Два домика

  Помнится время, когда мама этого мальчика, в ту пору
старшеклассница Надя, приходила ко мне домой на урок
английского языка. Надя мечтала стать журналисткой,
а для поступления в Ленинградский университет требо-
вались тогда серьёзные знания.
  На отделение журналистики Надя, таки-да, поступи-
ла. Потом пути наши разошлись. И вот спустя три десят-
ка лет мы вновь увиделись и узнали друг друга. Вадик,
которого она ко мне привела, был её поздним, третьим
ребёнком. Она просила его хоть сколько-то «подтянуть»
по английскому языку. Я удивилась:
  — Ты же прекрасно можешь сделать это сама.
  — Увы. Работаю в двух местах день и ночь, дома-то
не бываю, не вижу семью.
  — Понятно: командировки, ночные дежурства. Уж
коли выбрала журналистику с моей лёгкой руки...
  — С вашей нелёгкой! Вы так чудесно рассказывали
когда-то про журналистику Целины. А я диплом получи-
ла, и стал он не нужен.
  — То есть?
  — Ведь сами знаете, журналистики-то теперь настоя-
щей нету. Тупые псевдо-газеты, пустые статьи…
  —Я подвела, обманула тебя?
  — Не только вы, не только меня. Давайте мы не будем
об этом. Работаю я в торговле, в двух магазинах непода-
леку. За Вадиком через час забегу.
  Первый урок с её сыном меня озадачил. Вадик — тре-
тьеклассник гимназии, английский преподают ему уже
второй год. Нынче (он даже показал мне дневник) урок
этот у них ежедневно, плюс через день по уроку фран-
цузского языка. Я же при первом знакомстве прекрасно
вижу — мальчик не знает ни одного английского слова.
Мало того — вскоре убеждаюсь, что он не знает даже
и букв.
  Браво советской методике обучения 4-5 летних малы-
шек, которые по-русски в их возрасте почти поголовно
умели читать и грамотно говорить. Быстро на чернови-
ке вывожу очертание передней части грузовика боком.
Объясняю:
  — Это «би-би», едет животиком вперёд, как буква
«би». У буквы «ди» назад торчит животик, назаД-Д-Д.
Две эти буквы Вадик, наконец, не путает. Мы пробуем
прочесть простейшие слова. Но очень скоро я понимаю,
что третьеклассник модной гимназии не способен даже
по-русски прочесть двух слов! Это открытие ошеломля-
ет, в него не верится. Пишу большими печатными буква-
ми для него слово «д е д у ш к а»:
  — Прочитай !
  Мальчишка долго смотрит на это слово и хмурится.
Потом вдруг улыбается.
  — Понял, Вадик, что написано?
  — Да. Два домика, — говорит он о первой и третьей
буквочках слова.
  — А вместе? Целое слово-то прочитал?
  Он отрицательно мотает головой.
  Каким же извергом надо быть педагогу, чтобы перево-
дить тысячи таких обманутых школой Вадиков из клас-
са в класс! Ежедневно ребёнок сидит за партой часами
в полнейшем непонимании, он топчет себя, свою лич-
ность, интеллект, и инициативу в преступной средней
школе наших дней.
  — Зато на русском я могу говорить, много и пони-
маю, — хвастается Вадик. — А наши чёрные девки и па-
цаны (это он о детишках приезжих южан) вообще ничего
не могут, только молчат.
  — И у них тоже ежедневный английский и через день
французский урок?
  — Ну да! Им надо просто молчать, тогда им двойку
ставить не будут.
  За один урок мама Надя мне вручает 300 рублей, и она
разобижена:
  — Почему же так мало? Репетиторам платят в 2-3
раза больше.
  — Потому что я налагаю на семейство штрафные
санкции. Вы терпеть меня будете почти ежедневно: буду
к Вадику забегать на 15–20 минут. Безо всякой оплаты.
  Нам эти встречи необходимы.
  Тут уж и папа мальчика встал на дыбы:
  — Помилуйте! Я хотел бы за это платить.
  — Понимаете, папочка, — объясняю ему. — Я когда-
то обманула вашу супругу. Увлекла её нашей незабы-
ваемой журналистикой СССР, а подсунула современщи-
ну, и она ею брезгует. Я хочу извиниться перед Надей,
перед вашей семьёй. Не мешайте мне — очень хочется
сделать Вадика грамотным.
  И через год с небольшим мальчуган уже меня радует.
Все речевые неврозы, которыми вместо знаний награж-
дает детишек современная школа, остались в прошлом.
Мальчик свободно читает по-русски и адаптированные
английские тексты, которые, кстати, тут же может сво-
бодно пересказать. В школе, вместо придуманных тро-
ек, пошли пятёрки, причём весьма настоящие, как когда-
то у его мамы. То есть ребёнок нормальный, отнюдь
не отсталый. Ненормальна лишь современная наша горе-
программа, превращающая в немтырей-идиотов миллио-
ны способных детей.
  Вспомним-ка: у Вадима когда-то оказались два оди-
наковых «домика». А вот у нас-то, у педагогов, «два
домика» абсолютно не одинаковы. Те, кто помнят наш
прежний, советский «домик», помнят его культуру, взлёт
просвещения, ликование интеллекта. Увы, сегодня вокруг
нас «домик» другой — нелепый, топчущий все таланты,
всё лучшее. Как не похожи эти «два домика» друг на дру-
га! И как спасти детей, педагогов и систему образования
России от умышленной порчи её?..

2017