Лишний

В России ежегодно от рук своих родителей гибнут около 500 детей...
+++
Почему я не могу думать ни о чем другом?
Каждый раз кода меня избивали родители, я не мог осознать, что мне неприятнее - боль, или страх? Чем больше я боялся, тем больше их раздражал. Еще, я каждый раз не мог понять, что я сделал не так? Не так сказал, не так посмотрел…?
Если попадали кулаком – было не так больно, но потом все опухало…
Если прилетало ладонью - было больнее, но на утро оставалась лишь краснота.
В детский сад я не ходил и постоянно сидел дома, залечивая синяки вьетнамским бальзамом «Золотая звездочка». А в школе я был тихий и забитый, потому что всего боялся.
Дети, чувствуя мой страх, тоже стали меня избивать.
Учителя ничего не предпринимали, как будто не замечали происходящего.
Но тот самый день я помню до деталей.
После уроков мальчишки долго пытали меня в туалете. Они приказывали пить воду из унитаза, потом клали меня на пол и ходили по мне. Потом били в живот – это доставляло им удовольствие. Через много лет я прочитал, что это отклонения на сексуальной почве.
В тот день я пришел домой почти счастливым от осознания, что пытка на время закончилась.
Отец с презрением взглянул на меня и ушел на кухню.
Что- то напевая, я уселся за домашку.
Дело в том, что я очень любил перьевые ручки. Обнаружив, что чернила закончились, я открыл склянку, и тут она опрокинулась - чернила растеклись по столу.
В ту же секунду позади меня раздался крик отца: «Как мне это надоело!»
И сильный удар по уху бросил меня на пол. Я хотел закричать, но знал, что от этого он еще больше разозлится.
Правое ухо ничего не слышало, в голове все звенело.
Он схватил меня за лацканы пиджака и, подняв над полом, понес на балкон. Мать не очень громко крикнула: «Вадим, не надо!»
Это было последнее, что я услышал в тот вечер.
Как я понял, отец выкинул меня с третьего этажа, и я пролежал всю ночь без сознания.
Возможно, они специально не подбирали меня, чтобы потом – в случае смерти, объявить, что я вывалился сам. Впрочем, я себя успокаиваю, скорее всего, им было приятно осознавать, что я лежу полумертвый за окном. Говорят, садизм, это болезнь, как их можно винить?
Очнулся я в больнице, доктор спросил: «Тебя, правда, избили на улице неизвестные хулиганы?»
И я кивнул.
Сейчас у меня все хорошо. Я совершеннолетний инвалид с пособием и комнатой в общежитии. У меня дорогая автоматическая коляска и ноутбук. Я могу сочинить роман, или завести офигенный паблик. Почему же я не могу думать ни о чем другом?