Родня

               


Николай мужчина  серьёзный, а потому данному однажды слову был  верен.
Вот сказал Верке ещё в детском саду, что «поженится» на ней, когда вырастет… И – вырос, а потом уже и «поженился». Но только не на Верке, а совсем даже на другой женщине. Но ведь пол-обещания всё равно сдержал.
Верка тоже очень уж переживать не стала. Ну, какие там детские клятвы-обещания! Потому вскоре после Колиной свадьбы сыграла и свою собственную. И Николая с молодой женой пригласила, потому что дружили-то ещё их родители и они сами, с детства. Да и жили на одной лестничной площадке.
Сыграли, значит, в их многоквартирном доме две свадьбы с разницею в полгода. И начали жить две молодые семьи.
Колька с женой да с матерью, потому что отец у него несколько лет уже как скончался от наследственной в их роду болезни, которая называется хорошо известным каждому русскому человеку словом «алкоголизм».
Веркин же отец всегда додельным мужиком был, а потому, после свадьбы дочери, утеплил и отремонтировал дом в деревне, который достался ему ещё от матери, и они с женою туда вскоре  перебрались, оставив Верке с мужем квартиру в полное их молодое распоряжение.
Живут, значит, в положенное время детей рожают. У Николая - два сына с разницею в год, а у Верки – две дочки, тоже погодки. Сказать, что дружили семьями, нельзя было, но соседями были добрыми, приветливыми. Как-то при встрече Николай сказал Верке:
- Как девки твои? Растут? Смотри, ни за кого не просватай – только для моих парней это жёны!
Верка улыбнулась чуть только:
- Опять ведь обманешь! Ты и на мне когда-то жениться обещал.
- Эт я не успел просто. Мужик у тебя шустрый: окрутил тебя и увёл под венец.
Опять Верка улыбается:
- Лукавишь ведь, Коля. Я с мужем своим только у тебя на свадьбе познакомилась.
Теперь уже Николай растянул губы от уха до уха:
- Да што ты! Ананакак… Ну, это значит я путаю. Ладно, бывай, соседка!..
И покатилась жизнь дальше, у каждого своя, с такими похожими бедами и радостями, печалями и заботами.
Через несколько лет Верка заметила как-то, что давно уже не видит она Марину, жену Николая. Он мальчишек и в детский сад сам отводить стал. При встрече спросила его, не случилось ли чего.
Кажется, смутил его Веркин вопрос, потому что глаза долу опустил. Но не уходит, стоит. Верка торопить не стала, ждёт, когда сам расскажет. Ну, он и рассказал. А слова такие тяжёлые из себя выдавливал, будто камни ворочал:
- Она, Вер, влюбилась. Так мне и сказала как-то вечером, уже когда спать ложились. «Отпусти,- говорит, - не держи. Нет мне без него жизни. А детей я потом заберу, когда с Сергеем на новом месте устроимся». Я и говорю ей: «Ступай, неволить не стану. Только про пацанов забудь. Не отдам я их мужику чужому». Она тут же вещи в чемодан пихать стала. К мальчишкам, они спали уже, в комнату заглянула, а потом ко мне: «Всё. Прощай. Ушла…» И дверью хлопнула.
Николай улыбнулся через силу, глянул на Верку и закончил:
- Так вот теперь мы, «три богатыря», одни остались… без «Василисы премудрой»…
Мать свою он похоронил ещё год назад. Обед готовила, прямо среди кухни по стенке на пол съехала, так её и нашли, когда вечером домой вернулись.
И опять жизнь запетляла, как речка где-нибудь в самом центре России: огибала кочки и пригорки, чуть пошире на равнине разливалась и несла свои воды к морю. А рядом с нею Веркина речка  текла. У той-то всё хорошо и аккуратно было. Муж непьющий и добрый, вечерами дома, всё с девчонками возится. А в выходные да на лето – в деревню к Веркиным родителям, превратившим свой деревенский дом почти в настоящую загородную фазенду.
Надо сказать, что «трёх богатырей» своих Верка не забывала: чуть не каждый вечер угощала их чем-нибудь вкусненьким, потому как готовить она была мастерица – в мать пошла. Следующим же летом, перед отъездом к родителям в деревню, пришла к Николаю:
- Слушай-ка, что скажу, Коль! Давай мальчишек на лето с собою заберу? Они хоть там на свежем воздухе побудут. А ты в выходные к нам приезжать будешь, тоже немножко отдохнёшь. А? Как? Годится такой план на ближайшее время?
Колька долго не раздумывал, согласился. И даже деньги на «прокорм своих соколов» предлагал. Верка же только отмахнулась: чего они там съедят-то? Да и своё всё, с огорода, домашнее.
Да и какое же лето у них замечательное в этот года получилось! Дети в деревне выросли, окрепли, все четверо. И дружили теперь по-настоящему, как когда-то Николай с Верой.
Когда он своих гвардейцев забирал, так они никак уезжать не хотели, потому что Веркина семья ещё две недели в деревне пожить  собиралась. Но он заартачился, не стал идти на поводу у мальчишек – в город забрал. Как чувствовал…
… Потому что через два дня  дом Веркиных родителей полыхнул ночью, сажа в трубе загорелась, и истаял как свечечка, в один момент. В больнице спасти удалось только девчонок, потому что  те на сеновале ночевали и выскочить успели. Все же взрослые – того… Не проснулись на следующее утро…
Колька, когда про это узнал, брови только сдвинул. Сгрёб парней своих в охапку, к себе прижал и куда-то, прямо в их ещё не стриженые с лета макушки, пробубнил:
- Любку с Надькой к себе заберём. Потому что  нет теперь у них родни, кроме нас. А что? И нам с вами хорошо: наконец  женщины (да целых две!) в доме появятся!..


18.08.2017