Все о моей тете

Я очень любил куличи, которые делала для нас тетя Оля Смирнова. На самом деле, никакой тетей мне она не была, но так уж повелось - мама уж слишком много лет дружила с ней, чтобы я звал ее "как надо» — по-учительски — Ольгой Андреевной.

У тети Оли Смирновой куличи всегда получались мягкими, изюм равномерно распределялся по всей внутренней части, а глазурь отличалась приятным мятным привкусом.

Эта женщина не была кулинаркой от бога, но почему-то не могла в это поверить. Кто-то свыше решил там, что сей несовершенный сосуд как она, должен прославлять Иисуса, Аллаха, Яхве или Кецалькоатля, только через одно единственное блюдо. И никак иначе.

За несколько дней до Пасхи я серьезно простыл и мама разрешила мне не ходить в школу. Я достал с верхней полки со "взрослой литературой" книгу, на которой была нарисована какая-то шальная девица, и углубился в чтение.

В моих руках оказался забавный романчик Раймона Кено "Зази в метро", смеяться над которым я стал с первых страниц. Моя сверстница то и дело сыпала словечками вроде "гормосессуалист", бегала от неродного дяди, а ее беспутную мамашу звали бесподобно - Жанна Сиськиврозь.

Отвлечь от приключений девицы на пути к французскому метрополитену меня могла лишь еда, а тетя Оля Смирнова видно это почувствовала. Звонок у двери издал две длинных и одную короткую трели, и я понял, что моя любимая кулинарка решила навестить меня.

— Алешка, мама сказала мне тебя проведать и покормить. Попей бульончик, он куриный и очень полезный, и только что сваренный, — скороговоркой сказала тетя Оля Смирнова. — И возьми у меня из рук тарелку!

Я учуял запах пирожков. По форме они были похожи на те, куда обычно кладут картофель с грибами, но я до конца уверен не был. Кот Бублик лениво прошел мимо нас, даже не удостоив взглядом гостью.

Мама окрестила тетю Олю Смирнову трындычихой по двум причинам. Во-первых, она ужасно сильно любила "Свадьбу в Малиновке", а во-вторых, остановить поток слов, которые лились от тетушки, было просто невозможно.

Хотя она и звала меня Алешкой, и вообще считала меня каким-то маленьким мальчиком, эта женщина "слегка за сорок" понимала, какого идеального слушателя в моем лице она заполучила. И не успев перелить бульон из ковшика в тарелку, она завела свой привычный плач Ярославы.

— Ну вот скажи ты мне, Алексей, как мужчина... Почему вы такие сволочи и эгоисты? И откуда ж вы беретесь на мою голову?!

Я выразительно посмотрел на тетю Олю, вздохнул над ее риторическим вопросом и продолжил слушать дальше.

— Он жил у меня две недели. Машинка сломалась, он ничего не хотел чинить, а я ему... Носки стирала, трусы стирала, дырки на рубашке штопала! А он? Он гоголем ходил по квартире. Моей, прошу заметить!
— А как это "ходить гоголем"? Он ваши книги сжег или нос все время закрывал?

Тетя Оля Смирнова на миг распахнула глаза так широко, что я испугался, а потом засмеялась. Смеялась так долго и выразительно, что ее груди тряслись под полами цветастого халата и выделывали какие-то кренделя по синусоиде.

— Ну ты, деточка, и ляпнешь порой, что мне воздуха не хватает ответить, — вытирала веселые слезы со своих газ тетя Оля Смирнова. — Нос никакой он не закрывал, а вот перед зеркалом стоять часами мог. Я так и видела, как он смотрится в него и шепчет: "Боже, ну почему я такой красивый родился? Неужели я когда-нибудь умру?».

Теперь пришла моя очередь смеяться - да так, что половина бульона расплескалась по столу. Тетя была сильно увлечена рассказом, поэтому даже не обратила на это никакого внимания.

— А вчера этот гад поел моего супа, значит, вытер губы полотенцем и без всяких "здрасьте-подкрасьте" знаешь, что мне заявил?

Я превратился в одно сплошное и бесконечное ухо.

— "Ты", - говорит он мне, — "Ты плохо борщ готовишь. Вот моя бабушка…"

Я вздохнул.

— Скалка или сковорода, тетечека Олечка?
— Алешка, ну что же ты, - демонстративно возмутилась она, но увидев мой серьезный взгляд, ответила. — Дедушкин кофейник... Из Ташкента.
— А знаете что, тетя Оля? И слава богу! Вы его не сильно хоть?
— До сва... До пенсии заживет!, - прыснула тетя Оля Смирнова. - Как бульон, малыш?
— Я не малыш! И бульон хороший. Тетя Оля, а можно вам кое-что сказать? Ну, точнее спросить. И потом сказать.
— Слушаю, деточка, слушаю тебя.
— Я не уверен, что хочу сейчас жениться, мне бы сначала биологию сдать... Но если вы обещаете готовить куличи для меня хотя бы раз в неделю, то я вам сердце свое отдам. И желудок!

Пампушка тетя Оля Смирнова умилилась и поцеловала меня в макушку.

— Кушай, супчик, Алешка. Поправляйся, мой мальчик. Сердце ты свое отдашь еще кому-то обязательно, а куличи я тебя сама научу делать. Сейчас, только дрожжи хорошие из дома принесу…

С того памятного разговора тетушкой прошло уже больше десяти лет. Она успела три раза сбегать замуж и столько же раз развестись, отдать все сбережения Мавроди и выиграть в польском казино несколько тысяч долларов. А потом рискнуть всем снова и открыть небольшую кондитерскую.

Когда мама решила купить дачу недалеко от Москвы, я сразу же сказал, что без тети Оли Смирновой мы строиться не будем. Так, кроме соседей по лестничной клетке, мы стали соседями и по участкам.

Теперь кондитерская приносит ей хорошую прибыль, и теперь она думает о расширении штата. А я все так же думаю, что Некто решает за нас, через что мы должны прославлять Иисуса, Аллаха, Яхве или какого-то, прости Господи, ацтекского Кецалькоатля.

Тетя Оля Смирнова печет самые лучше в мире куличи на Пасху, где глазурь отдает мятой, а изюм всегда равномерно распределен по внутренней части. Я же, как смею надеяться, лучше всех прочих умею рассказывать истории про тех, кого люблю.

И вы, сами того не ведая, уже влюбились в мою тетю Олю Смирнову. Которая таковой и не является на самом деле, но просто по-другому я назвать ее не могу. И когда сегодня вы будете доедать свой праздничный кекс, вспомните о том, что его могла бы сделать именно она…

Есть ли у вашей глазури чудесный мятный привкус, м?

17.04.2017