Второго шанса не будет

 
(рабочая редакция 1)

Он шёл, не разбирая пути, напуганный безлюдными улицами, тёмными окнами домов и звенящей тишиной. Холод, впитываясь в поры, проникал под кожу, растекаясь по венам стылой кровью. Никого. Ни зверя, ни человека, ни птицы. Так не бывает. Что все разом вымерли? Тусклый свет в конце переулка. Там маленькое, тёплое кафе. Так манит надежда отчаявшегося путника, а мечты превращаются в реальность.
За дальним столиком – худощавый мужчина в длиннополом плаще; чашка с ещё дымящимся кофе.
- Кто Вы?
- Хороший вопрос, но справитесь ли с ответом.
- Попробую.
- Я пришёл закрыть город.
- Зачем?
- Таковы правила. Правда, Вас, как путника, они не касаются.
- Путника?
- От Вас веет дорогой и сумерками. Взгляните на себя – осколки сумеречного тумана, влага; страх в глазах.
- Верно, я не местный. Шёл по едва видной тропинке в сумерках. Дойдя до площади сообразил – город пуст и мне стало страшно.
- Не понимаю, как Вы вообще сюда попали.
- Так же как и всегда.
- Вы бывали здесь раньше?
- Да.
- Это невозможно.
- Знаете, я и сам не всё, и не всегда понимал. А сегодня особенно.
- Расскажете?
- В юности, накануне дня рождения мне не спалось, от нечего делать, произвольно, не задумываясь играл с мобильником. Сам не понял, как установил время или оно само установилось. Знаете какое? Всё по нулям: ноль часов, ноль минут, ноль секунд. И мне жутко захотелось выйти из дома, пройтись по ночной улице.
- Интересно.
- Ничего интересного. Улицы не было. Густой туман, холодный, влажный воздух и тропинка, словно я выскочил в лес. Пошёл по ней, полагая, что сейчас она оборвётся, и я выйду на обычную улицу, только всё вышло иначе: тропинка долго плутала и привела меня сюда.
- В городе кто-то был?
- Был? Да здесь столько всего было. День — ярче яркого, а сколько улыбающихся, радостных людей. И шары. Такие разноцветные большие воздушные шары, летящие высоко в небе. Понятия не имею, что это был за праздник, но его атмосфера пьянила, окрыляла: всё нравилось, всё поднимало настроение, объединяло со всеми вокруг.
- Удивительно. С кем Вы общались тогда? Не запомнили?
- Нет. Да и удивлялся я уже потом, когда весь год, после возвращения домой, меня не покидало отличное настроение. Происходили события, которые я мельком видел здесь, вроде «дежа вю». Не верите? Наплевать. Я-то знаю, что всё так и было, как знаю, что этого города нет ни на одной карте мира. Но он мне не приснился, я здесь был на самом деле.
- А сегодня Вам удалось в него вернуться?
- Не догоняете. Я бывал здесь каждый год много лет подряд.
- То есть?
- Не перебивайте! Я долго пытался попасть сюда вновь. Выходил ночью, бродил под дождём, ездил в лес – ничего. Пока…
- Ноль часов. Ноль минут, ноль секунд… Накануне Вашего дня рождения.
- Как узнали?
- Догадался.
- Никогда не считал сколько времени я здесь проводил, знал одно: там – минуты, здесь — часы. Каждый раз город менялся: атмосфера, настроение людей. Я так ни с кем и не познакомился, ни с кем ни разу не разговаривал, просто ходил среди горожан, наблюдал, слушал. Меня не замечали или не обращали внимания. Ничего особенного: один из многих.
Сколько всего я здесь видел. Однажды весь город превратился в деловой центр. По улицам сновали люди; хлопали офисные двери, за окнами — работающие компьютеры. Кто-то говорил по телефону, кто-то торопливо уезжал или приезжал на автомобиле. Город погрузился в работу, словно накануне сдачи годового отчёта.
В другой раз – дети с сердобольными мамашами и нянями; свадебные фотографы, рассаживающие публику для семейных портретов на фоне уличных пейзажей. А! Тогда ещё в городе было много смешных клоунов, весёлых артистов, музыкантов и даже танцоров. Рестораны, полные народа и запаха вкусных блюд…
- В тот год Вы женились?
- Собирался – не сложилось. А почему Вы предположили про женитьбу?
- Не суть, продолжайте.
- Долго рассказывать. Если подробно и дня не хватит, а Ваш кофе уже и так остыл. Знаете, сегодня, увидев Вас, я почувствовал себя счастливчиком. Ну-ка, пройти чуть ли не весь город, с ужасом вслушиваясь в хруст битого стекла под ногами, оглохнуть от желания услышать хоть один звук; почти отчаяться и найти живого человека в единственном освещённом помещении. А за минуту до этого задыхаться от страха, не понимая, куда все подевались, почему темно, холодно, промозгло и так одиноко. Едва тлеющие огоньки редких уличных фонарей, неподвижные двери домов; мёртвые окна. Ещё немного и я бы сошёл с ума.
- Да и Вы для меня оказались величайшей неожиданностью. Не мог понять, что именно здесь не так. Что мешает провести традиционную процедуру: закрыть город и перейти к следующему объекту. Теперь вижу – это были Вы.
- Вы мэр?
- Кто?
- Ну градоначальник, глава администрации. Не знаю, как называются те, кто закрывает города. Стойте. Жители эвакуированы? Война? Катастрофа? Что произошло?
- Не тарахтите, я не смогу ответить на все вопросы. Более того, лично я, в отличии от Вас не имею, никакого отношения к этому городу. Думаю, у Вас, а не у меня есть ответы на большинство вопросов.
- Почему?
- Потому что Вы создатель.
- Кто-кто?
- Тот, кто создал этот город. Видите ли, проживая земную жизнь, люди иногда создают новые миры.
- Города?
- Не только. Мне довелось видеть и целые галактики, и планеты; встречались острова, страны; дома, квартиры, сады или один единственный цветок.
- Не понимаю. Я не строил никакой город, даже в мечтах. Я не архитектор, не художник, не писатель…
- Творческие миры – отдельный разговор и не мой профиль. Я закрываю миры самых обычных людей, таких как Вы. Они зарождаются, формируются из их планов, намерений, чувств, стремлений. Проще – из мыслеформ и энергетики, вложенной в них.
- Будущее?
- В каком-то смысле, - да, но чаще – возможное будущее.
- Значит всё ненастоящее.
- Помилуйте! Абсолютно настоящее, как и всё в мироздании.
- Что-то я вконец запутался.
- Распутаетесь. А мне пора. Рано пришёл: Вы пока ещё есть и город закрывать нельзя.
- Пока есть?
- Именно. Я закрываю миры ушедших людей, ибо они либо будут существовать самостоятельно, либо остановятся. В первом случае, закрывая, я отрезаю созданное от создателя, и всё что произойдёт с таким объектом далее не в моей компетенции. Во втором варианте, закрывая, я фиксирую точку остановки. Дальше ничего нет: такой мир останется предельным до конца времён и ему найдётся место во вселенной, но и это не моя задача: определять или искать где ему быть. Есть и ещё один тип миров…
- Вы человек?
- Нет. Вы видите меня таким, каким смогли увидеть. Моя внешняя видимая форма – ещё одно Ваше творение. Я существую иначе.
- Ладно. Пусть я и не всё понимаю, но скажите главное: Вы не закроете этот город пока я жив?
- Уже сказал.
- Тогда почему он пуст, чуть ли не мёртв.
- Ваш вопрос. Могу, лишь предположить.
- Валяйте.
- Вы живы только физически. Возможно, сломались, потеряли себя и прекратили жить, если Вы понимаете о чём я. Стали недееспособны духовно, пусты. Оболочка и только.
- Живой труп?
- Если угодно.
- Не угодно!
- Опять Ваш вопрос. Я-то здесь причём? Говорите обошли весь город и нигде никого и ничего? Значит, поставили на себе крест: Вас больше ничего не привлекает, не интересует.
- Просто устал.
- Неужели? Настолько, что в душе давно нет ни одного порыва.
- Но я же не покончил с собой.
- Разве? Считаешь, что живёшь? Мечтаешь, любишь, переживаешь, стремишься к чему-то. Ты помнишь когда в последний раз хоть что-то чувствовал? Не физически, разумеется, а там, как вы люди называете, в глубине души?
- Психоанализ в мистическом городе. Городе-призраке.
- Признай, наконец, призрак – ты.
- Хватит! Никто не в праве меня судить.
- Я не сужу – отвечаю на вопросы так, как могу. Ты хотел объяснений – я попробовал. Я пришёл сюда не на свидание с тобой, а закрыть очередной объект.
- Вот и закрывал бы.
- На улице, пусть и еле-еле, но горели фонари, и чуть-чуть трепетал воздух. Улицы пусты, но нет ничего безжизненно-застывшего; темно, но это не абсолютная темнота. Вот что озадачивало, удерживало. Что-то было не так. А у меня нет права на ошибку, в мироздании их не бывает.
- Город единственный и неповторимый?
- Если бы. Таких много. Это миры распада.
- И что с ними бывает? Куда ты их распределяешь?
- Я ничего не распределяю. Есть разные печати, которыми я обозначаю объекты. Что будет с таким, когда я поставлю печать распада? Ничего. Потому что в таком мире нет искры жизненного огня, - он не способен развиваться дальше сам по себе, но он и не завершён, дабы быть зафиксированным на последней точке: не подлежит консервации. Только распад.
- Развалится на метеориты, космическую пыль.
- Что-то похожее.
- А с теми, кто здесь жил? Что будет с ними?
- Понятия не имею.
- Я не хотел их создавать, и уж точно не хочу быть в ответе ни за город, ни за них.
- С чего ты взял, что ты за что-то в ответе.
- Проехали. Лучше скажи, такие миры есть у каждого?
- Вряд ли. Всё дело в жизненной энергии, как я теперь понял. Полагаю, всё просто, всё взаимосвязано. Возьмём, в качестве примера тебя. На своей планете, ты совершаешь поступки, испытываешь массу чувств и эмоций, рождаемых в твоей душе. Это миллиарды энергетических волн, проецируемых в твой завтрашний день на Земле. Но сила жизненной энергии самой личности, я говорю о духовной личности, сидящей внутри каждого из вас, – различна. Один живёт на слабом энергетическом потоке, а другой – на всю катушку. Вероятно так. Тогда мыслеформы, энергетические волны у некоторых идут гораздо дальше их завтрашнего дня и всей планеты в целом.
- Переходя вот в такие города. Кажется, я понимаю о чём ты говоришь.
- Чудесно. Только учти, мои умозаключения субъективны, они ограничены моими наблюдениями и полномочиями. Я – лишь наблюдатель и исполнитель, очень далёкий от абсолютного знания.
- Ты сказал, что не закроешь пока…
— Уже сто раз сказал. Не могу. Твоя душа ещё тлеет, тело двигается, функционирует. Да, ты всё завалил безразличием, равнодушием, но ты жив.
- Именно. И всё ещё можно возродить.
- Возрождай – твоё право. Но и твои силы. Ты проживал пустые сегодня, получая пустые завтра. И это длится уже давно. Итог сидит передо мной и если судить по тому, где мы сидим и что за дверью, — шансы вспыхнуть есть, а хватит ли сил вновь раззадорить в себе пламя жизни?
- Сколько пафоса.
- Из ваших миров набрался.
- Крутой божий замысел.
- Чей?
- Бога. Чей же ещё.
- И это мне не ведомо.
- А Бог, действительно, есть?
- Понятия не имею.
- Как это?
- Мироздание безмерно, многогранно. Я делаю то, что должен и знаю то, что знаю.
- Темнишь. Но в одном ты прокололся, объясняя, откуда берутся такие миры. Утверждаешь – не человек и отлично знаешь людей: всё по полочкам мне разложил.
- Предположения и только. С начала времён я сталкиваюсь с подобными мирами. Хочешь, не хочешь – начнёшь задумываться, снимать с них информацию, делать выводы. Вроде бы мне это не нужно, только ваши мысли, ваша энергетика столь удивительна и необычна, что её невозможно не заметить. Так я научился вас чувствовать. А с тобой – удача. Сбылась мечта: давно хотелось поговорить с создателем.
- Шутишь?
- Нет. Ты первый. И скорее всего, единственный, с кем мне довелось вот так встретиться. Не знаю, что получил ты, а я узнал многое о чём, лишь догадывался.
- Доволен? Считай это моим подарком. А теперь проваливай, парень, и не смей сюда возвращаться. Ты в курсе: я жив, ничего закрывать нельзя. Но ты не в курсе, что я смогу всё восстановить, ибо как бы бредово для тебя это не звучало, я чувствую себя в ответе за жизнь своего города. Мне наплевать в каком краю вселенной он есть, я хочу, чтобы моё нечаянное творение стало бы самостоятельным и смогло бы продолжить жить и без меня в вечности, смогло бы творить уже свои миры и свою историю.
- Запомни, ты ни за что не отвечаешь, кроме себя самого.
- Думай как хочешь, как я понял, тебя не очень глубоко посвятили, скорее мы с тобой равны в знаниях. И это моё право возложить на себя ответственность за свой город. Может это будет мне отличным стимулом. Я потерял смысл жизни или мне так казалось. Зато теперь он у меня есть.
- Но…
- Заткнись! Это ты космическая пыль, а я человек, способный создавать миры. Заметь, живой человек и, в отличии от тебя, ещё и наблюдательный: стало светлее. Перед кафе-то уже не едва тлеют, а слабо, но светят уличные фонари и их стало больше; чуть скрипит дверь. Как думаешь, – почему? Это ветер пробежал по улице.
- Всего лишь твоя вспышка гнева или отчаяния. Ты слишком далеко зашёл в саморазрушении.
- Жаль, но милосердие тебе от нас явно не передалось, как и вера в лучшее.
- Привык работать по фактам, а тут всё не в твою пользу.
- Иди, работай дальше, Ключник, не стоит тратить на тебя ни время, ни силы.

На улице, подставив лицо под чуть заметный ветерок, он вгляделся в небо. Тёмное, беззвёздное. Боль, похожая на ультразвук, разносила каждую клетку внутри тела. Но больнее всего было там, где когда-то была душа. «Почему была?». – улыбка скользнула по сухим губам: «Раз болит – значит есть».
Он вспоминал последние годы жизни. Как же они на самом деле были похожи на глубокую спячку. Мелькали смутные обрывки ничего не значащих воспоминаний: туманные картинки, лишённые каких-либо эмоций или чувств. Как же получилось, что он перестал нормально жить, общаться, читать, даже думать. Тупо валялся на диване в захламлённой комнате или шёл по самым необходимым делам. «Я превратился в безликий предмет, способный что-то делать только за счёт заряженной батарейки. Сколько мне лет? Сегодня исполнилось сорок восемь. Этот козёл прав: последние годы я не жил, а существовал, превратился в жалкое подобие себя самого. Потерял всё? И что? Разнылся, лапы сложил, жить расхотел, не знал как быть дальше. Так и прыгал бы с крыши. Интересно, а есть ли миры самоубийц и что с ними бывает. Надо спросить, пока есть у кого».
Кафе было пустым. Никого. И на том столике, за которым они сидели, ничего не было: ни чашки с кофе, ни даже кофейного пятна на скатерти. Вновь накатила волна страха. Вспомнил насмешливость «Ключника», его неверие.
- Нет! Всё было. Он не человек, да и какая мне разница, куда он делся. Не хочу больше сдаваться. Вспышка? Я бы тебе сейчас ответил! Откуда тебе знать, что чувствует тот, кого ткнули мордой в его же дерьмо, кто понял, что был трусом, мямлей и идиотом.
Ты не человек и не можешь знать на что способны люди. У тебя правила, а у меня чувства, среди которых, вопреки всем твоим космическим установкам, есть чувство ответственности за тех, кто чуть не расплатился за мою никчёмность своими жизнями. Я смогу всё изменить, хотя мне и страшно, и придётся всё начинать заново. Придётся вновь учиться жить, но я буду стараться, а через год мы увидим, что получится.

Он уходил по той же тропинке, бегущей сквозь сумерки. Предрассветный молочный туман, липкая сырость.
Откуда-то пришла отчётливая мысль: «Не видать мне больше моего города. Не пройтись по его улицам. Почему? Не справлюсь? Или же впредь не должен знать ничего? Вселенная поделилась секретом, а я его не понял. Второго шанса не будет. Пусть. Возможно так лучше, ведь теперь все загадки разгаданы. А знать проекцию своего будущего не всегда здорово".
Он уходил всё дальше и не видел, как прямо над горизонтом, на тёмном небе появилась маленькая светлая, мерцающая точка – утренняя звезда, смотрящая в спину уходящего Создателя с надеждой.