303. Хуторская чертовщина. В список неугодны лиц

                Как мы знаем первым выездам Анны Владимировны особого значения не придавали, а зря, вскоре свою промашку  поймёт местное крестьянство.

                Как оно бывает в жизни, живёшь себе в определённом ритме и особо не заморачиваешься,  как казалось бы на не значительные перемены.

                Хотя как посмотреть на это, и под каким углом, а уж потом сделать достойные выводы.

                Во второй проезд барыни по хутору, в отличие от первого, который был сделан ради интереса барыни, посмотреть и узнать по ближе, как поживает её народ, во второй раз у Анны Владимировны имелись кое какие планы и намётки.

                Ей лично хотелось по внимательней осмотреть дворы жителей, на предмет того, насколько соответствует их житейские возможности конкретно вложенному ими труду.

                От своей усадьбы Анна Владимировна минуя восточной дорогой кузнецу, проезжая вдоль  двора Марии Малиничкиной обратила внимание на довольно зажиточное хозяйство.

                В это время, единодворница Мария находясь в своём хозяйственном дворе, увидев едущую коляску, с интересом  стала рассматривать её, при этом вызывающе поставив руки в бока, не оказав ни какого внимания барыне.

                Ну, хотя бы сделала намёк на поклон в знак уважения проезжающей мимо хозяйки поместья, нет, она стояла каменным истуканом и только взглядом провожала едущую вдоль её восточной стороны двора коляску.

                Но вот таким своим не зависимым видом вызвала ревностное отношение к себе, женщины они есть женщины и не потерпят рядом равной соперницы.
                Тут кого хочешь может зацепит за живое, а тем более барыню – обладательницу состоятельного поместья, да ещё не последнего дворянского рода, перед которой какая – то серая пигалица без роду без племени ломает из себя не понятно что.

               Злопамятство плохое чувство, но оно бывает так глубоко засядет в душе, что долгое время не даёт покоя, да к тому же постоянно подталкивает и напоминает о себе, постоянно заставляя мозг думать, как можно унизительней наказать обидчика.

                Хотя если вдумчиво рассудить, то обида родилась совершенно на пустом месте, и ни каких особых причин к этому не было, к тому же эта самая Мария, возможно и не разглядела толково, кто именно едет в коляске.

                А виною тому могут быть различные наряды для выездов, в которых её впервые видит хуторянка, да и мало ли кого решил прокатить Викентий по поместью Мамкиных.

                Может сама причина обиды кроется совершенно в другом, ведь они в чём - то похожи в этой жизни на данный момент,  обе вдовствуют и самостоятельно ведут хозяйственные дела.

                И где – то отметив про себя, барыня решила, что у этой самой Марии выходит управляться лучше в своём хозяйстве, чем ей, грамотной и образованной, постоянно сомневающейся в своих возможностях.

                Как говорят, заело самолюбие, а зависть подобно ржавчине, уж если прицепилась, то её пока не очистишь до блеска, а затем не замажешь сверху защитным слоем, ни за что не избавишься, она будет и будет проявляться, пока не проржавеет до дыры.

                Но с ржавчиной случайно образовавшей на самолюбии особо и не собиралась бороться Анна Владимировна, пока это для неё было некое мелкое недоразумение, на котором в данный момент она  не стала особо за циклеваться.

                Но нужно отметить на будущее, что Мария Малиничкина не гласно, одной из первых хуторянок попала в чёрный список Анны Владимировны и ей ещё не раз аукнется, этот самый день, когда она не почтила своим вниманием проезжающую мимо коляску, в которой находилась барыня собственной персоной.

                Лошадка быстрым шагом везла за собой коляску, вскоре повернув на улицу хутора, скрылась за углом.

                Односторонняя улица хутора в это время практически пустовала, во втором дворе чуть ниже среднего достатка, это оценка по местным хуторским меркам, придерживаясь за ворота, стоял дед Чуриков.

                Он сразу обратил внимание на появившийся из – за угла крайнего двора на своей улице экипаж,  и стал пристально всматриваться, пытаясь понять, кого же это могло занести к ним в хутор.
                Место глуховатое, но не гиблое и стоявшее в стороне от основной дороги.

             Дед Михаил был человеком ещё той, старой закваски, который считал, что поздороваться и при этом заметно кивнуть с кем – то ни было, пусть даже не знакомым человеком, язык не отсохнет, а спина не отвалится.

                Когда коляска поравнялась с ним, он не поленился снять виды видавшую соломенную шляпу, сделать поклон и пожелать здравия.

                Анне Владимировне понравился этот любезный высокий худощавый старичок, она ему ответила едва заметным кивком, казалось бы простая мелочь, а на душе приятно и настроение как – то улучшилось.

                Дальше промелькнуло несколько  захудалых дворов, вид которых вызывал только сожаления, но чистотой, опрятностью и порядком Анну Владимировну удивил один из дворов.

               Барыня попросила кучера приостановить лошадь и поинтересовалась у него:
                -А кто же за хозяин здесь проживает, интересно знать?

                - Так это известная в хуторе личность.
                -Семён Тимофеевич Павлюк, единственный обладатель наградных серебряных часов, подарок какого – то генерала.
                -Интересная, в общем, история с ним приключилась.

             -Я смотрю у него во всём аккуратность.

                - Так военная выучка во всём сказывается.
                - У него каждое ведро подписано, а на мешках личные бирки нашиты.
                -Одним словом интендант.

                -Если и интендант, то довольно опрятный.

          -Так над его аккуратностью посмеивается местный народ, постоянно подшучивает.


                - Глупый у нас ещё народ, вместо того чтобы на него ровняться, дурня валяют.
                -Вот сам посмотри на соседей слева и справа, у них, что руки не такие, точно же такие, только вот мозги набекрень, совсем съехали в сторону.
                -Ладненько, посмотрели и будет.
                -Поехали дальше.

          А дальше не дворы, а одна захудалость, дворы как на подбор, чем – то похожи друг на друга.

                Ближе к середине хутора картина стала меняться в лучшую сторону, здесь проживало более зажиточное население, возможно,   это было от того, что хутор образовывался именно с этого места, сменяя одно поколение другим, из года в год, наращивалось благосостояние, а уж потом хутор стал расширяться на восток и соответственно на запад.

                Знаменитая хуторская лужа к большой радости местных жителей практически высохла, что в конечном счёте, избавило их от гнева барыни.

                Особых затрат на её осушение даже на глаз не было заметно, а была заметна солидная гурьба детворы, которая возилась в обочине, ковыряя грязь и лепя из неё различные поделки.

                Появление коляски детвору не особо удивило, они с интересом сидя на корточках прищуривая глаза, с интересом разглядывали лошадку, коляску, высоко сидевшего кучера и саму Анну Владимировну.

                Барыня с лёгким отвращением поглядывала на этих чумазых детей, возится в грязи - это ни в какие рамки не лезло, тут и близко ни какой гигиеной не пахло, недолго и какую ни будь инфекцию подхватить.

               А потом жалуются, что очень высока детская смертность, глупый, не образованный народ, простых вещей не понимает.

                Далее от проулка улица запестрела резким различием благосостояния, а в конце её барыню приятно удивило, что стал появляться и второй порядок, а это значило, что народонаселение прирастало, значит и будут новые крестьянские руки.


                А уж этим рукам она найдёт достойное применение.

18 – 19 август 2017 г.