Танцующая в огне

- Кто ты? Как тебя зовут? – голос был трескучим, как жгучий мороз зимней ночью.
- Я Никто… и звать меня Никак…
… Только не думать о самом главном… Думать о трещинах на каменных стенах… о тенях, мечущихся от огня факелов… да хотя бы о птичках, наконец! Все равно, о каких, лишь бы не думать о самом главном!
- Кто ты? Как тебя зовут? – цепкий взгляд пытается захватить в плен. Глаза – темные провалы, из которых тянутся щупальца чужой воли, липко обхватывают волю, пытаясь взять в плен, одна по одной перебирают ее мысли… о трещинах на каменных стенах… о тенях, мечущихся от огня факелов… о птичках, наконец!
Она бы выцарапала эти темные провалы до крови, но руки перехвачены цепями, и пальцы с заостренными когтями – остатки магии трансформации – царапают только воздух у холодной стены. Пленница мотает головой, пытаясь сбросить путы навязанной воли, и волосы падают ей на лицо, пряча глаза необычного цвета. Сразу становится легче – зрительный контакт разорван, и водопад волос свежей волной смахивает липкую паутину с лица… фуууух… отбилась. Но надолго ли? Она слышала об этих подвалах, откуда не долетает ни звука – так глубоко под землей они спрятаны. А над ними – пресветлый храм невиданной красоты, поглазеть на который съезжаются со всех концов королевства и из-за его пределов. Говорят, тут происходят чудеса... Но она-то знает, что чудеса эти четко лимитированы, и она уж никак не входит в число тех, для кого их совершают. Совсем даже наоборот…
- Кто ты? Как тебя зовут? – другая тень в капюшоне склоняется над ней. Голос его глубокий и даже красивый. От такого, вероятно, разбойники разбегаются куда глаза глядят, а девушки млеют, потому что он отзывается в глубине, и нет сил ему противостоять… Что? Опять они за свое?! Она слышала о мастерстве Допрашивающих, которым нельзя соврать и невозможно не ответить. И она только что чуть не попалась!
Нет-нет-нет, никаких личных воспоминаний, по которым можно ее вычислить! Думать о трещинах на каменных стенах… о тенях, мечущихся от огня факелов… да хотя бы о птичках, наконец!
Глубокий голос колоколом гудит под сводами подвала, вызывая странный резонанс и желание звучать в резонансе с ним… подчиниться, ответить… ее губы помимо воли размыкаются, чтобы произнести то, что он хочет услышать…
- Неееееет! – она с трудом узнает собственный голос. Но резонанс нарушен, и она безвольно обвисает на цепях, бряканье которых подтверждает ее правоту.
- Кто ты? Как тебя зовут? - добрые голубые глаза бородача из народных былин освещают ее душу, заглядывая в самые потаенные уголки, чтобы узнать Ее Имя. Сама доброта струится из глаз, придавая неземное сияние лицу героя былин. Скольких врагов он порубил, сколько народу спас! Разве можно не доверять тому, рядом с кем ты чувствуешь себя маленьким ребенком? «Ты в безопасности, - кажется, говорит каждая черточка его лица. - Все хорошо. Расслабься. Ты можешь мне доверять. Как тебя зовут?» Она почти поверила в эту почти что искренность. Почти… если бы не хищное внимание, только и ждущее ответа.
- Меня зовут… - язык еле поворачивается, словно у пьяной. Она почти опьянела от его близости, силы и доброты… почти что растаяла… - зови меня Безымянная.
Инквизитор отшатнулся, как от удара в лицо. Это и был удар – по его самолюбию. Из всех Мастеров Допроса у него было больше всех чистосердечных признаний, особенно от ведьм, не могущих противостоять сочетанию силы и доброты. Но эта!
- Ведьма! – сердито сплюнул Инквизитор на подшучивания коллег по цеху.
- Я же говорил… - устало прогудел басовитый голос.
- Не колется, ведьма… - проскрипел морозный голос из-под капюшона. – Ну ничего, так даже интереснее…
- Пойдемте, братья, нас ждет сытный ужин, - предложил усталый добряк. – Отдохнем, подкрепимся, а заодно и обсудим стратегию допроса…
Братья-прислужники выдернули факелы из колец на стенах, и процессия удалилась, обсуждая прелести кролика в белом вине, приготовленного на ужин братом-поваром, Мастером услаждения желудка. Вскоре их шаги затихли вдали, оставив ей только тьму и тишину. Впрочем, как всегда.