Демонический глаз

1

Меня давно мучили ночные кошмары. С самого детства я привык к тому, что мой сон прерывается теми ужасными картинами, которые я наблюдаю. Я привык к тому, что после пробуждения посреди ночи меня одолевает настолько сильный страх, что я не могу встать с постели. Я не боюсь высоты, собак, насекомых и всех тех вещей, которые способны привести многих людей в ужас. Несколько раз я был на волоске от смерти, и я с уверенностью могу заявить, что в те моменты я чувствовал себя куда спокойнее, чем сейчас. Обычно я стараюсь искать какие-то причины тех или иных кошмаров. Однако это не совсем у меня выходит. Вернее, совсем не выходит. Обычно, если человек посмотрел фильм ужасов на ночь и увидел кошмар во сне, это считается нормальным. У меня подобных «нормальных» случаев не было никогда. Я не могу найти определённую причину того или иного кошмара. Да, бывало, что после просмотра фильма ужасов мне снился кошмар. Однако он не имел никакого отношения к самому фильму, как это обычно бывает у всех. Если есть такой врач, который сможет объяснить мне, человеку с воспалённым и больным сознанием, как я дошёл до того, что будет описано в дальнейшем, то он немедленно должен получить всемирное признание, славу и деньги.


2

Ещё один день подошёл к концу. Я вернулся с работы, приготовил еду, прочитал две страницы «Критики чистого разума» Канта в английском переводе, затем отложил её и оставил в том же положении, в котором она находится уже несколько месяцев- на краю письменного стола. После этого я принял душ и собрался было уже спать, но тревожные мысли не давали мне уснуть. Я вспомнил о том, как вчера у меня на глазах бездомного забросали камнями, как с него сняли сапоги, плащ, кепку, и оставили лежать на одной из улиц на окраине города. Я почему-то представил, что меня сейчас же, сию секунду, схватят за ноги и за руки и вынесут во двор. «С какой целью?»- возникает вопрос. А я отвечу, что сделается это затем, чтобы все увидели, какой я никчёмный, бесполезный червь. Гадкий и неприятный трус, которого ещё со школы все недолюбливали и часто били. Ужасный человек, который никогда не уступал место в общественном транспорте. Совершенно потерянная личность, не имеющая никаких моральных ценностей и никакой жизненной цели.

Был всего один человек, который хорошо обо мне отзывался. Этим человеком была моя мама. Она давно покинула меня, и лишь могила с её фотографией вызывает во мне эмоции. Я очерствел. Очерствел к внешнему миру настолько, что этот бедняга, которого забросали камнями, мне абсолютно безразличен. Я не испытываю каких-то душевных страданий из-за того, что я ему не помог. Нет, конечно же нет! Однако я всё же неспокоен…


3

Ох! Я бы всё отдал, всё отдал за то, чтобы перестать видеть эти ужасные картины вновь и вновь!

Я и сейчас вспоминаю эту ночь. Мне снилась сельская местность. Я шёл вдоль дороги, по которой ездили машины. Они поднимали огромные столбы пыли, и мне часто приходилось как-то укрываться и щуриться, чтобы не набрать полные глаза. Дороге, казалось, не было конца. Однако дальше я набрёл на дом. Это был большой одноэтажный дом, вокруг которого стоял высокий синий забор. И вот я подхожу к воротам, нажимаю на кнопку, под которой подпись: “Звонок”. Ничего не происходит. Я открываю ворота. Огромное существо с шерстью такой же белой, как снег, стоит по левую руку от меня. У этой твари, внешне напоминающей собаку, две головы. Одна повисла, как будто спит, а другая бешеными глазами смотрит на меня, рычит и издаёт звуки, совсем не похожие на звуки, которые издают собаки. Очень низкий и очень громкий то ли вой, то ли лай, раздавался и сводил с ума. В панике я побежал в сторону дома. Я открыл дверь и залетел внутрь. Я начал осматривать этот дом. Он казался мне до боли знакомым, и потом я понял, что дом этот внутри- точная копия квартиры, в которой я ещё очень давно жил с родителями. Окно, что выходило на улицу, во двор, было приоткрыто. Стало ясно, что то нечто с двумя головами совсем не пыталось меня поймать, разодрать на куски и съесть. И было это понятно не столько по той серебряной цепи, которой оно было привязано к воротам, сколько по тому внешнему спокойствию, которое выражалось во всей грациозной, высотой в полтора метра, фигуре этого существа.

По пути в свою комнату я осматривал всё до малейшей детали. И всё оказывалось именно таким, каким оно было в моих детских воспоминаниях. Зайдя в комнату, я тут же лёг на кровать. Именно здесь всё началось. Именно на этой кровати, на которой я вместе с родителями, в детстве, спал. Именно на этой кровати в своём сне я почувствовал странное жжение у себя в левом глазу. Оно не проходило, но и не усиливалось. К первому симптому добавилось странное ощущение какого-то предмета под веком. “Наверное, по дороге попало что-то”, - подумал я и попытался протереть глаз, но ничего не вышло.


4

Поначалу я тёр глаз обеими руками довольно спокойно, как будто я только-только проснулся после долгого и приятного сна, но спокойствие моё не длилось долго. Сейчас я думал, что в глазу действительно что-то есть, и это что-то, возможно, живое или когда-то было живым. Паника медленно, но уверенно нарастала и становилась всё сильнее и сильнее. Я забыл, что сплю. Я забыл о странных обстоятельствах, в которых я оказался. Сейчас будто всё происходило ни наяву, ни во сне, так как я утратил способность мыслить и понимать, что со мной происходит.

Я безжалостно растирал глаза, пытался отодвинуть веко так, чтобы другой рукой вытащить нечто, что поселилось там, но ощущения не проходили- они усиливались. Жгло  всё сильнее и сильнее, и я, отчаявшись, подскочил с кровати. Мгновенно кровать моего детства превратилась в окровавленный со всех сторон открытый деревянный гроб. Мгновенно вспыхнули в моей больной голове воспоминания о том, как я похоронил свою первую любовь, о том, как прекрасно и эстетично выглядело её тело в тот день на кладбище, именно в секунду перед погребением. Я вспомнил, как её нежные волосы развевались на ледяном зимнем ветру. Страх овладел мной, и я, не понимая, что делать дальше, выпрыгнул из комнаты и тут же наткнулся на кухню. Чувство дискомфорта, возникшее от больного и воспалённого глаза, нагнетало и ухудшало обстановку в этом проклятом месте.

Я открыл кран, набрал в ладоши воды и залил глаз. “Неужели конец?”- подумал я. И действительно, жжение прошло. Теперь я забыл и о пыльной и тяжёлой дороге, и о том, что я едва ли не был съеден огромным зверем несколько минут назад, и о крови, и о том самом гробу, и о родителях, и о своей первой любви. Да, пришло облегчение. Я проснулся.


5

Мои глаза медленно открылись. Я не паниковал и не боялся- в случае с моей болезнью это бывает довольно редко. Я лежал под двумя одеялами: одно совершенно обычное, ни тонкое, ни толстое, под ним нельзя ни хорошо согреться, ни сильно замёрзнуть, а другое- меховое, очень тёплое и уютное. Под двумя одеялами я сплю круглый год. И нет, нет, это не из-за того, что у меня здесь холодно! Я просто не могу оставить, например, одно из них, и спать под другим, точно как я не могу заменить их каким-то другим одеялом. Мне некомфортно и неудобно спать как-то иначе. В эту ночь я проснулся тихо, без шума и характерного мычания, которое всегда означает, что я пытаюсь во сне позвать кого-то на помощь. Я располагался на спине и руки мои были скрещены на груди. Вдруг стало совершенно очевидно, что мне необходима вода. Я сделал усилие и освободил себя от одеял, а затем поднялся и покинул комнату. Добравшись до графина с водой в гостиной, я сделал несколько глотков и утолил свою жажду. После этого я умылся, и… произошло невозможное: ночной кошмар вышел за пределы моего сна и стал реальным. На секунду я подумал, что всё ещё сплю, потому что ко мне вернулось то неприятное и омерзительное чувство инородного тела в левом глазу. Вернулось и жжение. И если во сне жжение было ещё терпимым (к тому же оно нарастало только со временем), то сейчас оно уже не могло стать сильнее: мне казалось, что кто-то медленно и со старанием прокручивает раскалённый паяльник прямо в моём глазном яблоке, вставляя его всё глубже и глубже в мой череп. Я стал ощущать боль, остро и жестоко бьющую по всем частям тела. Казалось, что ещё немного, и я потеряю сознание. Дрожь пронизывала моё тело. Нечеловеческой силы страх всё крепче укутывал меня в свои объятия. Я одновременно угасал и загорался от всей совокупности ощущений, разрывающих меня и пытающихся выбраться наружу. Угасание душевных сил во мне было вызвано ужасом и шоком, которые я испытывал, а также боязнью умереть, боязнью попасться кому-то на глаза в таком жалком виде, ведь я был совершенно беспомощен. Чувство беспомощности мне было знакомо. Более того, я точно могу сказать, что мы давно уже с ним подружились, и оно больше не стучит в двери перед тем, как войти. А то, что я загорался, было вызвано теми мучениями, которые я сейчас испытывал.

В моей, кажется, уже совсем не способной на размышления, голове возникла мысль о том, чтобы вызвать врачей. Позвонить и ждать… -Ведь они приедут и вылечат меня?- задал я сам себе вопрос, как будто ожидая ответа. -Нет, им тебя не спасти. Ты настолько прогнившая и бесполезная тварь, что лечить им тебя категорически запрещается. Я не позволю. - ответил я сам себе, после чего понял, что окончательно потерял рассудок. Я отбросил даже гипотетическую возможность моего спасения врачами и совершенно отчаялся.

Закрыв глаз с надеждой на то, что это спасёт меня или хотя бы облегчит мои предсмертные страдания, я открыл шкаф, что располагался над раковиной. Да, я был точно уверен, что боль не пройдёт, что я умру мучительно и нелепо, но, тем не менее, я решил сделать хоть что-то. “Ведь другим людям ещё смотреть на мой труп, а труп, который попытался сохранить свою жизнь, выглядит достойнее трупа, не решившегося на это…”- думал я. Так у меня в руке оказалась солонка, содержимое которой я судорожно вытряхивал на больной глаз. Казалось, что хуже уже некуда, но теперь я просто завизжал от боли, отбросил солонку в окно, которое она с лёгкостью пробила и вылетела куда-то на улицу с высоты десяти этажей. “Сейчас ему мало не покажется. Сначала соль, затем хлорка, а потом…” Открыв другой ящик, я с трудом нашёл небольшой пакетик, на котором было написано: “ИЗВЕСТЬ ХЛОРНАЯ” Разорвав его зубами, я стал набирать белый песок себе в руки, а затем засыпал его в глаза. Я никому не пожелаю испытать того, что испытал я, проводя эту процедуру. Никому! Никому!


6

Находясь в буквально предсмертном состоянии, я достал из раковины немытую чайную ложку. Обхватив обеими руками, я поднёс её к злосчастному глазу, отодвинул нижнее веко, надеясь, что это облегчит операцию, а затем со всех сил вдавил ложку в глаз. Я кричал, стонал, дёргался. От боли упав на пол, я уронил свой инструмент- ложку. Быстро нащупав её по правую сторону от меня, я снова упорно и с яростью принялся выковыривать свой больной глаз. Прошло, наверное, всего несколько секунд, но эти секунды длились словно часы, дни, недели, года неизлечимой боли и мучений. Но вот наконец глаз поддался. Он выпал из орбиты, но продолжил болтаться, придерживаемый глазным нервом, у меня перед носом. Я больше не чувствовал боли. Я не чувствовал ничего, кроме непреодолимого желания закончить начатое. Так я и сделал. Схватив тонкую ниточку, которая удерживала глаз от падения мне на живот, я резко потянул, и… готово! Глаз упал прямо на меня.

И вот я держал свой левый глаз в руке, я смотрел на неподдельную ненависть, которую изображал вырванный из моего тела орган. Он смотрел на меня и временами нагло моргал, что раздражало меня всё больше. Я начал с ним разговаривать, громко выкрикивая каждое слово: “Думал, я не решусь на это? Думал, что вырвать себе глаз я не смогу? Не смогу лишиться такой же неотъемлемой части себя, какими являются и ночные кошмары, и старые, слезливые воспоминания, и те два вечных, незаменимых одеяла?
Видишь? Я смог! Я смог!” К счастью или к сожалению он не смог мне ответить, так что посмотрев на него ещё с несколько минут, я с лёгкостью поднялся с пола, подошёл к окну и выбросил его наружу.

Больше меня не мучат ночные кошмары. Со времени этого инцидента я сплю спокойно, укутавшись в новое тёплое одеяло, покрепче натянув тугую синюю повязку на место, где раньше располагался мой демонический глаз.