. В ближайшее время она должна была нас порадовать. Обещали сухие и теплые дни. Затем разговор перешел на Лорину работу. Она работала музыкальным редактором на телевидении, так что они с Ксенией Николаевной понимали друг друга с полуслова. Выяснив, что я к музыке никакого отношения не имею, по ходу беседы давали подробные комментарии, по-настоящему меня заинтересовав. Я даже задала несколько вопросов и получила на них развернутые ответы. Поговорили и о Матвее.

- Обеденное время самое спокойное в течение дня, - улыбнулась Ксения Николаевна. – Матюшка спит, а мы с Лорой расслабляемся. А то, куда ни пойдешь, везде на него натыкаешься, хотя дом и большой. Мальчишка просто вездесущий.

Радушная хозяйка предложила мне присоединиться к ним и за ужином, но я наотрез отказалась. Как бы приятна ни была их компании, мне хотелось побыть одной.
Сегодня расшифровка нашей беседы давалась мне с трудом, и я потратила на эту работу гораздо больше времени, чем обычно. Потом лениво ползала в интернете в поисках кое-каких уточнений. Когда Надя принесла мне ужин, я только что освободилась.  Еда показалась мне невкусной, но я все же кое-что пропихнула в себя, а то и впрямь ветром унесет. Потом отправилась на прогулку. По привычке я прихватила с собой блокнот и карандаш, но они мне не понадобились. МНЕ НЕ ХОТЕЛОСЬ РИСОВАТЬ! Я пришла в ужас. Если и эта страсть меня оставит, то, что же останется?

Этой ночью я долго не могла уснуть. Сначала немного поплакала, жалея и себя, и маму, и Настю. Мысли о мести за смерть сестры прятались где-то на обочине. Прежде нужно набраться сил просто на то, чтобы выжить и не сломаться. Потом мысли почему-то переключились на Григория. Что у него случилось? Зря я его не расспросила. Впрочем, мог бы все рассказать и без моих вопросов. А то, звоните, пишите… Это мы уже проходили. Хватит!

Прогноз не обманул, и утро выдалось ясным и теплым, даже жарким. Надев купальник и поверх него сарафан, я отправилась на пляж. Там я сразу заметила Лору с Матюшкой и присоединилась к ним. Видимо, наше недолгое знакомство у обеих оставило приятное впечатление, так как разговор с первых минут был непринужденным. Никаких великих тем мы не затрагивали, можно сказать, просто болтали, как подружки, то и дело отвлекаясь на ребенка. Лора по техническим причинам не могла купаться, поэтому я составила Матюшке компанию. Мы с ним весело резвились, потом я стала учить его плавать, но поскольку сама в этом не очень преуспела, то у нас ничего не выходило, что почему-то вызывало у нас не раздражение, а смех. Впервые за последнее время я почувствовала себя живой. Затем с упоением мы строили замки из песка, Лора тоже к нам присоединилась. Выяснилось, что Матюшке скоро исполнится четыре года. Он был рослым и очень развитым, поэтому я думала, что он старше, да и Ксения Николаевна в самом начале нашего общения упоминала, что ему четыре года, видимо, округлила.

- Что бы ему подарить? – сразу озаботилась я.

Лора сказала, что отец и дядюшки просто завалили его игрушками, да и дедушки о внуке не забывают, Матюшку уже ничем не удивишь, так что лучше на эту тему не заморачиваться.  Но мне очень хотелось сделать приятное малышу, который, пусть на время, вернул мне радость жизни, и в моей голове стал зреть план. 

В результате столь приятного времяпровождения я едва не опоздала на встречу с Ксенией Николаевной, но все-таки успела вовремя. Мы, как и накануне, разместились в удобных креслах у окна, после чего приступили к неспешной беседе. В какой-то момент луч солнца осветил лицо моей собеседницы, и я увидела морщинки и складочки, которых прежде не замечала, и которые беспощадно выдавали ее возраст. Она тут же задернула штору, и иллюзия молодости вернулась. Так вот почему за своим письменным столом она сидела спиной к свету! Но как же это тяжело постоянно думать о том, как выглядишь, и какой стороной повернуться к собеседнику. Но все равно она молодец, что не сдается.

Как-то само собой получилось, что я опять обедала вместе с ними. Мы рассказали Ксении Николаевне, как провели утро и, похоже, ей это очень понравилось. Договорились завтра встретиться пораньше, чтобы мне потом не нестись, сломя голову.

Я с нетерпением ожидала вечера. Покончив с работой, отправилась в Пескарево, где зашла в магазин и отоваривалась всем необходимым для того, чтобы приготовить Матюшке подарок. До его дня рождения оставалось десять дней. Если очень постараться, то можно успеть. Я решила подарить ему свою книжку. Текст готов, эскизы к иллюстрациям есть. Теперь за работу! Еще никогда я не испытывала такого воодушевления, так как не только сроки подгоняли, но у меня впервые появился заказчик, пусть он об этом пока и не знал.

Дальше время полетело, как на крыльях. С утра мы встречались на пляже, где прекрасно проводили время. Потом последовательно – беседа с Ксенией Николаевной, совместный обед, после него расшифровка беседы. В эти дни в интернет я почти не заглядывала. А затем, иногда до самой ночи, работа над книгой. Я стала реже плакать в подушку и без страха смотрела в завтрашний день. Похоже, я все-таки сильная и на данный момент мое место именно здесь.

В эти выходные приезда гостей не ожидалось, так что мы собирались проводить время на пляже до самого обеда. В субботу уже в девять утра мы были на берегу озера и успели занять свои любимые места до прихода основной массы отдыхающих. Я очень комфортно чувствовала себя в своей новой компании. С Матюшкой мы почти сразу стали лучшими друзьями, а вскоре и с Лорой перешли на ты. Ей недавно исполнилось тридцать шесть, но я особой разницы в возрасте не ощущала. Мне было очень интересно с ней общаться. До сих пор я считала Димку кем-то уникальным, а, оказывается, есть и другие люди, ни в чем ему не уступающие. Просто мне прежде такие не встречались. Я варилась слишком в узком кругу. Близко общалась только с мамой и двумя подругами. Я очень люблю Танюху, на нее во всем можно положиться, но она девушка «конкретная», с ней на отвлеченные темы особо не побеседуешь. С Викой примерно то же самое. Хотя и несколько в другом ключе, но она тоже была по-своему «конкретной». Мама вообще высокими материями не заморачивалась.

Общение с Лорой было для меня просто бальзамом на раны. Кажется, впервые я столь откровенно делилась с кем-то своими мыслями, даже о Димке рассказала, когда она   поинтересовалась подоплекой сцены в гостиной, свидетелем которой оказалась. Лора тоже раскрылась. После долгих терзаний спросила, правда ли, что Иван за мной ухаживал. Это старомодное слово вызвало у меня смех, но я догадалась, кто навел ее на эту мысль.

- Никаких ухаживаний не было, - отсмеявшись, сказала я, - только легкий флирт, да и то не из какой-то особой симпатии, а в силу привычки. Как я поняла, Волковы без этого не могут. – Лора понимающе усмехнулась. – А с моей стороны даже такой малости не было, - добавила я, чтобы окончательно ее успокоить.
П
осле этого разговора она поведала мне историю их любви с Иваном.

- До встречи с ним у меня было два серьезных романа, - начала она. – Ты не поверишь, но именно я обрывала отношения, хотя и тот, и другой хотели на мне жениться.

- Почему это я не поверю?

- Но я же не красавица.

- Не красавица, но многих красавиц за пояс заткнешь. Знаешь, я познакомилась с Мариной Артемьевой, - произнесла я и запнулась, увидев, как побледнела Лора. Потом виновато прошептала: - Прости.
-
 Ничего, продолжай. Я знаю о всех его романах, вокруг много «доброжелателей». Он сюда ее привозил?

Я кивнула, затем продолжила.

- Так вот, она тебе в подметки не годится. Я уже не говорю о внутреннем содержании, там вообще ничего нет – пусто. Она и внешне тебе не соперница.

Лора была крупной женщиной, но не громоздкой, а ее фигура соответствовала всем классическим канонам.

Мы сидели на пляже. Матюшка с упоением строил очередную крепость, а Лора рассказывала свою историю. Второй роман был у нее с австрийцем, и она несколько лет прожила за границей. Когда отношения закончились, она вернулась в Россию. Мать уже давно умерла, отец больше не женился, так что она поселилась у него. В один из летних дней по приглашению Ксении Николаевны они приехали в Пескарево, чтобы погостить там несколько дней. Тогда еще был жив четвертый муж Ксении Николаевны, по словам Лоры, очень приятный и интеллигентный мужчина. К выходным подтянулись родственники. Лора знала их с детских лет, но они уже очень давно не виделись. Как Лора поняла, Ксения Николаевна задумала сосватать их с Гришей. Они никогда романтических порывов по отношению друг к другу не испытывали. И на этот раз ничего подобного не произошло.

Зато произошло кое-что другое, совершенно неожиданное. Иван о чем-то ее спросил, она повернулась к нему, и между ними проскочила такая мощная искра, хоть спичку поджигай. По своему предыдущему визиту она запомнила его совсем юным, чуть ли ни подростком, а теперь перед ней был взрослый двадцатипятилетний мужчина. Но мне-то был тридцать один год, - беспомощно прошептала она. - Я об этом все время помнила, поэтому противилась его ухаживаниям. Но как же было тяжело! Да, мне уже перевалило за тридцать, но я ничего подобного раньше не испытывала. Ни одному мужчине не удалось высечь из меня такой искры. И однажды не устояла. Нас подхватил какой-то вихрь. Мы и не заметили, как поженились. Иван в это время как раз открыл свою студию, на которой снимаются рекламные ролики и музыкальные клипы. На первых порах я ему очень помогла. Все было просто замечательно. Потом я забеременела. Иван светился от счастья, так ему хотелось стать отцом. Кстати сказать, из него получился прекрасный отец.
Лора замолчала, и я ее поторопила.

- Так, что же произошло?

- А произошло то, что обычно и происходит, когда муж намного моложе и красивее жены, - тускло произнесла она. – Ревность, во всех своих безобразных проявлениях. У него такая работа, что вокруг постоянно крутятся красивые женщины – актрисы, модели. Может, он и не изменял, как утверждает, но флиртовал уж точно. А с меня и этого было довольно. Начались скандалы, истерики. Дошло до того, что он боялся домой приходить. Все это продолжалось довольно долго, потом он подал на развод.

Лора тяжело вздохнула и замолчала, потом подозвала Матюшку. Тот нехотя подошел, ворча, что еще не все достроил. Улыбаясь, она заставила его надеть рубашку, так как при таком солнце защитный крем может и не помочь, и водрузила ему на голову бейсболку. Он радостно убежал, а Лора продолжила свой рассказ, который можно было назвать самоистязанием.

Когда я узнала, что он подал на развод, - поморщилась она, - то и вовсе помешалась. Сейчас стыдно вспоминать, что я устраивала. Хотела сделать все возможное, чтобы его удержать, а на самом деле все больше отталкивала. Но ничто не помогло. Единственное, чего я добилась, так это его ненависти. Через год нас, в конце концов, развели, но он до сих пор меня видеть не может. Даже для встреч с сыном использует посредников. Похоже, помнит только плохое, а я, в отличие от него, не могу забыть ту искру, которая нас когда-то соединила. Теперь на меньшее не согласна. Но говорят, что молния дважды в одно и то же дерево не ударяет.

Гришка очень хороший друг, - неожиданно сказала она и у меня почему-то сердце защемило. – Когда он приходит за Матюшкой, то не хватает ребенка и сразу за дверь, как это делает Андрей, а проходит в квартиру. Мы с ним пьем чай и обо всем разговариваем. Эти беседы мне очень помогают. Он вообще палочка-выручалочка для друзей и родственников. Он ведь и Ивану помог начать свой бизнес. Ссудил деньгами, став партнером, а когда дела пошли в гору, продал ему свою долю по сходной цене. Примерно так же поступил и с Виктором, когда тот решил открыть модельное агентство.

- Почему же Григорий так поступает, а не стрижет купоны, когда дело становится прибыльным? – не удержалась я от вопроса.

Лора рассмеялась.

- Он считает, что у любого дела должен быть один начальник, иначе начнется неразбериха. К тому же, шоу-бизнес с некоторых пор его не интересует. Он стал технарем.

Эта информация почему-то меня удивила, хотя я прежде вообще не задумывалась о том, чем он занимается. Мне захотелось узнать о нем побольше, но я не решилась расспрашивать. У меня была возможность узнать обо всем от него самого, но я ею не воспользовалась, так что нечего за его спиной наводить справки. Однако Лора сама продолжила прежнюю тему, посчитав ее интересной.

У Гриши была очень пестрая жизнь, начала она, и я затаила дыхание. Как и у всех членов семьи Волковых у него имелись кое-какие музыкальные способности. В старших классах он увлекся игрой на гитаре, даже вместе с друзьями организовал группу, которая имела некоторый успех в подростковых кругах. Песни для них он писал сам. Однако всерьез эта деятельность его не интересовала, так что после окончания школы, к неудовольствию матери, поступил в технический ВУЗ. Но и там надолго не задержался. После первого курса, уже не просто к неудовольствию, а к ужасу матери, пошел в армию. После армии с какой-то подозрительной компанией отправился в Индию. Через год вернулся, заявив, что проникнуться идеями буддизма и индуизма так и не удалось. Он собрал старых друзей, и они воссоздали прежнюю группу. По словам Лоры, с музыкальной точки зрения, в их творчестве не было ничего выдающегося, но им удалось  ухватить дух времени. Довольно скоро они стали популярными.  Начались гастроли по всей стране, которые приносили немалые деньги. Было выпущено несколько дисков. Гриша как руководитель, солист и автор песен получал больше всех. Успех ему голову не вскружил. Он продолжал обучение в ВУЗе на заочном отделении, а заработанные деньги не прогуливал, а куда-то вкладывал, и довольно успешно. Так продолжалось несколько лет. Потом Гриша ушел из группы. По его словам, ребята стали злоупотреблять наркотиками, а он этого не выносил. Они пытались продолжать выступать без него, он даже разрешил им исполнять его песни, но ничего у них не получилось. Вскоре группа окончательно распалась.

Гриша опять поступил неожиданно. От него ожидали создания новой группы, а он пошел работать на завод. К этому времени у него уже имелся диплом инженера, и он устроился в конструкторское бюро крупного судостроительного завода, где проработал несколько лет. Потом начал свое дело. Купил какой-то заброшенный цех, отремонтировал его и организовал производство моторов для малых судов. Дела шли хорошо, но намеченное расширение застопорилось. Сейчас для любого бизнеса не лучшие времена, вздохнула Лора, а для такого, как у Гриши, и подавно.

- А он когда-нибудь был женат? – вырвалось у меня.

- Нет. Не думаю, что он вообще способен настолько потерять голову. Во всяком случае, мне о таких случаях, как потеря им головы, неизвестно. Да и сама подумай. При его-то внешности и способностях, когда женщины гроздьями вешаются на шею, поневоле станешь циничным.

Я потрясенно молчала, просто раздавленная масштабом личности Григория. Сколько он всего повидал, прочувствовал, достиг! А я-то, букашка несчастная, возомнила, что он мной увлекся. Я, которая всю жизнь одиноко просидела в своей маленькой норке, боясь высунуть из нее нос. Теперь все понятно. Он же палочка-выручалочка! Увидел, в какое дурацкое положение поставил меня Димка, и помог выбраться из него. Потом узнал о моем несчастье и предложил помощь. Да, он собирался о чем-то со мной поговорить,  но ведь не поговорил, значит, не настолько нуждался в моем мнении или сочувствии. Убедившись, что с ситуацией я справляюсь, и у меня есть надежные друзья, он и думать обо мне забыл. Может, сейчас еще кому-нибудь помогает или занимается своими делами, которых у него наверняка полно.

Даже во время совместного обеда я продолжала чувствовать себя подавленной и будто воочию видела в своей душе новый шрам, пусть небольшой, не сравнить с тем рубцом, который оставила мамина смерть, но все же… Лора расценила мое мрачное настроение по-своему и погладила меня по плечу.

- Ну же, Наташа, не унывай. Тут уж ничего не поделаешь. Только время поможет притупить боль.

Вечером, когда я приступила к работе над оформлением книги, поначалу дело шло очень туго, но постепенно я увлеклась. Моя книга будет состоять из десяти страниц. В верхней части страницы текст, а в нижней – иллюстрация к нему.  Поскольку разбивку я делала по смыслу, то размеры текста на страницах были разными, вследствие чего и иллюстрации различались размерами. К вечеру воскресенья страницы с напечатанным текстом были готовы, я даже начала работу над обложкой, да так увлеклась, что не легла спать, пока ее не закончила. Перед сном хотела немного поплакать, но так устала, что вскоре уснула. А на следующий день мысли о величии Григория и собственной ничтожности я выбросила из головы. Все-таки я не какая-нибудь размазня, а сильный человек.

Следующая неделя была очень напряженной, было много работы – и с книгой, и с воспоминаниями Ксении Николаевны. В пятницу я даже не пошла утром на пляж. После обеда сразу вернулась в свою комнату и до самой ночи сидела, не разгибаясь, чтобы потом с удовольствием посмотреть на результат своей работы.

Несмотря на то, что в книге было всего десять страниц, она выглядела довольно внушительно, так как я печатала на плотной бумаге типа ватмана, иначе были бы проблемы с иллюстрациями. Принтер еле справился. Кроме того, каждую страницу переложила листком тонкой полупрозрачной бумаги, опять же из заботы об иллюстрациях. На обложке же поместила некое подобие той картины, которую писала якобы с натуры в день нашего знакомства с Григорием. Название было выполнено несколько замысловато, буквы как бы прятались за деревьями, но было вполне читаемо. Поскольку переплетной мастерской в Пескарево не оказалось, я заблаговременно обзавелась шилом, подходящей иголкой и толстыми шелковыми нитями. Пришлось помучиться, но получилось довольно аккуратно. В последнюю минуту, не удержавшись, все-таки оставила в правом нижнем углу обложки свой автограф. Ведь это была моя первая серьезная работа.

В субботу, едва проснувшись, я с удовольствием взяла в руки свою книгу. В очередной раз ее внимательно прочитала, затем просмотрела иллюстрации, с улыбкой остановившись на одной из них. В первоначальном варианте главной героиней была девочка, но когда я задумала сделать подарок Матюшке, то героиня превратилась в героя, и мальчик на картинке был очень похож на Матвея. Я чувствовала себя умиротворенной. Будто куда-то бежала-бежала и, наконец, прибежала. Просто удивительно, что нет грубых ошибок, ведь все делалось в такой спешке. А теперь можно и отдохнуть.  Позавтракав, я позвонила Лоре, поздравила ее с днем рождения сына и попросила привести именинника ко мне, чтобы я смогла его поздравить и вручить подарок.

- Что-то не хочется встречаться с твоими родственниками.

- Да никого пока нет, - успокоила она, - только мой отец, он еще вчера приехал, но, думаю, Ксения Николаевна его от себя не отпустит, они давно не виделись. А остальные обещали быть к ужину. Лучше пошли с нами на пляж.

- Но у меня такой подарок, который не хотелось бы вручать на пляже.

- Значит, мы подождем тебя возле дома.
Д
о нового дома оставалось не меньше двадцати метров, когда Матюшка меня заметил и на всех парах помчался навстречу. Я подхватила его на руки и закружила, быстро-быстро. Он довольно завизжал, а я поймала себя на том, что мне тоже хочется так поступить. Чтобы этого избежать, я опустила его на землю, расцеловала в обе щеки, поздравила с днем рождения и вручила подарок. Его глазенки сразу загорелись.

- А что там?

- А ты посмотри. Только осторожно, не порви.

Лора стала ему помогать. Когда книга оказалась у нее в руках, она удивленно уставилась на меня.

- Наташа, откуда  такая прелесть?

- Угадай.
-
 Это ты нарисовала?! – Я кивнула. – Но ты же учитель литературы!

Я рассмеялась.

- Одно другому не мешает. Рисование мое хобби, правда, теперь уже не знаю, что стоит на первом месте.

Мы разместились на ступеньках крыльца и стали вместе рассматривать картинки.

- Мама! Смотри, этот мальчик похож на меня! – закричал Матюшка.

После того, как все восторги были высказаны, Лора отнесла книгу в дом, и мы отправились на пляж. Внешне все вроде бы было, как обычно, но от Лоры исходило такое напряжение, хоть отскакивай. Я не знала, как помочь своей новой подруге. Впервые видела вблизи такую всепоглощающую любовь и страсть. Еще о чем-то подобном я недавно узнала из письма сестры. Но это же саморазрушение, а не любовь! В моем понимании любовь очень теплое и светлое чувство. Во всяком случае, я хотела именно такой любви. Пусть будут искры, пусть будут мурашки, но не отчаяние же! И не унижение!

Тем временем жизнь на пляже шла своим чередом. Народу все прибавлялось. Слышалась веселые голоса, визг детей, неподалеку несколько человек играли в волейбол. Только наша компания пребывала в мрачном оцепенении, даже Матюшка сидел молча, бессмысленно глядя перед собой. Я взяла его за руку и весело предложила:

- Пойдем купаться! – Затем повернулась к Лоре. – А ты пойдешь?

- Нет, полежу немного, - безучастно ответила она.

Мне было безумно жаль ее, но нельзя же так распускаться. С этим нужно немедленно покончить. Но моей первоочередной задачей было развеселить именинника. Вскоре он уже смеялся и визжал, а я, глядя на него, испытывала самые светлые и теплые чувства. Вот такой должна быть любовь. При выходе из воды Матюшка познакомился с мальчиком примерно его возраста, и они занялись своими детскими делами, а я вернулась к Лоре.

- Лора, так нельзя, - мягко начала я. – Зачем ты себя накручиваешь? Если не ради себя, то ради Матюшки возьми себя в руки, иначе устроишь какую-нибудь сцену в присутствии ребенка.

- По-моему, Волковы считают меня сумасшедшей, - мрачно отозвалась Лора. – Даже Гриша говорит, что у меня не любовь, а одержимость Иваном. Но что он знает о любви?! Это чувство ему недоступно.

У меня защемило сердце, но я была готова с ней согласиться.

- Только не признавайся ему в любви, - жалобно попросила я. – Держись спокойно и уверенно. Пожалуйста.

До самого нашего ухода я промывала Лоре мозги, но совсем не была уверена в конечном успехе. Она попросила меня прийти на праздник, якобы в моем присутствии будет чувствовать себя увереннее, но я наотрез отказалась. Сказала, что праздник семейный, и мне нечего там делать. К тому же, настроение у меня неподходящее.  Я проводила их до нового дома и, когда мы стали прощаться, Матюшка, повиснув у меня на шее, неожиданно заявил:

- Наташа, я тебя люблю!

- Я тоже тебя люблю, - прошептала я, смаргивая слезы.

Лора рассмеялась.

- Надо же, какая любовь! Просто жених и невеста.

Вернувшись домой, я приняла душ, потом пообедала и легла спать. Последнюю неделю я спала очень мало и надеялась поскорее провалиться в сон, чтобы не думать о том, что происходит в новом доме сейчас, и что будет происходить позднее. Гриша наверняка сегодня приедет. Интересно, он будет искать со мной встречи? Вряд ли. Если бы хотел продолжать общение, уже давно позвонил бы. Я даже не заметила, как мысли об этом мужчине стали посещать меня все чаще. Наверное, таким образом я хотела заполнить образовавшуюся внутри пустоту и, как потерявшийся щенок, просто искала новой привязанности. С такими мыслями я и заснула.


Продолжение следует...