***

Моей матери Марии Семеновне Ефановой посвящается.Моей матери Марии Семеновне Ефановой посвящается.
Устенька
По деревенской пыльной улице бежала с диким криком ватага мальчишек лет 6, за ними бежали собаки с лаем, а впереди всех с палкой, поднятой вверх неслась девчонка. Чумазая, с торчащими во все стороны белобрысыми волосами она тоже что-то орала. В одном из домов выскочила из калитки пожилая женщина и закричала:
– Устенька, иди сейчас же домой!
Но Устеньки и след простыл. Только столб пыли завихрился где-то вдали. Женщина сокрушённо всплеснула руками и пошла в дом.
Устенька жила в деревне, которую образовали переселенцы с центральных районов России в далекой казахской степи. Недалеко от деревни была река, которая весной разливалась и заливала в низине луга, а летом была мелкая, и берега ее зарастали тальником, которым деревенские мужики заплетали плетни вокруг своих огородов. Деревня была большая в пять улиц, люди жили дружно, всем миром построили в центре церковь, школу, а напротив школы на пустыре зимой из снега строили всякие зимние забавы для детей и взрослых.
Устенька сегодня проснулась оттого, что весёлый солнечный лучик щекотал её щёки, лоб, лез в глаза. Устенька вертелась, вертелась, наконец проснулась. Услышав, что на кухне бабушка чем-то шуршит, она закричала:
– Баба, мне противное солнце спать не даёт!
– Что ты, что ты, Устенька, разве можно на солнце такое говорить. Оно хорошее нас греет, светит нам. Надо ему спасибо говорить, а ты «противное». А ты лучше вставай уже утро давно.
Устенька выскочила во двор, при дирчиво все оглядела, схватила палку и завустила в петуха. Тот заорал, побежал к курам, те же закудахтали. Получился ужасный шум. Отец выглянул из сарая, узнал, что за переполох, вывел жеребца из сарая и начал чистить его щеткой. Устя подбежала к нему, обняла за ногу.
–За что ты Петьку погнала, целый переполох устроила?
–А он мне вчера спать не дал, орал и хлопал крыльями!
–Дак у него должность такая – всех будить, а ты его палкой. Нехорошо. Давай я лучше тебя покатаю.
Устенька с опаской посмотрела на Мальчика и спряталась за спину отца. Жеребец бил копытом и косил большим глазом на Устеньку.
–Да ты не бойся, он смирный.
Взял Устеньку за талию, поднял и посадил на коня, повел по двору. Сначала Устенька держалась за гриву и боялась упасть, а потом отпустилась и весело закричала:
–Ура! Я еду.
Проехав несколько кругов, отец ссадил Устеньку:
–Все хватит. Иди маму встречай, она корову отгоняла в стадо, слышишь – поет.
Устенька выскочила со двора и побежала к матери. Они взялись за руки и пели уже вдвоем. Отец стоял у умывальника фыркал, мотал головой и обрызгал их с мамой. Все весело смеялись, а потом схватил Устеньку за руку и подтащил к умывальнику. Он знал, что она умываться не любит и только водит пальчиком по глазам и носу, поэтому он крепко взял ее за затылок своей большой рукой, а второй начал обильно поливать Устенькино лицо. Она пыхтела, сопротивлялась, вихляла хилым задиком, но отец был непреклонен. Крепко вытерев её полотенцем, отец засмеялся.
–Вот видишь какая ты чистая и румяная, красивая девочка.
Устенька сердито взглянула на него своими синими глазищами, насупилась и сказала:
–У тебя руки колючие, ты мне лицо поцарапал.
–Они у меня не колючие, а в мозолях. А ты не дуйся, а пойдем завтракать. Мама с бабушкой уже стол под яблоней накрыли и самовар закипел.
На столе было столько вкусностей, и блины, и булочки, и сметана, и мед, что Устенька сразу захотела есть и побежала за стол.
За чаем все взрослые не спешили, но разговаривали, а Устенька все вертелась и оглядывалась. Мама сделала ей замечание:
–Что ты все время крутишься, вертишься, смотри вся вымазалась.
–Да-а вон та ворона хитрая прехитрая сидит на яблоне и все время хочет что-нибудь стащить со стола. Отец сказал:
–Сиди спокойно. Пока мы здесь, она ничего не стащит. Да если и стащит, что тебе жалко, что ли? Хватит всем. Так что сиди не вертись, егоза.
Потом обратился к бабушке:
–Ты, мама, собери нам еды побольше, мы сегодня вечером с Татьяной поедем на луга сено косить. Надо ехать вечером, чтобы рано утром по росе косить. Мы вчера с мужиками ездили посмотрели. Пора косить.
Устенька аж вся взвилась.
–И я, и я поеду! Ну, папа, ну возьмите меня с собой.
–Ну, хорошо, хорошо! Возьмем. Успокойся.
Устенька выскочила из-за стола, схватила палку запустила ее в ворону и начала скакать вокруг стола. Все засмеялись.
–А Федька соседский тоже поедет?
–Наверное, я не знаю – ответил отец.
–Я его там поймаю и поколочу – прокричала Устенька.
Мать захлебнулась чаем, еле откашлялась.
–Боже мой, за что – воскликнула мама.
–А за то, что он вчера меня чуть с крыши ихнего сарая не столкнул!
–За чем же вы на крышу полезли?
–А мы хотели Найдиных кутьков посмотреть. У Найды появились кутьки, а тетка Авдотья нас к ней не пустила. Мы с Федькой полезли на крышу сарая, чтобы оттуда посмотреть, но ничего не увидели. Найда их совсем собой закрыла. А Федька стал толкаться, и я с крыши чуть не упала. Я теперь Федьку должна поколотить!
–Господи, ну что за девчонка! Устенька, ты же девочка, ты должна быть вежливой, степенной, тихой. А ты как бандитка! – воскликнула мама, пытаясь ее поймать и хоть как-то пригладить ей волосы. Но Устенька вырвалась и убежала со двора. Мать только руками всплеснула и накинулась на Семена.
–Это ты ей все позволяешь!
На что Семен весело рассмеялся, схватил Татьяну в охапку, прижал к себе и крепко поцеловал.
Устенька бежала по улице, пыталась определить, куда мальчишки от нее спрятались. Все дело в том, что Устенька была единственной девочкой среди сверстников на улице, и взрослые строго настрого запретили мальчишкам ее обижать. Устеньку все любили, баловали и угощали. Мальчишкам это было обидно, и они время от времени от нее прятались и играли в свои игры. Но это продолжалось недолго, потому что Устенька была заводилой, всегда придумывала интересные игры и с ней было веселей. Наконец она их нашла и придумала побежать на могилки, поискать приведения. И ватога помчалась по улице, и Устенька, как всегда, впереди.
Вволю набегавшись, взлохмаченная, чумазая, голодная Устенька прибежала домой и за стол.
–А умываться?
Устенька уныло побрела к умывальнику, намочив руки и поводя пальчиком по щеке и по носу, решила, что этого достаточно. Но бабушка была начеку. Подойдя сзади, взяла крепко девочку за затылок, всю ее прижала к животу и правой рукой стала обильно омывать ей лицо, шею, руки водой. И даже с мылом. Обычно Устенька сопротивлялась, но сегодня притихла, только фыркала и пыхтела. Боялась, что ее не возьмут на покос.
–Ну вот теперь хорошо. Пошли есть. Обед готов. Я вкусные щи сварила и пирогов напекла. А потом ты мне поможешь приготовленное для покоса в корзину сложить.
С вечера уехать не получилось, пришлось ехать утром еще затемно. Уезжала почти вся деревня на дальние покосы на несколько дней.
На Устенькином дворе была суета и движение. Отец запрягал Мальчика в телегу, бабушка и мама укладывали корзины с едой, узлы с вещами. Устенька бегала, пытаясь всем помочь, но только мешала.
–А бабушка? Она остается?
–Ну да. Кто-то должен доить корову, кормить курей, поливать и полоть огород. – сказала мама.
Наконец все утряслось, сложилось, отец усадил Устеньку, мама села рядом, и они выехали на улицу, где уже выстроилась целая вереница телег. Поездка на сенокос для Устеньки было настоящим счастьем. Она радовалась простору луга, высоте неба, пению птиц, луговым цветам, изумительному запаху скошенной травы. Она собирала луговые цветы, плела венок, надевала на голову и пела песни, которые выучила у мамы и бабушки. И слушая этот звонкий веселый звоночек, взрослые улыбались и менее уставали. Вечером все собирались у костра, вели свои взрослые беседы, а молодежь шумела и веселилась почти до утра.
С Федькой Устенька помирилась и весело со всей компанией сверстников придумывала всякие игры. Через несколько дней трава была скошена, сложена в стога. Все поехали в деревню. Устенька так за ти дни устала, что не захотела ехать на Мальчике, а лежала в телеге на свежем сене, смотрела на облака в небе и улыбалась. Незаметно в трудах и заботах пролетело лето. В полях и огородах все убрали.
И вот собрались ехать на ярмарку в город. Устенька суетилась, бегала вокруг родителей и просила взять ее с собой, купить ей яркую ленту, обещала хорошо умываться и вообще вести себя хорошо. Отец смеялся и обещал взять и ее, и бабушку. И вот наступило раннее, раннее утро, когда они на двух телегах поехали в город.
На первой телеге они сидели сами с корзинами в руках. В корзинах чего только не было: и яйца, и сметана в глечиках, и всякие пироги, и сало, и масло, и много, много чего.
На второй были в мешках картошка, морковка, репа и много другого товара. Кроме того, были всякие Семенова поделки. Он ведь был мастер на все руки. И вот только началось всходить солнце, послышался колокольный звон. Устенька как зачарованная слушала этот звон, смотрела на всходящее солнце. И так ей стало хорошо, что она даже заплакала, а взрослые стали креститься.
В городе на площади уже было полно телег, все распрягали лошадей, раскладывали товар, а между ними ходил человек в форме и следил, чтоб все было в порядке. Устеньку торговля не интересовала, она убежала на карусели и качели и посмотреть на кукольные представления. Мама попросила соседского Ивана, который был постарше, чтоб присмотрел за Устенькой. К обеду торговля закончилась, все сложили, упаковали, нашли Устеньку и пошли по лавкам покупать нужные товары. Устеньку интересовали ленты, куклы и другие игрушки, но отец купил ей только яркие ленты, красивый платок и неожиданно цветные карандаши, краски, кисти, бумагу, альбомы.
–Будешь на бумаге рисовать, а то ты уже все стены на сараях углем исчеркала.
И вот наступила поздняя осень. На улице шли проливные дожди. Сено еще летом было свезено на сеновал, и Устенька залазила туда и выбирала засохшие цветочки, они хорошо пахли и напоминали лето. Семен почти все время проводил в своей мастерской, куда частенько заглядывала Устенька и смотрела, как отец пилил, строгал, стучал молотком, подшивал валенки, смерил Устину ногу и сказал, что уже новые валенки нужно скатать – выросла.
–Вот смотри, я тебе новые санки сделал.
Устенька прыгала, смеялась и обещала прокатиться даже с большой, взрослой горки. Вечером жарили много семечек и тыквенных, и подсолнечных, но Устенька их не любила, так как не умела их щелкать, а жевала их с шелухой. Бабушка нащелкивала пальцами ей зернышек целую ладошку и потом высыпала Усте в рот.
Частенько к ним приходили с других домов. Мужики к Семену договариваться о ремонте саней, и телег, и прочей утвари, а женщины с мамой и бабушкой о чем-то судачили на ушко, весело смеялись, то принимались петь.
Устеньке понравилось рисовать на бумаге, целыми днями она сидела за столом и с упоением рисовала, и ворону с хитрым глазом, и орущего петуха, и солнышко, и соседскую Найду с ее щенками, которые уже бегали не только по двору, но и по улице. Взрослые даже удивлялись, как это непоседливая Устенька так долго сидит и рисует. Видно пора ей идти в школу.
Наконец-то дожди и осень кончились и пошел пушистый снег. Когда снега нападало много, все взрослые собрались на площади и начали делать горки. Одну большую для взрослых, а другую маленькую для детей. Утрамбовывали снег основательно, затем поливали водой. Затем построили большую снежную крепость для забавы молодежи. Сделали карусели, которые крутились. А у женщин в домах была своя забота: жарили колбасы, мясо кусками, варили холодец, варили самогонку, медовуху, делали квас.
И вот наступил канун Рождества. Все нарядно оделись. Устенька надела новый нарядный платок, новые валенки, и все пошли в церковь.
В церкви было полным-полно народу, но все не возмущались, а поздравляли друг друга, целовались. Устенька старалась, гладя на взрослых, креститься, но успевала и Федьку пнуть ногой, который стоял недалеко. Он показывал ей язык и кулак. Потом священник начал службу, и все притихли.
Но зато после церкви началось самое интересное и веселое. Всей улицей пришли на Устино подворье, поставили длинный-длинный стол, натянули брезент наверху и по стенам. И начали кидать на стол все, что напекли и нажарили, насолили и заквасили. И пошло гуляние и веселье на несколько дней. Ели, пили, плясали, не пели, а орали песни. Сосед Егор играл на гармони, мама на балалайке, кто-то принес гитару и бубен. Ребятишек никто не гнал спать, они бегали и прыгали, веселились, как сумасшедшие, и все-таки свалились прямо на полу в доме. Мама потом зашла и накрыла их одеялом. Утром кое-как опохмелившись кто мог, пошли кататься с горки, играть в бои по захвату снежной крепости. Наигравшись, накрутившись, развели огромный костер, чтоб согреть и подсушить одежду и рукавицы, молодежь прыгала через костер. Устенька насмелилась скатиться на своих новых санках с большой взрослой горки, и даже не упала, и была в восторге.
А взрослые еще несколько дней пили и гуляли, как будто чувствовали, что это последнее Рождество и радость в этой жизни. Так и у Устеньки кончилось счастливое детство.
Наступил 1914 год.