новая жизнь

         Утро. Рабочий день. Так не хочется вставать. Полежать бы ещё. Но-работа! Работа - главное, за что цеплялся Василий Петрович. Там он чувствовал себя нужным, пока нужным. А скоро пенсия! И он не сомневался, что его, как и других, вытурят, вернее, красиво и достойно проводят на заслуженный отдых. Будут говорить громкие слова о его заслугах и вкладе в их общее дело.

          Он был начальником маленького отдела коммерческой фирмы, в котором  работали пять женщин и один прыткий молодой человек. Этот молодой человек явно ждёт, когда освободится его кресло. Пусть и маленький, но все же - начальник! Все хотят значительности. И его точно не пожалеют.

          Василий Петрович вздохнул от грустных мыслей. Что делать, такова жизнь. А что будет потом? Неужели до конца жизни придётся ухаживать за больной женой? И никаких радостей? Он опять тяжело вздохнул и встал с постели.

          Жена лежала парализованная после обширного инсульта уже несколько лет. Ему приходилось делать все самому. Детей нет, надо было успевать и о себе позаботиться и постоянно ухаживать за немощной женой. За эти два года он привык к такому положению дел, многому научился. Но тяготило его это все безумно! И он мечтал, что скоро все изменится. Ведь не может  так быть вечно! И тогда начнётся новая жизнь! Вот уже с пролежнями не может он справляться. Как ни мажет специальными мазями, как ни поворачивает ее тяжёлое безвольное тело, ни проветривает бедную спину, они распространяются дальше. Жена стонет. И она все время просит у него прощения за свою болезнь и его мучения с ней.
    
          - Васенька! Родненький мой! Прости меня за все! Ты так ухаживаешь за мной! Тебе так трудно. Я понимаю! Если бы я могла. Я встала бы и приготовила тебе вкусные, твои любимые тефтельки! Ты так любишь их!

Тогда он ее успокаивал, делал обезбаливающий укол, умывал из маленького пластикового тазика, кормил утренней овсянкой с ложечки, поил ее чаем, укрывал и бежал на работу.

В обед он прибегал, менял памперс, подмывал, кормил сваренным утром или накануне бульоном с кусочком грудки и опять бежал на работу, проглатывая на ходу бутерброд.

На работе он сидел минут двадцать в ступоре, весь в мыслях о своей печальной участи и не видел выхода. Одно он знал точно: скоро все изменится и жизнь его сделает  другой поворот. Так обязательно будет! Ведь не может Бог не видеть его стараний, его страданий! Должен же он вознаградить за эти мучения! И он имел смелость мечтать, какая она будет, его новая жизнь! Без неё.

         Он мечтал, как он вынесет первым делом из квартиры все ее вещи. Этот запах душил его, особенно, когда он только входил в квартиру с улицы. Что только он ни делал, но  избавиться от него не удавалось. Хоть стирай, хоть не стирай бельё... Поклеит новые обои, выбросит эту ненавистную кровать - их супружеское ложе, где теперь лежала жена, с этим ужасным матрасом. Всю ее посуду. Купит новые тарелки, чашки. Он все сделает. Все изменится, и он будет жить свободно, без этой адовой нагрузки, этого мужнего долга! Врачи ничего хорошего не обещали. А вдруг она так и будет лежать до его последних дней? Как все надоело! Сил нет нести этот крест! А ведь он ещё крепкий мужчина.

           - Да, я ещё молодой! - думал он , рассматривая себя в зеркале ванной. И у меня ещё возможны  отношения с женщинами. Да! Почему нет? Главное - дождаться перемен, и он будет всем пользоваться, чтобы в новой жизни быть счастливым. А вдруг я заболею? Кто за мной будет ухаживать? Нет, нет! - гнал он эту коварную мысль, выскочившую вдруг в ряд приятных мыслей... А кто сможет подойти мне? Он перебирал в уме знакомых женщин, прежде всего сотрудниц. Особенно подошла бы это новенькая сорокалетняя, рыженькая. Без мужа,сын уже взрослый. Походка лёгкая, весёлая женщина, явно ищущая надежного мужика. Это она восхищалась его способностью ухаживать за женой:

          - Да вы просто уникум, Василий Петрович! Не каждый смог бы так. Вы сильный, настоящий мужчина и хороший муж!

           Ему приятно было слышать это о себе. Хоть кто-то понимает его положение!
           Он посматривал в ее сторону, шутил. Но дальше дело не шло: ведь надо было бы на свидания ходить, отдавать ей время, которого у него нет. Когда же оно будет? Ничего, я все наверстаю! Он уверенно убеждал себя в своём близком счастье.

           Вспоминал свою жизнь с женой, когда она была ещё здорова и молода. Любил он ее?  Конечно,любил! А когда все исчезло?  Он напрягал память, стараясь нащупать тот момент, когда все стерлось,ушло. Раньше она была хороша: весёлая, лёгкая, все успевала, заботилась о нем. Он помнит это! Но это была другая женщина! А однажды он услышал из кухни ее кашель - старческмй, неприятный, чужой. Он даже удивился. И посмотрел на неё другими глазами. Она вдруг потеряла свои женские качества, перестала его притягивать. А потом этот проклятый инсульт!.. Тогда это минутное прозрение, что жена уже не та, что раньше, оно не прошло, оно росло и укреплялось. И ее обращения к нему, раньше так его умиляющие, стали вдруг раздражать его.

         -Василек мой, Василёк, мой хорошенький цветок! Утыкалась носом ему в грудь, забыв, что давно не юная красавица, обнимала его дряблыми руками...

          Нет! Нет! Нет! Не могу!

Потом это безумие, бесполезное лечение, попытки восстановиться, и теперь... Только долг держал его возле неё. И он продолжал ухаживать, механически проделывая все необходимое. И мечтал, мечтал! Иногда  какая-то жалость нахлынет на него, когда он посмотрит на ее смешные попытки сделать что-нибудь самой. Тогда он находил какие-то добрые слова и говорил ей:

          -Манечка, потерпи, родная! Вот новые таблетки врач выписал, очень эффективные, должны помочь,и ты скоро поднимешься! - врал он ей.

          И опять улетал в свои мечты о новой жизни после.

И вот однажды вечером с ней случился гипертонический криз, и она тихо и быстро умерла.

          Он даже не обрадовался. Так должно было быть. И после той тяжёлой ночи, после быстро организованных похорон, он принялся осуществлять свой давно подготовленный план: быстро снес на помойку все тряпки,избавился от кровати, посуды. Он мотался на лифте вверх-вниз, чтобы скорее освободить квартиру. Откуда брались силы! Помощников не было, все сделал сам.

           Я свободен! Я свободен!

Взяв отпуск на две недели, он управился за одну. Ещё девять дней впереди со смерти его Манечки .Решил он отметить это как-то - позвать соседок-приятельниц ее, сварить борщ, котлеты сделать. Он все закупил в ближайшем супермаркете, заодно познакомился там с полкой спиртного, ведь скоро он приступит к выполнению второй, главной части осуществления своих планов для начала новой жизни.

          Он уже рисовал себе, как будет все: пригласит домой молодую сотрудницу, купит хорошего вина, сделает свои любимые тефтели... Нет, лучше курицу целиком зажарит на бутылке. Дома уже нет того ужасного запаха, обои благородные наклеил,цветы надо будет купить... И будет он наслаждаться своей мужской востребованностью, своим новым счастьем,которого он заслуживает, которого он так долго ждал!  Надо только рубашку новую купить,говорил он себе. И постричься.

            Он улыбался своим мыслям и предвкушал приятные минуты. Пусть девять дней пройдёт... Манечка, я сделаю все, как надо,- говорил он себе одновременно...

            Она приснилась ему, его Манечка: стояла возле плиты в любимом своём фартуке и жарила тефтели. Потом она позвала его, как раньше:
            
            -Василек мой,Василёк, мой хорошенький цветок! Иди, мой дорогой! Сегодня такие пышные тефтели вышли! Иди сюда, родной! Она что-то мило напевала...

            -Сейчас, иду,Манечка!

В назначенный час соседки стучались в дверь его квартиры, но хозяин не открывал.
      
             что такое? Сам сказал, чтобы к трём часам пришли,чтобы помянуть Марию...

            Когда слесарь в конце дня открыл дверь, все увидели Василия Петровича мертвым. Он лежал на диване, уткнувшись носом в кофту своей Манечки.