Закопай моё небо. Смертельный ноябрь

           Ночью в портал, что находится над лесом, заходили души новопреставленных: три пациента из онкологической больницы и один несчастный, которого зарезали в подъезде собственного дома. Парень почему-то решил, что в город Смерти можно вернуться поздно. Смерть приняла их и посмотрела на мой дом, что находится близко от её места работы: всего одна автомагистраль, столовая и высокий двенадцатиэтажный дом их разделяют.
           Хищные птицы из леса прилетают на крышу высотки ранним утром. Ждут, когда откроются двери чёрного входа столовой и повар выкинет в мусорные баки остатки трапез. В этом мире все кого-то да едят. Личинки паразитов, что находятся в моём теле в замороженном состоянии только и ждут, когда же умру, чтобы выскочить из своих твёрдых оболочек, и, превратившись в червей, впиться в трупное тело.
          Смерть направилась ко мне, подошла к дому и подняла голову в сторону тёмного окна, проникла сквозь стены и оказалась в комнате. Приблизилась к кровати и встала надо мной. Смерть никогда не сможет меня разбудить.  Душа давно умерла, хотя была переполнена до краёв творчеством, которое оказалось невостребованным в этом городе, на новом месте работы. Давно уже лучшая часть сознания обитает на кладбище, где меня на днях похоронят. Я превратилась в зомби - вроде бы живого человека и даже научилась различать таких же полулюдей. Их много в этом городе.
         Смерть наклонилась надо мной и прикоснулась ко лбу. Запах трупного зловония, гниющей гангрены разнёсся по комнате. Его ничем не отмыть, потому что люди его не улавливают, а вот собаки чуют сквозь бетонные стены и десятки километров заснеженных тропок.
         Страшные, облезлые псы стали приходить каждую ночь под окно и выть, выть до безрассудства, до хрипучей глотки, пока кто-нибудь из жителей дома не открывал окно и не кидал в них старой тапочкой, крича при этом:
- Пошли вон отсюда!
И понурив головы, поджав хвосты, стая убегала.
С недавних пор мне не хочется жить. Смотрю в зеркало, на меня глядит отец. За два дня до смерти к нему на завод пришёл фотограф и сделал портрет. Отец сидит за столом и прислонил к уху телефонную трубку, его голубые глаза кричат о тоске и печали. У меня теперь точно такой же взгляд, или это он на меня смотрит из зеркала?
        Захотела уйти из этого мира в другой - в монастырь, но меня не отпустили близкие: им не над кем будет издеваться. Я решила отправиться на Афон, но я - не человек - и мне нет там места. Тогда я задумала встретиться с папой и стала мечтать о быстрой и безболезненной смерти.
         Депрессия... Многие ей заражаются. Иногда читаешь новости о суицидниках. Они кажутся слегка чокнутыми, ты не понимаешь, зачем торопиться туда, куда всё равно попадём. В другой раз вдруг осознаёшь, что кроме смерти нет ничего лучше, поскольку нет никакого выхода из этих глупых обстоятельств лживого мира. Как показать язык старой ведьме с косой, опередив её планы, не дождавшись прихода?
-Дай мне яду! - сказала я, но в комнате только я и Смерть.
Мои руки тянутся к острым лезвиям, но, к сожалению, у меня затупились ножи. Сходила в магазин и купила новые, ими легко перерезать вены на запястьях, а потом лечь в горячую ванну. Но в общежитии нет ни одной, только душ. Мои ноги хотят вскочить на подоконник и выпрыгнуть из окна. Но третий этаж невысокий и я упаду зимой в зелёную траву, там проходит теплотрасса. Сломаю только ногу. В метро я бы кинулась с лестничного пролёта, но в городе Смерти нет метро. Боже, я не хочу жить! Запакуйте меня - продукт распродажной эпохи проституток - в смирительную рубашку, я начну общение со своими братьями и сёстрами!