Рассказ юрия петракова общага

                ОБЩАГА

Согласитесь, кто не жил в общежитии в студенческие годы, тот все равно, что студентом не был. Уж, на что я учился на заочном факультете в славном городе Харькове, и то сподобился. Приезжая из Донбасса пару раз за семестр, не по гостиницам, да по квартирам ошивался, а все старался пробиться в общагу. И благодаря этому узнал много интересного из студенческой жизни.
За шесть лет учебы, сложилась вокруг меня эдакая гоп-кампания. Ну, там - в преферанс ночью пулю расписать, или в кафушку  какую сходить. А то и с девчатами за любовь поговорить. Ну, и между делом, разузнать, кто из преподавателей, и что чаще всего спрашивает. А кого можно на жалость взять: дескать, работа, дети, теща и прочие разные трудности. Глядишь, на удовлетворительную оценку и разжалобишь. Ну, а от кого пощады не ждали, тех брали измором. К третьей или пятой попытке пересдачи были с ними как с родными.
Так мы и жили на зависть своим соученикам. Пока они парились над учебниками, мы уже успевали и все зачеты с экзаменами сдать, и курсовые защитить, и культурные мероприятия провести. Оставалось только сделать лабораторные работы. Ну, тут, уж, куда ни крути, а делать их приходилось всем вместе. А что же вы думали – Наука требует жертв!
И ничего. Всё - равно стали инженерами.
Ну, да ладно. Слушайте сюда.
Сидим мы как-то в той самой общаге глубокой ночью дуемся в преферанс. Игра, знаете, интеллектуальная. Голова занята сложными расчетами: Что заказывать - семь пик или шесть бубей? Да к тому же за соседом следи, как бы не приписал себе пару лишних взяток. А в комнате – народу! И дым коромыслом. И вот в самый ответственный момент, когда все склонились над пулей и подбивают баланс – кому получать, кому платить, - раздается стук. В запале мы даже и не поняли – Кто стучит? Зачем стучит? И главное, откуда?
Но раз стучит – значит ему что-то надо от нас. А раз надо – значит рано или поздно перестучит или свою просьбу конкретизирует. И действительно. Откуда-то из-за окна какой-то мужик подает голос:
- Ребята! Можно через вашу комнату пройти?
А, чего же нельзя. Проходи! – отвечаем мы, и дальше себе играем.
Так бы и парились себе до самого утра, когда кто-то из играющих, вдруг спохватившись,  спрашивает, 
- Мужики! А как он в наше окно вошел? У нас же комната на четвертом этаже!
Хорошо Валик из Зугрэса нам все разъяснил –
А я этого мужика знаю. Он у нас на ЛЭП - 500 верхолазом работает. Время то позднее. Главный вход в общагу закрыт. А потом еще и объясняйся – к кому шел. Комендантша - то у нас – стерва.
Бывали, конечно, приключения и посерьезней. Был у меня на курсе дружок один закадычный Миша. Фамилию называть не буду. А  то вдруг жена узнает. Что тогда будет? Так вот этот Миша стихи про любовь мастак был писать. Через него и я в это дело втянулся.
Брал Миша на сессию шестьдесят рублей. На двадцать рублей покупал гардинной ткани и еще без малого сорок вез обратно домой.
Что ж это за арифметика такая? – спросите вы. На что же он жил?
А я вам отвечу. По приезду на сессию Миша платил за общагу один рубль сорок шесть копеек, и ходил себе каждый вечер по гостям к молодым девчатам. Эти самые стишки рассказывал. Ну, те понятное дело угощали его кто жареной картошкой с салом, кто квашенной капустой. А одна даже как-то раз угостила его мясом нутрии. Вкусная, зараза, оказалось. Он как узнал, что это нутрия, так нам всю ее и принес на пробу.
Так вот однажды, прознав про то, что я тоже начал сочинять  стишки, стал Мишка выводить меня в люди. Вдвоем то сподручней. И кто его знает, как бы оно пошло дальше. Может быть, я через те стишки давным-давно классиком литературы стал, но вот беда – первый блин оказался комом.
Познакомился как-то Михаил с двумя девушками из города Сумы. Обе молодые, обе замужние. Обе учились на четвертом курсе химико-технологического факультета. Об этом они нам сами рассказали, как только услышали наши стихи в авторском исполнении. Видно они к этому их располагали. И пока мы с Мишкой в очередь лопали от пуза жаренную картошку с салом и с луком они нам еще многое чего порассказали. И про то, что у одной из них ребеночек полуторагодовалый дома с мужем и свекровью остался, и про то, что у другой муж на три года моложе. Так, может быть, мы и столовались у них на дармовщину, но случилась форменная беда.
Как-то раз, возвращаясь из института, я встретил Мишку в курилке общаги.
- Ну, что? Сегодня идем к девкам? – спросил я его.
- А-а-а! – махнул рукой Мишка, - кончились теперь наши девки.
И рассказал мне следующее.
Стоял он сегодня днем на этаже у окна и покуривал себе, между делом сочиняя очередной вирш для вечернего моциона. И тут, откуда не возьмись, заходят в коридор два мужика с сумками.
- Товарищ! – обращаются они к Мишке, - не подскажите, в какой комнате живут тут две девушки с химико-технологического?
А Мишка, занятый сочинением стиха, и отвечает им вопросом на вопрос,
- Это те, у которых у одной ребенку полтора годика, а у другой муж на три года моложе?
- Да вы парни опоздали. Они давным-давно забитые!
И пошел себе спокойно в свою комнату.
С той поры мы с Мишкой ни картошки, ни сала с луком в комнате у будущих химичек больше не ели.
Но стихи, все-таки читали. Правда, у других девчат.