Он нас обманул...

- … Он нас обманул…
- Кто, Ваше Высочайшее Святейшество?
- Да брось ты, Антонио, эти условности - какое я тебе «Высочайшее Святейшество»? Ты же знаешь кто я, а я знаю кто ты.
-  Я Ваш покорный слуга, властелин.
Поза говорившего эти слова выражала высшую степень покорности.  Разве что глаза… Глаза были спрятаны под тяжело нависшими бровями и толстыми веками. Но блеск злобы, гнева мог пробиться и сквозь эту защиту. Но тому, кого он называл «Высочайшим Святейшеством», это и не  было нужно – он так много знал о своем собеседнике, что даже техника чтения мыслей была в данном случае излишней.
- Какой ты мне слуга, Антонио, или как там тебя. Ты же знаешь, что мы равные, хотя ты считаешь себя лучше и выше.
У того, кого назвали Антонио, от напряжения побелели желваки и костяшки пальцев рук.
- Он дал нам бессмертие и вечную молодость. И мы ее использовали для того, чтобы достичь абсолютной власти. И не только мы – таких много. К сожалению или к счастью…
- Я не понимаю, о чем Вы… - зубы Антонию скрежетали, он был готов наброситься на своего всемогущего властелина, но боялся не предсказуемых последствий.
- Все ты понимаешь, Антонио,  все. За долгие годы жизни мы научились пользоваться всем, что нужно для этой жизни и на этой Земле. Ты думаешь, я не знаю, что ты готовишь государственный переворот, мое свержение и свое воцарение на троне Великой Империи Планеты? И ты знаешь, что я это знаю. И ты, и я знаем, что твои и мои, как бы, соратники или сподвижники, то же самое готовят и для тебя. Меня уберешь, а они объявят тебя предателем и временно займут это место. Затем все повторится. Ведь мы бессмертные телом – вот в чем весь фокус…
Наступила та самая артистическая пауза и никто не собирался ее затягивать.
- Но если Вы все знали, то почему?...
- Антонио, ты видишь, что скоро все может закончиться. Так что давай без этого лживого почитания. Будем на «ты». Тем более, что ты меня презираешь, так же как и я тебя. И это даже не презрение, а страх под маской презрения. Он дал нам бессмертие и не сказал главного, того что мы должны были знать. А ведь это аксиома: Дух вечен, а тело бренно. Он забрал наши бессмертные души дал взамен нам иллюзию вечности тела. А мы и не вспомнили, что тело существует на не вечной Земле. И вот, когда нам остались считанные часы или минуты, пора вспомнить о потерянной душе. Или я не прав Антонио, хотя ты и не Антонио…
- Ты думаешь, Карл, что этот астероид – последнее, что нам придется увидеть на нашей Земле? Но мы же послали туда ракеты…
- Антонио, мы равные пред временем, но не равные по уровню интеллекта. Я все-таки доктор Фауст, как назвал меня тот поэт. А ты убийца или воин, как ты себя считаешь. Ты веришь в свои ракеты, а я в свои знания. И я знаю точно, что модулируемые этим астероидом поля, отбросят наши ракеты в далекий космос, где они будут поглощены новой сверхновой.
- Ты всегда считал себя умнее нас всех, а такое же дерьмо, как и мы все.
- Такое, да не такое. По крайней мере, я не убивал миллионы без идеологии.
- А какая разница?
- В общем-то, ни какой, но была надежда вернуть душу назад. Но его не обмануть – его Договор не допускает возврата.
- А этот астероид - это его рук или чего-то там, дело?
- И его и не его. Скорее всего - наше. Что так смотришь?... Да, наше. Мы все получили, как бы бессмертие, забыв, что и так наши души бессмертны. Но нам хотелось насытиться своим бессмертием, насытить тело, плоть. Мы настолько мелки и нам так мало нужно. Но алчность наша не имела границ. И мы начали изобретать новые формы власти, забыв, что и власть конечна. Мы творили Зло и теперь Зло пришло, чтобы довершить наши дела. Вот ты, зачем завоевал целый материк, уничтожив на нем всех людей, чего тебе не хватало?
- Того, что и тебе. Поначалу ты хотел просто бабу. Потом тебе было уже мало одной и ты завел целый гарем. А затем ты захватил всю бывшую Евразию. Ты уже не мог поиметь всех женщин, которых хотел и поэтому заставлял их молиться на тебя, как на бога, оскопив всех мужчин.
- Да, но я не уничтожил всех людей, а лишь загнал их в резервации и заставил не заслуженно славить меня. Хотя ты прав, я еще больше урод, чем ты. Я пытался унизить, не желая понимать, что унижая кого-то, я унижаю себя, а их возвышаю. Ты просто убийца тел, а я пытался убить душу. Да и тела еще не рожденных, я также убил - я еще больше убийца, чем ты.
- Я не убийца – я чистил расу. Я убирал мусор.
- Ну да, ты же знал всех, кого твои насильники и убийцы уничтожили, да?
- И знать было не нужно – я так решил. Впрочем, как и ты.
- Ты решил. Я решил… И он решил.  И теперь мусор мы…
- И он это знал, когда нам все обещал?
- Да, знал, а то зачем же ему все это было делать.
- Как он назвался тебе?
- Мефистофель.
- А мне Несущим Свет, хм… Теперь будет много света – нас ожидает такое светопредставление… И зачем ему все это?
- Думаю, что это не ему – он тоже слуга.
- Чей?
- Того, кто послал этот астероид.
- Ты говоришь о Боге?
- О каком Боге? О Том, в кого ни ты и ни я не верим. Мы ведь сами себя провозгласили богами. И не только мы.
- А Кто тогда или Что?
- Не знаю, но мне кажется, что они работают в паре или Он имеет дуалистическую природу. Одна часть создает, а другая подчищает огрехи, а может и отбирает…
- Кого отбирает?
- Того, кто сохранил душу, бессмертную душу…
- Это те, кто сейчас в страхе молятся и думают, что молитва их спасет от неминуемого?
- Они лишь запуганные люди.  А молятся потому, что боятся. На нас также молились из страха. Но мы могли поиграть в богов и временно кого-то помиловать, а здесь… А в данном случае, спасутся те, у кого чистая душа. Они возродятся в новых мирах, более совершенных, чем наш и уже без нас, без «бессмертных»…
- И опять появится этот, и начнет предлагать вечную молодость за вечную душу.
- Будет. Несомненно, будет.
- И что, ну уничтожит он, таким образом, всех, - Антонио презрительно хмыкнул, - И где здесь великая мудрость, высочайший смысл?
- В том, что останутся достойнешние.  Достойные продлить вечность Духа...
Небосвод постепенно наполнялся светом – громадный астероид был уже у цели.
- И что делать? – Антонио, вдруг задрожал от еле сдерживаемого страха.
- Я буду наслаждаться концом света. И радоваться тому, что осознал свою глупость. Пусть он не очень радуется – его обман был временным, как и наши тела. Дух нельзя победить!